Расследования
Репортажи
Аналитика
  • USD104.24
  • EUR110.20
  • OIL72.4
Поддержите нас English
  • 3883
Книги

Глеб Павловский и его война с реальностью. Глава из книги Питера Померанцева «Это НЕ пропаганда»

Издательство Individuum выпустило книгу журналиста и исследователя пропаганды Питера Померанцева "Это не пропаганда. Хроники мировой войны с реальностью".  Это кругосветное путешествие-расследование работы пропаганды в разных странах. Автор книги побывал на Филиппинах, в Мексике, США, России, Великобритании, на оккупированных и свободных территориях Украины, встретился с Twitter-революционерами, сетевыми популистами, сторонниками джихада, бот-фермерами и другими людьми, чьи действия скрыто влияют на общественное мнение и часто на будущее. The Insider публикует главу из книги о российском пропагандисте и политтехнологе Глебе Павловском. По просьбе издательства глава публикуется в сокращенном виде. 

Я размышлял о бесконечных трансформациях понятий «многих» и «народа», об отчаянных попытках на ходу заново изобрести идентичность, когда меня вдруг осенило — ведь я все это уже «проходил» в России, где жил с 2001 по 2010 год.

«Сначала я изобрел идею путинского большинства — а затем оно действительно появилось!» — рассказывал мне в Москве Глеб Павловский, один из первых политтехнологов президента Путина. <…>

Несмотря на все мои усилия покинуть Россию, она преследовала меня. Что если я ошибался все годы, пока там жил? Что если Россия — не исторический курьез, зашедший в тупик? И вдруг она была предвестником того, что случится с Западом? <…>

Я вновь связался с Глебом Павловским. Он согласился дать мне интервью по телефону. Я сидел в студии BBC, а он объяснял свою тактику по созданию идеи «большинства», или «народа», в России 1990-х. Его слова звучали поразительно знакомо. 

«Коммунистическая идеократия была как бы неповоротлива, но она была идейным образованием. До самого последнего момента оставались какие-то идеи, с которыми можно спорить. Но у новых идей не было никаких других принципов, кроме отрицания советской власти, и поэтому буквально сразу после Беловежских соглашений возник вакуум. А для меня он стал ясен еще раньше — уже во время первой инаугурации Ельцина... Стоит посмотреть эту речь. Это какая-то невероятная смесь. Фьюжн. Гибрид самых несовместимых тем. Там и демократия, там и великая Россия. Там Россия — правопреемница Украины и Белоруссии, между прочим. Уже тогда, в девяносто первом году. И князь Владимир там тоже есть. Это была опасная пустота, которая заполнялась креативностью. Нам приходилось в каком-то смысле изобретать заново принципы работы политической системы — кто как мог, кто как умел. Союз похоронила советская демократическая интеллигенция, но на другой день оказалось, что она не может ничего предложить новому государству, новой системе. Ее взгляды формировались в “Новом Мире” Твардовского — что с ними было делать в эпоху войны в Заливе, например?» <…>

Митинг в Лужниках, 21 мая 1989 года. Второй слева — Гавриил Попов, за ним справа — Вячеслав Игрунов. Крайний справа — Тельман Гдлян, на заднем плане — Андрей Сахаров и Глеб Павловский. У микрофона — Борис Ельцин. Из архива Вячеслава Игрунова

Изучая результаты опросов в стране, Павловский обнаружил, что русские верят в противоречия, не вписывающиеся в прежние понятия «левого» и «правого». Большинство людей верили в сильное государство, если это не предполагало его чрезмерного вмешательства в их личную жизнь. На выборах советские категории типа «рабочего класса» и «интеллигенции» оказались бесполезны. <…>

Агентство Павловского, «Фонд эффективной политики», принялось валять в грязи оппозиционную коммунистическую партию в духе сегодняшних «фейковых новостей» и «виртуалов». Павловский придумывал плакаты, якобы коммунистической партии, которые объявляли о скорой национализации жилья. Он снимал сюжеты с актерами, которые изображали активистов компартии и гневно жгли антикоммунистические произведения. Он нанимал астрологов, которые приходили на телевидение и предрекали, что победа коммунистов приведет к устрашающим событиям — даже войне с Украиной. 

