Мнения
Акции торговой сети «Магнит» после сообщения о продаже сооснователем ретейлера Сергеем Галицким доли в компании государственному ВТБ снижались на 6,5%. Глава ВТБ Андрей Костин уже заявил, что после завершения сделки финансовая группа станет крупнейшим акционером «Магнита». Владимир Милов рассказал The Insider, почему в ситуации, когда государство решило национализировать ритейл, о росте экономики можно забыть.
Продажа Сергеем Галицким «Магнита» госбанку ВТБ — логичное продолжение глубокой стагнации в экономике, в которой мы по факту пребываем вот уже десять лет и которая рискует растянуться на много лет вперед. Эта ситуация практически не оставляет шансов выжить большинству сохранившихся крупных частных компаний: огосударствление продолжится. «Магнит» - далеко не последний актив, который в ближайшее время перейдет в руки госструктур.
Чтобы понять связь коллапса частных компаний в последние месяцы и годы с продолжающимся экономическим кризисом, можно почитать, например, интервью экс-главы национализированного в прошлом году Бинбанка Михаила Шишханова «Ведомостям» - он прямо связывает провал агрессивной стратегии банка с неоправдавшимися ожиданиями возобновления экономического роста: «Никто не мог предположить, что экономика окажется в такой ситуации». Эффективно управляются частные компании или неэффективно, но если они закладывают в свои стратегии возобновление роста экономики, как нам все время обещает правительство, а рост все не наступает и не наступает, то в итоге неизбежно наступает сами понимаете что.
У государственных структур в этой ситуации широкий спектр преимуществ и точек опоры — от прямой господдержки до стабильного финансирования от крупных государственных монополий. Частные вынуждены работать на свой страх и риск. В условиях трехлетнего падения доходов населения и слабого внутреннего спроса это неизбежно приведет к разорению — увы, такую модель экономики мы выстроили. Ровно поэтому в прошлом году разорились частные банки; похожая история произошла с рынком авиаперевозок, «Трансаэро» и «Вим-авиа».
Многие пеняют «Магниту» на падение операционных показателей, однако у его конкурентов ситуация не сильно лучше
Прямое отношение к этой ситуации имеют финансовые проблемы частного страховщика «Росгосстрах». В отличие от лидера страхового рынка «Согаза», твердо опирающегося на корпоративное страхование и отношения с крупными госструктурами, «Росгосстрах» изначально ориентировался преимущественно на розничный рынок. Многие наблюдатели упорно пытаются доказывать, что причины трудностей всех этих компаний — только в неэффективной работе их менеджмента, однако нужно быть очень близоруким, чтобы не замечать системного тренда. Например, к бизнес-модели «Трансаэро» можно предъявлять много претензий, однако достаточно вспомнить, что если бы «Аэрофлот» не получал от правительства ежегодных грантов в виде транссибирских роялти от зарубежных авиакомпаний, то все эти годы он был бы либо убыточным, либо в лучшем случае балансировал на грани нулевой прибыльности.
Теперь очередь дошла и до ритейла. Многие пеняют «Магниту» на падение операционных показателей, однако у его конкурентов ситуация не сказать чтобы сильно лучше. Да, прибыль X5 Retail Group выросла в 2017 году на 25,5%, но это было достигнуто в основном за счет увеличения торговых площадей, а рост сопоставимых продаж (по магазинам, работавшим более одного года) — всего 5,4%. У «Ленты» рост сопоставимых продаж — 5,2% в 2017 году. Получше, чем у «Магнита», но, согласитесь, это все не похоже на ритейловый бум. Розничный сектор чувствует себя не лучшим образом. «Магнит», вероятно, оказался под более сильным ударом, чем конкуренты, из-за того, что меньше представлен в столицах и в основном работает в регионах, где ситуация с потребительским спросом еще хуже. Каких-то кардинальных изменений ждать неоткуда: прогноз правительства в рамках федерального бюджета на 2018-2020 годы предполагает рост розничных продаж на 2-3% в базовом и целевом сценарии и менее 2% в консервативном. И это еще оптимистичные прогнозы: вместе со внесением бюджета в правительство в августе прошлого года Минэкономразвития спрогнозировало рост ВВП и промпроизводства в 2017 году в 2,1% и 2,0%, а по факту за год мы увидели 1,5% и 1,0% соответственно.
