Россия не за горами: грузинские власти, копируя методы Кремля, оказываются под все большим влиянием Москвы

Available in English

Депутат от правящей партии «Грузинская мечта» Тея Цулукиани 1 сентября 2025 года представила на пленарной сессии парламента доклад по итогам почти полугодового расследования. В докладе о преступлениях представителей прошлых властей Грузии говорится, что в августе 2008 года «грузинская армия оказалась втянутой в войну» под руководством политиков, которые, «рассчитывая на помощь внешних сил и игнорируя мнение грузинских военных, предприняли наступление на город Цхинвали». То есть комиссия Цулукиани фактически обвинила третьего президента Грузии Михаила Саакашвили в развязывании войны. В оппозиции заявили, что в России этим докладом «предательской комиссии» обязательно воспользуются.

Лояльность по нарастающей

Работа комиссии Цулукиани — только часть длительного процесса сближения Москвы и Тбилиси. Политолог, директор Института исследований России, Давид Дарчиашвили считает, что этот процесс начался еще в 2012 году, с приходом «Грузинской мечты» к власти: «Русификация грузинской политики начиналась уже тогда. В коалиции с Иванишвили были и прозападные люди, но ненависть к Саакашвили настолько застилала им глаза, что они на это не обращали внимания».

Долгое время лояльность партии олигарха Бидзины Иванишвили по отношению к России не была демонстративной. Яркий пример — история с Межпарламентской ассамблеей православия в 2019 году, на которой депутат Госдумы России Сергей Гаврилов сел в кресло спикера парламента Грузии. Грузинская оппозиция отреагировала моментально — заблокировала трибуну.

Последовавшие протесты были жестоко разогнаны, однако официальные лица, включая премьер-министра, осудили поступок Гаврилова. Ираклий Кобахидзе, занимавший тогда пост спикера парламента, ушел в отставку — так правящая партия показала, что «понимает меру ответственности перед обществом». И даже основатель «Грузинской мечты» Бидзина Иванишвили выступил с заявлением по поводу «протокольной ошибки»: «Недопустимо, чтобы в парламенте Грузии представитель оккупационного государства возглавлял какой-либо форум».

Через два с половиной года ситуация изменилась. 1 февраля 2022 года на фоне ожидания войны парламент Грузии принял резолюцию о поддержке Украины и недопустимости военной эскалации. В этой резолюции Россия не упоминалась ни разу. Отвечая на критику, Ираклий Кобахидзе, на тот момент председатель правящей партии «Грузинская мечта», заявил, что формулировка резолюции «отвечает нашим государственным интересам» и что во внешней политике правящая партия стремится к «миру и безопасности в Грузии».

За этой скандальной резолюцией последовал резкий отказ присоединиться к санкциям против России. Премьер Грузии Ираклий Гарибашвили заявлял, что это «только навредит нашей стране и нашему населению».

Спиной к ЕС

Несмотря на всё это, в том же 2022 году ускорилось и сближение Грузии с Европой. В начале марта вместе с Молдовой Грузия подала заявку на вступление в Евросоюз. А уже летом 2022 года Грузии была предоставлена «европейская перспектива», но со списком из 12 условий, которые Тбилиси должен был выполнить для получения статуса страны-кандидата. В список попали трудновыполнимые для действующей власти и лично Бидзины Иванишвили требования. Они в первую очередь касались борьбы с коррупцией, повышения конкурентности выборов и деолигархизации.

Вместо выполнения этих требований грузинские власти решили усилить давление на гражданское общество и весной 2023 года сделали первую попытку принять закон «об иностранных агентах». Оппозиция сразу же прозвала его «русским законом». После нескольких дней массовых протестов законопроект отозвали. А Грузия, несмотря на скромный прогресс в выполнении условий ЕС, в декабре 2023 года «авансом» получила статус страны-кандидата.

Во многом это была заслуга Саломе Зурабишвили, которая стала президентом Грузии при поддержке «Грузинской мечты», но превратилась в самостоятельного прозападного политика. За это «непослушание» партия Иванишвили по сути сместила ее с поста президента в конце 2024 года и с помощью новой процедуры выборов (были прямые — теперь выбирает коллегия выборщиков) назначила на пост главы государства бывшего футболиста Михаила Кавелашвили.

Праздничные шествия в честь получения статуса страны-кандидата в Тбилиси вскоре снова сменились митингами протеста. Весной 2024 года — против принятия закона «об иноагентах», на которое в этот раз не смогла повлиять улица. А осенью — против выборов, которые, по мнению большой части общества, были проведены нечестно.

Во время предвыборной кампании 2024 года «Грузинская мечта» окончательно перешла на антизападную риторику. Война в Украине стала едва ли не главным инструментом предвыборной агитации. Согласно логике властей, «Грузинская мечта» под руководством лично Иванишвили спасла Грузию от участи Украины, а оппозиция под давлением Запада, наоборот, стремилась втянуть Грузию в войну.

