Подкасты
Большое интервью Марфы Смирновой со специалистом по нефтегазовому рынку, экономическим аналитиком Михаилом Крутихиным.
Марфа Смирнова: Всем привет! Меня зовут Марфа Смирнова, это программа «Марфалогия». Гость нашей сегодняшней программы — эксперт нефтегазовой отрасли Михаил Крутихин. Михаил Иванович, добрый вечер.
Михаил Крутихин: Добрый вечер.
Марфа Смирнова: Начну с доклада аналитического центра Ember. Это довольно интересная информация, которая у многих моих коллег вызвала недоумение, резонанс и возбуждение. Оказалось, что страны ЕС в 2024 году закупили российского газа почти на 22 млрд евро, что на 18% больше, чем в 2023 году. Главные импортеры — Италия, Франция и Чехия. Ну, Италия ладно, а вот к Франции и Чехии есть много вопросов, потому что Чехия — одна из тех стран, куда не впускают россиян без виз, то есть туда надо лететь из других стран Евросоюза. Они в последние полгода ужесточили все, что касается документов для россиян. И Франция тоже — не могу не вспомнить Макрона с его проукраинскими речами о том, что нельзя снимать санкции с России. Получается, в закулисье не просто происходит продажа газа, но она увеличивается.
Михаил Крутихин: Я когда увидел цифры в этом докладе, плюнул и даже не стал его дальше читать по одной простой причине: там взяли и сложили получение в Европе сжиженного природного газа и трубопроводного газа. Действительно, в течение 2024 года российский трубопроводный газ в Европе получали несколько стран. Через Украину шли поставки в Австрию, и об этом тоже забывают: страна получала трубопроводный газ в больших объемах, а иногда российский газ занимал более 90% потребления газа австрийцами. Еще это были Венгрия, Словакия и Чехия. Можно прибавить Сербию, но она не член ЕС, поэтому на отшибе стоит. Небольшие объемы поставлялись в Грецию и Северную Македонию. Вот весь список трубопроводного газа я изложил, но там никакого увеличения не было. Наоборот, в конце года Австрия и Чехия прекратили закупки российского газа по трубе, Словакия прекратила уже в этом году, а Венгрия переключилась на другой маршрут и стала получать газ через «Турецкий поток», через Болгарию и так далее. И вот эти 18% увеличения записали как сжиженный природный газ и поставили туда Италию и Францию. Почему не поставили Испанию, Нидерланды и Бельгию, я не понимаю, поскольку российский сжиженный газ идет в основном в порты Франции, Испании и Италии, а также в Бельгию и Нидерланды.
Когда сюда записывают российский природный газ, имеется в виду, что он вышел с территории России, с Ямальского полуострова. В течение 2024 года газ в Европу в сжиженном виде попадал от одного проекта, который называется «Ямал СПГ», из двух крошечных проектов «Газпрома» и НОВАТЭКа. Там совсем капли какие-то, их вообще не надо принимать в статистику. Главный поставщик российского газа с Ямала — вот этот «Ямал СПГ». Это международный консорциум, он принадлежит не России и не российскому правительству. Он фактически подарен этому консорциуму, потому что для него есть особый налоговый режим, и они не платят то, что нормальные разработчики таких проектов должны платить. За границей это называется royalty, а в России это налог на добычу полезных ископаемых. Чтобы не писать, что они его совсем не платят, они пишут, что платят его по нулевой ставке. И дальше вывозная таможенная пошлина в 30% от стоимости. И какая там ставка для этого проекта? Ноль. Они не платят налоги, то есть вот этот международный, а там, кроме относительно российской компании НОВАТЭК и французской TotalEnergies, еще две китайские компании. Вот китайцам там на 30% без каких-то долей принадлежит этот газ. Он им был подарен. Когда они куда-то его поставляют — это их газ, он не принадлежит российскому правительству, народу, оттуда не поступает ни копейки в военный бюджет. Поэтому платить за этот газ не значит финансировать войну. Этот газ подарен этим ребятам лично президентом России, который распорядился с них налогов не брать. Поэтому, когда мы начинаем плюсовать газ «Газпрома», идущий по трубам, к газу, принадлежащему международному консорциуму, мы тут же говорим, что «Газпром» финансирует войну. Но международный консорциум — это никакое не финансирование войны. Более того, российский бюджет дополнительно тратит деньги на поддержку порта, где все это отгружается, на ледокольную проводку судов, углубление форматора за государственный счет, чтобы могли подойти к причалу, и так далее.
