Невечный «Союз». США готовы отказаться от партнерства с Россией в космосе. «Роскосмосу» будет сложно это пережить

И советская, и американская космонавтика выросли из германских разработок времен Второй мировой войны, но в дальнейшем, вплоть до начала 90-х годов XX века, развивались самобытно. Конечно, страны сотрудничали (примеры тому — проекты «Союз-Аполлон» или «Энергия-Буран»), но каждая сторона была автономной. Существенное сближение и обмен технологиями начались в 90-е годы, когда изменилась политическая обстановка, а в постсоветской космонавтике случился кризис.

1991–2014 годы. Взаимовыгодная зависимость

После распада СССР постсоветская космонавтика столкнулась с катастрофическим недофинансированием и была готова делиться любыми наработками, лишь бы закрыть минимальные потребности и обеспечить жизнь людей из отрасли. Россия распродавала свои космические раритеты, как только могла: за рубеж были проданы скафандр Леонова, в котором тот совершил первый выход в открытый космос, «Луноход-2» на Луне и ядерный реактор космического аппарата «Топаз». Это сильно беспокоило США: там опасались утечки ракетных технологий в недружественные страны, обладающие ядерным оружием или претендующие на него.

К середине 90-х в Америке осознали, что лучше самим поддерживать российский космос, чем надеяться на его выживание в условиях рыночной экономики. К тому же многие советские проекты и технологии стали настоящим открытием для американских специалистов.

Тем более что и американское ракетостроение оказалось в этот момент в кризисе. Ставка на Space Shuttle как единственное средство запуска в космос не оправдала себя из-за высокой стоимости. Шаттлы не позволяли проводить длительные пилотируемые полеты в космос, а собственной космической станции у США не было с 70-х годов. Потребности растущего коммерческого рынка запусков в космос удовлетворялись по большей части только европейской ракетой Ariane IV.

Российскому космосу в наследство от Советского Союза достались действительно развитые технологии: ракеты и космические корабли, космические станции, опыт длительных пилотируемых полетов и ракетное двигателестроение. И все это оказалось конкурентоспособным на западном рынке для государственных нужд и зарождающегося коммерческого рынка.

Потребность в советских наработках привела к появлению совместных российско-американских и российско-европейских предприятий, которые помогали выводить российские космические технологии на мировой рынок. NASA сначала оплатило завершение строительства и модернизацию российской станции «Мир», а затем заказало создание на российских предприятиях первого модуля будущей станции МКС — «Заря».

К началу 2000-х российские ракеты «Протон», «Союз», «Рокот» и российско-украинские «Днепр» и «Зенит» полетели с американскими и европейскими спутниками. Российские институты стали активно вступать в международные проекты исследования космоса, а иностранные научные организации — размещать свою полезную нагрузку на российских космических аппаратах. Американское финансирование в программах «Мир» и МКС позволило поддержать и фактически спасти пилотируемую космонавтику России.

В США открыли конкурс на разработку новых ракет, более дешевых, чем Шаттл, но даже там один из двух победивших проектов использовал российские ракетные двигатели РД-180 на первой ступени — Atlas V. Позже к нему добавилась еще одна ракета Antares — для запуска грузовых космических кораблей к МКС. Сначала на Antares ставили еще советские двигатели НК-33, которые закупали у России, но после аварии в 2014 году перешли на российские РД-181.

В 2000-х годах растущая взаимная зависимость в космической сфере не казалась проблемой, и сотрудничество только расширялось. В 2012 году в США даже отменили поправку Джексона — Вэника, которую вводили еще для ограничения торговли с СССР и которая сохранялась как пережиток холодной войны, хотя и не оказывала прямого воздействия на космонавтику. Но тогда же прозвучали и первые звоночки будущего политического противостояния. Сначала — санкции «закона Магнитского» с американской стороны и ответный «закон Димы Яковлева» с российской. Затем все резко изменилось после захвата Россией Крыма и сбитого над Донбассом пассажирского самолета Boeing 777.

2014–2022 годы. Охлаждение отношений

После аннексии Крыма США ввели санкции против России, которые дошли и до «Роскосмоса». Самый болезненный для российской космонавтики запрет коснулся доступа к западным электронным компонентам для космических аппаратов и ракет. Пострадали проекты некоторых военных спутников, спутников связи, научных аппаратов, спутников ГЛОНАСС. Из-за прекращения работы с украинскими предприятиями пришлось свернуть производство ракет «Союз-ФГ», остановились пуски самых экономически эффективных на тот момент ракет «Днепр», был заморожен проект «Морской старт».

