Опасное сближение. Отношения Китая и Запада налаживаются, и это плохая новость для Кремля

Последний месяц стал, пожалуй, самым насыщенным для китайской дипломатии за долгое время. Си Цзиньпин недавно провел первый с начала войны телефонный разговор с Владимиром Зеленским, Джейк Салливан, советник по национальной безопасности США, встретился с Ван И, главой дипломатии Пекина, — опять же, впервые за долгое время, ведь отношения между странами ухудшались уже не один год. Недавний саммит G7 прошел в гораздо менее враждебной к Китаю атмосфере, а на полях «Диалога Шангри-Ла» в Сингапуре даже встретились министры обороны США и Китая. В то же время завершила свое дипломатическое турне китайская «мирная делегация», где Ли Хуэй, бывший посол в России и спецпред по делам Евразии, общался с украинскими и европейскими политиками.

Нейтралитет как козырь

С начала полномасштабного вторжения России в Украину Китай упорно стремился занимать «нейтральную» позицию, что на практике означало отказ от осуждения российских действий, пусть и без прямой их поддержки. Это возымело огромные последствия для отношений Китая с Западом, и с тех пор они медленно, но верно двигались к эскалации, которая некоторым казалась неизбежной: среди утекших в сеть секретных документов США, например, была заметка одного из генералов о его «предчувствии» сино-американской войны в 2025 году. На европейском направлении напряженности было значительно меньше, но отношения все равно стремительно холодели, несмотря на экономические интересы и взаимозависимость партнеров.

Вопреки опасениям, эта эскалация последнего года не только не привела к военному конфликту, но, наоборот, закончилась разрядкой. Прежде всего, перемены случились в отношениях Китая и Европы. Пекин предпринял ряд дипломатических усилий в отношении европейских партнеров: во время визитов звучали призывы к инвестициям и наращиванию экономических связей. Также очевидна заинтересованность Китая в поддержании с Евросоюзом стабильных, мирных взаимоотношений — в первую очередь, конечно, экономических. На этих интересах решили сыграть некоторые европейские политики, в частности Эммануэль Макрон, посетивший Китай с весьма дружелюбным, вопреки атмосфере напряженности, визитом. Вслед за этим 9 мая прошли и переговоры между министрами иностранных дел Китая и Германии, Цинь Гана и Анналены Бербок, где обсуждались, помимо Украины, необходимость укрепления взаимных связей и подготовка к будущим консультациям между Пекином и Берлином.

Говорить уверенно об эффективности таких дипломатических «пряников» пока, конечно, невозможно; но есть основания предполагать, что каких-то результатов Европе добиться удалось. Визит Макрона действительно мог стать тем сигналом, который нужен был Пекину, чтобы пересмотреть свои внешнеполитические приоритеты, — может быть, «дружить» с Западом все-таки интереснее, чем с Россией. Так или иначе, образ нейтрального игрока, который в противостоянии России с Западом пока не выбрал ни одну из сторон, хотя может сыграть решающую роль, приносит Китаю одни дивиденды.

Китай и Украина: шаги навстречу

26 апреля Си Цзиньпин провел телефонный разговор с Владимиром Зеленским — это стало первым контактом между лидерами с начала войны. Впоследствии президент Украины назвал разговор длинным и осмысленным; Си Цзиньпин, в свою очередь, отметил, что «взаимное уважение суверенитета и территориальной целостности — основа сино-украинских отношений». Фраза для китайской дипломатии отнюдь не новая и не обязательно несущая за собой какой бы то ни было практический смысл, но ее повторение в разговоре с украинским коллегой — достаточно очередной и важный сигнал западным странам о дистанцировании (как минимум формальном) Китая от российских территориальных претензий. К тому же в результате переговоров Украина назначила посла в Китай — событие, казалось бы, в обычных условиях ординарное, но на деле у Украины не было собственного посла в Пекине с 2021 года.

И сам разговор, и назначение посла означают установление прямого диалога Киева с Пекином, а такой диалог был одной из ключевых просьб, направленных европейскими и американскими политиками в сторону Си Цзиньпина; в частности, об этом в марте говорил Джейк Салливан, советник по национальной безопасности США. Таким образом, Китай делает символически важный шаг навстречу западным партнерам, пусть и не по ключевому для них вопросу.