Когда смешивают эти два вида газа, это либо дилетанты, либо люди, которые занимаются пропагандой. Тут пропаганда, понятно, проевропейская и антироссийская, но раз уж вы ведете антироссийскую пропаганду, надо придерживаться фактов, а не выдумывать из головы. В этом году мы видим, что через Украину вообще никакой газ не идет. Он идет только через территорию Турции в ЕС, и там одна труба. Сейчас они как-то умудрились технически увеличить ее пропускную способность, и там идет до 53 млн кубометров в сутки, что очень много. Через Украину шло 42-43 млн кубометров в сутки. Через Турцию туда в основном идет в Венгрию, Словакию и Сербию, но ее можно оставить в стороне из-за того, что она не член ЕС. Потребление газа в Европе сократилось, а не увеличилось, когда прекратились поставки в Украину.
Марфа Смирнова: Можно утверждать, что перечисленные в этом докладе страны ведут себя чистоплотно и соблюдают санкции, наложенные на Россию?
Михаил Крутихин: Есть один замечательный момент: зачем французам столько газа? У них прекрасно работают атомные электростанции, которые во многом обеспечивают страну. Вот представьте, французская компания TotalEnergies, которой подарили газ, сжижает его на Ямальском полуострове и везет в Европу. У нее долгосрочный контракт с несколькими немецкими компаниями, а немецкое правительство очень красиво говорит: «На наших терминалах сжиженного газа мы не хотим получать никакого газа из России». Да, сжиженный газ из Ямала туда не поступает. Тут непонятно, потому что военный бюджет он не финансирует. Что делают французы, которым принадлежит этот газ? Что делают немецкие компании, которые должны его получать и использовать в Германии? Они говорят: «Хорошо, разгружайте их во Франции, а мы потом уже все там соединим и возьмем столько газа для Германии, сколько нужно». Вот и качают из Бельгии, Франции и Нидерландов. И далее в Испании и Франции используют эти терминалы для загрузки газа на российские суда и отправляют дальше, в Азию. Более 40% газа, который поступает во Францию, уходит дальше другим потребителям. Поэтому такие доклады — это туфта.
Марфа Смирнова: Если продолжать тему с газом, но переместиться в Россию, хотелось бы обсудить ваши комментарии относительно того, что происходит в «Газпроме». Там какие-то невероятные убытки и увольнения. Несколько месяцев назад были такие же новости про убытки и сокращения сотен сотрудников. С чем это связано сейчас и чем это отличается от прошлой волны с убытками и сокращениями?
Михаил Крутихин: История продолжается, потому что серьезные удары по финансовому положению «Газпрома» стал наносить российский президент с весны 2021 года, когда только готовилась широкомасштабная агрессия против Украины. Сначала «Газпрому» приказали не закачивать газ в подземные хранилища в Европе, которые ему же и принадлежали. С апреля 2021 года он перестал это делать. Идея была в том, и российские деятели в СМИ об этом говорили, что надо заморозить Европу, они отменят все санкции, приползут на коленях, перестанут поддерживать Украину и вообще все будет очень хорошо. Ну, не получилось. Дальше стали по очереди отключать поставки газа, начали с Финляндии. Там всем европейцам сказали, что те будут платить в рублях. Европейцы одурели и сказали: «У нас контракт есть, и там написано, в какой валюте, в какой банк и в какой последовательности переводить. Все формулы расчета по цене там есть. Вы хотите нарушить контракт?» Президент спохватился и говорит: «Вы только притворитесь что платите в рублях. На самом деле будете платить, как положено по контракту, мы у себя в „Газпромбанке“ будем эти ваши деньги переводить в рубли». Некоторые согласились, а некоторые сказали: «Идите с вашим обманом куда подальше». И им отключили газ, раз они не согласны притворяться, что платят в рублях. Затем под какими-то предлогами стали отключать целые маршруты: большой газопровод «Ямал — Европа», который идет через Беларусь и Польшу в Германию, отключили из-за того, что поссорились с польским оператором. Затем придумали, что у них какие-то турбины на «Северном потоке» нуждаются в ремонте.