с высокой вероятностью на ритейл давно положило глаз государство по политическим мотивам
Если в кризис 2008-2009 года был сделан первый шаг к глобальному огосударствлению экономики (тогда и проявился в полной мере преференциальный подход государства к спасению «своих» компаний и благожелательное отношение к росту доли госструктур на рынке), то в ходе нынешнего кризиса безраздельное доминирование госкомпаний и почти полная монополизация основных секторов экономики получает уже окончательное оформление. Доля пяти крупнейших банков в активах банковской системы в 2007 году составляла 29%, в 2013-м — 38%, сейчас — 60%. В топ-10 российских банков лишь два — Альфа и Юни-Кредит — полностью частные (МКБ фактически спасся только за счет вхождения в сферу влияния «Роснефти»). Доля «Аэрофлота» на рынке авиаперевозок до кризиса 2008-2009 годов составляла порядка 30%, после — 40% (когда был поглощен ряд региональных авиакомпаний), сейчас — не менее половины. После поглощения «Магнита» из топ-10 крупнейших российских компаний по выручке останутся лишь две полноценные частные - «Лукойл» и X5 Retail Group («Сургутнефтегаз» едва ли можно отнести к полноценным частным компаниям, судя по ее истории и характеру рыночного поведения).
Насколько реальна перспектива огосударствления ритейла после истории с «Магнитом»? Учитывая заявления главы ВТБ Костина о том, что переговоры с Галицким шли несколько месяцев, а также присутствие ВТБ в капитале другого крупного ритейлера, «Ленты», и слова Костина о возможной «синергии» от владения пакетами сразу двух ритейлеров, можно предположить, что у госбанкиров явно есть некий план, выходящий за пределы ситуативной покупки акций на низкой цене. Есть версия, что пакет акций Галицкого мог находиться в залоге под ранее взятые кредиты — распространенная на сегодня схема государственного рейдерства. Где взять деньги, кроме как у госбанков? Особо негде, а те всегда могут обставить кредитование целым рядом выгодных для себя условий, чтобы облегчить будущее поглощение актива. И «Магнит», и «Лента» - крупные заемщики у того же ВТБ.
Зачем государственным структурам ритейл? Ну, во-первых, полагаю, что они просто идут по списку — берут на заметку крупнейшие компании, которые продолжают оставаться самостоятельными, и продумывают план поглощения. Конкуренция за административный вес в нынешней государственно-монополистической экономике явно перешла в эту фазу. Во-вторых, с высокой вероятностью на ритейл давно положило глаз государство по политическим мотивам: сфера социально значимая, потребительские цены являются ключевым фактором, влияющим на благополучие и настроения населения, а у госструктур свой интерес: в обмен на «социальную ответственность» можно успешно выбивать из правительства субсидии.
Вся эта модель обесценивает рассуждения о том, что бывшие владельцы частных структур что-то делали неэффективно. Может быть — но в полноценной рыночной экономике менее эффективные бизнесы в итоге поглощаются более эффективными, которые просто выигрывают у них конкуренцию. У нас в России нет более эффективных рыночных игроков - остались только государственные, и только один вид конкуренции — конкуренция за админресурс. В одной из последних моих передач «Где Деньги?» на канале Навальный-live мы обсуждали с Еленой Тофанюк простую проблему — Центробанк сейчас явно не знает, что делать с взятыми им под контроль частными банками: продавать их некому, крупных рыночных игроков, которые были бы готовы их купить, просто нет. Остались только госбанки. Так или иначе они в итоге и станут покупателями, другие варианты отсутствуют.
К такой модели мы явно идем и во всех других секторах экономики. Ритейл вроде как казался приятным исключением — но теперь эта иллюзия в прошлом. А поскольку мы хорошо знаем, как госструктуры проедают капитал, садятся на шею к потребителям и бюджету и сдерживают развитие экономики высокими ценами и низкой производительностью труда, можно гарантированно утверждать — о росте экономики в таких условиях забудьте. В этой модели мы не увидели роста экономики в 2008-2018 годах, а теперь пойдем уже на второе подряд «потерянное десятилетие».