Павловский придумывал плакаты, якобы коммунистической партии, которые объявляли о скорой национализации жилья. Он нанимал астрологов, которые приходили на телевидение и предрекали, что победа коммунистов приведет к устрашающим событиям — даже войне с Украиной. 

Ельцин победил, вопреки ожиданиям.

Павловский изобрел новое понятие «большинства», и сразу началась работа над следующим. Павловский постоянно организовывал опросы общественного мнения (в то время в России эта область деятельности начала активно развиваться). 

«Избиратель хотел, чтоб его кандидат ворвался во власть, но со стороны власти же — из Кремля в Кремль, но не с улицы!» — рассказал Павловский в книге разговоров с болгарским политологом Иван Крастевым. «Кандидатам улицы российская улица не доверяла. Она предпочитала найти избранника своим агентом в Кремле, наподобие Штирлица». 

Когда стало ясно, что с самым большим уважением люди отнеслись бы к «умному шпиону», русскому Джеймсу Бонду на посту президента, Кремль и его олигархи начали искать потенциальных преемников среди сотрудников бывшего КГБ. Они остановили свой выбор на Владимире Владимировиче Путине. 

В итоге Павловский оказался в довольно странном положении. Нужно помнить, что он начинал как диссидент. В книге бесед с Крастевым Павловский вспоминает, как еще школьником в Одессе 1960-х годов он разыгрывал взрослых, прикрепляя им на спины записки со словами «Голосуйте за Джона Кеннеди» — серьезная антисоветчина для тех времен. В молодые годы он распространял самиздатовские копии «Архипелага ГУЛАГ». Когда в 1974 году его арестовали сотрудники КГБ, Павловский, к собственному удивлению, не выдержал давления и сдал одного из своих знакомых. Позже он отказался от показаний, в результате чего тот человек отправился не в тюрьму, а лишь на небольшой срок в психиатрическую больницу. В начале 1980-х годов Павловский уехал в Москву, где редактировал один из главных диссидентских журналов, «Поиски», а затем был снова арестован. На этот раз он признался, что виновен в «клевете на Советский Союз». Подобные признания считались постыдными в диссидентской культуре, которая выше всего ценила независимость личности в условиях государственного давления. После ареста в 1982 году Павловский провел несколько лет в тюрьме и ссылке. Он писал письма в КГБ, в которых утверждал, что органам нужно работать с диссидентами во благо Советского Союза. Его освободили в 1986 году. Во времена перестройки он продолжал верить, что реформированный и космополитичный СССР — куда лучший двигатель прогресса, чем потенциально расистский русский национализм. Его крайне занимала идея сильного централизованного государства, и в итоге к 1999 году он работал над тем, чтобы привести к власти кагэбэшника. 

Павловский провел несколько лет в тюрьме и ссылке. Он писал письма в КГБ, в которых утверждал, что органам нужно работать с диссидентами во благо Советского Союза

Главная цель «сказки» президентских выборов 2000 года состояла в том, чтобы собрать воедино всех, кто считал себя брошенным в годы правления Ельцина, и убедить их в том, что сейчас — последний шанс одержать победу. Речь шла о совершенно разрозненных сегментах общества, которые в советские времена, скорее всего, оказались бы по разные стороны баррикад: учителя и сотрудники секретных служб, ученые и солдаты, — и Павловский связал их всех в одно «путинское большинство»: 

«Мы знали, что это будет большинство тех, кто не представлен в нынешней системе, то есть в ельцинской. Это те, кто проиграл. Что надо строить в основном из проигравших — они должны понять, что это их последний шанс выиграть. Второго не будет. А это была довольно обширная коалиция, между прочим. С одной стороны, в нее входила армия, недовольная и бедная, нищая, коррумпированная, с коррумпированным руководством. Это было и ФСБ, которое было фактически вынесено Ельциным за рамки государства. С другой стороны, это были наукограды, институты, вся наука. Это были врачи, учителя. Вот такая парадоксальная коалиция, которую надо было собрать вокруг какого-то нарратива». 

