Природа войны. Как экологию в России принесли в жертву военной экономике

EN

Как выбросы стали вбросами

В конце октября 2023 года Владимир Путин утвердил новую Климатическую доктрину. В ней изменение климата называют одним из наиболее серьезных вызовов XXI века, который создает угрозы для безопасности России. Отдельно в доктрине говорится про выбросы парниковых газов. Если коротко, то Россия собирается их... увеличить.

Формально это преподносится как сокращение: еще в ноябре 2020 года Путин подписал указ, которым поставил цель сократить выбросы парниковых газов до 70% от уровня 1990 года (не более 2162,4 млн тонн СО2-эквивалента). Загвоздка только в том, что в 2020 году объем выбросов был уже намного меньше, то есть 1482,2 млн тонн СО2-эквивалента (48% от уровня 1990 года). Теперь же к 2030 году Россия намерена «сократить» выбросы до 1673 млн тонн СО2-эквивалента (54% от уровня 1990 года). То есть фактически объем выбросов увеличится.

К мониторингу выбросов есть очень много вопросов, отмечает эколог Василий Яблоков. Непонятно, как они на самом деле отслеживаются и как собирается отчетность. Например, выбросы от катастрофических пожаров 2010 и 2018 годов никаким образом не отразились в этой отчетности. Хотя, по некоторым оценкам, выбросы были вполне сопоставимы с промышленными.

Россия занимает четвертое место в мире по количеству выбросов и, хотя чиновники постоянно говорят о намерениях бороться с изменением климата и снижать их объем, в реальности ничего для этого не делается, а виноватыми в этом назначили Запад с его санкциями, говорит Яблоков:

«Все пытаются переложить ответственность на то, что, условно, зеленый переход и декарбонизация, необходимая для борьбы с изменением климата, встречают огромные препятствия со стороны бывших партнеров, которые вводят санкции. И это якобы очень затрудняет борьбу с изменением климата. Как будто бы ничего не происходит, а санкции появились на ровном месте специально для того, чтобы Россия не могла бороться с изменением климата».

В новой климатической доктрине как раз отмечаются экологические риски из-за действий других стран, которые затрагивают интересы России, а также репутационные риски — в случае, если страна будет принимать недостаточно мер по борьбе с изменением климата.

Игра в экозащиту

Государство эксплуатирует экологическую повестку и на национальном, и на международном уровне. В частности, Россия не выходит из международных соглашений, только угрожает, отмечает координатор Эколого-кризисной группы Виталий Серветник:

«Некоторые мои коллеги считают, что экологическая повестка — это та площадка, которую Россия может использовать, чтобы оставаться интегрированной в глобальные международные процессы. Потому что, несмотря на призывы бойкотировать и изолировать Россию на разных международных площадках, без России решать проблемы климата, проблемы Арктики и другие, конечно, очень сложно».

А внутри страны государство пытается изображать обеспокоенность экологическими проблемами и спускает их на региональный уровень, продолжает Серветник:

«Федеральные власти не хотят, чтобы эти экологические проблемы вырастали до их уровня и превращались, например, в очередной шихан Куштау, где нужно было бы принимать уже большие решения — об увольнении губернатора или национализации компании. Была и история со станицей Полтавской в Краснодарском крае. Там больше двух лет инициативная группа боролась со свалкой <руководитель инициативной группы в 2022 году покончил с собой после того, как на его компанию наложили штраф в 32 млн рублей — The Insider> и недавно ее все-таки решили рекультивировать».

В результате протестов на станции Шиес перед выборами сменили губернаторов Архангельской области и республики Коми. Много ли даже политических движений могут похвастаться тем, что в результате их действий сменилось два губернатора?

Федеральные власти посылают на места сигнал, что нужно решать локальные проблемы на локальном уровне, потому что иначе они перерастают в политические, предполагает Серветник. Часто инициативные группы начинают выступать с лозунгами «не рубите наш лес» или «не загрязняйте объект возле нас». Но когда эта проблема не решается, и люди видят, что система не работает и не защищает их интересы, они задают уже более системные вопросы, например, «отвечает ли эта власть нашим интересам», поясняет эксперт: «Экологические проблемы превращают жителей в граждан».

