Из президента в арестанты. Как прокремлевский лидер Республики Сербской заигрался в сепаратизм и лишился власти

В Боснии и Герцеговине все послевоенные годы сохранялась напряженная политическая атмосфера на фоне попыток создать здесь более эффективную модель управления и остановить тенденцию к распаду. Страна имеет специфическое устройство: она состоит из Республики Сербской (49% территории), населенной главным образом сербами, и Федерации Боснии и Герцеговины (51%), где проживают в основном боснийские мусульмане и хорваты. Все это результат подписанных тридцать лет назад Дейтонских соглашений.

Критики обычно называют Милорада Додика союзником Кремля, отмечая, что его политика направлена на развал боснийского государства и на противодействие евроатлантической интеграции. С 2010 года он трижды становился президентом Республики Сербской, исключая период с 2018 по 2022 год, когда он был членом президиума Боснии и Герцеговины.

Как полагают эксперты, опрошенные The Insider, сама по себе попытка отстранения Додика от власти не ведет к дестабилизации (как не спасает его от шестилетнего запрета занимать должности и отставки судебное решение заплатить штраф, вместо тюремного заключения), однако политическая ситуация остается малопредсказуемой на фоне его угроз воспрепятствовать досрочным выборам. Одновременно усиливаются противоречия России и западных стран, взаимно оспаривающих право на влияние в регионе. Возникает, по сути, вакуум власти. Республика Сербская грозит неповиновением, и, хотя в стране продолжает действовать миротворческая миссия ЕС, ее солдаты не арестовали Додика, несмотря на наличие ордера.

В борьбе с международной администрацией

Споры политического руководства боснийских сербов с центральными властями в Сараево и аппаратом высокого представителя (международная администрация, АВП) продолжались все послевоенные годы. Но не всегда они имели столь драматические последствия.

Россия, а также политики из Республики Сербской и представители некоторых хорватских партий давно выступают за закрытие АВП. В свою очередь политические лидеры боснийских мусульман высказываются против этого или даже требуют более активного вмешательства международной администрации. Западные страны считают, что закрывать международную миссию рано, поскольку страна не выполнила поставленные перед ней условия в рамках послевоенного урегулирования, в том числе в области борьбы с коррупцией и верховенства закона. Кроме того, они считают, что риторика, направленная на распад Боснии, является реальной угрозой миру.

К слову, сам Мирослав Додик изначально воспринимался западными дипломатами как стабилизирующий фактор. Госсекретарь США Мадлен Олбрайт называла его «глотком свежего воздуха». Однако постепенно логика внутренней борьбы за власть превратила Додика в частого гостя в Кремле и человека, публично восхищающегося Владимиром Путиным, к которому он не прекратил ездить после 2022 года. Последние десять лет политика Додика в итоге ассоциировалась в основном с попытками развала боснийского государства: от блокирования работы госорганов и непризнания суда и прокураторы БиГ до угроз выйти из соглашений о единой армии и разведслужбах. Кроме того, он не раз пугал референдумом о независимости Республики Сербской, хотя Дейтонские соглашения, определяющие послевоенное устройство, не предусматривают такой возможности.

За все послевоенное время аппарат высокого представителя принял сотни решений по самым разным вопросам, по которым не могли договориться местные органы власти. Они касались имущества и возвращения беженцев, государственных символов БиГ, законов о гражданстве, о выборах, о Совете министров как органе государственного управления и т. п. Кроме того, были уволены около 140 должностных лиц, включая судей, министров, госслужащих и членов парламента. В основном эти увольнения происходили в 1990-е и начале 2000-х годов. С тех пор международная администрация все реже пользовалась особыми полномочиями.

Новый виток напряженности произошел в 2021 году, когда на пост высокого представителя заступил немец Кристиан Шмидт. Россия, заручившись поддержкой Китая, попыталась добиться через СБ ООН прекращения работы международной администрации в Боснии, следящей за выполнением мирного соглашения. Москва и Пекин соглашались поддержать кандидатуру Шмидта лишь в обмен на досрочное прекращение работы аппарата высокого представителя уже в 2022 году. При этом они требовали тут же лишить его особых полномочий, которые позволяют принимать обязательные решения и увольнять чиновников и судей без права обжалования.

