«К взрывам мы уже привыкли». Как жители Белгородской области оказались в зоне военных действий — репортаж из-под обстрелов

Ночные взрывы в Белгороде

В ночь на 3 июля в центре Белгорода несколько человек погибли и десятки домов пострадали во время серии взрывов. Минобороны России сообщило, что это ВСУ нанесли удар ракетами «Точка-У», которые российские военные пытались сбить с помощью ЗРПК «Панцирь С-1». Из-за «Панциря» украинские ракеты меняли траекторию и попадали не в военные объекты, а в жилые районы. Губернатор Белгородской области Вячеслав Гладков сообщил, что погибли семья из Харькова и местный житель, который привез их в Белгород переждать боевые действия.

События воскресной ночи стали первой атакой столь крупного масштаба на центральный город региона. Опасения, что война придет на территорию России, в Белгороде были и раньше. В начале весны солдаты, вышедшие «из-за ленты» — так в регионе называют территорию боевых действий, — рассказывали о подготовке наступления ВСУ и усилении обстрелов. Были обозначены даже конкретные даты. Некоторые белгородцы уехали, но потом вернулись, так как эскалации не случилось. Но после событий 3 июля в городе снова обстановка паники, и жители вновь временно покидают свои дома.

Тревожная обстановка в городе: «Грозятся выгнать людей и посадить свёклу»

Аэропорт Белгорода закрыт с конца февраля, поэтому поезда переполнены, билеты, особенно недорогие, раскупают стремительно. Я еду на поезде Санкт-Петербург — Белгород, где осталась всего пара свободных мест — это самые дорогие купе за 12 тысяч рублей. А на обратном пути состав будет заполнен вообще на 100%.

На городском вокзале много военных, потому что с начала войны Белгород стал транспортным хабом для тех, кто приезжает на войну. Здесь регулярно звучит объявление с просьбой соблюдать санитарные меры для предотвращения холеры. Весной, когда в область направились потоки беженцев, в соцсетях появились слухи о заражении воды в регионе. Губернатор объявил это фейком, но Роспотребнадзор все-таки рекомендовал регионам усилить меры профилактики.

Тесно не только в поездах и на вокзале, но и в отелях. Пока оформляюсь на ресепшене, приходят гости, которые занимают последний свободный номер.

«У нас так с начала спецоперации, то есть последние 3–4 месяца, — рассказывает менеджер отеля. — Занят почти весь бюджетный сегмент. Живут военные, размещают беженцев. В Курске посвободнее».

На территории области с апреля действует желтый уровень террористической опасности. Военная техника ездит по улицам, вооруженные люди патрулируют Белгород группами по 2–3 человека. Местные жители говорили, что по сравнению с началом войны стало спокойнее. Но «спокойствие» длилось ровно до 3 июля.

В городе ходят слухи, что сюда приезжают иностранцы, в том числе из Западной Европы, чтобы участвовать в боевых действиях. Но проверить эти данные пока не удаётся. «В хостеле, которым владеет наш друг, живет много немцев и поляков, все они военнослужащие и все сражаются на нашей стороне», — рассказывает жительница города, попросившая не называть её имени. Иностранцы уходят «за ленту» на 10 дней, столько же длятся и их «выходные». Собеседница предположила, что это добровольцы, которые сотрудничают с Минобороны России. О решении привлекать иностранцев для участия в войне на стороне Москвы говорил Владимир Путин на заседании Совета безопасности России в марте.

Жители области иногда получают звонки и смс с неизвестных номеров. В них сообщают о грядущих атаках на Белгород, переносе боевых действий на территорию России и об эвакуации населения. Пугают белгородцев и в соцсетях. Противники войны устраивают набеги в комментариях местных Telegram-каналов и обещают «освободить» жителей области.

«Они в своих украинских чатах нас называют БНР, то есть Белгородская народная республика. По аналогии с ЛНР и ДНР, — жалуется одна из местных жительниц. — Устраивают голосования, что делать с нашей областью. Из вариантов: оставить как есть, присоединить к Харьковской, создать демилитаризованную зону, выжечь полностью, выгнать людей и посадить бурячки, то есть свёклу».