Все это была полная ерунда, потому что все эти турбины легко заменяются. Когда были взрывы «Северных потоков», они к тому времени уже не работали более двух недель. Это все было отключено заранее, потом стали сокращать с Украиной тоже. И у «Газпрома» стал возникать вопрос: а куда девать газ? В 2023 году «Газпром» добыл на 156 млрд кубометров газа меньше, чем в предыдущем году. А что это такое? Вот эти 155 млрд в год — это то, сколько он продавал в так называемое дальнее зарубежье, то есть в Западную Европу. Вот этот газ он не мог продать, а это значит, что денег нет.
«Газпром» у нас уже давно банкрот. У компании стоимость всех ее активов, условных акций меньше, чем ее долги. Чтобы покрыть долги, надо все продать, даже трубы на металлолом, и все равно долги не покроются. Компания официально банкрот, но не признается в этом. Они говорят, что у них в этом году 1 трлн убытков по российской бухгалтерии. Бизнес «Газпрома» по приказу Путина убит. Это огромный ущерб для российского бюджета и «Газпрома». Но в эту же группу входят и другие компании, например «Газпромнефть», которая очень даже прибыльная и рентабельная. И когда все эти прибыльные и убыточные компании сложили и в этой материнской компании посмотрели, то оказалось, что там убыток более 1 трлн рублей.
В целях экономии сокращается более полутора тысяч сотрудников, но это уже давно было. Когда я посмотрел внутреннее письмо, где написано, что с этими деньгами делать, там ни о какой экономии средств речи не идет. Вот те самые деньги, которые освобождаются из-за увольнения полутора тысяч сотрудников управленческого аппарата, не возвращаются в бюджет и не идут государству, а распределены между теми, кто там останется. Вот и все. А «Газпром» на хорошем счету. Когда господин Миллер приходит к российскому президенту и говорит, что они решили еще один небоскреб построить в Санкт-Петербурге, а рядом колонну высотой более 300 метров, а сверху большую статую Петра Великого, — Путин доволен. Ему плевать, что он своими приказами компанию прекратил в убыточную и причинил огромный ущерб российской экономике и бюджету. Но зато колонна будет и замечательная статуя Петра Великого с протянутой рукой. В глазах президента это прекрасная компания. В глазах экономистов, которые оценивают бюджет, это полный провал.
Марфа Смирнова: Если возвращаться к переговорам Путина и Трампа и неким достижениям о прекращении огня, например в Черном море, — мы обсуждали с экономистами, как можно давить на Путина, чтобы он это перемирие соблюдал. С военной точки зрения все сходятся, что практически никак. Что касается экономики, то тут говорят разное. Сходятся во мнении о том, что Путину ничего не нужно, и что снятие санкций ему не нужно, и что ему абсолютно нет никакого дела до этого. Есть ли какая-то возможность давить на Путина и заставлять его соблюдать это перемирие?
Михаил Крутихин: Нет никаких договоренностей. Идут какие-то контакты, каждая из сторон обещает сделать то, чего она не может, потому что это от нее не зависит. Путин говорит: «Снимите ограничения с наших банков и подключите их к Swift», — и это серьезно обсуждается в США. Swift не американская система, они не могут снять санкции, наложенные на российские банки европейцами. О чем вообще может идти речь без участия европейцев?
Путин говорит, что не будет вести войну в Черном море. А у него там флот есть, что ли? Или он обещает, что не будет стрелять по врагам крейсера «Москва», который лежит на дне Черного моря? Что он обещает-то? Там нет ничего с обеих сторон. Это переговоры ни о чем, никаких договоренностей нет, не существует их.
Вторая часть вопроса: что еще можно сделать с Путиным экономическими средствами, чтобы он прекратил войну? Ничего нельзя сделать. Это иллюзия Трампа, который думает, что может что-то сделать с войной экономическими методами. Еще до второго срока он говорил, что предъявит Путину экономические аргументы, которые заставят его прекратить войну. Это Путину, что ли, экономические аргументы, который причиняет такие экономические убытки своей собственной стране и который убил «Газпром»? Они санкциями хотят только помочь добить, и Путину это понравится. Он начал, и теперь давайте вместе продолжим наносить вред населению и экономике.