Решения о назначении на пост высокого представителя принимает руководящий комитет Совета по выполнению мирного соглашения. Помимо России там заседают Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания, США, а также страна, председательствующая в Евросоюзе, Европейская комиссия и Организация Исламская конференция, которую представляет Турция. Назначение нового администратора по сути является компромиссом между основными игроками. На эту должность до сих пор назначались дипломаты из стран ЕС, а их заместителями всегда были американские дипломаты. Россия оказалась единственной страной в комитете, не поддержавшей кандидатуру Шмидта, а к ее позиции в ООН присоединился только Китай, который не участвует в мирном урегулировании.

И хотя Москва и Пекин потерпели неудачу, не добившись в СБ ООН сворачивания международной администрации в БиГ, Додику это дало новый импульс. С момента приезда Шмидта он не прекращал троллинг и оскорбления в его адрес, обещая среди прочего судить его как самозванца.

Между властью и пенсией

Конфликт привел к тому, что за Додика взялись всерьез. После того как в феврале 2025 года боснийский суд приговорил его к году тюрьмы и запретил ему занимать государственные должности в течение шести лет, лидер местных сербов развернул кампанию по мобилизации своих сторонников.

«Додик — доминирующая фигура в Республике Сербской и в БиГ. Его можно любить или не любить, но он навязал себя в качестве одного из важнейших факторов», — объясняет The Insider политический обозреватель и психолог Срджан Пухало. По его словам, Додик сейчас контролирует абсолютно всë в РС и у него есть свои люди на государственном уровне, включая президиум и совет министров.

Он один из главных игроков и очень прагматичный политик, считает собеседник The Insider. «Он может выглядеть жестким, но на самом деле он воспринимает политику как торговлю и всегда готов к торгу. Принципы и убеждения для него менее всего важны. Полагаю, что и в данный момент он ведет переговоры и торгуется», — уверен Пухало.

О размытости принципов свидетельствует тот факт, что Додик в итоге явился в суд БиГ, хотя ранее годами заявлял, что он его не признает. «Даже такие игроки в какой-то момент переигрывают: в итоге мы имеем решение суда, который Додик не признает, но при этом попросил заменить тюремный срок на денежный штраф», — говорит Пухало. Собеседник считает, что Республика Сербская живет в хаосе: по требованию Додика парламент РС принимал законы, отменяющие решения высокого представителя, и уже непонятно, какие законы действуют, а какие нет, какие институты законны, а какие нет, и является ли назначение самогó высокого представителя законным или нет.

«Оппоненты Додика говорят, что решения госорганов должны исполняться, но при этом мы не видели никаких серьезных попыток со стороны этих органов арестовать его. Кроме того, в законах не прописано, кто может заменить президента РС, если прекращен его мандат. Сейчас неизвестно, кто будет участвовать в досрочных выборах. И непонятно, на какие шаги готово идти международное сообщество в этом кризисе», — отмечает эксперт.

Профессор философского факультета Сараевского университета Хусния Камберович считает, что политический кризис будет продолжаться еще долго, но в такой атмосфере могут укрепиться политические силы, которые смогут сохранить мир и продолжить диалог.

«Политический кризис в БиГ становится все более серьезным, поскольку он перерос в кризис безопасности. Однако эта угроза сейчас ниже, чем три месяца назад, и вероятность конфликта менее очевидна», — говорит в беседе с The Insider Камберович. Додик фактически потерпел поражение, считает он. «Представ перед судом БиГ, он фактически признал то, что до этого публично называл незаконным. Возможно, это часть какого-то соглашения, о котором мы ничего не знаем, но многое указывает на то, что Додик уходит в политическое прошлое», — говорит Камберович.

«Босния и Герцеговина, какой бы слабой она ни была как государство, все еще функционирует. С усилением политической оппозиции в РС постепенно будут созданы предпосылки для диалога, который невозможен при политике Додика. Его высокомерие привлекательно с точки зрения популизма, но политически несостоятельно», — считает Камберович.

Россия в Боснии: больше влияния за чужие деньги

Россия в начале 2000-х демонстрировала слабый интерес к региону: она вывела своих немногочисленных миротворцев с Балкан еще в 2003 году, решив сосредоточиться на дипломатии и энергетических проектах. При этом Россия никогда не числилась среди основных финансовых доноров.