«Губернатор Хлопков»

Как сообщал губернатор региона, за все время «спецоперации» было повреждено 359 домовладений и 112 автомобилей — такие данные были до 3 июля. Российские власти не говорят, сколько украинских хозяйств пострадало от ударов с территории Белгородской области. Именно этот регион использовался как основной плацдарм для наступления на Украину на харьковском и сумском направлениях. Отсюда ежедневно запускают ракеты по Харькову и ловят «ответку» от ВСУ.

«Губернатора в шутку называют Хлопков. Вячеслав Хлопков, а не Гладков», — рассказывает житель села Репное Дмитрий. Представитель власти получил такое прозвище за то, что в своих соцсетях называет звуки взрывов «хлопками» или «громкими звуками». Белгородцы же говорят о «бахах» или «ударах».

Село Репное примыкает к Белгороду с юго-запада. Каждый вечер в промежутке с одиннадцати до полуночи жители села наблюдают вылет ракет в сторону Харькова. В среднем 3–4 запуска в день, а иногда и больше. Местные говорят, что стартуют из Майского — посёлок расположен в полутора километрах. Вот и сейчас в полдвенадцатого раздается характерный звук, а затем ещё один. На этот раз два запуска.

«Это „Искандеры“ запускают, хотя точно неизвестно», — говорит Дмитрий. По его словам, сейчас только он следит за обстрелами. Другие жители привыкли и не обращают внимания. Точнее, не обращали до 3 июля.

Дмитрий оказался единственным из встреченных жителей области, кто осуждает войну и выступает за вывод российских войск из Украины. Противников войны тут почти не видно — ни в соцсетях, ни оффлайн. Нет антивоенных акций — кроме попытки поджога военкомата с помощью коктейля Молотова. По мнению Дмитрия, власти региона ещё перед выборами в Госдуму скупили все белгородские ресурсы во «ВКонтакте» и Telegram.

Происшествия с военными: «Генерал приезжал, а они напились»

Военные и их техника — первое, что бросается в глаза в Белгородской области. Местные к этому привыкли и не обращают внимания — правда, до тех пор, пока это не касается их самих. Так в Валуйском районе военный «КамАЗ» с буквой V наехал на легковую машину. В результате погибли находившиеся в ней мужчина и девочка-подросток, еще одна пассажирка получила травмы.

Волонтеры, с которыми я еду в сторону границы, знают много подобных историй. Жительница села Таврово Нина, одна из добровольцев, помогающих российским военным, рассказала о трагедии в поселке Ясные Зори в 6 км от границы:

«Когда начали стрелять ночью, одно семейство в Ясных Зорях решило на панике быстро выехать. Сели в машину, погрузили детей, газанули и на всей скорости в темноте въехали в колонну наших военных. Автомобиль — вдребезги».

Но Нина всё равно относится к военным с теплотой и сетует, что за нарушения ребятам достается от военной полиции:

«Однажды у нашего парня с БТР соскочил автомат. А это серьезное нарушение. Мой брат, он работает в МЧС, помогал, нырял в эту грязь — лишь бы никто не узнал. Два дня искали с металлоискателем, в итоге нашли».

Бывали случаи, когда военные портачили из-за алкоголя, продолжает рассказывать Нина:

«А как-то раз проспали ракету в Комсомольце! Генерал приезжал, а они напились. Решили отдохнуть, набрали в ближайшем хуторе самогона у мужика и уснули. А однажды я приехала отдать сгущёнку на точку — вижу, стоит военная машина, сидят пацаны, пьют пивко».

Все встреченные мной волонтёры воспринимают происходящее не как российскую агрессию против Украины, а как часть гибридной войны Запада против России. «Спецоперацию» считают вынужденной мерой. Некоторые утверждают, что готовы сами пойти на войну, если будет мобилизация, чтобы «спасать Россию от нациков».

Закрытые сёла: «У них все хорошо, все есть — кроме дома»

Пока мы едем в приграничный Шебекинский район, волонтеры рассказывают про закрытые села. Война в Украине еще весной оставила без жилья жителей приграничных сёл Журавлёвка, Нехотеевка и Середа. Их расселили после после обстрелов со стороны границы. Первые два села находятся в Белгородском районе, третье — в Шебекинском, недалеко от Мурома. Жители сел перебрались к знакомым, а кому было некуда ехать — оказались в отеле «Амакс» вместе с беженцами из Донбасса.