Через некоторое время после разговора МИД Китая заявил о формировании особой дипломатической миссии с «миротворческой» целью: эмиссар Пекина, Ли Хуэй, должен был посетить Украину, ряд европейских столиц и Москву с целью помочь в коммуникации «интересов сторон» и поиске «политического решения конфликта». Этот шаг — более осмысленное продолжение пекинской миротворческой линии, начатой с публикации «плана по мирному урегулированию украинского кризиса». Что важно, в отличие от всех предыдущих начинаний Китая, в этом случае план был создан после переговоров именно с Украиной, и именно Киев стал первой остановкой в «дипломатическом турне», где Ли Хуэй лично встретился с министром иностранных дел Дмитрием Кулебой.

О результатах турне говорить пока рано; содержание переговоров не публиковалось в достаточно подробных деталях. Wall Street Journal, впрочем, вскоре после завершения поездки опубликовал статью, где заявлялось, что Ли Хуэй убеждал европейских политиков «отдать России оккупированные территории». Вслед за публикацией Дмитрий Кулеба выступил с опровержением со ссылкой на европейских коллег: Ли, заявил он, ничего подобного не предлагал. В Китае тут же эту риторику подхватили и вновь открестились от обвинений — со ссылкой в том числе на самого Кулебу и других западных дипломатов, что уже интересно само по себе. Таким образом, достоверность информации WSJ в итоге остается под большим вопросом: если такой вопрос в переговорах и поднимался, подтверждать его не собирается ни одна из сторон.

Китай и США: оттепель

«Оттепель» коснулась и сино-американских отношений, особенно напряженных в последние месяцы. 11 мая глава китайской дипломатии Ван И и советник по национальной безопасности США Джейк Салливан провели первые за долгое время переговоры — что характерно, в отличие от многих аналогичных событий, совершенно не анонсированные на публику. И США, и Китай назвали переговоры «продуктивными» и «искренними». Там же Салливан заявил, что США готовы и хотят «оставить инцидент с воздушным шаром позади» и работать над улучшением отношений. Учитывая, что встреча произошла вскоре после разговора Си и Зеленского, о которой говорил до этого Салливан, скорее всего, налаживание мостов с Украиной сыграло свою роль в потеплении отношений с США.

Выступая на саммите G7, Джо Байден заявил, что в отношениях Китая и США он видит возможность для «оттепели», а конфликт между Китаем и Западом вовсе не неизбежен. Интересна и дальнейшая риторика в отношении Китая на полях G7. Во-первых, США и Европа явно приблизились к разработке общей китайской политики; как минимум, на форуме их выступления казались едиными — что важно, и по содержанию, и по форме. Во-вторых, несмотря на то что многие из озвученных на форуме позиций в отношении Китая были жесткими — осуждающими китайский подход к экономическому давлению и использованию экономики как оружия, — выступающие старались делать это максимально осторожно, часто используя абстрактные формы и избегая прямых обвинений в сторону Пекина; а также замечали, что не стремятся навредить Китаю или замедлить его развитие, и несколько раз говорили о готовности к дальнейшему диалогу.

Подводные камни

На «Диалоге Шангри-Ла» — ежегодной межгосударственной азиатско-тихоокеанской конференции по безопасности в Сингапуре — встретились министры обороны обеих стран. Изначально Китай отказал во встрече, но, по данным источников Reuters, коротко главы оборонных ведомств все же пообщались.

Министр обороны Китая Ли Шанфу с 2018 года находится под американскими санкциями за покупку российских вооружений в свою бытность генералом армии КНР. Несмотря на то что американская сторона апеллировала к неприменимости таких санкций на территории третьих стран и не видела в этом препятствий, Пекин воспринимал такую ситуацию как оскорбительную и по формальным каналам от встречи отказывался.

Этот кейс вместе с беспокойствами, высказанными на G7, показывает еще одну проблему: помимо российского вторжения в Украину, в отношениях между Китаем и Западом остается целый ряд довольно старых противоречий. Часть из них может быть связана с Россией, но большинство лежит в совершенно других плоскостях: экономическое и торговое противостояние и de-risking, Тайвань, вопросы прав человека, борьба за зоны влияния в Африке и Юго-Восточной Азии и так далее. Каждое из таких противоречий создает новые препятствия на пути к сближению Пекина и Запада и, с другой стороны, отдалению Пекина от Москвы.

Несмотря на это, потепление кажется возможным. В последние месяцы в ответ на позитивные жесты со стороны Европы Китай действительно идет навстречу западным партнерам — а они, в свою очередь, отвечают взаимностью. Такая ситуация может привести к противоположному развитию — позитивной спирали, где каждое ответное действие будет встречаться позитивным подкреплением. Если этот процесс будет запущен, то рано или поздно Западу удастся убедить Китай сыграть свою роль в содействии окончанию войны в Украине, а рычагов для этого у КНР предостаточно.