Общество
По числу зараженных коронавирусом Португалия в третьем десятке мировой статистики. Страна одной из первых в Европе ввела жесткие ограничительные меры, и начиная с 4 мая постепенно выходит из карантина. Открылись кафе, магазины, библиотеки, парикмахерские, португальцам даже разрешили посещать пляжи. Ослаблению карантина отчасти способствовало открытое письмо известных бизнесменов, политиков, спортсменов и врачей президенту Португалии, в котором они призвали правительство поскорее снять ограничения, чтобы спасти экономику. Один из подписантов, доктор Фернандо Торринья, рассказал The Insider о португальской антивирусной стратегии, о жестком карантине и о том, как эпидемия коронавируса изменит социальную политику в разных странах.
Благодаря своевременному введению карантина стране удалось затормозить массовое заражение и снизить нагрузку на систему здравоохранения. Жесткие меры приняли буквально через неделю-две после Италии и Испании. Их печальный опыт показал, что необходимо действовать без промедления. Люди в течение последних семи недель исправно соблюдают дистанцию. Органы здравоохранения и политики — даже представители разных партий — сработали слаженно, забыв о разногласиях.
В Португалии число смертей от коронавируса на данный момент составляет 108 человек на миллион населения. Это ниже, чем во многих других западноевропейских странах, но выше, чем в Скандинавии. Одну из ключевых ролей в успешной борьбе с пандемией сыграла сильная государственная система здравоохранения. Она включает в себя активную Ассоциацию по охране общественного здоровья, что встречается в мире не так часто. В эту ассоциацию входят врачи, медсестры, санитары и другие работники, чью роль в борьбе с эпидемией трудно переоценить. Коек интенсивной терапии в стране около 1000, и по этому показателю мы, конечно, уступаем Германии или Швеции. Но количество тяжелобольных в моменте еще не превышало даже половины этого числа — в основном потому, что нам удалось сгладить пик заболевания.
Примерно 85% португальцев, заразившихся коронавирусом, лечатся дома. 10% требуется госпитализация, еще 5% — интенсивная терапия. Пациенты с тяжелой формой заболевания чаще всего на том или ином этапе подключаются к ИВЛ. На течение болезни влияет множество различных факторов, их еще предстоит исследовать. Проведено около 380 тысяч тестов, что для 10-миллионного населения достаточно неплохо. Масок и других средств защиты хватило для нужд медицинских работников, но многие социальные организации, в том числе дома престарелых, испытывают трудности. Еще тяжелее пришлось обычным людям — само собой, маски в аптеках закончились моментально. Но сейчас ситуация улучшается: многие фабрики перепрофилировались на производство защитных средств, к ним подключились швейные ателье. Сработала наша легендарная способность быстро приспосабливаться.
Португалия медленно, но верно начала выходить из режима самоизоляции. Все положительные последствия этого жесткого карантина станут очевидны только в будущем, сейчас же понятно, что нам удалось значительно сдержать распространение вируса и избежать коллапса системы здравоохранения. Достаточно ли было бы принять менее жесткие меры? Можно ли было избежать экономического упадка, который неминуемо последует за локдауном? Очевидно, что разные страны выбрали разные способы борьбы с вирусом и достигают разных результатов. Пандемия по-прежнему в самом разгаре, и только по ее окончании станет ясно, чья стратегия оказалась более успешной.
Лучше всего с пандемией справляются страны с сильной системой здравоохранения. Португалия — скромный пример на фоне Германии и скандинавских стран, которые еще раз доказывают, как важны инвестиции в социальное обеспечение. Надеюсь, что это заставит правительства других государств осознать, что врачи и медсестры важнее футбольной сборной — и не только в разгар глобального кризиса, но и в повседневной жизни. Если по окончании пандемии политики не начнут перераспределять бюджет в пользу здравоохранения, значит, человечество не извлекло из этой катастрофы никакого урока.
Если политики не начнут перераспределять бюджеты в пользу здравоохранения, значит, человечество не извлекло никакого урока
Не знаю, сможем ли мы когда-нибудь должным образом отблагодарить работников передовой — врачей, медсестер, санитаров. Они сутками напролет героически ухаживают за зараженными пациентами в зараженной среде. К сожалению, за свой тяжелый труд португальские медработники получают крайне малые деньги. По этой причине многие эмигрируют, что, естественно, приводит к нехватке специалистов.
Что известно и что не известно о вирусе
Еще в ноябре прошлого года мы вообще ничего не знали о SARS-CoV-2, но с тех пор наука значительно продвинулась. Вирус полностью идентифицирован, постоянно появляются новые данные о его резистентности, биологическом поведении, о том, кто ему наиболее подвержен. Известно, что у пожилых вирус протекает намного тяжелее, уровень смертности среди людей старше 80 — чуть ли не 10%. Осложнения наблюдаются у людей, страдающих от других заболеваний, особенно сердечно-сосудистых, легочных и диабета. У тех, кому меньше 50–55 лет, болезнь чаще всего протекает в легкой форме.