Интересно, что раньше заявления «о партии войны» делались вскользь или политиками, специально отмежевавшимися от правящей партии, чтобы не провоцировать в ее адрес лишнюю критику. А в 2024 году об угрозе открытия второго фронта в Грузии говорил уже сам Иванишвили, попутно обвиняя прошлые грузинские власти в развязывании войны 2008 года.

28 ноября 2024 года премьер-министр Грузии Ираклий Кобахидзе, сменивший Гарибашвили в начале 2024 года, объявил, что Грузия по собственной инициативе приостанавливает переговоры о вступлении в Европейский союз до 2028 года. На новую волну протестов власти уже без стеснения ответили жесткими — даже по меркам последних лет — разгонами, массовым преследованием протестующих, серией репрессивных законов и давлением на оппозицию при помощи всё той же комиссии Цулукиани.

Разворот грузинской политики после начала войны в Украине, по мнению Давида Дарчиашвили, был связан с двумя причинами — внешней и внутриполитической: «Вдруг началась абсолютно новая реальность — Грузия может стать членом Евросоюза. Во-первых, конечно, из Кремля были сигналы, что этого допустить нельзя. А во-вторых, чтобы стать членом Евросоюза, нужно было было проводить реформы — избирательной системы, судебной системы. А это чревато потерей власти. Этого Иванишвили и его сторонникам не хотелось».

Встречное движение на словах

Хотя Грузия отвернулась от Запада в сторону России, любовь со стороны Москвы есть только на словах. «По части государственно значимых вопросов для Грузии никаких шагов Россия так и не предприняла», — говорит директор аналитического центра Geocase Виктор Кипиани в разговоре с The Insider. Российские политики и чиновники, в том числе Владимир Путин, не раз одобрительно комментировали антизападные инициативы грузинских властей. Но, по мнению Кипиани, «дальше заявлений и положительных оценок дело не пошло».

«Если где-то и должны были сойтись ожидания со стороны Грузии и конкретные действия со стороны России, так это в вопросе восстановления территориальной целостности Грузии, — считает Кипиани. — Эта тема муссировалась в ходе предвыборной кампании. “Грузинская мечта” создала такое ожидание в народе, что со стороны России будет содействие в этом вопросе. Но каждый раз, как только делались публичные заявления с грузинской стороны, Россия тут же, даже не выдерживая для приличия паузы, всё опровергала и говорила, что результаты войны 2008 года остаются в силе, они не будут пересмотрены».

Вместо того, чтобы идти на компромисс в ответ на лояльность, Кремль в последние годы только укрепляет свое влияние на неподконтрольных Тбилиси территориях, а власти Грузии предпочитают на это не реагировать.

Пир во время войны

Следуя «политике национальных интересов», власти Грузии не забывают хвалить себя за стабильный экономический рост. В 2022 году ВВП Грузии вырос на 10,1%, в 2023-м — на 7,8%, в 2024-м — на 9,4%.

«С большой вероятностью можно предположить, что определенные денежные потоки, которые сегодня оседают в Грузии, это не только результат грузинского ВВП, но и маршрутов, которыми пользуются определенные круги за пределами Грузии и с использованием территории Грузии», — осторожно говорит Виктор Кипиани.

Согласно исследованию грузинского отделения Международной торговой палаты (ICC), в 2022 году экономическая зависимость Грузии от России составила 19%. Россия почти догнала по уровню экономического влияния на Грузию Европейский союз (на ЕС в том же году приходился 21% от объема внешнеэкономической активности Грузии). В 2022 году, по подсчетам исследователей, Грузия была даже более зависима от России, чем в конце периода правления Шеварднадзе в 2003 году.

Правда, косвенная прибыль от войны стала постепенно уменьшаться. Уже в 2023 году зависимость от России начала снижаться и составила 16%, а в 2024-м — 12% (тем не менее оставаясь на втором месте после ЕС). Такая динамика в первую очередь объясняется снижением объемов денежных переводов из России. В 2022 году россияне перевели в Грузию более $2 млрд, в 2023-м — около $1,5 млрд, а в 2024 — «всего» $517 млн. Приток российских денег в первый год войны даже рекордно укрепил лари, грузинскую национальную валюту.

Также за три года заметно менялся доход от туризма из России. В 2022 году он составил $890 млн, в 2023-м — $1,16 млрд, в 2024-м — $854 млн.