Вне санкций, но по инициативе NASA было ограничено или приостановлено обсуждение возможных будущих научных проектов между американскими и российскими учеными. Однако практически нетронутыми остались все уже действующие направления. Это касалось исследования Луны на спутнике LRO и Марса с аппаратами Mars Odyssey и Curiosity. Во всех перечисленных случаях на американских аппаратах по сей день действуют российские научные приборы, и ученые из Москвы продолжают вести с ними работу. Также нетронутой осталась программа Международной космической станции.

В 2014 году Пентагон всерьез осознал свою зависимость от России в космосе. Оказалось, что без поставок ракетных двигателей РД-180 затормозится программа запуска военных космических аппаратов. Альтернативы надежному, относительно дешевому носителю Atlas V на тот момент у США не было. Хотя в то время уже активно развивалась компания Илона Маска SpaceX, но ракета Falcon 9 еще не отвечала требованиям надежности и не была сертифицирована для выполнения ответственных запусков в интересах государства.

В результате США выбрали компромиссный вариант: ввели санкции против российской ракетной техники, но с отложенным сроком — ограничения должны были вступить в силу только в 2023 году. К тому времени в США надеялись достичь импортозамещения и создать свои собственные двигатели и ракеты.

NASA профинансировало разработку двигателей BE-4 компанией Blue Origin, также Пентагон вложился и в новые двигатели Raptor компании SpaceX. C двигателями BE-4 предполагалось создать ракету Vulcan на замену Atlas V. Чтобы не оставаться без проверенного средства запуска, США продолжали закупать российские РД-180 впрок вплоть до 2021 года. Даже сейчас у американцев остается запас российских двигателей на полтора десятка запусков. Параллельно Пентагон стал активнее заказывать запуски у компании SpaceX, чьи ракеты стали значительно надежнее.

В пилотируемой космонавтике в 2014 году у США зависимость от России была еще критичнее. Тремя годами ранее завершилась программа Space Shuttle, и все пилотируемые полеты на МКС выполнялись на кораблях «Роскосмоса». Расторгни США с Россией отношения в тот момент, вся программа Международной космической станции завершилась бы, а сама станция неминуемо сошла с орбиты.

Для США, которые вложили в станцию около 70% из $150 млрд общих затрат и потратили полтора десятилетия на строительство, это стало бы серьезным ударом по национальному космическому статусу, особенно на фоне активно развивающегося Китая. Ставка на быстрое исправление ситуации силами частных компаний в то время себя еще не оправдала, и даже стремительно прогрессирующий SpaceX справился с задачей запуска людей в космос только спустя шесть лет.

Лишь в 2020 году космический корабль Crew Dragon с экипажем астронавтов-испытателей Дагом Херли и Бобом Бенкеном избавил NASA от девятилетней зависимости от космических кораблей «Роскосмоса». Полеты американцев на «Союзах» не прекратились, но теперь это экспедиции по обмену: взамен «кресла на „Союзе“» россияне получают «кресло на Crew Dragon». Первым таким космонавтом на новом американском корабле стала в 2022 году Анна Кикина.

США зависели от «Роскосмоса» на МКС даже в таком непростом деле, как туалет. На станции располагалось два туалета: один — в российском сегменте, второй — в американском, но конструкция обоих была российской, и NASA оплачивало российской РКК «Энергия» установку и обслуживание сантехники. Только в 2021 году на американском сегменте появился новый туалет американской разработки, который до сих пор проходит испытания.

2022 год — настоящее время. Космический развод

К моменту полномасштабного вторжения России в Украину США уже активно готовились к «космическому разводу». После успешного полета Crew Dragon удалось обеспечить астронавтов надежным доступом в космос с территории США. В январе 2024 года успешно стартовала ракета Vulcan с новыми двигателями BE-4 американской разработки и производства.

Однако ключевая зависимость США от России — в пилотируемой космонавтике на МКС — пока не исчезла. Международная космическая станция представляет собой две состыкованные космические станции: российскую, собранную из еще советского задела на базе разработок станции «Мир-2», и американскую Freedom. Эти две части носят название российского и американского сегментов МКС. В состав американского сегмента МКС входят также японский и европейские модули и канадский робот-манипулятор Canadarm-2.

