Общество
За последние две недели в Москве почти вдвое выросло количество обращений в полицию и больницы с ножевыми ранениями. Почти все случаи – бытовые: между собой ссорятся родственники и соседи, каждый третий при этом пьян, иногда это попытки суицида. По мнению психотерапевтов и психологов, так люди реагируют на введенный в городе режим самоизоляции, эпидемию коронавируса и регулярные плохие новости.
Как выяснил The Insider, за дне недели с 9 по 23 апреля в Москве было зафиксировано 68 сообщений о ножевых ранениях. Для сравнения, за аналогичный период в марте (две недели с 13 по 26 марта) их было только 35. Почти все случаи произошли на бытовой почве – пострадавших забирали из собственных квартир и с лестничных клеток, каждый третий случай поножовщины связан с употреблением алкоголя. Большая часть нападавших (3/4 от всех случаев) – это мужчины.
При этом если соседи пишут друг на друга заявления в полицию и просят привлечь виновника к ответственности, то родственники чаще утверждают, что ножевые ранения они нанесли себе сами или их порезали «неустановленные лица», а иногда придумывают и более изощренные оправдания, например обвиняя курьеров.
В итоге истории выходят не слишком правдоподобные. Так, ночью 17 апреля в НИИ им Склифосовского доставили 26-летнего Евгения Сафонова с ножевым ранением. Он утверждал, что вечером пил алкоголь со своей подругой Екатериной Полысаловой. В какой-то момент девушка схватила нож и стала пытаться себя порезать, Сафонов начал отбирать у нее оружие и случайно «нанес себе ножевое ранение груди». Но заявление в полицию он писать не стал и заявил, что претензий к подруге не имеет.
31-летний Арби Умаров, который живет в сталинке на Ленинском проспекте, утверждает, что днем 18 апреля «незначительные порезы на шее» ему нанес курьер из сервиса доставки «Яндекс.Еда». По его словам, неустановленный мужчин позвонил в дверь, напал на Умарова, а потом просто убежал.
31-летнюю Ирину Иванову также в Кузьминках дома во время ссоры столкнул со стула жених Кирилл Усанов. Девушка упала на стеклянный шкаф и осколками порезала спину. А потом «собирала куски стекла руками – и порезала руки», следует из материалов проверки. Впрочем, от госпитализации Иванова отказалась и просила полицию не возбуждать дело против ее жениха, и вообще прекратить проверку по факту причинения ей телесных повреждений. 20 апреля в НИИ Склифосовского привезли 68-летнего Александра Талызина с «ножевым ранением грудной клетки». Его жена утверждает, что муж «резал ножом продукты, в процессе резки у него закружилась голова и он напоролся грудью на нож». 23-летнего Андрея Иваненко бригада скорой помощи забрала из дома на улице Туристская с колото-резаной раной бедра. Он настаивает, что получил ее «от неизвестного». С аналогичными объяснениями в больницу имени Боткина был госпитализирован 41-летний Александр Волков, у которого также было ножевое ранение в живот.
Мужчина настаивает, что получил в собственной квартире ранение ножом «от неизвестного»
22 апреля в квартире в центре Москвы в Хоромном тупике несовершеннолетняя внучка напала с топором на свою бабушку Нину Чесонкову. Она ударила ее по ногам и лицу. В итоге бабушку госпитализировали в больницу, а внучку забрали в психиатрическое отделение. Похожий случай произошел в Раменках – во время ссоры сын напал свою мать Аллу Завьялову, ударил ее в грудь ножом, а потом пытался покончить жизнь самоубийством. Некоторые случаи закончились печально – 14 апреля Ольга Бабушкина, воспитатель детского сада на северо-востоке Москвы, во время ссоры убила своего отца Юрия Елчина, вместе с которым жила. Женщина ударила его ножом в грудь.
Участились и случаи, когда люди «случайно» режут себе запястья. В Кузьминках 32-летняя Зинаида Домингес-Досе днем 19 апреля убеждала врачей скорой помощи, что выпивала и «из-за неаккуратного обращения с ножом случайно перерезала себе запястье». Такие же объяснения есть и в других делах, где люди «случайно порезали себе запястья» в нескольких местах, иногда на обеих руках – например, в деле 30-летнего жителя Северного Тушино Григория Мищенко.
Психологи объясняют рост домашнего насилия массовой истерией на фоне самоизоляции, кризиса и эпидемии коронавируса. За последнюю неделю был зафиксирован и пик обращений в кризисные центры, рассказывают психологи. «Люди находятся в самоизоляции дома, но при у этом у них переизбыток негативной информации, с которой они не могут справиться. Тут и потеря работы, возможная потеря денег, эпидемия – это все сильно их злит. Им нужна разрядка, которая выливается в агрессию», — говорит психиатр Анна Амбарцумян.
«Текущая ситуация с самоизоляцией и эпидемией создала массовый психоз, из каждого «утюга» рассказывают, как все умирают и смерть близко. И этот карантин – люди не понимают, когда у них будет работа, когда будут доходы, что будут есть они и их дети. Поэтому люди ужасно испугались, – говорит психолог Зара Арутюнян. – Многие пары только условно представляют, кем является их партнер или их дети, у них нет представления, чем те живут. До этого они встречались по вечерам и иногда проводили выходные вместе, а тут они оказались заперты друг с другом. При этом большая часть населения проводит карантин не в шикарных загородных домах с собственными участками, а в маленьких однокомнатных и двухкомнатных квартирах, где взрослым надо продолжать работать, а детям – учиться».
Когда у людей накапливается взаимное раздражение, помогает физическая нагрузка, отмечает Амбарцумян. «Сделал сто приседаний, и уже не так хочется ругаться, – советует терапевт. – А если желание осталось, то можно добавить отжимания по несколько подходов. В любом случае насилие начинается не сразу».
«Всегда есть полоса разгона – сначала человек становится злее, потом начинает бить посуду, потом ломать вещи и только потом применяет физическую силу», – добавляет Арутюнян. При нарастании агрессии психолог советует обращаться на горячие линии в организации, поддерживающих жертв насилия, а в самых критических случаях – просто бежать.
Руководитель психологического направления центра «Насилию.нет» Татьяна Орлова рассказала The Insider, что в начале апреля к ней, как к психологу, стало поступать меньше поступать обращений, а потом число жалоб наоборот сильно возросло даже по сравнению с периодом до введения самоизоляции. При этом речь идет о более тяжелых случаях. Спад в начале был связан с тем, что жертвы насилия оказались полностью под контролем, им стало сложнее даже позвонить в центр. «Установка «терпеть» складывалась годами, тысячелетиями, она есть во всех мифах – все эти заявления – «милые бранятся только тешатся» и «не выносить сор из избы». Но насилие – это как тяжелое заболевание, его надо лечить», – говорит Орлова. Люди, пережившие насилие в детстве, как правило, потом сами становятся либо жертвами, либо агрессорами, с их травмами надо работать, а соцработников и сотрудников службы опеки нужно учить выявлять насилие в семьях. Общество уже начало менять свое отношение к домашнему насилию, оно не должно быть нормой, говорит психолог.
При участии Дарьи Сергеевой