Невозможно убедить людей в том, что желание иметь вокруг здоровую безопасную окружающую среду — это западные ценности, объясняет эксперт. Поэтому властям приходится лавировать. Например, создавать организации, которые делают вид, что решают экологические проблемы либо аккумулируют некую озабоченность населения, говорит Серветник:

«Люди могут туда прийти со своими проблемами, но там они затянутся болотом диалога “ваш звонок очень важен для нас“… Несколько лет назад был создан координационный совет по экологическому благополучию, куда позвали почти все экологические организации, чтобы они поднимали эти вопросы под контролем Общественной палаты и, соответственно, Администрации президента, а не неконтролируемо сами по себе».

Подобные структуры, по словам Серветника, создаются чтобы аккумулировать и абсорбировать тревоги экологов и таким образом контролировать их и следить за экологической повесткой.

Снижение стандартов и повышение рисков

Параллельно с утверждением новых экологических планов Россия сокращает надзор за соблюдением природоохранного законодательства. В частности, в 2022 и 2023 годах в стране отменили соответствующие проверки для бизнеса. Этот мораторий ввели практически сразу после вторжения в Украину — в начале марта 2022 года. Власти объяснили такой шаг необходимостью ослабить давление на бизнес в условиях санкций.

Меньше чем через год депутаты заксобрания Санкт-Петербурга попросили премьера Михаила Мишустина снять мораторий. По их мнению, отмена проверок может привести не только к значительному финансовому ущербу для страны, но и к существенному экологическому урону окружающей среде. Кроме того, мораторий может создать издержки для самого бизнеса, который несет «огромные убытки из-за участившихся техногенных аварий». Тем не менее, мораторий продолжил действовать и в 2023 году.

В России происходит довольно много катастроф и аварий, связанных с нефтегазовой промышленностью, с инфраструктурой, — она разрушается, за ней никто не следит должным образом, отмечает эколог Яблоков:

«Штрафы за экологические преступления минимальные, они никак не мотивируют бизнес модернизировать инфраструктуру или переходить на более чистые технологии. И эта тенденция усугубляется. Лучше не становится».

По данным эксперта, каждый год случается несколько крупных аварий и сотни мелких. Использование ископаемого топлива чревато авариями с очень серьезными последствиями. Чаще всего это прорывы трубопроводов, потому что этой инфраструктуры в России очень много, и она сильно устарела. Также часты аварии на объектах переработки нефти.

Кроме того, правительство снижает экологические стандарты для строителей и промышленности. Примерно в то же время, когда появился мораторий на проверки, вице-премьер Марат Хуснуллин ввел еще один временный запрет — на подготовку отрицательных заключений госэкспертизы проектной документации и результатов инженерных изысканий. Этот документ отменил многие ограничения на строительство на особо охраняемых природных территориях регионального значения.

В марте 2022 года Госдума менее чем за две недели приняла закон, который позволил отложить сразу несколько экологических инициатив из-за «внешнего санкционного давления». В частности, на два года (с 31 декабря 2024 года до 31 декабря 2026 года) переносится срок завершения эксперимента по квотированию загрязняющих веществ (с 1 января 2020 года он проводится в рамках проекта «Чистый воздух» в 12 городах: Братске, Красноярске, Липецке, Магнитогорске, Медногорске, Нижнем Тагиле, Новокузнецке, Норильске, Омске, Челябинске, Череповце и Чите). Этот эксперимент предполагает, что объемы выбросов загрязняющих веществ в этих городах должны снизиться на 20% к 2024 году.

Пока же в пяти городах, участвующих в эксперименте, качество воздуха ухудшилось. В Братске, Красноярске и Новокузнецке уровень загрязнения изменился с «высокого» на «очень высокий», в Челябинске «повышенный» статус стал «высоким». В Нижнем Тагиле загрязнение воздуха превышает допустимый уровень в 6–10 раз.

Такая ситуация грозит населению ростом онкозаболеваний, хроническими болезнями и, как следствие, преждевременной смертностью. «Чистый воздух» — один из нацпроектов в области экологии, над которыми государство пытается работать, но финансирование этих проектов с каждым годом сильно уменьшается, хотя проблема не решается, отметил Яблоков.

