Генеральный прокурор говорит, что он действовал в качестве сенатора, но то, чем он занимался тем летом, показывает, что послы встречались с ним как с представителем Трампа, пишет в The Atlantic Юлия Иоффе. The Insider предлагает полный перевод статьи.
От генерального прокурора Джеффа Сешнса трудно получить прямой ответ.
10 января, когда сенатор Эл Франкен спросил Сешнса, тогда еще сенатора, во время слушаний по утверждению его кандидатуры на пост генпрокурора, «общался ли тот с представителями российского государства», Сешнс ответил: «Я ничего не знаю о какой-либо деятельности подобного рода». И уже по собственной инициативе Сешнс продолжил: «Раз или два во время той кампании меня называли заменителем [Трампа], и у меня не было... не было никаких контактов с русскими, и я не могу давать по этому поводу комментарии». Не прошло и двух месяцев, как The Washington Post написала, что на самом деле Сешнс встречался с послом России Сергеем Кисляком, и не единожды, а дважды.
Это была серьезная недомолвка, особенно для высшего руководителя правоохранительной системы государства, да еще такого, который любит представлять себя как защитника закона и порядка. Пытаясь смягчить репутационный ущерб, Сешнс опубликовал заявление, в котором говорил об очень тонком различии. Назвав сообщение «лживым», он заявил, что «никогда не встречался с какими-либо российскими чиновниками для обсуждения кампании». Его пресс-секретарь Сара Исгур Флорес сформулировала это еще яснее: «Во время слушаний его спросили о контактах между Россией и кампанией Трампа, а не о его встречах в качестве сенатора и члена комитета по вооруженным силам» (хотя вообще-то сенатор Франкен обошелся без таких уточнений). А представитель Белого дома настаивал, что Сешнс «встречался с послом в рамках своих официальных полномочий как члена сенатского комитета по вооруженным силам», а не как представитель избирательного штаба Трампа.
На следующий день, когда давление усилилось, Сешнс устроил пресс-конференцию и публично заявил о самоотводе в деле о связях штаба Трампа с Россией. «Я пару раз действительно встречался с одним российским чиновником», — сказал он, имея в виду Кисляка, но при этом настаивал на том тонком различии, которое он сам и Флорес сформулировали накануне. Он сказал, что «никогда не обсуждал кампанию Трампа с российскими госслужащими или посредниками». То есть он заявил, что встречался с Кисляком только как сенатор и член комитета, но не как представитель Трампа.
Но если посмотреть, чем он занимался в 2016 году, то возникают вопросы об этой его линии защиты. В марте, когда он присоединился к кампании Трампа в качестве советника по внешней политике, его контакты с иностранными официальными лицами заметно участились. Как раз тогда сенатор, давний член комитета по вооруженным силам, начал масштабную программу встреч с послами и представителями вашингтонского внешнеполитического истеблишмента. Его встречи с Кисляком состоялись как раз в эти месяцы. Некоторые из тех, кто встречался с Сешнсом, сказали, что им нужны были встречи не потому что он сенатор, а именно из-за его роли в кампании Трампа — советника, в чьем ведении были вопросы национальной безопасности.
Различие может показаться чисто семантическим, но для Cешнса это ключевой вопрос. Он утверждал, что не упоминал о своих встречах с Кисляком в ходе слушаний, потому что это была всего лишь часть рутинных обязанностей сенатора. Точно так же он объяснял, почему не упомянул встречи с Кисляком и другими послами, заполняя анкету для проверки на благонадежность. Сенаторы Эл Франкен и Патрик Лихи, ссылаясь на «заявление, которое может быть истолковано как лжесвидетельство», не раз предлагали ФБР перепроверит контакты Сешнса с российскими чиновниками. «Если будет установлено, что генпрокурор сказал Конгрессу и американскому народу неправду о своих контактах с российскими представителями во время кампании, — говорят сенаторы, — он должен подать в отставку».
