Новости
В России заканчивается главное лекарство от ВИЧ - Ламивудин. Минздрав трижды не смог договориться с производителями о его закупке. Отсутствие Ламивудина ставит под угрозу схемы лечения большинства пациентов. В некоторых регионах этот препарат уже перестали выдавать. Руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора Вадим Покровский рассказал The Insider, что это за препарат, почему он практически незаменим и что будет, если исключить его из схем лечения.
Ламивудин – это ингибитор обратной транскриптазы. Это такой фермент, с помощью которого вирус в клетке переносит свою генетическую информацию с РНК на ДНК хозяина. Это называется обратная транскрипция. Ее надо ингибировать, то есть, подавлять с помощью этих препаратов.
Есть другие препараты, но они или дороже, или токсичнее, поэтому Ламивудин вводят во многие схемы как уже устойчивый компонент. Схема обычно состоит из трех препаратов. И сейчас, к сожалению, в некоторых регионах, где Ламивудин закончился, начинают назначать схему только из двух препаратов. Это очень нехорошо, потому что двух препаратов недостаточно, чтобы подавить вирус. Так он начинает размножаться. А если он начинает размножаться, обязательно возникают устойчивые к лечению формы, так называемые резистентные штаммы. И они будут резистентными не к Ламивудину, которого нет, а к тем двум препаратам, которые применяются. А это значит, что и их потом надо будет менять на другие, и скорее всего, на более дорогие. Потому что изначальная схема, на которой у нас сейчас большинство пациентов находится, - самая дешевая. А все схемы, на которые приходится менять, – те, чем дальше, тем дороже. Чем больше смен, тем они дороже. Получается, что хотя этот препарат старый и дешевый, из-за его отсутствия могут возникнуть серьезные проблемы.
Здесь действует рыночный механизм. Деньги, которые выделены Думой из бюджета на закупку лекарственных препаратов четко определены. А число людей, которые нуждаются в лечении, все время растет. Только за прошлый год у нас 100 тысяч новых случаев. Число инфицированных выросло на 10%. Поэтому Минздрав работает на снижение стоимости препаратов, чтобы за те же деньги лечить больше пациентов. Один из механизмов – это аукционы. Они выходят на аукцион с некой ценой, и предлагают поставщикам посоревноваться: кто ниже даст. Кто даст меньшую цену - тот и получает весь заказ.
Года два этот механизм работал, но уже этой весной Минздрав предложил такую низкую цену, что все поставщики отказались, объяснив, что у них не окупятся даже расходы. Тогда Минздрав немного повысил цену и второй раз объявил аукцион, но поставщики все равно не вышли. И только на третий раз они частично вышли, но не смогли взять на себя все заявки, потому что нужно произвести большое количество препаратов в сжатые сроки - это очень дорого.
Поскольку этот препарат самый дешевый и его много кто производит, Минздрав рассчитывал на конкуренцию, что кто-нибудь все же возьмется произвести его по дешевой цене. Но цена, предложенная Минздравом, оказалась неприемлема. В том числе и потому, что надо сразу сделать и много. Поэтому производитель говорит: если бы с нами хотя бы заключили договор о том, что мы должны делать много, но в течение какого-то длительного временного периода, мы бы, может, и согласились. А огромные поставки по объему и сразу – такое, конечно, без дополнительных затрат невозможно сделать.
Критическая ситуация с закупками Ламивудина уже обсуждалась в Думе, планировали выделить дополнительный бюджет на закупку лекарств. Не знаю, есть ли уже окончательное решение, но проект одобрялся практически во всех инстанциях. Это, может быть, улучшит ситуацию, но в будущем то же, что произошло с Ламивудином, рано или поздно произойдет и со всеми другими препаратами. Снижаешь, снижаешь, а потом раз! – и уже дальше снижать нельзя. А у нас на лечении не больше половины находится тех, кто нуждается в лечении. То есть, нам надо этот бюджет еще в 2 раза увеличивать, чтоб полностью охватить лечением всех больных. Иначе параллельно идет информация о том, что растет смертность от ВИЧ-инфекции. А это происходит в первую очередь потому, что не хватает лекарств. И поздно начинают лечение. И есть еще вопросы организации лечения.
Чтобы не росло число ВИЧ-инфицированных, надо еще и профилактикой заниматься. А у нас ей практически не занимаются, в основном деньги тратятся на диагностику и лечение. То есть, на диагностику уже заразившихся ВИЧ. А надо предупреждать заражение, только тогда это будет эффективно. Я думаю, в этом и заключается главная проблема в этом. Если бы мы занимались профилактикой, у нас бы не было такого количества больных и не было бы проблем с обеспечением их лечения.