Но, разумеется, многих вещей мы не знаем или не можем знать наверняка. Важно понимать, что все принимаемые мировыми лидерами решения основываются на предположениях о количестве зараженных. Реальное число инфицированных неизвестно. Оно может быть в два раза выше официальных цифр, а может быть в десять. Нельзя забывать, что статистика в разных странах высчитывается по-разному, а некоторые правительства манипулируют данными в политических целях.
Процент смертности в разных странах колеблется от 0,1% до 3,5% по той единственной причине, что мы не можем подсчитать точное количество инфицированных, особенно тех, у кого болезнь протекает бессимптомно. Если число бессимптомно зараженных еще больше, чем мы предполагаем, то уровень смертности опустится ниже 1%. Еще мы пока не знаем многих особенностей распространения вируса — как минимум, будет ли он сезонным, разойдется ли так же широко в тропических странах. Эксперты небезосновательно утверждают, что на разработку, тестирование и изготовление вакцины уйдет много времени. И, хотя по всему миру на это брошены силы лучших специалистов, в лучшем случае вакцина появится к середине 2021 года. Есть и вероятность, что никакой вакцины не будет — как в случае с ВИЧ, где исследования ведутся уже 30 лет. Та же неопределенность и в плане специфического лечения — еще не было обнаружено лекарство, которое могло бы лечить или влиять на болезнь.
В итоге сейчас мы можем рассчитывать только на выработку так называемого коллективного иммунитета, как это происходило со многими прошлыми эпидемиями. При соблюдении всех мер безопасности пик пандемии постепенно пойдет на спад, как это, опять же, происходило в предыдущие разы, хоть пессимистично настроенные специалисты в это и не верят.
Последствия
Естественно, уклад жизни всей планеты кардинально изменится, как он менялся после крупнейших войн — а мы сейчас наблюдаем сопоставимый по масштабам кризис. Изменения нас в основном ожидают негативные: безработица, возможно, голод. Некоторые государства окажутся на грани банкротства, что, соответственно, приведет к падению уровня здравоохранения, образования, социальной защиты. Есть, конечно, и светлые стороны: многие верят, что переоценка ценностей и снижение потребления станут основой для благоприятных изменений. Возможно, люди серьезнее задумаются о проблемах чрезмерной глобализации, неконтролируемом использовании природных ресурсов и чудовищном количестве отходов. О перегруженности воздушных путей, немыслимых масштабах международной торговли, о том, как корпорации наживаются за счет дешевой рабочей силы, уклоняются от уплаты налогов и наносят непоправимый вред окружающей среде. Несомненно, мы будем наблюдать спад массового туризма, потому что путешествия станут дороже, многие авиакомпании разорятся.
Также необходимо помнить, что пандемия привела к введению крайне жестких ограничительных мер, многие из которых серьезно нарушают права человека: границы закрыты, свободное перемещение запрещено, людей заставляют сидеть дома. Португальцы очень свободолюбивый народ, и мы очень опасаемся, что тоталитарные режимы не преминут под предлогом защиты от вируса усилить контроль над населением. Это уже где-то произошло, поэтому демократические партии и общественные организации должны быть очень внимательны, чтобы выявлять и активно противостоять этим злоупотреблениям властью.
Это не первая пандемия за последний век, но пока самая серьезная. И, что важно, это первая эпидемия новой эпохи глобализации, в которой ключевую роль играют мгновенное распространение новостей и социальные сети. Мы сталкиваемся с огромным объемом информации, внушительная часть которой как минимум недостоверна. СМИ каждый час обновляют статистику смертей, показывают нагруженные телами грузовики, публикуют исповеди медсестер о том, что из-за нехватки ИВЛ им приходится выбирать, кому дать шанс на жизнь. В инфошуме бывает тяжело найти взвешенную и объективную информацию. Неудивительно, что в столь неопределенной ситуации многие европейские страны, в том числе под воздействием паники в СМИ, решили перестраховаться и ввели, возможно, чересчур жесткие ограничения, которые весомо ударили по экономике и последствия которых предстоит преодолевать еще несколько лет.
Западная Европа сейчас достигла плато эпидемии. Большинству стран удалось избежать серьезных потерь. Остается лишь надеяться, что постепенно эпидемия пойдет на спад, а ученые в ближайшем будущем поделятся хорошими новостями. Россия, судя по всему, еще проходит раннюю стадию эпидемии, и это отличная возможность учиться на примере других стран — как европейских, так и азиатских. От всего сердца желаю российским врачам сил и терпения в борьбе с общим врагом.
Читайте также «Социальная дистанция для нас — это сущий кошмар». Как Португалия выходит из карантина»
Перевод: Дарья Постнова