В этом списке лидируют ЕС, США и Япония, которые предоставили Боснии в послевоенный период помощи на 6 млрд евро. Речь идет о гуманитарной помощи, восстановлении разрушенных объектов, экономических проектах и образовании. Эти же страны несут основные расходы на содержание аппарата высокого представителя: ЕС — 54%, США — 22%, даже Япония — 10%. Россия вносит около 1%.

Москва в последние годы не поддержала ни одного совместного заявления в Совете по выполнению мирного соглашения, несмотря на то что в каждом из них содержится подтверждение суверенитета и территориальной целостности БиГ, а также осуждение сепаратистской и националистической риторики.

В последние дни российская дипломатия развернула высокую активность на балканском направлении. Официальный представитель МИД России Мария Захарова назвала абсурдным приговор Додику, якобы ведущему борьбу с западным неоколониализмом. В конце недели состоялись консультации в Совбезе ООН, на которых первый зампостпреда России Дмитрий Полянский заявил, что ситуация с судебным преследованием Додика угрожает стабильности БиГ.

Кроме того, наблюдатели обращают внимание на необычайно жесткое, похожее на угрозу заявление российского посольства в Сараево, в котором говорится, что Балканы вновь рискуют превратиться в пороховую бочку Европы.

Боснийский МИД в ответ разослал письма пятерке западных стран — США, Великобритании, Германии, Франции и Италии, с указанием на «серьезные угрозы, исходящие от России». Министр иностранных дел Элмедин Конакович предупреждает, что Кремль ставит под сомнение «существование Боснии и Герцеговины как единого государства» и это «самая острая и концентрированная угроза стране» на сегодняшний день. «Мы знаем, что Россия действует не только политическими методами. Она готова к шпионской деятельности, кибератакам, дезинформации», — утверждает министр.

В Москве Кристиана Шмидта открыто называют «узурпатором» и «полезным идиотом Берлина и Лондона», аккуратно обходя стороной слово «США». На самом деле резкие высказывания в адрес Шмидта — это камень в огород стран с ключевым влиянием на Балканах, то есть США и государств ЕС, которые вносят основной вклад в мирное урегулирование и восстановление.

Чем помогут союзники?

Помимо России Додик до сих пор пользовался безоговорочной поддержкой Сербии и Венгрии. И хотя президент Республики Сербской в БиГ не наделен внешнеполитическими полномочиями, за годы своего правления он успел развить тесные контакты с руководством этих стран. После вынесения приговора Додик направился в Будапешт к Виктору Орбану. Венгерский премьер поддержал его, написав в соцсетях, что тот «осужден, потому что отказывается плясать под дудку Брюсселя». А президент Сербии Александр Вучич предсказуемо заявил, что судебное решение боснийского суда направлено «против всего сербского народа».

Многие наблюдатели все же сомневаются, что иностранные политики могут оказать Додику серьезную помощь. Хусния Камберович полагает, что Кремлю пора искать новых союзников на Балканах. «Россия как великая держава ищет пути расширения своих интересов и мобилизует определенные политические структуры. Однако прошлое Додика показывает, что он не совсем надежный и верный политический партнер», — говорит Камберович. Эксперт напомнил, что Додик пришел к власти благодаря поддержке Запада, а позже перешел на другую сторону: «Это говорит скорее об успешности российской политики по привлечению и вербовке соратников на местах, чем о результатах самой политической деятельности Милорада Додика». Кроме того, события в других частях мира, например в Сирии, показывают, что Россия заботится прежде всего о своих собственных интересах. «Если Кремль может обходиться без Асада в Сирии, почему бы он не смог отказаться от Додика?» — рассуждает Камберович.

Роль Орбана в данном случае ограничена. «В Евросоюзе считают Додика частью проблемы, а не частью решения. Орбан может помешать принять в ЕС единогласное заявление. Однако вопрос о санкциях в отношении Додика каждая страна решает отдельно», — говорит Срджан Пухало. Самые тесные связи выстроены с властями Сербии, однако едва ли президент Александр Вучич, сталкивающийся с серьезным политическим кризисом в собственной стране, пойдет на конфронтацию с западными партнерами из-за карьеры Додика, считает эксперт.

По его словам, спасение Додика не входит в число первоочередных задач Москвы, с учетом текущей международной повестки. Так что не исключено, считает Срджан Пухало, что в итоге президенту Республики Сербской придется рассмотреть просто отъезд в Россию.