Антифейк
В прокремлевских СМИ вызвала взрыв негодования опубликованная в немецкой газете Die Welt статья ведущего редактора отдела истории Свена Феликса Келлерхоффа «“Победа” Красной армии, которая в действительности была поражением», посвященная танковому сражению под Прохоровкой 12 июля 1943 года. Журналиста обвиняют в пересмотре истории и оправдании нацизма, причем особенно возмущает пропагандистов обнаруженный в статье призыв снести памятник на месте сражения. Правда, на самом деле он ничего такого не предлагал, это результат неточного (возможно, намеренно неточного) перевода.
В статье написано: Eigentlich müsste dieses Denkmal sofort abgerissen werden. В сюжете программы «Время» фразу перевели так: «Этот памятник должен был быть немедленно снесен». Из такого перевода и исходят все, кто возмущается «предложением» немецкого журналиста. При этом они не обращают внимания на то, что журналист употребил форму сослагательного наклонения (Konjunktiv II), — не muss, а müsste. Правильно было бы перевести так: «Собственно, этот памятник теперь стоило бы снести». Это не призыв к практическим действиям; смысл в том, что памятник поставлен в честь крупнейшего танкового сражения Второй Мировой, которого, как выяснилось, на самом деле не было.
Насчет того, насколько справедлива последняя мысль — о том, что великое сражение под Прохоровкой не более чем миф, — историки спорят. Автор статьи в Die Welt утверждает, что с советской стороны в сражении участвовали 672 танка, а с немецкой — 186. При этом к вечеру 12 июля 1943 года были безвозвратно потеряны примерно 235 советских танков и всего пять немецких. Официальная советская «История Великой Отечественной войны» (том 3, стр. 274) утверждает, что было подбито 350 немецких танков; большинство современных историков считает эту оценку сильно завышенной. Российский военный историк Александр Томзов на основе документов Федерального военного архива Германии пришел к выводу, что общие потери (не только безвозвратные) с немецкой стороны составили около 80 боевых машин (танков и штурмовых орудий).
То, что советские потери в сражении под Прохоровкой многократно превысили немецкие, — уже не новость. Так, еще в 2010 году вышла книга российского историка, бывшего замдиректора по научной работе музея-заповедника «Прохоровское поле» Валерия Замулина «Прохоровское побоище: правда о “Величайшем танковом сражении”», где он признает советский контрудар под Прохоровкой неудачей и оценивает потери советской стороны в 340 танков и 17 САУ, то есть 53% всей бронетехники армии, осуществлявшей контрудар. Замулин называет контрудар под Прохоровкой «кульминационным моментом Курской оборонительной операции на южном фасе, после которого напряжение боев резко снизилось», отмечая при этом, что бой был лишь частью сражения, проходившего с 10 по 16 июля, а срыв немецкого наступления — результат общих усилий войск Воронежского фронта и резерва Ставки ВГК.
Тем не менее статья в Die Welt вызвала в российских СМИ гневные отповеди — возможно, из-за неточного перевода, в котором увидели призыв к сносу памятника, а может быть, просто потому что автор — немец. Интересно взглянуть на аргументы критиков статьи.
В сюжете программы Время» говорится, что автор статьи Свен Феликс Келлерхофф «замахнулся на святое — память о Великой Отечественной войне». В действительности он всего лишь рассказывает о не так давно полученных историками данных, проливающих свет на один из эпизодов войны. Отрицать, что Курская битва переломила ход войны и во многом предопределила поражение нацистской Германии, было бы абсурдно.
Затем автор сюжет в программе «Время» Олег Шишкин заявляет:
«Впрочем, фотографий, на которые ссылается автор, в статье нет. В тексте упоминается о нескольких снимках, якобы сделанных с немецкого самолета-разведчика на поле битвы. Они якобы были обнаружены в одном из американских архивов и доступны к просмотру только на месте и только с помощью специального оборудования. Так что автор, претендующий на истину в последней инстанции, предлагает читателям, по сути, поверить ему на слово».
Этих фотографий в газетной статье действительно нет, но еще в мае они опубликованы британским историком Беном Уитли в научном журнале Journal of Intelligence History. Впрочем, понять, о чем они свидетельствуют, под силу только специалистам.