На вопрос, заданный Франкеном во время слушаний по утверждению кандидатуры — о том, «общался ли он с представителями российского государства», — есть простой ответ: да, конечно, он общался с российским представителем, а именно с Кисляком. И не только с Кисляком. Сешнс также встречался с послами Великобритании, Южной Кореи, Японии, Сингапура, Тайваня, Индии, Китая, Канады, Австралии и Германии.
Источник, близкий к Сешнсу, расскзал мне, что прошлым летом тот «регулярно встречался с послами центральноевропейских и балтийских стран». Согласно списку, полученному The Atlantic от пресс-секретаря генпрокурора, это были встречи с послами Черногории, Польши, Чехии, Болгарии, Венгрии, Литвы, Латвии и Украины.
Как сказала Флорес в марте газете из штата Алабама, Сешнс проводил эти встречи «как высокопоставленный член комитета по вооруженным силам». На неформальном брифинге для прессы в марте заместитель пресс-секретаря Белого дома Сара Хакаби Сандерс критиковала журналистов за то, что они смешивают роли Сешнса как сенатора и одного из первых лиц в избирательном штабе Трампа. «Как сенатор он, несомненно, имел полномочия, позволяющие встречаться с послом, — сказала она. — Повторю, в тот момент он был сенатором, а не сотрудником штаба, так что, думаю, пытаться таким образом мутить воду просто несправедливо по отношению к генпрокурору».
Но граница, разделявшая эти две функции, часто была очень прозрачной, и не всегда было понятно, какая из его ролей — представителя Трампа или сенатора — заставляла людей искать встречи с ним. «Он все это время был двуглавым, так что провести различие было очень трудно», — говорит европейский дипломат, который несколько раз встречался с Сешнсом в 2016 году. И это вызывает вопросы об объяснениях этих встреч, которые давал Сешнс.
Сешнс — один из тех, кто поддерживал кампанию Трампа с самого начала. Еще в августе 2015 года, через два месяца после того как Трамп заявил о своих планах баллотироваться, выглядевших тогда нереалистичными, Сешнс устроил в Мобиле, штат Алабама, масштабный предвыборный митинг в его поддержку. Но офи? циально С ешнс стал членом штаба только 3 марта 2016 года, когда Трамп назначил его главным советником по вопросам национальной безопасности. Первая встреча с иностранным послом, упомянутая в списке, предоставленном его пресс-службой, — с послом Болгарии в Вашингтоне Еленой Поптодоровой — состоялась месяцем позже, 14 апреля 2016 года. Никаких встреч с послами, произошедших до назначения Сешнса в штаб Трампа в марте, в списке нет.
Как указал на слушаниях этой весной конгрессмен-демократ Элиот Энгел, член комитета палаты представителей по внешней политике, члены Конгресса постоянно встречаются с иностранными послами. Но когда я спросила одного высокопоставленного сотрудника республиканской фракции в Сенате, был ли Сешнс в те двадцать лет, которые провел в Сенате, известен как специалист по внешней политике, регулярно встречавшийся с послами, ответ был скептическим. «Вы это серьезно? — сказал мой собеседник. — Он же в этом ничего не понимает».
«Честно говоря я не могу вспомнить ничего, что он когда-либо говорил о внешней политике или делал в этой сфере, — сказал многоопытный сотрудник республиканской фракции в Сенате, специалист по национальной безопасности — Он определенно интересовался некоторыми вопросами, чего я не могу сказать о многих сенаторах, но не был в этой области крупной или влиятельной фигурой».
В этом смысле выбор Сешнса как главы внешнеполитической команды в штабе Трампа был довольно странным. В Сенате Сешнс углублялся в основном в вопросы внутренней политики – такие, как иммиграция, реформа судебной системы, назначение судей и бюджетная политика.
