Политика
Бывший заместитель госсекретаря в США во времена президента Обамы Энтони Блинкен в своей колонке в The New York Times советует администрации Трампа, какие политические шаги нужно предпринять после удара по базе ВВС режима Башара Асада. The Insider предлагает полный перевод статьи.
Президент Дональд Трамп совершенно правильно поступил, когда нанес удар по режиму президента Сирии Башара Асада в ответ на применение им против своего народа оружия массового поражения — нервно-паралитического боевого отравляющего вещества зарина. Возможно, Трамп не хочет становиться «президентом мира», но когда тиран грубо нарушает основополагающие нормы международного права — в данном случае запрет на применение химического и биологического оружия в вооруженных конфликтах, установленный после первой мировой войны, — мир ждет от Америки действий. Трамп сделал то, чего от него ждали, и это нельзя не одобрить.
Но после этого для Трампа начнется настоящее испытание. Пока он демонстрировал полное отсутствие интереса к работе, направленной на окончание гражданской войны в Сирии. Сейчас у администрации есть инструмент давления на режим Асада и Россию, который нужно применить, чтобы ограничить действия сирийской авиации, прекратить любое применение химического и биологического оружия, добиться устойчивого перемирия в сирийской гражданской войне и даже сделать шаги к переговорам о передаче власти; администрация Обамы этих целей добиться не смогла.
В то же время нужно предотвратить или смягчить возможные нежелательные последствия применения силы, в том числе помехи для военной кампании против «Исламского государства». Для всего этого потребуется то, к чему администрация пока не проявляла большого интереса: умная дипломатия.
Умная дипломатия начинается с России. Сообщают, что администрация предупредила Москву о готовящемся ударе. Циники могут подумать, что это закулисные договоренности: США тихо уведомляют русских, те предупреждают Асада и дают ему указание не реагировать — и все, дело сделано. Но более вероятно, что администрация хотела, чтобы Москва совершенно точно знала, что именно мы собираемся сделать — чтобы ее реакция не была чрезмерной и чтобы ее собственные силы не оказались под ударом.
Администрация должна дать Москве понять, что считает ее ответственной за будущие действия Асада; ей следует призывать других занять такую же позицию, а в случае необходимости она должна нанести новые удары. США также должны поставить условия для совместных действий по борьбе с терроризмом, к которым стремится Москва: Россия должна приложить усилия, чтобы обуздать режим Асада и заставить его провести настоящие мирные переговоры с повстанцами. Визит госсекретаря Рекса Тиллерсона в Москву на следующей неделе будет особенно важен для продвижения этой идеи и снижения риска эскалации напряженности в отношениях с Россией. Администрации следует сыграть на том, что поведение Асада, по-видимому, сильно разозлило Владимира Путина. Путин помог сирийскому диктатору получить преимущество в гражданской войне. Но Асад снова применил зарин, то есть сделал именно то, что в 2013 году США и Россия смогли остановить путем дипломатического давления; в этом не было совершенно никакой необходимости, а Москву это поставило в крайне неудобное положение.
Кроме того, в России понимают, что теперь увеличивается риск ответного удара за ее поддержку Асада и причастность к его бесчеловечной жестокости по отношению к сирийским суннитам. А соседние с Сирией суннитские арабские страны и Турция теперь, вероятно, чувствуют себя обязанными усилить поддержку сирийской оппозиции, что сильно затруднит жизнь Москве. Мусульмане-сунниты в России, Центральной Азии и кавказских странах будут еще более разъярены, а некоторые из тысяч чеченских боевиков в Сирии могут вернуться, чтобы отомстить. Недавний ужасающий теракт в петербургском метро, осуществленный, по всей видимости, этническим узбеком, ставшим радикалом под влиянием войны в Сирии, может оказаться предвестником того, что будет происходить, если Россия не начнет выбираться из сирийской трясины. Администрация Трампа должна помочь Путину найти выход.
Трамп также должен приложить усилия, чтобы предотвратить возможные нежелательные последствия своих действий, особенно в связи с кампанией против ИГИЛ.
Администрация должна будет убедить Москву не осложнять жизнь американским летчикам, устраивая опасные сближения в воздухе. Придется убедить Иран — другую державу, патронирующую Асада, — не проводить акцию возмездия против американских войск в Ираке силами полувоенных отрядов. И нужно будет правильно распределить ресурсы между будущими действиями против режима Асада и операцией против «Исламского государства».
Кроме всего прочего, президенту придется следить, чтобы не произошло «расползания задачи». Если Асад будет продолжать применять химическое или биологическое оружие, нужна будет необычайная дисциплинированность, чтобы не попасть в ловушку эскалации, которая приведет от оправданных ударов возмездия к более широкой и рискованной американской интервенции. В конце концов, американское вмешательство в Ливии, за которое я выступал, начиналось как попытка защитить мирное население от насилия со стороны режима Муаммара Каддафи. Но закончилось оно сменой режима. А контроль над Сирией — это куда больший вызов, чем наша ответственность за Ливию после Каддафи, уже чреватая непредсказуемыми последствиями.
У себя в стране Трамп должен обратиться непосредственно к американскому народу и рассказать о миссии страны и ее целях, подробно проинформировать Конгресс и попытаться получить его поддержку, а также дать ясное представление о законных основаниях действий США. И ему нужно снова открыть дверь, которую он пытался захлопнуть, для сирийских беженцев. Человечное отношение президента к пострадавшим от газовой атаки режима Асада нужно распространить на всех жертв гражданской войны в Сирии, в том числе и на тех, кто бежит от насилия.