Переводы
Возможно, руководство крупнейшей соцсети, размещая во время избирательной кампании российскую политическую рекламу, направленную на американскую аудиторию, совершило федеральное преступление, пишет в Slate Дженнифер Тауб. The Insider предлагает полный перевод статьи.
Ребятам из Facebook пора готовиться к обороне. Похоже, юридическая «команда мечты» специального прокурора Роберта Мюллера решила выяснить, можно ли привлечь компанию к ответственности за продажу политической рекламы российской фирме. Для руководителей Facebook самое время поделиться тем, что им известно.
На прошлой неделе мы узнали, что российская компания заплатила Facebook $100 тыс. за размещение политической рекламы. The Washington Post пишет, что эта же компания распространяла прокремлевскую пропаганду, а The Daily Beast — что эту рекламу могли увидеть порядка 70 млн американцев. В некоторых рекламных объявлениях, размещенных перед выборами, упоминались имена кандидатов Хиллари Клинтон и Дональда Трампа. Продажу политической рекламы российской компании можно рассматривать как федеральное преступление, к которому могут быть причастны члены избирательного штаба Трампа и Facebook.
Размещение рекламных объявлений кандидатов похоже на независимые вложения иностранных граждан в американские выборы, что нарушает федеральный закон об избирательной кампании. По этому закону под термином «иностранные граждане» понимаются в том числе и корпорации под юрисдикцией иностранных государств, а также те, чей основной бизнес находится за рубежом. Вложение средств иностранных граждан в выборы, если оно осознанное и намеренное, — преступление.
Но как же быть с Первой поправкой к Конституции? В этом случае она ни при чем. В 2012 году Верховный суд США в решении по делу «Блуман против Федеральной избирательной комиссии» подтвердил свое решение по делу «Citizens United против Федеральной избирательной комиссии», согласно которому запрет иностранным гражданам финансировать американские выборы не противоречит Первой поправке.
Министерство юстиции выиграло несколько дел о нарушении закона об избирательной кампании. В 2014 году консервативный писатель Динеш Д'Суза был признан виновным в нарушении этого закона: он через подставных лиц вкладывал деньги в кампанию кандидатов в сенаторы <Д'Суза гражданин США, но любые анонимные вложения и использование подставных лиц также противозаконны. — The Insider>. А в 2015 году политконсультант за незаконное управление кампанией, нарушающей тот же закон, был приговорен к 24 месяцам тюрьмы.
Если российская кампания, размещая политическую рекламы, нарушила закон, то какое отношение это имеет к кампании Трампа и Facebook? Сначала сосредоточимся на кампании Трампа.
Предположим, что размещение политической рекламы было либо одной из главных целей заговора, либо предусмотрено им. В таком случае внесение денег за эту рекламу (а также содействие или подстрекательство к ней), скорее всего, является федеральным преступлением. Следовательно, все участники заговора, в том числе Трамп-младший, Кушнер и Манафорт, могут нести уголовную ответственность.
9 июня 2016 года Пол Манафорт, Дональд Трамп-младший и Джаред Кушнер встретились в Trump Tower с неcколькими людьми, среди которых были связанный с Кремлем адвокат и гражданин России и США, которого считают специалистом по кибератакам. Трамп-младший рассчитывал получить материалы, компрометирующие Хиллари Клинтон; посредник Роб Голдстоун писал ему по электронной почте: «Это высококлассная и очень чувствительная информация, но это часть поддержки, которую Трампу оказывают Россия и ее руководство». Трамп-младший ответил: «Это, как вы говорите, мне нравится».
Эта встреча могла быть частью преступного сговора с целью нарушения федерального закона о выборах. Закон полностью запрещает иностранным гражданам вносить «какой-либо ценный вклад» в связи с выборами — федеральными, местными или на уровне штата. Сотрудники избирательных штабов не могут запрашивать или получать любые «ценные вклады». В случае со встречей в Trump Tower «информацию высокого уровня», особенно если учесть, что предложена она была в контексте разговоров об облегчении санкций против России, вероятно, можно рассматривать как «ценный вклад».
Теперь перейдем к рекламе в Facebook.
Заметим, что заговор в форме соглашения о нарушении закона об избирательной кампании был составлен во время встречи в Trump Tower или еще раньше. И предположим, что после встречи некто причастный к заговору участвовал в покупке рекламы в Facebook. Предположим, что размещение политической рекламы было либо одной из главных целей заговора, либо предусмотрено им. В таком случае внесение денег за эту рекламу (а также содействие или подстрекательство к ней), скорее всего, является федеральным преступлением. Следовательно, все участники заговора, в том числе Трамп-младший, Кушнер и Манафорт, могут нести уголовную ответственность. Важно, что такие преступления можно инкриминировать и тем участникам заговора, которые ничего не знали о размещении рекламы. Так работает заговор.
Все еще остается много белых пятен. Участвовал ли кто-то из штаба Трампа в принятии решения о том, какие именно рекламные объявления распространять и на какие территории их нацеливать? Даже если никакого заговора в Trump Tower не было, содействие в этом — уже уголовное преступление.
Так что же насчет Facebook?
В общем случае политическая реклама в соцсети должна быть снабжена дисклеймером с указанием на то, кто за нее заплатил. Отсутствие дисклеймера само по себе — вряд ли основание для уголовного преследования. Но тем не менее важно, что, учитывая это требование закона, сотрудники Facebook, продавшие рекламные площади, должны были знать, что заплатил за это иностранец.
Недавно Facebook заявил, что никто в отделе продаж не общался лично с покупателями политической рекламы. Но это не освобождает компанию от ответственности, так как сознательное избегание может быть основанием для установления виновности.
В 2006 году федеральная избирательная комиссия ввела правило, согласно которому «информация, размещенная за плату на чьем-либо сайте» является «публичной информацией», на которую распространяется требование о дисклеймерах. В 2011 году Facebook обращался в федеральную избирательную комиссию за консультативным заключением, настаивая, что включение дисклеймеров в объявления малой площади — невыполнимое требование.
Так как для принятия решения требуется четыре голоса, а с оценкой Facebook согласились только трое из шести членов комиссии, заключение так и не было вынесено. Как объяснила член комиссии Эллен Вайнтрауб, «тот факт, что три члена комиссии могут объявить, что не готовы на практике применять закон, не делает закон недействительным».
Вернемся к месту потенциального преступления. Возможно, Facebook виновен в нарушении закона об избирательной кампании — если будет установлено, что американская компания осознанно и намеренно содействовала, подстрекала, руководила, стимулировала обеспечивала, давала советы или умышленно причинила продажу политической рекламы российской компании.
Недавно Facebook заявил, что никто в отделе продаж не общался лично с покупателями политической рекламы. Но это не освобождает компанию от ответственности, так как сознательное избегание может быть основанием для установления виновности. В конце концов на эти темные вопросы придется отвечать Роберту Мюллеру. В то же время для Facebook было бы правильно рассказать специальному прокурору все, что известно о том, кто и как приобрел рекламу.