Но он все же стал странным внешнеполитическим советником маловероятного кандидата в президенты, который тем не менее к весне 2016 года вышел на первую позицию среди республиканских претендентов. Однако Трампу, который явно не знал, что Россия совершила вторжение в Украину, пока об этом ему не сказал в прямом эфире радиоведущий Джордж Стефанопулос, и который так очевидно противоречил внешнеполитическим догмам республиканской партии, что ее лидеры посчитали необходимым написать открытое письмо с его критикой, несомненно, нуждался в советнике по вопросам внешней политики, и Сешнс, похоже, отнесся к этой роли серьезно. Как сказал один из бывших сотрудников избирательного штаба Трампа, Сешнс быстро стал «тем человеком, к которому обращались все специалисты по внешней политике, которые хотели дать советы штабы».
В качестве советника Трампа по внешней политике Сешнс стал часто общаться с Димитрием Саймсом, специалистом по России, имеющим хорошие связи в Москве и возглавляющим Центр национального интереса — экспертный совет, стоящий на позициях политического реализма в духе Ричарда Никсона. Встречался он и с бывшим послом США в Германии Ричардом Бёртом, ставшим лоббистом консалтиногвой компании McLarty and Associates, а также представляющим интересы крупных российских клиентов, таких, как Альфа-банк, упоминавшийся в непроверенном разведывательном досье, опубликованном интернет-изданием BuzzFeed в январе (сейчас Альфа-Банк подал на BuzzFeed в суд, обвиняя издание в диффамации, — в досье говорилось, что банк участвовал в российской схеме воздействия на президентские выборы в США). Один источник, непосредственно знакомый с ситуацией, рассказал мне, что Берт участвовал в написании внешнеполитической речи Трампа в апреле 2016 года, которую тот произнес в отеле Mayflower на конференции, организованной Центром национального интереса; сам Берт прошлым летом отрицал свою причастность.
Речь слушал Кисляк, а также послы Италии, Сингапура и Филиппин (послы Великобритании, Германии и Франции были приглашены, но не пришли). Именно тогда, как рассказывает присутствовавший при этом источник, состоялась краткая встреча Трампа и Кисляка. Они встретились, когда будущий президент приветствовал гостей. Затем Сешнс и Кисляк вместе с другими гостями посетили прием для особо важных персон.
На прошлой неделе телеканал CNN сообщил, что бывший директор ФБР Джеймс Коми на закрытых слушаниях рассказал сенаторам о том, что следствие сейчас выясняет, была ли на том приеме третья встреча Сешнса с Кисляком, который хвалился ей в перехваченном разговоре с другими россиянами. «Это возможно, но у нас нет доказательств, — сказал источник, знакомый с расследованием. — Но так как мы не можем предвидеть проблемы, никто не обращал на это особенного внимания. Важную беседу, скорее всего, заметили бы».
Саймс отказался это комментировать, а Берт не ответил на многочисленные просьбы о комментариях, но Центр национального интереса в марте опубликовал заявление, в котором говорилось: «Цепочка гостей, пришедших на конференцию, двигалась быстро, и любые разговоры с Трампом в этой ситуации вынужденно были короткими, возможности поговорить с ним с глазу на глаз не было. Мы помним, что общение между Трампом и Кисляком ограничилось вежливым обменом любезностями, как это принято в таких ситуациях. Мы ничего не знаем о каких-либо разговорах между послом Кисляком и сенатором Сешнсом во время приема. Однако мы считаем маловероятным, чтобы при таком небольшом числе гостей кто-то мог вступить в важную частную беседу, не привлекая внимания других присутствующих». В репортаже CNN сказано, что следствие допускает, что Кисляк мог «преувеличить» значимость этой встречи.
Зять Трампа Джаред Кушнер организовал его выступление в Центре национального интереса, хотя в какой-то момент штаб пытался перенести его из отеля Mayflower в гольф-клуб Трампа в Вирджинии. По словам источника, знакомого с участниками событий, Кушнер также уговаривал седобородых специалистов по внешней политике, связанных с Центром, поддерживать контакт с Трампом и «помогать ему [внешнеполитическими] идеями».