«Их туда выселил губернатор, потому что если их там подстрелят, то отвечать ему, — рассказывает жительница города Валуйки Елена. — Кто-то памперсы приносит детям, еду. Но они не бедствуют. поверьте. Я лично приходила и смотрела: они накормлены, напоены, все у них хорошо, все есть, кроме дома».

Ремонт жилья после обстрелов завершён в Белгородском районе в поселке Политотдельский и селе Солохи, в Грайворонском городском округе в селах Головчино, Безымено и поселке Хотмыжск. Продолжаются работы в поселках Майский и Козычево. А в закрытых сёлах восстанавливать дома ещё не начинали. Попасть туда нельзя даже с местной пропиской. По словам губернатора, обстановка там «пока небезопасная». Однако Нина рассказывает, что уехали не все жители, несколько человек остались присматривать за животными:

«Знаю паренька, работает на заправке. У него вся семья в Европе, жена, дети. А он сам в Журавлёвке, днем занимается хозяйством, а ночью идет спать в подвал. Какими-то тропами ходит на работу. А что делать, если хозяйство?».

Пограничная зона: «Мы привыкли, но напрягает, когда громко»

Когда оказываешься в приграничном Шебекинском районе, сразу понимаешь, что российские военные всерьез готовились к боям на территории области. Помимо загадочных окопов, о которых много говорилось в марте, на дорогах обустроены артиллерийские позиции. Чем ближе к приграничной зоне, тем чаще встречаются дзоты с амбразурой, замаскированные на склонах. А на хорошо просматриваемых перекрестках — массивные укрепления из белых мешков с бойницами по сторонам.

По мере движения к границе, людей и машин на дорогах становится меньше. Мы хотим проехать в Муром, но упираемся в укрепленный блокпост. Его охраняют около 20 военных с автоматами. Машину останавливают и досматривают, просят показать паспорт, открыть багажник, спрашивают цель визита, место жительства, куда именно поедем, интересуются насчет работы. Для тех, у кого нет прописки в селе пограничной зоны, визит возможен только по согласованию с ФСБ — даже если ты родом из Белгородской области.

Пока общаемся с военными, мимо проезжает РСЗО и сворачивает на дорогу, предположительно, в сторону села Вергилевка. В Telegram-каналах писали, что его обстреляли со стороны Украины.

После начала войны территория вокруг въезда в Муром превратилась в огромный технический пункт российских военных. На выезде в сторону Никольского военные чинят технику. Видно башню самоходной артиллерийской установки, пару единиц РСЗО и «Уралы».

Волонтерка Татьяна рассказывает, что в Белгородской области есть заминированные территории: в Грайвороне и под Хотмыжском. По ее словам, много снарядов прилетают и не разрываются:

«Наши ребята их разминируют. У меня два брата, младший вчера был на сутках, вот он все эти снаряды, которые не разорвались, разминирует. Обстреливают регулярно, сегодня тихо, но еще вчера были „бахи“».

Татьяна живет в Белгороде, но знает о событиях из первых рук, потому члены ее семьи работают на границе:

«Иногда слышно и в центре Белгорода, но чаще к югу — ближе к границе. Это уже фоном идет у нас. Мы привыкли, но напрягает, когда громко. Когда только началось, мы были в постоянном напряжении».

Особенности холмистого белгородского ландшафта используют не только российские военные для маскировки дзотов, но и Киев. Волонтеры уверены, что именно это позволило двум вертолетам ВСУ в начале апреля долететь на низкой высоте до Белгорода, нанести удар по нефтебазе и благополучно вернуться в Украину.

Охрана границы

«Ребята-пограничники ждали автобус, во время пересменки у заправки в Нехотеевке (село и КПП на границе с Украиной — прим. ред.), внезапно видят — над ними коптер висит, но никого рядом нет. Ну они начали ему рожи строить, что-то кричать, махать. И тут на них снаряд летит! Ребят пятеро было. Два двухсотых, три трехсотых», — рассказывает Татьяна.