Несмотря на разницу сегментов, на этапе создания МКС была заложена взаимная зависимость стран-участниц друг от друга. В составе российского сегмента размещается модуль «Звезда» с двигателями коррекции орбиты МКС. В американском сегменте находятся гиродины — силовые гироскопы, которые позволяют менять ориентацию станции без затрат топлива. Но полной независимости от российских двигателей они не дают. Американский сегмент обеспечивает российскому бо́льшую часть электропитания, а NASA предоставляет «Роскосмосу» услуги связи через свои геостационарные спутники.

Ключевая зависимость NASA от «Роскосмоса» — это возможность корректировать орбиту МКС. Сейчас коррекция орбиты возможна только российским модулем «Звезда» или российскими кораблями «Прогресс». От этой возможности зависит как продолжение полета МКС, так и его прекращение: для управляемого и безопасного сведения с орбиты 400-тонной станции нужно контролировать ее орбиту до самого входа в атмосферу.

Американские грузовые корабли Cygnus дважды проводили экспериментальные включения двигателей для коррекции, но это был редкий опыт, который не повторялся. К тому же сам Cygnus зависит от российских технологий, так как стартует к МКС на ракетах Antares и Atlas V с российскими двигателями первой ступени.

Сейчас компании Northrop Grumman и Firefly разрабатывают новую модификацию Antares уже без российских двигателей. Любопытно, что компания Firefly обязана своим развитием предпринимателю украинского происхождения Максу Полякову, который вложился в проект и привлек к разработке украинских инженеров из Днепра.

Летом 2022 года глава «Роскосмоса» Юрий Борисов обнародовал планы выхода России из проекта МКС к 2028 году. Предполагается, что к тому времени «Роскосмос» построит новую собственную станцию РОС. Остальные же страны-участники готовы продолжать полеты МКС до 2030 года, а может, и дольше. Это значит, что NASA уже не может полагаться на «Роскосмос» в ответственной задаче безопасного сведения станции с орбиты, когда придет время.

Поэтому в 2023 году NASA запланировала выделить не менее $1 млрд на создание Deorbit module — дополнительного модуля МКС, способного снизить орбиту станции на 220 км, чтобы контролируемо прекратить ее полет. Однако если такой модуль обеспечить средствами заправки, то он сможет закрыть потребность МКС не только в понижении орбиты, но и в ее повышении, то есть фактически станет заменой российской «Звезде». Это и будет означать коренной перелом зависимости NASA от «Роскосмоса».

Для «Роскосмоса» «американское импортозамещение» означает потерю доходов. Каждый двигатель РД-180 продавался по $10–15 млн, за запуск каждого астронавта NASA платила по $50–80 млн. Каждый коммерческий запуск «Протона» приносил сначала $100 млн, потом $65 млн… И все это составляло существенную часть российского космического бюджета, обеспечивало предприятия и десятки тысяч рабочих заказами и зарплатой.

Теперь для сохранения прежнего уровня космической деятельности и рабочих мест «Роскосмос» должен найти новые заказы, но ни Европа, ни Китай или Индия не способны их обеспечить, да и не заинтересованы в таком щедром финансировании российской космонавтики. Единственная надежда «Роскосмоса», помимо роста военного заказа, — это Российская орбитальная станция. Но время идет, а никакой государственной программы по ее строительству не утверждено, и дополнительных бюджетов под эту станцию пока не выделяется.

В то же время NASA старательно подчеркивает, что заинтересовано в продолжении сотрудничества с «Роскосмосом», так что нет никаких объективных причин, кроме политических, разрушать сложившиеся связи. Если же политические расхождения между странами станут усугубляться и «развод» станет необратимым, то замена «Звезде» станет не только очередным успехом американского импортозамещения. Она закроет целую эпоху в мировой космонавтике, когда космос выглядел пространством для сотрудничества и обмена опытом, несмотря на все земные разногласия. Пока же совместная работа на МКС, обменные полеты россиян и американцев на космических кораблях друг друга скрадывают это противоречие и сохраняют надежду, что все еще возможно откатить назад, наладить мир на Земле и продолжать вместе осваивать космос.