Кроме того, новый закон на два года отодвинул сроки, в которые 300 основных предприятий-загрязнителей, чей вклад в суммарные выбросы составляет не менее 60%, должны направить заявки на получение комплексных экологических разрешений.

Эти разрешения, среди прочего, требуют от компаний, чтобы они заявляли нормативы допустимых выбросов, обосновывали нормативы образования отходов и представили проект программы производственного экологического контроля. Теперь предприятия могут отложить подачу заявки до 31 декабря 2024 года.

Прошлая весна была богата на послабления для бизнеса, и в апреле Госдума приняла закон в помощь строительной отрасли в условиях санкций. Документ снял несколько экологических ограничений: например, позволил застраивать Байкал, если это нужно для увеличения пропускной способности железнодорожных магистралей.

Кроме того, закон разрешил возводить объекты магистральной инфраструктуры на федеральных ООПТ без проведения экологической экспертизы. Однако на этом попытки отдать Байкал строителям не закончились: в июле Госдума в первом чтении приняла законопроект, разрешающий сплошные рубки в центральной экологической зоне озера для строительства.

Ослабление экологического законодательства началось не в последние годы, оно происходило и раньше — как минимум, с двухтысячных годов, говорит Серветник. Для обозначения этого явления даже существует термин — деэкологизация. Это планомерное поступательное ослабление экологического законодательства, пояснил эксперт:

«Мы его отслеживаем примерно с 2000 года, когда, собственно, стало понятно, кто пришел к власти. Одним из первых его указов был документ о ликвидации Госкомэкологии — государственного комитета по экологии, независимого органа по охране окружающей среды, который, по оценкам многих коллег, эффективно занимался охраной окружающей среды. Его функции были разнесены по разным ведомствам, и тем самым комплексная природоохрана фактически была уничтожена».

Жертвоприношение экологии во славу экономики, по оценке Серветника, происходит каждый раз, когда страна переживает непростые времена: в кризис 2008 года, во время санкций 2014 года, потом — ковидных ограничений. Очередные послабления произошли в 2022 году и позже. Очередной кризис не стал исключением, а только усилил процессы, которые происходили с 2000 года.

Законодательство деэкологизируется с каждым годом, согласен Яблоков:

«Делаются послабления для бизнеса, потому что кризис, нужно как-то поддерживать экономику в тяжелый период и, соответственно, экология не в приоритете. Мы хорошо это видели, например, во время пандемии: была масса предложений со стороны бизнеса ослабить законодательство, чтобы бизнесу было проще пережить коронакризис».

Аналогичная история происходит и сейчас, только во времена ковида еще были слышны экологические организации, говорит эксперт. Тогда удавалось остановить некоторые инициативы, вовлечь в этот процесс людей.

Охрана природы, профилактика пожаров и экологический контроль на государственном уровне требуют денег, увеличения штатов, модернизации лабораторий. Сейчас в отрасли серьезный кризис: не хватает людей, которые осуществляли бы надзор, и есть проблемы с законодательством, отмечает Яблоков.

Влияние экологии на здоровье

Экологический ущерб снижает потенциал экономического и социального роста страны, так как негативно сказывается на человеческом капитале. По подсчетам Организации экономического сотрудничества и развития за 2015 год, Россия по таким потерям уже тогда занимала в мире третье место — ее убыток составлял $447,6 млрд, или 12,5% ВВП. В этом рейтинге РФ опережают только Китай и Индия.

В 2009 году в докладе Всемирного банка говорилось, что за последние 15 лет население России сократилось примерно на 12 млн человек. Высокий уровень смертности организация связывала с проблемами здравоохранения страны, где среди важных причин заболеваний — загрязнение воздуха. По оценкам Роспотребнадзора, еще до полномасштабного вторжения, в 2021 году с загрязнением воздуха в России было связано почти 7000 смертей, а больше чем у миллиона россиян по той же причине развились заболевания органов дыхания, органов пищеварения и нервной системы. Насколько это полные данные и насколько вырастут цифры после снижения стандартов, остается только гадать, но эти цифры сопоставимы с годовыми российскими потерями в украинской войне.