По ее словам, охрану усилили, после того как украинские военные подошли вплотную к границе:

«Раньше работали два дня на границе, два дня здесь, ну это в обычном режиме. А недавно неделю не вылазили, стояли как селёдки в банке вдоль этой границы, отовсюду были попытки проникнуть».

В мае российские надзорные органы завели уголовное дело на белгородских пограничников, которые зашли на территорию Украины, преследуя группу украинских военных. «Ребята из нашего погрануправления на Студенческой занимаются охраной границы Журавлёвки и Нехотеевки. Государство выдало им тепловизоры, но они работают через раз, — рассказывает Татьяна. — И вот однажды в Журавлёвке в пол девятого вечера, вылетают из леса шесть джипов, разворачиваются и открывают огонь в нашу сторону. Бойцы на брониках метнулись за ними. Троих расстреляли. Но теперь им пять лет светит за нарушение приказа не переходить границы. Воинская часть за них ходатайствует, чтобы не судили ребят».

Госпиталь в Шебекине

В городе Шебекино, расположенном примерно в 6 км от границы, находится военный госпиталь. «Солдат к нам везут бесконечно», — жалуются в чате белгородской группы добровольцы, помогающие российским военным медикаментами.

И это похоже на правду. В Шебекине военно-медицинские «Уралы», минивэны и автобусы теперь стоят прямо на территории центральной больницы. Наряду с Белгородом город принимает российских военных, пострадавших на харьковском и сумском направлениях.

Обычным жителям парковать машины приходится дальше. Для провоза пострадавших в Украине предусмотрен въезд у левого крыла, его охраняют вооруженные военные. Впрочем, пускают и гражданских, если нужно пройти в одно из отделений, расположенных ближе к левому входу. Надо показать паспорт и сообщить, куда именно идёшь. Гостей и родных к военным пускают.

«Тут наших ребят привезли, я приехал навестить», — слышится где-то на парковке. Выезд с территории госпиталя — в правой части, он также охраняется военными с автоматами.

Часть прилегающего к шебекинской больнице соснового бора отвели под мобильный госпиталь для военных, причем первые павильоны появились там еще в феврале, до начала вторжения в Украину. Госпиталь оградили забором, который завесили маскировочной сетью. Помимо павильонов, автомобилей и пункта их обслуживания, там расположены склады запчастей и разбиты тенты для хранения медицинских изделий.

Камер нет, но охрана следит за периметром. Снимать запрещают. «Можно, незаметно только», — поясняет охранник в ответ на просьбу сделать фото. И командует военным отвернуться.

«За лентой» и в полевых госпиталях постоянно не хватает медикаментов. Нужны жгуты, бинты, кровоостанавливающие губки, обезболивающие, противорвотные средства, шовные материалы и многое другое.

Гуманитарная помощь: «Солдаты приходят чуть ли не босиком»

В Белгородскую область со всей страны направляют гуманитарную помощь для военных России и самопровозглашенных ЛНР и ДНР. Местные волонтёры координируют усилия в чатах. После начала войны оказалось, что снабжение армии практически отсутствует. Не хватает всего: от предметов гигиены до военной техники. За четыре месяца ситуация не улучшилась.

Нина из Таврова регулярно отправляет деньги в волонтёрские группы, старается помогать и с покупкой продуктов. Она состоит в нескольких чатах, многие из них закрыты и попасть туда можно только по ссылке:

«Я с марта хотела помогать военным. Искала группу сбора помощи, узнавала у всех знакомых, тогда групп было немного. Спросила у своей невестки, она живет в Ясных зорях, у них там первыми начали собирать помощь, и она мне подсказала».

«Они когда возвращаются, вся форма порванная. Надо их полностью переодевать. И медицинская помощь туда не доходит. То есть нужны расходники для жизни, для выживания. Когда они приходят, их тут же наши девчонки одевают, снаряжают. Солдаты приходят чуть ли не босиком. Например, танк загорелся, а они быстро выскочили», — рассказывает Нина.