Примерно в то же время по распоряжению Кушнера штаб Трампа открыл офис в Александрии, штат Вирджиния. Номинально его возглавлял Сешнс, а каждодневное руководство осуществлял руководитель его аппарата в Сенате Рик Дирборн, ныне высокопоставленный сотрудник Белого дома. Еще одной связью между штабом и бесплатными сотрудниками офиса (им обещали заплатить после съезда Республиканской партии в июле, но так и не заплатили) был бывший пресс-секретарь Пентагона Дж.Д. Гордон, занимавшийся в штабе внешней политикой (именно Гордон вместе с советником штаба Трампа по Рсосии Картером Пейджем встречался с Кисляком во время съезда Республиканской партии на мероприятии, организованном Госдепартаментом. Гордон отказался дать комментарии по этому поводу).
Офис, которым руководил глава аппарата Сешнса, был не только местом, где вырабатывали политические идеи, он служил также и местом для встреч с сотрудниками иностранных посольств. Как рассказал один из бывших сотрудников штаба, сотрудница по имени Тара Даль «встречалась с людьми из разных посольств. Она просил,а совета по таким чувствительным вопросам, как запрет на въезд для мусульман». Подобные встречи — обычная практика во время президентских кампаний. Как сказал бывший сотрудник штаба, «я знал и все знали, что идет эта работа с посольствами. И если что, у меня было ощущение, что мы отстаем от графика правильной кампании». По словам бывшего советника штаба, «это была в основном односторонняя операция. <...> Из тех очень немногочисленных встреч, которые мы провели в политическом офисе, насколько мне известно, ни одна не была с россиянами».
Сешнс не особенно плотно занимался политическим офисом. Больше времени он проводил, встречаясь с послами в своем кабинете в Сенате. После первой встречи с послом Болгарии 14 апреля 2016 года темп этих встреч постоянно ускорялся. Только во второй половине апреля Сешнс встретился с восемью послами. Согласно списку, предоставленному аппаратом Сешнса, в мае в его кабинете побывали четыре посла, в июне — шесть, в июле — два, а в сентябре, после августовского перерыва, — семь, включая Кисляка. В общей сложности Сешнс и Кисляк встречались по меньшей мере трижды за пять месяцев.
На вопрос о том, встречался ли Сешнс с послами в подобном режиме до 2016 года, Флорес ответила «он каждый год встречался с несколькими послами», но сказала, что у нее нет записей, подтверждающих эти встречи.
Но один источник из числа европейских дипломатов, побывавших в 2016 году на такой встрече, рассказал мне, что посол его страны встретился с Сешнсом, потому что «хотел узнать о политике команды Трампа в то время, а Сешнсу нужна была обратная связь». На вопрос о том, проявлял ли Сешнс итерес к посольству из-за его роли в сенатском комитете по вооруженным силам, дипломат ответил: «Мы встречаемся с людьми с Капитолийского холма так часто, как это возможно, и, конечно, было хорошо известно, что Сешнс был близок к штабу Трампа, у него была была даже формальная должность». Источник добавил, что у его посольства были также «подобные контакты со штабом Клинтон».
Чтобы совмещать свои обязанности в штабе и в Сенате, Сешнсу приходилось буквально пролезать в игольное ушко, особенно после письма к коллегам, направленного в апреле сенатским комитетом по этике, где сенаторам напоминали, что незаконно использовать ресурсы Сената — кабинеты, телефоны, электронную почту, рабочее время сотрудников — для содействия президентской кампании.
«Указания, содержащиеся в этом письме, — это давно разработанные комитетом инструкции о том, как отделять предвыборную деятельность от работы сенатора — сказал бывший главный советник специального комитета Сената по этике Роберт Л. Уокер — Это не новое руководство, а напоминание о давно существующей инструкции. Письмо намечает контуры того, что можно и что нельзя делать с использованием ресурсов и аппарата Сената. Провозглашенные принципы — это, несомненно, давно существующие, всеми уважаемые стандарты».