В России сложно доказывать непосредственную связь загрязнения окружающей среды и заболеваний, государство не очень любит это признавать, говорит Серветник. Сначала нужно доказать взаимосвязь выбросов и загрязнения окружающей среды, потом нужно доказать связь этого загрязнения с непосредственным заболеванием, что непросто: «Всегда можно сказать, что у вас это потому, что вы курите или пьете».

Эксперты считают, что кризис и катастрофа в экологии уже происходят. «Мы не видим ее, как обрушение дома, но люди постоянно погибают <из-за экологических проблем — The Insider>. В России, например, можно назвать катастрофой и мусорную проблему. На Шиесе катастрофа не случилась, но люди вполне себе нормально ощущают угрозу», — подчеркивает Яблоков.

Проблемы, связанные с изменением климата, уже сейчас испытывают те, кто живет ближе всего к земле и взаимодействует с природой, те, кто занимается сельским хозяйством, продолжает Серветник.

В прошлом году ЕСПЧ получил климатический иск к России от группы активистов, которые требуют пересмотреть планы по количеству выбросов парниковых газов. Среди тех, кто подавал иск, например, есть представители коренных народов, которые говорят, что они уже страдают от последствий изменения климата на севере.

Запрет экологических организаций в России

В 2023 году Россия впервые с 2009 года не участвовала в ежегодной международной экологической акции «Час Земли». Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков объяснил это решение тем, что организатор акции — Всемирный фонд дикой природы (WWF) — был признан в России «иностранным агентом».

Вскоре Генпрокуратура признала WWF и Greenpeace «нежелательными» организациями. Такой же статус получила норвежская Bellona. Гонениям подверглись и другие экологические объединения: в реестр «иноагентов» попали организация «Экологическая вахта Сахалина», «Центр сохранения и изучения лососевых видов рыб и мест их обитания», организация «Друзья Балтики».

Российские власти используют закон об «иноагентах» для того, чтобы избавиться или как минимум ограничить деятельность организаций, которые выступают против одобренных государством проектов развития, выражают обеспокоенность по поводу государственной политики в сфере экологии и обращаются к властям с петициями об освобождении заключенных активистов-экологов, предупреждала Human Rights Watch еще в 2017 году.

«Министерство юстиции использовало реестр “иностранных агентов“, чтобы заставить замолчать некоторые из наиболее эффективных, строгих и преданных делу экологических групп страны», — заявлял директор по вопросам окружающей среды Human Rights Watch Ричард Пирсхаус. Он отметил, что эти экологические организации провели разнообразную работу по защите права на здоровую окружающую среду в стране. В том числе оценивали воздействие новых проектов на окружающую среду, повышали осведомленность общества об экологических проблемах, проводили кампании против коррупции в сфере окружающей среды, а также предоставляли юридические консультации людям, пострадавшим в результате промышленных и ядерных аварий.

Greenpeace, комментируя свою «нежелательность» в России, напомнил о некоторых проектах, которые реализовал за 30 лет работы в стране. Так, в 1995 году Девственные леса Коми стали первым объектом в России, попавшим под охрану ЮНЕСКО, и получили статус объекта Всемирного наследия. Российское отделение Greenpeace также пресекло более 10 попыток начать добычу золота на этой территории.

В список Всемирного наследия ЮНЕСКО за время работы Greenpeace внесли и другие объекты на территории России (всего их более 30). Среди них, например, вулканы Камчатки и озеро Байкал, которое организация защищает от браконьеров, вырубки лесов и загрязнений (Greenpeace выступал против вредных производств, которые сливали отходы в озеро, и против прокладки нефтепровода на расстоянии менее километра от Байкала). Кроме того, организация выявляла разливы нефти на территории страны. В том числе оценивала ущерб после аварии на предприятии «Норникеля» в 2020 году.

Кризис охраны природы в России был уже давно, еще до начала полномасштабной войны, и деятельность общественных организаций тоже пытались ограничивать, но это достигло некоторого апогея в 2023 году, говорит Яблоков:

«Из-за того, что закрылись две очень сильные экологические организации в России: Greenpeace и WWF — сдерживающих механизмов у чиновников стало намного меньше. Это приводит и к долгосрочным негативным последствиям, и к тому, что появляется социальная напряженность, например, люди в регионах протестуют против антиэкологических проектов».