Кроме того, Грузия выиграла благодаря выросшему транзиту через свою территорию. В 2023 году в российской Федеральной таможенной службе отчитывались, что через Верхний Ларс «прорвали экономическую блокаду, устроенную странами Европы». Согласно статистике, в 2022 году количество транзитных грузовиков, проходящих через Грузию, увеличилось в 1,5 раза по сравнению с 2021 годом (322 тысячи — в 2021-м, 496 тысяч — в 2022-м). В последующие годы рост остановился (около 514 тысяч и в 2023-м, и в 2024-м).

В 2022 году на 20% увеличилось и количество заходов судов в порты Грузии (но в последующие годы — вернулось на довоенный уровень).

Далеко не все доходы, которые Грузия получает от торговли с Россией, можно легко найти в официальной статистике. Например, в первой половине 2023 года из Грузии в Россию было вывезено 3786 автомобилей (на сумму более $53 млн). После введения в июне 2023 года 11-го пакета санкций ЕС, предусматривавшего усиление контроля за обходом ограничительных мер, ситуация резко изменилась. В августе 2023 года в Россию было реэкспортировано всего 85 автомобилей (месяцем ранее, в июле — 1020). Это не значит, что Грузия перестала реэкспортировать машины в Россию — вслед за падением реэкспорта туда резко вырос реэкспорт в страны Таможенного союза: Армению, Кыргызстан, Казахстан.

Известно, что через Грузию в Россию могут доставляться и подсанкционные товары двойного назначения: дроны, компьютерные процессоры, устройства GPS, карты памяти. Но точные объемы этой «доли экспорта» установить сложно. Виктор Кипиани подчеркивает, что пока «ни одно западное ведомство не предоставило прямого доказательства или документа» о том, что Грузия помогала России избегать санкций, но «есть стереотип, что существует связь между российскими властными структурами и определенными кругами в Грузии».

Несмотря на видимость успешного экономического сотрудничества, Грузия скорее пользуется сложившейся ситуацией, а не получает прямые бенефиты от России. Исключением можно считать возобновление прямого авиасообщения между странами в 2023 году, выгодное обеим сторонам. И хотя зависимость от России в последние годы снижается, она всё еще остается высокой. А по отдельным отраслям возможное ухудшение отношений с Москвой может ударить очень сильно: например, в 2024 году 66% экспортируемого из Грузии вина шло в Россию.

Премьеры в поисках друзей

Экономических преимуществ от лояльности России для Грузии становится всё меньше. Но правящая партия демонстративно не стремится возвращаться на путь евроинтеграции. Вместо этого грузинские власти пробуют найти «третий путь». Долгое время такой альтернативой считался Китай.

В 2023 году Грузия и Китай подписали соглашение о стратегическом партнерстве, несимметричность которого вызвала критику. А представители правящей партии даже намекали, что принятие резонансного закона «об иностранных агентах» было инициировано не под давлением из Москвы, а в угоду Пекину. Лидеры Грузии регулярно хвалят китайскую политику, с 2024 года между странами действует безвизовый режим на 30 дней, а китайский язык планируют ввести в грузинскую школьную программу.

Transparency International фиксирует укрепление экономических связей между Грузией и Китаем на протяжении 12 лет, с момента прихода «Грузинской мечты» к власти. В 2024 году Китай стал четвертым по величине торговым партнером Грузии (8,2% всего грузинского товарооборота). Китайские компании участвуют в реализации многих крупных инфраструктурных проектов в Грузии.

Грузию даже не смущает, что деятельность некоторых китайских компаний, в том числе СССС, участвующей в строительстве глубоководного порта в Анаклии, находится под ограничениями в США из-за рисков для национальной безопасности и связей с китайскими вооруженными силами.

Помимо торговли и инфраструктурных проектов, Transparency International отмечает и другие тревожные аспекты сотрудничества: закупка из Китая систем наблюдения, возможное участие китайских компаний в строительстве сети 5G в Грузии, взаимодействие между национальными банками, правоохранительными органами, а также личные бизнес-интересы Бидзины Иванишвили и его окружения в Китае.

Китайское направление активно развивал Ираклий Гарибашвили, пока не ушел с поста премьера и из политики в целом.

«Ираклий Гарибашвили фактически был политическим лоббистом китайских интересов, — объясняет The Insider Вахтанг Маисая, политолог, доктор военных и политических наук. — После его ухода Кобахидзе хотел перехватить эту инициативу, но эта затея провалилась. Мы видим, что на военный парад Победы в Пекине представителей режима Иванишвили-Кобахидзе даже не пригласили. Пригласили представителей Азербайджана, Армении, а про Грузию вообще забыли».

Тем не менее, уровень экономической зависимости от Китая продолжил расти (6% в 2024 году). Но всё же он пока остается в два раза меньше российского.