Уокер отказался говорить, нарушал ли Сешнс эти указания, основанные на федеральном законе, встречаясь с послами в своем сенатском офисе в рамках своей предвыборной работы. Выполнение инструкций обеспечивает сенатский комитет по этике; поэтому, так как Сешнс больше не сенатор, ни за какое нарушение в прошлом его невозможно наказать.
Впрочем, Сешнс явно старался не нарушать инструкции. Он устроил отдельный офис около вашингтонского железнодорожного вокзала Юнион, где он и Гордон проводили встречи, связанные с избирательной кампанией. Но послы по-прежнему посещали его более внушительный кабинет в Сенате, даже тогда, когда Сешнс уже несколько месяцев участвовал в работе штаба Трампа. С Кисляком он тоже встречался в Сенате.
В январе 2016 года спичрайтер Сешнса Стивен Миллер по предложению самого сенатора перешел в штаб Трампа. За несколько недель до ухода из Сената Миллер воспользовался сенатской служебной электронной почтой, чтобы прочитать нотацию редактору газеты Politico за то, что от несправедлив к Трампу. В письме комитета по этике однозначно сказано, что использование служебной почты — неважно, кем, сенатором или его аппаратом, — для целей избирательной кампании является «запрещенной предвыборной деятельностью».
Дирборн, оставаясь в сенатском аппарате Сешнса, как говорится, носил две шляпы — одновременно руководил сенатским офисом и политическим офисом штаба Трампа в Александрии. «Рик Дирборн, глава политического офиса, параллельно был главой аппарата сенатора Сешнса, — сказал бывший сотрудник штаба. — Иногда он физически находился в штабе, иногда в Сенате. Он, разумеется, знал, что существуют эти правила и что он должен уметь с ними обращаться». Использование рабочего времени сотрудников сенатского аппарата в интересах кампании также запрещено.
Прошлым летом Дирборн сказал мне, что занимается работой в штабе в свое свободное время. “Я делаю много интересных вещей в свои выходные, — говорил он тогда. — Когда у меня выходной, я помогаю, чем могу (Белый дом отказался предоставить комментарий Дирборна, отослав меня к ныне не существующему штабу кампании).
К лету 2016 года Сешнс стал известен в Вашингтоне как лидер команды Трампа в вопросах внешней политики, и кое-кто в столичном внешнеполитическом истеблишменте стал искать встреч с ним, надеясь передать свои политические идеи через него Трампу. 15 сентября 2016 года исследовательский центр Heritage Foundation провел закрытый круглый стол с участием Сешнса. Были приглашены больше тридцати послов и заместителей руководителей миссий; представителей России среди них не было. В основном они были из союзных стран; тогда многих в странах НАТО встревожило предвыборное заявление Трампа о том, что НАТО — «устаревший» альянс. Как сказал один из присутствовавших на встрече дипломатов, Сешнс «объяснял, что в это время думал Трамп». «Мы хотели в подробностях узнать, в чем заключалась внешнеполитическая программа Трампа», — добавил дипломат.
Еще один дипломат, побывавший на встрече с Сешнсом, сказал мне, что он согласился встретиться с ним «на 99%» из-за его роли в штабе Трампа. «Некоторые [из участников встреч] контактировали с ним и прежде — как с сенатором, — но его новая роль в ситуации общей неясности и информационной засухи делала дискуссии с ним значительно более привлекательными, — сказал дипломат. — Ни у кого не было каких-то по-настоящему значительных контактов с настоящими руководителями кампании или с ближним кругом Трампа. Стоило посмотреть, как европейцы, немцы, французы борются за любой подобный контакт».