В области действует почти два десятка точек, куда можно привезти помощь — списки необходимого публикуют в чатах. Гуманитарку забирают военные или же волонтеры сами возят помощь «за ленту». Происходит это не без ведома Минобороны и ФСБ. Женщины в основном занимаются сбором, а мужчины доставкой.

Если вначале собирали медикаменты, еду и предметы первой необходимости, то сейчас запросы от военных выросли. Почти все волонтёрские группы собирают дорогостоящую технику: квадрокоптеры за 1,5–2 млн рублей, коллиматорные прицелы и тепловизионные бинокли. Список на 4 млн рублей — не редкость.

Сбор гуманитарки не обходится и без скандалов. Один из крупных белгородских чатов, почти на 15 тысяч подписчиков, несколько месяцев занимался сбором дорогостоящей помощи. Владелец ресурса регулярно возил продукты и технику на оккупированные территории Украины.

Участников каждый день призывали «сбрасывать хвостики», то есть сумму денег на карте до круглого остатка (например, 68 или 368 рублей при общей сумме 20 368). В числе прочего собирали деньги на коптеры стоимостью 1,5–2 млн рублей. Всё это заявлялось как помощь российским военнослужащим, в том числе срочникам, оказавшимся «за лентой».

Но в один из дней, к удивлению подписчиков, владелец чата выложил медаль, врученную руководством так называемой ЛНР. «От благодарного луганского народа», — гласила надпись в прилагающейся книжке.

Награда привела в недоумение некоторых волонтёров. Часть подписчиков заявила, что хотели помогать именно солдатам из России. Некоторые заподозрили, что российская сторона пытается полностью переложить на плечи волонтёров снабжение сил «ЛНР» и «ДНР». Масла в огонь подлил пророссийский блогер Юрий Подоляка, который в своём ролике жестко раскритиковал эту группу и ее руководителя за неэффективное использование средств. Сами волонтеры также писали, что помощь не доходит до многих российских солдат.

Дефицит в Валуйках

Перебои с продовольствием испытывают не только «за лентой». Военные, размещенные на базе в городе Валуйки, также сталкиваются с нехваткой пайков, одежды и снаряжения, сообщало в июне агентство Reuters.

Валуйки расположены в 150 км от Белгорода на восток. На машине ехать полтора часа по дороге 14K-3, той самой, которая в начале апреля попала на снимки спутников компании Maxar, запечатлевшие скопление техники и военные колонны. Жители жаловались, что обгонять их запрещали — попав в колонну, можно было потерять два часа в пути.

Всю дорогу до Валуек попадаются военные «Уралы» с маркировкой V, которые едут в сторону Белгорода. В Белгороде, Шебекине и окрестностях больше всего машин с буквой Z. Вдоль дорог — плакаты с Путиным и портреты российских «героев», погибших в Украине. В Белгородской области вообще чаще используют формулировку «Zа Путина» вместо «Zа президента», привычной для больших городов.

Первое, что бросается в глаза в Валуйках, — огромное, даже по сравнению с Белгородом, количество военной символики. Повсюду литеры Z и V. «Своих не бросаем» — на магазинах, машинах, одежде, школах и, конечно, военной технике.

Волонтерство на бревнах

Мы с белгородскими волонтерами едем в Дорогобужино, место к югу от Белгорода рядом с детским лагерем «Сокол». Там добровольцы занимаются необычным видом помощи — заготавливают бревна для российских военных. Дерево везут в Украину на оккупированные территории, используют для строительства блиндажей, капониров, укреплений и обустройства огневых позиций.

«Для блиндажей используют бревна размером 3–4 метра. А 7-метровыми накрывают технику в специальных вырытых в земле укрытиях», — поясняет волонтер Елена.

Рубят каждый день с 9 утра и до 2–3 часов дня. Днём на лесопилку приезжают военные с территории Украины и увозят брёвна. Получается по-разному, в среднем 2–3 «Урала». Высокий расход дерева обусловлен частой сменой дислокации российских военных. Удары ВСУ также повреждают укрытия.

