Новости
По итогам первого тура выборов президента Турции ни один кандидат не набрал больше 50%, поэтому ЦИК уже анонсировал второй этап 28 мая. Борьба развернется между действующим президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом, набравшем в первом туре 49,51%, и его главным конкурентом — кандидатом от объединившейся оппозиции Кемалем Кылычдароглу (он в первом туре получил 44,88% голосов). Теперь избиратели Синана Огана (набрал 5,17%) решат, кому отдать свои голоса на втором этапе выборов: находящемуся почти 20 лет у власти Эрдогану или представителю оппозиционных партий, пообещавшему масштабные изменения во внутренней политике. Политологи в разговоре с The Insider отметили, что избиратели Огана могут и не отдать свои голоса за оппозиционного кандидата, так как есть высокая вероятность договоренности между Эрдоганом и Оганом ради карьеры последнего.
Керим Хас, независимый аналитик по турецко-российским и международным отношениям, кандидат политических наук:
Кому достанутся голоса выбывшего кандидата?
«У оппозиции есть силы для сбора своего электората для второго тура, потому что в первый раз Эрдоган увидел риск поражения. Мобилизовать протестный электорат возможно и нужно. Но шансов победить на втором туре у оппозиции стало меньше. Что касается Синана Огана — у него своего электората на самом деле нет. Да, он получил поддержку, но это не свидетельствует о том, что у него будут эти 5%. Это протестный электорат, и они не хотели голосовать [за Кылычдароглу], а хотели другого оппозиционного кандидата. Эти люди тоже устали от Эрдогана, но проголосовали за Огана не из-за того, что разделяют его взгляды по внешней и внутренней политике. Мобилизовать протестный электорат мог Мухаррем Индже, который ранее снялся.
Люди, которые недовольны не только Эрдоганом, но и Кылычдароглу, голосовали за Огана. На мой взгляд, Эрдогану легче договориться с Оганом, чтобы его голоса зачли в его сторону. На одном из эфиров сам Оган до первого тура говорил, что готов торговаться с обоими кандидатами в случае, если будет второй тур. Он ищет какой-то пост, и Эрдоган может предложить ему больше возможностей. Плюс ко всему, Оган — типичный прагматичный националист, который достаточно жестко критиковал оппозиционный блок. Он может сменить этот блок и присоединиться к Эрдогану, таким образом, у действующего президента больше шансов “победить“, потому что очевидно, что были фальсификации. У оппозиции нет альтернативной системы подсчета голосов несмотря на то, что они утверждали, что подготовились. При этом у Эрдогана есть огромный административный, финансовый и медийный ресурс для того, чтобы остаться у власти.
Опросы показали, что протестный электорат того же Огана и Индже может голосовать за Эрдогана, но это не означает, что 5% Огана перейдут на сторону Эрдогана. Эрдогану не обязательно нужно 5%, потому что 49% у него уже есть».
Почему Эрдоган не изменил избирательное законодательство для своей победы?
«Эрдоган не провел законопроект об избрании простым большинством из-за двух ключевых моментов. Первое: в международной практике обычно идет второй тур в случае, если ни один из кандидатов не получает 50%, что часто и бывает. Второй момент в том, что урны для голосования — это то, что скажет народ. Для Эрдогана демократия означает условно результаты выборов, то есть урны. Он минимизирует демократию, в его демократии нет свободы слова, прав человека и плюрализма, но он всегда ссылается на урны для голосования в своих речах. Это последний элемент его легитимности, который он не хотел ущемлять на международной арене, поэтому он будет дальше снижать порог для того, чтобы избраться президентом. Если бы он принял какой-то законопроект, и президент избирался бы просто большинством, то возникли бы вопросы о том, что у Эрдогана нет популярности».
Возможное вмешательство в выборы РФ, отношения с Россией в случае победы оппозиции:
«Не знаю, хотела ли Россия вмешиваться в выборы в Турции или нет, доказать этого мы не можем. Ночью стало известно, что системы альтернативного подсчета голосов у оппозиции просто нет. Они даже не смогли показать свои данные на экранах и показали данные госагентства, которое полностью под контролем Эрдогана. Нет такой системы у оппозиции, у которой была бы возможность вмешаться.