«Кобахидзе дали возможность “порулить” проектами по Ирану», — говорит политолог Маисая. Иран — еще один авторитарный режим, с которым пытается укрепить связи «Грузинская мечта» в последние годы. В 2024 году именно Ираклий Кобахидзе, уже будучи премьером, присутствовал на похоронах президента Ирана Эбрахима Раиси. После, несмотря на критику со стороны США, посетил инаугурацию нового президента, говорил о дружественной атмосфере в ирано-грузинских отношениях и о важной роли Ирана в регионе.

Грузия старается развивать с Ираном и экономические отношения. По подсчетам Transparency International, за 12 лет правления «Грузинской мечты» «торговля с Ираном утроилась, число иранских туристов удвоилось, количество компаний, зарегистрированных гражданами Ирана, увеличилось в четыре раза, а прямые инвестиции возросли в пять раз». Однако, несмотря на этот прогресс, доля Ирана во внешнеэкономической активности Грузии последние три года составляет только 1%.

При этом укрепление связей с Ираном может негативно восприниматься не только в США, но и в Израиле. Вахтанг Маисая считает, что именно с этим мог быть связан недавний визит в Грузию министра национальной безопасности Израиля Итамара Бен-Гвира: «Это очень опасная игра, потому что здесь уже есть риск конфронтации с Израилем. Почему в Грузию не приехал министр обороны или министр иностранных дел? Неслучайно сюда приехал именно министр национальной безопасности и разговаривал при закрытых дверях с так называемым премьер-министром Кобахидзе».

С точки зрения экономических отношений наиболее перспективным партнером для Грузии выглядит Турция (в 2024 году Турция по объему экономических отношений догнала Россию). Связи с Анкарой пытается выстраивать Михаил Кавелашвили, который в качестве президента Грузии посетил Турцию в августе этого года. «У Иванишвили для маневрирования остается очень узкое пространство. Например, так называемого президента Кавелашвили отправили в Турцию для переговоров. Но Эрдоган поставил жесткие условия, припомнил турков-месхетинцев. Как я понимаю, это были очень тяжелые переговоры», — комментирует Маисая.

Давид Дарчиашвили, в свою очередь, считает, что Грузия действительно может пытаться налаживать связи с другими авторитарными режимами, но это не обязательно значит отдаление от России: «Вряд ли это может быть без участия, без влияния и, в конце концов, без разрешения России. В такой игре вряд ли у Грузии есть альтернатива, кроме как зависеть от российских властей».

Последней надеждой избавиться от этой зависимости, не теряя власть, которую, возможно, сохраняют правящие круги Грузии, остается США под руководством администрации Дональда Трампа. В последние месяцы он заинтересовался делами Южного Кавказа благодаря возможности поучаствовать в мирном урегулировании между Арменией и Азербайджаном. Однако грузинские власти пока безуспешно пытаются привлечь его внимание.

Михаил Кавелашвили вслед за премьер-министром Грузии Ираклием Кобахидзе 1 сентября опубликовал открытое письмо, адресованное Трампу. Грузинский президент в этом письме обращается к хозяину Белого дома на грузинском языке, но с узнаваемыми российскими интонациями: «Надеюсь, что отношение вашей администрации к Грузии изменится.

Важно, чтобы в восприятии грузинского народа США ассоциировались не с deep state, а с сильным президентом Америки, не с постоянными попытками нарушения мира и дестабилизацией, а с миром и стабильностью, не с гендерной и ЛГБТ-пропагандой, а с уважением традиционных ценностей».

По мнению Вахтанга Маисаи, ждать ответа от США «Грузинской мечте» не стоит: «Кавелашвили просит Трампа: “Хоть как-то помаши рукой в нашу сторону!” Говорит, что у них общие идеологические ценности. Но какие общие ценности могут быть у Трампа и пророссийского режима на данном этапе?»

«Со стороны властей Грузии есть разговоры о нормализации отношений с Западом, но это скорее пустые декларации, не способные существенно повлиять на развитие процесса в Грузии, — говорит Виктор Кипиани. — Евросоюз подходит к той линии, за пределами которой уже не сможет влиять на ситуацию в Грузии. Последним таким рубежом может стать отмена безвизового режима». А курс США по отношению к Грузии, по мнению эксперта, проследить очень сложно.

Виктор Кипиани отмечает, что пока эта непредсказуемость остается, существует и небольшой шанс, что желание наладить отношения с Западом всё же заставит «Грузинскую мечту» поменять свою внешнюю политику, но для этого необходимо активное участие и давление общества на власти.

Однако, по мнению Давида Дарчиашвили, грузинские власти слишком многое связывает с Россией «через теневые полукриминальные каналы и каналы служб безопасности»: «Азербайджан, например, вышел напрямую на Турцию, но у Грузии нет такого опыта, и перестроить свою внешнюю политику грузинской элите вряд ли удастся». Эксперт уверен, что Грузия останется в фарватере российской политики, пока у власти будет «Грузинская мечта».