В ближайшее время должна решиться судьба памятника князю Владимиру, который, после активных протестов москвичей, решено все-таки не возводить на смотровой площадке МГУ – теперь монументу размером с 10-этажный дом предстоит найти новое пристанище в столице. 1000-летие со дня смерти князя празднуется с размахом – его мощи в эти дни гастролируют по регионам России (вернее то, что названо его мощами), в этом году будут построены несколько храмов в его честь (в том числе и в Москве), в ключевых российских музеях пройдут посвященные ему выставки, начались уже съемки художественного фильма, где Владимира сыграет Данила Козловский.
Между тем, на основе фактов биографии Владимира можно было бы снять не просто фильм, а целую «Игру престолов». Сергей Простаков напоминает читателям The Insider некоторые любопытные эпизоды из жизни Владимира Святославича, включающие жестокое убийство брата, разрушение христианских храмов, изнасилование княжеской дочери на глазах ее родителей, гарем из сотен наложниц, война против сына и многие другие познавательные исторические детали.
Почти бастард
Вероятно, киевский князь Владимир — креститель Руси и победитель печенегов — самый загадочный из великих правителей русской истории. Гипотезы о дате его рождения сильно разнятся - от 942-955 годами до 960-х годов, но еще более любопытны сами обстоятельства появления его на свет. Известно, что князь Владимир был рожден ключницей его бабки княгини Ольги, которую звали Малуша. Отрывочные сведения об этой женщине утверждают, что она была дочерью некоего Малка Любечанина и сестрою одного из воевод князя Святослава Добрыни. По законам древнейшей Руси ключники, то есть слуги, носившие личные ключи хозяина, из-за особенностей своей ответственной профессии становились личными рабами.
Забеременевшую ключницу княгиня Ольга выслала из Киева в некое село Будутино. Там родившийся Владимир по славянскому обычаю до трех лет воспитывался матерью, о которой не вылезавший тогда из войн на Дунае князь Святослав, кажется, забыл.
Происхождение «от рабы» оказало огромное влияние на всю жизнь Владимира. В очень многих поступках князя, связанных с завоеванием и удержанием власти, угадывается его желание стереть память о происхождении. Для оппонентов рождение князя от рабыни будет важным доводом в оспаривании права Владимира владеть гигантской восточной окраиной европейского мира.
Позже в средневековой Европе сложится понятие «бастарда» — внебрачного ребенка монарха. Но оно свойственно уже для полностью христианизировавшемуся континенту. Для всё еще языческой Руси многоженство было нормой, не говоря уже о наличии у любого заметного правителя множества внебрачных детей. Но князю Владимиру повезло: в три года от роду его на воспитание взяла княгиня-мать Ольга, оторвав навсегда сына от матери.
Следы Малуши теряются в темноте истории. По одной из более поздних легенд, когда Владимир будет княжить в Новгороде, Малуша будет жить там как знаменитая на весь европейский север ведунья и прорицательница, почитавшаяся и славянами, и варягами и чухной.
Именем Перуна
Имя Владимира впервые упоминается в связи с событиями 969-го года. Как уже было сказано, Святослав предпочитал киевским теремам военные шалаши на Дунае, где годами вел войны с другими славянскими князьями и константинопольскими басилевсами. Там же он основал свою новую столицу — Переяслав (сегодняшний болгарский город Преслав). Этим не преминули воспользоваться печенеги, кочевавшие тогда в донецких степях. Киев оказался в осаде, где «затворилась Ольга во граде со внуками своими, Ярополком и Олегом и Володимером». Эта вылазка не принесла печенегам ни военной, ни дипломатической удачи, и они были вынуждены вернуться восвояси ни с чем.
И в этот же год на Дунай к Святославу приходит послание из Новгорода: местные жители просили потомка Рюрика прислать им по семейной традиции правителя. Выбор Святослава пал на своего младшего сына Владимира. Молодой князь, если принять одну из названных датировок рождения Владимира — совсем мальчик, в сопровождении своего дяди Добрыни должен был отправился в далекий северный край.
Далекая холодная земля сильно отличалась от южного теплого Киева. Славяне пришли сюда не с юга, а с запада, через Прибалтику. Местные города и крепости имели гораздо более тесные связи со Скандинавией, чем с днепровскими землями. Во многом из-за этого здесь почти не было христиан, хотя представителей разных неславянских народностей было множество. Населявшие Скандинавию норманны, которых называли на Руси варягами, все еще оставались северными язычниками, державшие в страхе несколько столетий всю остальную Европу.