Что касается обвинений России во вмешательстве со стороны Кылычдароглу — он очень серьезный человек, у него должны были быть какие-то доказательства, но он тоже не показал никаких документов. У него имидж в России более-менее нормальный, он посылал всегда позитивные сигналы российской стороне на случай его победы, но после этого заявления про вмешательство в выборы его имидж в РФ, наверное, ухудшился. В случае его победы кардинально отношения с Россией могут не измениться. У Турции сейчас нет роскоши вводить какие-то санкции против России, турецкая экономика в кризисном состоянии. Энергетически тоже некем заменить, и Турция не может диверсифицировать маршрут импорта газа с российского направления на другое. Даже в региональных измерениях отношения с Кылычдароглу могли бы быть более прогнозируемыми, сам Кылычдароглу говорил много раз, что готов нормализовать отношения с Сирией и Россией, как Россия пытается восстановить отношения между Дамаском и Анкарой. Эрдоган не так хочет выводить войска Турции из Сирии, но в случае победы оппозиции, скорее всего, процесс нормализации отношений между Турцией и Сирией может ускориться.
Семья Эрдогана производит беспилотники и предоставляет вооружения украинской стороне. У Кылычдароглу нет такой возможности и нет таких родственников. В стратегическом и военно-политическом плане Эрдоган на стороне Западного блока, но в случае победы Кылычдароглу я бы ожидал снижения военной помощи Турции. Есть моменты, которые могут позитивно повлиять.
В случае победы Эрдогана я ожидаю более активной внешней политики Турции на постсоветском пространстве, что может раздражать Москву в ближайшее время, но в случае победы Кылычдароглу Турция будет больше фокусировать свое внимание на внутренних экономических проблемах, курдском вопросе, проблемах прав человека и демократии и так далее. В случае победы Кылычдароглу я не ожидаю такого авантюризма во внешней политике, как с Эрдоганом. Кылычдароглу — это прозападный политик, но это традиционно для Турции, потому что без этого невозможно быть членом НАТО и большим экспортером на европейский рынок.
Кылычдароглу — прохладный и нехаризматичный человек, он будет устанавливать отношения на институциональном уровне с Россией и другими странами. Если при Эрдогане отношения с Россией были сильно персонализированы, то с Кылычдароглу ответственность будет больше ложиться на министра иностранных дел, и он будет руководить, как Эрдоган. В среднесрочной перспективе в случае победы Кылычдароглу отношения с Россией могут быть прагматичными, рациональными и взаимовыгодными, тем не менее, российская сторона так не думает и считает, что Эрдоган для нее выгоднее».
Мирильяс Агаев, политолог:
Кому достанутся голоса выбывшего кандидата?
«Сейчас вопрос голосов Огана противоречив: с одной стороны, он является представителем оппозиции и выражает свое недовольство Эрдоганом, но с другой, он буквально недавно заявил о возможности вести переговоры со всеми сторонами. Это вызывало огромный протест в оппозиционной части общества, для которой переговоры с Эрдоганом невозможны. Эрдоган в итоге отреагировал, указав, что оппозиции не нужны голоса Огана, и тем самым начал поднимать дискурс стравливания Огана [с оппозицией], как это делали с Индже.
Если Оган будет отталкиваться от своей политической позиции, как он делал раньше, то логично, что голоса должны уйти к оппозиции, но если он будет пытаться получить какие-то дивиденды, то не совсем понятно, что будет происходить. Электорат Огана очень однородный, за него на 70% голосуют националисты. Всё будет зависеть от того, какую позицию примет Оган, и что он будет передавать своим избирателям в качестве месседжа.
Многие ожидали явку в 90%, но получилось 88%, что нормально для Турции. Плюс-минус такая же явка была и на прошлых выборах. Это говорит о том, что снижение активности ни на что не приходится, но реально ли вытащить больше людей — спорный вопрос, потому что пара Эрдоган — Кылычдароглу очень многим уже надоела из-за того, что оба давно во власти. Изначально протестность к этой паре была высокой, поэтому вероятность того, что какие-то новые люди придут к урнам, которым этого не удалось сделать в первый тур, пока что низкая».
Почему Эрдоган не изменил избирательное законодательство для своей победы?
