Новости
На встрече с членами Общественной палаты РФ Владимир Путин заявил, что Россия воюет для защиты «своих морально-нравственных ценностей, культуры и языка». Он также отметил, что «если разрушаются культура, история и традиции народа, то народ постепенно начинает исчезать как этнос, растворяться, как снег поздней весной».
Эти высказывания Путина The Insider попросил прокомментировать доктора философских наук Илью Инишева:
«То, что Путин живет в другом мире, — это уже вне всяких сомнений. По поводу ценностей и культуры, то здесь непонятно, кого он имеет в виду под ”мы”. Если говорить о России, то в ней присутствует множество культур и этносов. Очевидно, что он имеет в виду русскую культуру, но тогда овеществление в его тезисе выглядит несколько странно, потому что половина населения России оказывается вынесена за скобки его высказыванием.
Другая проблема — временнáя или историческая. Этот тезис странный, потому что предполагает, что культура — это некий монолит, который сформировался в прошлом и остается каким-то неизменным, словно существует какая-то незыблемая субстанция на всём протяжении истории той или иной культуры или этноса, что очевидно не соответствует каким-то элементарным представлениям об историзме. Это высказывание подчеркнуто идеологическое и безграмотное. И рассчитано оно на адресата определенного типа, который и прочие его слова принимает за чистую монету без особой рефлексии.
Я полагаю, что людей, которые подвержены или восприимчивы к подобному, довольно много. Если бы мне назвали цифру в 75% населения, то я бы воспринял ее как вполне правдоподобную.
Есть отдельная интересная тема о том, почему не только русские, но и национальные меньшинства восприимчивы к этой пропаганде. Это связано с тематикой колониальной психологии и колониализма в целом. Люди в подчиненном положении склонны прибегать к психологической компенсации в виде воображаемой ассоциации с доминантным этносом».
Он также пояснил смысл слов Путина:
«Вероятно, речь идет о каких-то поведенческих принципах или принципах формирования коллективной идентичности, которая представляется Путину и ассоциированным с ним людям оптимальной моделью населения, которая была встроена в представление о мире, связанное с условиями их биологического существования. Иная картина жизни поставила их под угрозу.
Касательно морали — здесь речь идет о чем-то воображаемом, потому что простое наблюдение очень быстро заставит нас сделать вывод о том, что забота о морали в терминах средств абсолютна аморальна, поскольку предполагает исключение большого количества людей. Так называемые традиционные ценности предполагают, что женщины и люди, которые не разделяют сексуальную ориентацию Владимира Владимировича, выпадают из этого гравитационного поля “нормальной“ моральной жизни.
Есть люди, которые не готовы умирать неизвестно за чьи интересы и во имя каких-то непонятных идеалов, еще меньше есть людей, готовых убивать за подобные вещи. Невооруженным взглядом видно, что обратная сторона этого тезиса о защите моральных ценностей базируется на агрессивном продвижении абсолютного беззакония, а то и отсутствия моральных ориентиров и принципов.
Здесь под видом морали представляется крайне консервативный образ и антимодернистская форма жизни, которая не характеризуется какой-либо степенью инклюзивности. Это парадокс — представление о населении России, из которого исключается очень большое количество населения из-за вот этой ориентации на моральные принципы».