У Трампа была иллюзия того, что он, как в 2020 году, сыграет на честолюбии Путина и пригласит его на контакт. С Путиным уже тогда никто не здоровался за руку. И вдруг Трамп его позвал к телефонному разговору с саудовским королем, и тогда Путин пошел на такие уступки по добыче нефти, о которых его никто не просил. Трамп помнит, что на этом можно сыграть. Он пытается играть на этом сейчас, но это уже не имеет значения. Поэтому нет смысла говорить о том, что экономическим давлением и новыми санкциями можно прекратить войну, — это неправда. Единственный способ прекратить войну — одержать победу над агрессором на поле боя. Все, точка. Забудьте вы об этих экономических санкциях. Только на фронте.
Марфа Смирнова: Цены на нефть с 27 февраля впервые выросли. Это говорит скорее о позитивном или негативном состоянии в российской экономике? Мы видим, что одновременно крепнет курс рубля к доллару. У всех словно бы возникло ощущение, что теперь на фоне обещаний Трампа и его любви к Путину российская экономика выходит на какое-то плато, как говорили во время ковида.
Михаил Крутихин: Давайте пока не будем говорить про оценку движения нефтяных цен, потому что до этого они демонстрировали долгосрочную тенденцию к понижению. Цены за неделю снизились на 9,5%. На этой неделе есть повышение до 73 долларов за нефть марки Brent. Приписывать это тому, что где-то есть какие-то договоренности и взаимопонимание у США с Россией, — вот это не имеет абсолютно никакого значения. Это реакция рынка на фундаментальные факторы вроде спроса и предложения. А здесь идет скорее какая-то игра.
По-моему, китайцы разыгрывают многоходовку для того, чтобы сбить цены на рынке. Они несколько месяцев подряд демонстрировали сокращение потребления и импорта нефти, и рынок насторожился. Оказывается, китайская экономика в таком состоянии, что ей не нужно столько энергоносителей. У них там вообще сейчас полный швах, и сейчас там начнут лопаться экономические пузыри. Если приглядеться к Китаю — там сокращается импорт. В то же время увеличился отбор нефти из стратегических резервных хранилищ в Китае. Делая вид, что им нужно все меньше и меньше нефти, они используют свои запасы, чтобы производить нефтепродукты для экспорта во многие страны Азии. Китайцы уже начинают закупать нефть по низкой цене, чтобы заполнять хранилища.
Второй фактор, который повлиял на падение нефтяных цен, — те самые пошлины и тарифы, которые Трамп стал вводить против других стран. Рынок посчитал, что раз идет такая война, то в странах-поставщиках снизится производство, а значит и энергопотребление, им нужно будет меньше нефти и цены должны упасть. И цены действительно отреагировали и на китайцев, и на торговую войну Трампа. Все эти движения с мнимыми договоренностями никакой роли в ценах на нефть не играют.
Марфа Смирнова: Пока это не приводит ни к чему, кроме слов, но тем не менее Путин будто бы увереннее себя чувствует, чем полгода назад. Есть ощущение и ожидание, что история с нефтегазовой отраслью будет откатываться назад. Мне кажется, что люди в России тоже ожидают, что сейчас проснутся в январе 2022 года.
Михаил Крутихин: Не знаю насчет ожиданий, это все домыслы. Я руководствуюсь цифрами. Идет, например, обсуждение того, чтобы перестать бить по энергетическим объектам. А почему не договариваться перестать бить по школам и больницам? Да черт с ними, с этими энергетическими объектами. Вы сделайте договоренность не бить по школам и больницам, а потом уже защищайте свои трубопроводы, заводы и все остальное. Ничего с этими энергетическими объектами не движется никуда. Что можно было сделать? Придержать Украину. Еще администрация Байдена просила не бить по нефтеналивным мощностям в Черном море, чтобы не создавать дефицита нефти на мировом рынке и чтобы российская нефть шла на рынки, потому что иначе вырастут цены в мире, а именно на американских бензоколонках. В этом бы обвинили администрацию Байдена. И Украина послушала. Они могли бы ударить по нефтеэкспортным мощностям России. Пока эти удары ограничены. Экономисты и нефтяники ждут, что могли бы ударить посильнее.