«Эрдоган заявлял, что при необходимости это будет сделано в будущем, и то, что он этого не сделал, означает, что по этому вопросу внутри проэрдоганской коалиции нет консолидации. Когда этот вопрос поднимался еще в 2021 году, главный партнер Эрдогана, лидер Партии националистического движения Девлет Бахчели резко выступил против этого предложения. В том же 2022 году произошло изменение законопроекта о выборах без указания этого момента. Это говорит о том, что стороны к тому моменту не смогли договориться. Также это указывает на поиск компромиссов между сторонами и на нежелание Эрдогана как-то повышать давление».
Возможное вмешательство в выборы РФ, отношения с Россией в случае победы оппозиции:
«Со стороны проэрдоганской коалиции выборы являются политической попыткой переворота со стороны Запада, на что оппозиция пыталась как-то реагировать. Эти заявления о вмешательстве России в выборы надо воспринимать не с точки зрения внешней политики, а с точки зрения внутренней борьбы, необходимости защиты голосов и сохранения прозрачности выборов, что важно для оппозиции. Не реагировать на этот момент Кылычдароглу никак не мог, неоднократный пересчет голосов приводил к тому, что какие-то были маленькие отрывы, которые не позволяли оппозиции прийти к власти, получить контроль. Говорить о том, что это повлияет на отношения Анкары и Москвы в случае избрания Кылычдароглу я бы не стал. Скорее всего, это станет определенным раздражителем, но тут всё зависит от того, как будут выстроены отношения между двумя лидерами и какой будет контекст. В целом Кылычдароглу необходимо сохранить взаимоотношения с Москвой, а Москве необходимо поддерживать отношения с Турцией, потому что отказываться от контактов с Анкарой было бы проблематично. Заранее говорить о том, как Кылычдароглу будет действовать в отношении России, нельзя.
На общество очень сильно давил националистический сегмент. Даже левая партия, которая никогда к этому сегменту не имела отношения, начинает ему симпатизировать. Такие националистические выпады в стиле того, что «мы будем защищать интересы республики» и «для нас интересы турецкого государства важнее интересов других государств» являются довольно естественными. Такие высказывания делают почти все политики, и это не зависит от идеологической линии. Здесь важно то, что вот эта апелляция к национализму выражает основную линию, но это не значит, что надо все отношения разрывать. Надо смотреть на то, каким образом будут развиваться отношения, и только после этого давать оценки».
Помимо первого тура президентских выборов, в Турции также состоялись парламентские выборы, победил «Республиканский альянс» во главе с Партией справедливости и развития (ПСР) Эрдогана. Он набрал 49,31% голосов, что гарантирует ему 322 места из 600 мест в парламенте. На втором месте — оппозиционный «Народный альянс» во главе с Народно-республиканской партией (НРП) Кылычдароглу (35,19%), то есть около 212 мест. В парламент прошел также «Альянс труда и свободы» с 10,52% голосов, куда входит Левая партия зеленых. Он может рассчитывать на 66 мест.
Первый тур выборов прошел не без публичных скандалов. Так, Эрдоган во время первого тура раздавал деньги детям прямо на избирательном участке, куда приехал голосовать. Помимо этого, прозвучали заявления о вмешательстве Москвы в выборы. За два дня до голосования Кемаль Кылычдароглу обвинил Россию в монтаже дискредитирующих кандидатов видеороликов, использовании контента, сделанного с помощью технологии Deep Fake. Заявление прозвучало после того, как Эрдоган на выступлении перед сторонниками показал видео с Кылычдароглу, на котором появляется лидер курдских боевиков.
Также за несколько дней до первого тура от участия в выборах внезапно отказался кандидат Мухаррем Индже («Партия отечества»), объяснив, что делает это из-за публикации поддельной фотографии сексуального характера. По словам Индже, его подвергали травле на протяжении последних 45 дней. Он назвал все опубликованные с ним фото и другие материалы фейками, сделанными с целью помешать ему одержать верх в голосовании.
Эрдоган, в свою очередь, обвинил США во вмешательстве в выборы и напомнил, что в январе 2020 года в ходе своей кампании Джо Байден заявил, что Вашингтон должен поощрять противников Эрдогана. Однако в той же речи Байден уточнял, что Эрдоган не должен быть свергнут в результате переворота.