Лишь через несколько десятилетий, в эпоху, когда отмерли все мощные старые идеологии вместе с четко понимаемой конкуренцией политических идей будущего, Борвик и другие открыли, что главная цель состоит в следующем: заарканить разрозненные группы с помощью нового понятия «народа», собрать вокруг нечеткой, но сильной эмоции, которую каждый может интерпретировать по-своему, а затем скрепить этот союз рассказом о врагах, угрожающих подорвать порядок вещей. 

Путин выиграл выборы — кандидатура выходца из секретных служб оказалась поистине провидческим решением в то время, когда новости стали заполняться жуткими сюжетами об исламистских террористах из Чечни, взрывающих бомбы в спальных районах российских городов, где сотни людей погибали под завалами. 

Ночь после выборов президента 27 марта 2000 года. Павловский  в зеленой куртке; рядом с ним — глава администрации президента Александр Волошин

После того как Павловский помог Путину стать президентом, в течение без малого двух десятилетий Путина у власти идея «большинства» видоизменялась и перетасовывалась множество раз, и ей всегда удавалось объединять разрозненные группы людей против постоянно менявшегося врага; сначала это были олигархи, потом либералы в крупных городах, а затем — весь остальной мир. Путин, подобно художнику-акционисту, позирует с голым торсом на фотографиях в образе удалого молодца; вместо идеологической доктрины он выступает с эмоциональными призывами типа «поднять Россию с колен» (российской версией лозунга «Снова сделать [название страны] великой»). 

В то время Павловский был очень занят. Он помогал создавать патриотическое молодежное движение «Наши», запустившее DDos-атаки на сайты Эстонии и преследовавшее диссидентов и журналистов. Само название этого движения свело политику к набору местоимений: «они», «мы», «наше», «не наше». По мнению Ильи Яблокова из Университета Лидса, который занимается анализом российских теорий заговора, частые выступления Павловского в СМИ в первом десятилетии XXI века вызывали у зрителей образ России, окруженной кольцом врагов, и Запада, планировавшего превратить Украину в «огромную зону для тестирования антироссийских технологий». «Путинское большинство», которое он сконструировал, стало «оружием для лишения своих оппонентов легитимности. Разделение общества на путинское большинство и его врагов превратилось в основную политическую тактику». 

Разделение общества на путинское большинство и его врагов превратилось в основную политическую тактику

В какой-то момент Павловский сам оказался по ту сторону границы, мысль о которой он так всем прививал, и выступил с мнением, что Путину не стоит возвращаться к президентству в 2012 году после нескольких лет на посту премьер-министра. Его вышвырнули из Кремля. Успев поработать в столь разных областях российского политического спектра, он до сих пор вызывает живой интерес, становится объектом обсуждений и героем новых «сказок» современной России. 

Глядя на сегодняшний Запад, Павловский видит, что он проходит через те же изменения, что Россия в 1990-е годы, и запоздалую реакцию на аналогичный кризис. 

«Холодная война разделила глобальную цивилизацию на две альтернативные формы, и обе обещали людям лучшее будущее, — рассказывал он мне во время интервью в студии BBC. — Несомненно, Советский Союз проиграл. Затем возникла странная западная утопия безальтернативности. Этой утопией управляли экономические технократы, считавшие себя непогрешимыми, но люди не могут жить целью экономического баланса. Но рухнула и она». 

Из потока идентичностей и идеологий политические деятели на Западе в конечном итоге взяли на вооружение стратегии, поразительно похожие на стратегии Павловского, хотя и усиленные социальными сетями и огромными информационными массивами. 

«Я думаю, что Россия первой пошла по этому пути, а Запад сейчас ее догоняет. В целом сейчас на Западе в некотором смысле протопутинизм», — саркастично отмечает Павловский. <…>

Подпишитесь на нашу рассылку

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Safari