О потерях немецкой стороны в сюжете Шишкина говорит доцент кафедры истории Московского государственного педагогического университета Владимир Литвиенко:
«Полностью потерянный танк, согласно инструкции вермахта, считался только тот, что остался на территории противника. Это действительно 4-5 танка. А если у танка сняло башню, то он потерян на 50%. Если остался карбюратор, то он потерян на 95%. Мы смотрим на карту сражений и видим 5-ю гвардейскую, которая берет города. А где 2-й танковый корпус СС? Я не вижу его ни на одной карте до 1945 года. 2-й танковый корпус СС перестал существовать как боевая единица. Ну о чем здесь еще можно говорить!»
Что касается общего количества потерь немецких танковых дивизий, то слова Литвиенко не противоречат упоминавшимся выше данным Александра Томзова, с которыми не спорит и Die Welt. А судьба 2-го танкового корпуса СС после Курской битвы хорошо известна. На картах боевых действий на восточном фронте его действительно не найти, потому что вскоре после битвы его перебросили на западный фронт; в 1944 году он участвовал в немецком наступлении в Арденнах.
РИА «Новости» заявляет, что «статью журналиста раскритиковали и в Германии». В доказательство агентство приводит заявление депутата Бундестага Вальдемара Хердта в интервью российскому телеканалу «360»: «Рассуждения в Die Welt — это такой чисто фейковый вброс с непонятным смыслом».
Вальдемар Хердт — член фракции ультраправой евроскептической партии «Альтернатива для Германии», он родом из Казахстана, где работал председателем колхоза; позже в Германии он занялся строительным бизнесом. Вряд ли его можно считать экспертом в вопросах военной истории. Его партия известна симпатиями к путинской России; в мае прошлого года немецкая пресса писала, что партия, возможно, получала финансирование из России.
Немецкий историк Роман Тёппель сообщил РИА «Новости», что «нашел в статье много неточностей».
«По словам историка, “действительно, 12 июля 1943 года под Прохоровкой произошло крупное танковое сражение”. Оно “не было гигантским, как это описывалось в советской литературе”, но в нем приняли участие “589 советских танков и самоходных орудий против 218 немецких танков и самоходных орудий, всего 807”, — пишет РИА. — Несмотря на то, что атака была полной неожиданностью для немцев, сражение окончилось “тяжелым поражением для Красной армии” считает немецкий историк, но оно “не изменило ход и исход Курской битвы, потому что наступление было уже проиграно для немцев в это время”».
Кроме того, Тёппель считает завышенной приведенную в Die Welt оценку советских безвозвратных потерь: по его мнению, Красная армия потеряла 196, а не 235 танков и САУ.
Трудно не заметить, что замечания Тёппеля касаются частных моментов и не отрицают основные мысли статьи Келлерхоффа. А что касается потерь советской стороны, то в той же самой публикации РИА приводит оценку ведущего научного сотрудника НИИ Военной академии Генштаба Вооруженных Сил России Валерия Маковского: из 670 танков и самоходных артиллерийских установок Красной армии было потеряно 470.
Прочие оценки публикации в Die Welt, приведенные РИА, носят чисто эмоциональный характер и подчас весьма причудливы. Так, зампред комитета Госдумы по обороне Александр Шерин призвал власти Германии возбудить против автора статьи уголовное дело:
«Это очень опасная дорога, на которую выходит немецкая общественность: невозбуждение уголовного дела против этого журналиста будет молчаливым согласием политического руководства Германии и журналистского сообщества с позицией этого, скажем так, подлеца...»
Какие статьи законодательства Германии, по его мнению, нарушил журналист, депутат не указывает, но утверждает, что в статье, описывающей один конкретный боевой эпизод, автор «перечеркнул покаяние немецкого народа перед тем, что было сделано нацистской Германией», хотя об оценке военных преступлений гитлеровского режима в статье нет ни слова.
Но самое оригинальное мнение в публикации РИА высказал член Международного комитета Совета Федерации Олег Морозов. Он заявил, что «существует спор, чьих танков сгорело больше, но само сражение неоспоримо», и добавил: «Перечеркнуть его — в этом цель. А следующий шаг — не было нападения на СССР. Не было фашистской агрессии». Постичь логику этого утверждения решительно невозможно.