Марфа Смирнова: Зеленский после саммита в Париже заявил, что США постоянно меняют условия соглашения по полезным ископаемым. За день до этого депутат Верховной рады выложил проект этого соглашения между Вашингтоном и Киевом по полезным ископаемым, куда были включены нефть и газ по всей территории Украины. Зеленский после саммита заявил: «Америка сейчас меняет эти правила и предлагает сразу полное соглашение, а полное соглашение нуждается в детальном изучении». Эта сделка — камень преткновения, о которой вроде бы все забыли в последнее время, но после заявлений Зеленского мы понимаем, что это тоже, видимо, какой-то ключевой пункт переговоров. Эта сделка выгодна хоть в какой-то степени для Украины?
Михаил Крутихин: Я думаю, что нет, нисколько не выгодна. Это тоже пустая бумажка, по крайней мере до окончания войны. Нужно, чтобы прекратились военные действия, и потом нужно, чтобы нашлись какие-то компании, которые могли бы воспользоваться этим. При этом непонятно, на каких условиях они могут прийти и работать в этом направлении по разработке минеральных запасов на украинской территории. Там чуть ли не наблюдательный совет какой-то будет, где из пяти членов трое будут американцами и им будет принадлежать право вето. Я не очень понимаю, зачем и как в такую обстановку придут реальные инвесторы и американские компании. Для них это пока туман, потому что идет война. Гарантировать сохранности инвестиций нельзя, гарантировать то, что они там смогут получать прибыль, тоже никто не собирается. Это бумажка, которая не имеет важных деталей, ее надо обговорить. Для Украины это пока ноль. А какая польза от этого? Эта бумажка позволит прекратить войну и освободить оккупированные территории? Конечно, нет. Американцы придут и скажут: «Извините, у нас тут в Запорожской области есть свои интересы, и мы хотим, чтобы российские войска оттуда убрались». И что, Россия уберется оттуда? Да нет, конечно. Там война идет, Россия — это оккупанты и захватчики. Единственный, кто от этого может получить прибыль, — Трамп, для которого видимость гораздо важнее реальной пользы. Он покажет публике: «Смотрите, что я Америке принес в клювике». А о том, что обеспечение этого успеха — уход российской армии с этих территорий, он не будет говорить американцам. Он будет говорить о том, что Байден бы этого никогда не сделал. Это будет очередная пустая бумажка. Вот эти два игрока в показуху и понты столкнулись, и они предъявляют своему населению мнимые успехи. Я пессимистически смотрю на перспективы такого документа.
Марфа Смирнова: Спрошу про пессимизм и оптимизм в отношении возрождающейся европейской мощи и единства. Эти идеи продвигает Макрон. Насколько вы верите в то, что Европа сейчас будто поднимается с колен, просыпается и сможет противодействовать Трампу?
Михаил Крутихин: Хотелось бы, но единой Европы нет. Она не может что-то решить консенсусом. Я помню, как они решали вопрос о потолке цены на российскую нефть. Я помню, сколько там было споров и как они тянули это обсуждение. Есть страны, которые готовы многим пожертвовать, в том числе материально, чтобы помочь Европе в борьбе с агрессором и захватчиком. Это Норвегия, где я нахожусь, скандинавские страны, страны Балтии, Польша и так далее. И они много чего делают для этой цели. Эстония на первом месте по помощи Украине по объему от ВВП. Если мы посмотрим на Великобританию, Францию или Германию, то там больше только разговоров о единстве. В Великобритании говорят, что дадут солдатиков для предотвращения дальнейшей агрессии, но только после того, как война прекратится. Ну, будут там какие-то британские солдатики на какой-то линии прекращения стоять.
Нету этого пока. Никакого единства Европы я не вижу. Премьер-министр Великобритании говорит, что добьется того и того. Ты сначала добейся того, чтобы джихадисты в Лондоне не царствовали, а потом уже говори о том, что будешь какие-то порядки наводить.