По выходным на делянку приходят до двух десятков людей. Сегодня, в середине рабочей недели, — семеро, четыре мужчины и три женщины. Парни рубят сухостой. По их словам, живые деревья они не трогают. Как правило, в рабочие дни рук не хватает, о чём регулярно пишут в чате, призывая на помощь новых участников. Женщины носят брёвна от места рубки к месту погрузки. А также привозят воду и готовят обед.

Три «Урала» появились около четырех дня. Все машины с литерами Z и с кодом 39 на номерах, что означает принадлежность 12-му Главному управлению Министерства обороны России. Военные в форме без опознавательных знаков. Машины загружали примерно полтора часа с перерывом на еду.

После обеда уже загруженные в машины брёвна расписывают звездочками, литерами Z и V, пишут благодарности и пожелания победы. Рисовать на бревнах особенно любят дети. Патриотически настроенные родители берут их с собой на рубку леса.

«Мы не спрашиваем, куда везут, — признаётся Елена. — Знаем, что всё идёт на важное дело. Брёвна спасают жизни. Тут лучше много вопросов не задавать».

Добровольцы утверждают, что все необходимые документы на рубку есть. Но из разговора становится ясно, что речь скорее о неких устных договоренностях с губернатором, которые ещё и не всегда работают. Один из участников волонтерского чата пожаловался, что однажды во время работы на делянку пожаловала группа из ОБЭП и пообещала оформить штраф.

Волонтеры верят, что победа не за горами. В их понимании победа — это освободить максимально возможное число городов.

«Знаю, что нас там ждут. И Одесса, и Николаев. Поэтому освобождать, конечно, надо, — волонтёр Елена ни на секунду не сомневается. Аккуратно спрашиваю, почему она так уверена. — Ну как же? Кто был против, те уехали, кто был за, те остались. Остались люди, которые ждут наших, ждут Россию. Вопрос стоит так: или они нас, или мы их. Они в НАТО рассчитывали, что смогут быстро победить. Не знали они, что наш Владимир Путин так трепетно относится к истории».

Альтернативная история

«Относиться трепетно к истории» в регионе учат со школы. На входе в некоторые из них разместили портреты «героев», погибших на войне. Инициатива, впрочем, вызвала неоднозначную реакцию. В местных чатах несколько человек отреагировали негативно — призвали «не превращать школы в могилы».

После событий 3 июля риторика стала более радикальной. Тут звучат призывы «ответить хохлам» и «уничтожить Киев». Взрывы легли на уже подготовленную почву: в белгородских чатах в Telegram и Viber с начала марта распространяются материалы, объясняющие, почему вторжение в Украину было неизбежным и предотвратило большую мировую войну.

Лейтмотивом через них проходит нескрываемая ненависть — к украинцам, жителям западных стран и всем, кто не поддерживает вторжение. В сообщениях говорится, что против Москвы руками Киева воюет весь мир, и это — закономерное продолжение событий Второй мировой. Тогда, дескать, Европа руками Гитлера предприняла первую и неудачную попытку уничтожить СССР. Утверждается, что существование антигитлеровской коалиции и помощь Советскому союзу от США и Европы в войне с гитлеровцами — это просто прикрытие, а сейчас пришло время узнать правду.

В пользу того, что это не просто опус любителя альтернативной истории, говорит тщательная проработка тезисов и попытка дать им историческое обоснование с научной, или правильнее — наукообразной точки зрения. Похожий тезис высказал и глава МИД России Сергей Лавров.

«В армии Гитлера насчитывалось около миллиона солдат стран-союзников фашистской Германии, входящих сегодня в НАТО», — утверждает автор пропагандистских материалов.

Волонтёры, с которыми мне удалось познакомиться, в таком изложении исторических событий не сомневаются. О предыстории нового витка конфликта, кажется, все забыли или изначально не знали: и про переговоры с НАТО, и про выдвинутый Россией альянсу невыполнимый ультиматум по гарантиям безопасности, и о том, что это российские войска пересекли границу независимого государства 24 февраля. В целом по разговорам с тем, кто вообще соглашается разговаривать, создается впечатление, что в Белгородской области войну поддерживают все. Впрочем, те, кто ее не поддерживает, вряд ли стал бы сейчас в этом признаваться.