Сейчас экологические организации могут не знать обо всех опасных для российской экологии инициативах, потому что их возможности очень сильно сократились, поясняет эксперт. Отслеживать все инициативы и законы, следить за ними — это большая работа, которой могут полноценно заниматься всё меньше людей. «Сейчас выгодополучатели и те, кто лоббируют подобные проекты, больше не встречают сильного сопротивления и, в общем-то, продвигают дальше свои инициативы».

В случае с давлением на экологов существует два параллельных тренда, говорит Серветник. Первый из них у экоактивистов совпадает с правозащитными и политическими активистами — это ослабление возможностей гражданского общества и давление на него. Это началось с приходом Путина к власти, отмечает эксперт. Например, постоянно ужесточалось законодательство о митингах. Второй же тренд — ослабление экологического законодательства.

Сопротивление не бесполезно

При этом экологическое движение пытается выжить любыми способами, говорит Яблоков:

«Люди остаются жить в России — все же не переедут — и им важно, где они живут. Инициативы, которые существовали раньше, могут помочь в будущем людям, которым не безразлична охрана природы. Сказать, что экологическое движение вообще исчезло в России, конечно, нельзя. Видимость этой проблематики, конечно, просела очень сильно, потому что внимание общества приковано к совершенно другим вопросам».

Пространство для активизма и правозащитной деятельности в России очень сужается, и заниматься этим становится всё сложнее и опаснее, считает эколог: «Но я думаю, что желание людей защищать природу будет оставаться при любых обстоятельствах, и люди будут находить способы бороться».

Закрытие крупных организаций, безусловно, нанесло большой удар. Теперь невозможно пытаться решать проблемы, которые крупные организации поднимали на национальном уровне, на уровне регулирования национального законодательства. Но на локальном и региональном уровне можно гораздо больше, уверен Серветник.

Экологические протесты продолжаются в разных регионах в стихийных формах: «Люди часто боятся не того, что их привезут в отделение, а того, что им дышать нечем. То есть мотивация у них не просто в том, чтобы спасти какого-то мишку на льдине где-то далеко, а выйти на защиту своей территории, своего здоровья. А это уже некоторые предпосылки для политического действия».

В России из-за срощенности власти и бизнеса давление на активистов в основном оказывают государственные органы, а интересанты всех этих антиэкологических процессов связаны с экономическими процессами. Причем это могут быть одни и те же люди — мэры, губернаторы, которые выступают застройщиками в регионе, или крупные бизнесмены, которым сказали, что теперь они могут добывать здесь всё, что хотят, добавляет Серветник.

По его прогнозам, общемировой тренд таков, что запрос на разные ресурсы будет расти и, соответственно, на различных территориях будут происходить экоконфликты. Поэтому никуда не денутся ни экологический активизм (и проблемы), ни давление на активистов: «При этом совсем от экологической повестки власти уйти не смогут. Придется как-то маневрировать. И в этом мы видим некую надежду».

Сопротивление не бесполезно, уверен он. Эколого-кризисная группа собрала 50 экологических побед 2022 года — разных по масштабу, но говорящих о том, что борьба всё еще возможна. Однако экологические победы практически никогда не окончательные, предупреждает эксперт: защитились от одной компании, через два года приходит другая. Защита своей территории от застройщиков, расхитителей недр и девелоперов — это постоянная борьба, а победы в ней всегда временные. По его словам, у людей получается побеждать в борьбе за экоправа и в 2023 году. Помимо списка экологических побед, Эколого-кризисная группа также составила список случаев, когда экоактивистам удалось защитить свои права — есть и такие примеры.

Экологическая несправедливость в одном месте угрожает экологической безопасности, справедливости и устойчивости экосистем глобально, подчеркивает Серветник:

«Поэтому очень важно, что люди борются со своей помойкой, даже не думая ни про какие глобальные процессы, а просто желая, чтобы у них рядом можно было нормально дышать и гулять в лесу. Потому что, понимают они это или нет, они являются частью большого процесса и большого движения защитников глобальной экосистемы, ну и, конечно, своих территорий и своих прав».