Всех интересовало не то, что думает сенатор Сешнс, а то, что думает Трамп. «На этой встрече [Сешнс] передавал нам взгляды Трампа, потому что был политически близок к нему, — сказал посетивший встречу дипломат. — У него явно не было полномочий делать формальные политические заявления. Он не имел возможности принимать политические решения. Он скорее был кем-то вроде переводчика. В некотром смысле он пытался смыслить, что все это было».
Другие внешнеполитические деятели пытались через Сешнса повлиять на внешнюю политику штаба Трампа. Ричард Берт устроил в вашингтонском клубе Metropolitan несколько обедов с участием Сешнса и специалистов по внешней политике. Первый из них прошел 28 июня 2016 года; на нем были бывший посол США в Афганистане Залмай Халилзад, директор национальной разведки при президенте Буше-младшем Джон Негропонте и другие отставные военные, такие, как бывший помощник министра обороны Уоллес «Чип» Грегсон, генерал-лейтенант морской пехоты в отставке. Сешнса спросили, хочет ли он кого-нибудь пригласить. Единственным гостем, котрого он выбрал, была телеведущая с канала Fox News К.Т. Макфарленд, которая впоследствии была назначена заместителем советника президента по национальной безопасности.
«Предполагалось, что некоторые из участников должны будут поделиться со штабом кампании своими идеями и представлениями о перспективах», — сказал мне один участник.
«Что касается меня, я знал, что Сешнс работает в штабе Трампа, — сказал Грегсон. — У меня было впечатление, что сенатор Сешнс хочет обновления в избирательной кампании».
Другой посетитель обеда сказал: «У участников было ощущение, что Сешнс делает именно то, чего и ждут от представителя штаба кампании, — протягивал руку экспертам, чиновникам и отставным генералам. Группа подбиралась не по принципу партийной принадлежности, ее собрали специально для этого случая, чтобы добиться прорыва в кампании, которая тогда была на ранней стадии».
Халилзад не ответил на запросы о комментариях, а Негропонте, поддерживавший Хиллари Клинтон, сказал мне, что после первого обеда «предпочел устраниться» и не пришел на второй обед, проведенный в начале августа, потому что боялся, что это будет использовано в кампании Трампа.
Но получилось так, что ему не пришлось беспокоиться. Быстро стало понятно, что обеды не приносят желаемого эффекта — не дают штабу Трампа подробных политических советов. Ветераны внешней политики встречались с Сешнсом, потому что он был советником избирательного штаба Трампа, но было неясно, попадают ли к Трампу советы, которые они дают Сешнсу, и даже интересно ли вообще Трампу их слышать.
«Постепенно у участников сложилось впечатление, что кампанию интересуют генералы. В штабе были заинтересованы в их поддержке, но не в каких-то постоянных советах по существу», — сказал один источник, располагающий информацией об обедах. Берт и другие решили прекратить устраивать эти обеды, когда «стало ясно, что участники разговаривают с Джеффом Сешнсом, но это не оказывает никакого влияния ни на кандидата, ни на кампанию. Стало совершенно ясно, что никакого приводного ремня нет, поэтому все прекратилось».
Другой участник сказал мне, что все это «явно было устроено для Сешнса, чтобы дать ему идеи. Что касается того, как много из этих идей попадало к кандидатам [Трампу и Пенсу], участники обедов не были особенно уверены. Они хотели говорить с Трампом, но стало понятно, что это не предусмотрено, так что дискуссии не имели большого значения».
После победы Трампа частые встречи Сешнса с внешнеполитическими экспертами и советниками прекратились так же неожиданно, как и начались. Последняя встреча с послом в списке, предоставленном Флорес, датирована 11 ноября; это был посол Германии.
Когда Трамп занял Овальный кабинет, Сешнс отказался от места в Сенате, чтобы занять свой нынешний пост генерального прокурора. Но он не мог замять вопросы, возникающие в связи с его встречами с послами, в том числе и Кисляком, летом 2016 года. И если что, его ответы только вызвали еще больше вопросов.