Город, где пришлось править Владимиру был первой славянской крепостью на пути «из варяг в греки». В этих по-настоящему диких краях задачей князя было демонстрировать присутствие киевской власти. Впрочем, новости с юга на север доходили редко, и в основном из вторых или третьих уст. Далекая война отца на Дунае молодого князя беспокоила мало. Зато он завел большое количество знакомств среди знатных варяжских родов, что в будущем позволит ему завладеть русским югом.
Пока же Владимир впервые в жизни решается на религиозную реформу. Суровый климат и угрюмое население требовали соответствующих богов. По прибытию в Новгород молодой князь повелел построить на берегу реки Ильмень новое капище для бога-громовержца Перуна. На несколько десятилетий вперед он станет главным божеством приближенных Владимира, с именем которого на губах они будут сжигать города и возводить на престол своего князя.
Убийство брата
Покровительство Перуна понадобилось очень скоро.
В 972 году погибает князь Святослав: он с дружиной нарвался на засаду печенегов, которую, как считается, организовали агенты Константинополя. Как только слухи о его гибели дошли до Киева, старший сын убитого князя Ярополк формально получил политическое старшинство среди остальных братьев.
Святослав, который мало интересовался внутренними делами, предпочел раздать подвластные ему земли своим сыновьям, каждый из которых стал чувствовать себя единственным хозяином на своих территориях. После смерти отца Ярополк прекратил отцовскую войну на Дунае, вернул статус «стольного града» Киеву, и решил продемонстрировать братьям, кто на русской земле хозяин. Уже в 975 году Ярополк пошел в «древлянские земли» (современная Белоруссия), где правил средний сын Святослава Олег. Поводом к войне между братьями послужило убийство Олегом одного из друзей Ярополка на охоте. Эта война длилась недолго. Древлянское войско было наголову разбито в первом же сражении, а князь Олег погиб в давке на мосту у крепостной стены города Овруч.
Вести о конфликте достигли Новгорода. Кажется, Владимир был впечатлен быстрой победой Ярополка, поэтому предпочел не искушать судьбу, и сразу бежал в Скандинавию к своим друзьям. Ярополк без сопротивления занял Новгород. За несколько месяцев была достигнута цель всего прошедшего со времен призвания Рюрика столетия — вся Русь оказалась под началом киевского князя.
Данила Козловский в роли князя Владимира
Возможно, это было бы начало славного княжения, о котором мы сейчас знали бы намного больше, чем о неудачливом младшем сыне Святослава и рабыни. Но история распорядилась по-другому. Долгая дружба с варягами не прошла для Владимира даром: в Скандинавии беглый князь быстро нашел себе союзников. С варяжским войском он вернулся на Русь. Новгород был быстро взят. Владимир не стал казнить наместников Ярополка, а вместе с ними передал сообщение брату: «Владимир идет на тебя, пристраивайся противу биться».
Имея хорошее политическое чутье, Владимир отправляется с войском не прямо на Киев, а в древлянские земли, жители которых имели основания не любить Ярополка. Там на его сторону перешла дружина богатого Полоцка. На волне успеха Владимир решает отложить военные дела ради женитьбы. Решение дальновидное: чтобы закрепиться молодому князю среди древлян нужно породниться в местным знатным родом. В качестве очередной своей жены он выбирает Рогнеду — красавицу-дочь полоцкого князя Рогволда.
В этот момент планы Владимира в очередной раз могли пойти прахом. Рогнеда отказала новгородскому князю самым унизительным образом. Она назвала его публично сыном рабыни, что ей, как представительнице знатного скандинавского рода, не престало выходить замуж за бастарда. Зато хотела выйти за его старшего брата – Ярополка. Рогволд этому решению дочери не противился: он был богат и имел много союзников, чтобы обращать внимание на Владимира.
Этого Владимир не простил. Некогда союзный Полоцк был взят его войском и разгромлен.
Следуя совету наставника, Владимир изнасиловал Рогнеду на глазах ее родителей.
Участь правящей в Полоцке династии была ужасной. Рогволода, его жену и сыновей убили. Но прежде чем это сделать, дядя и наставник Владимира - Добрыня - в отместку за нанесенное оскорбление решил унизить и обесчестить их. «И поносил Добрыня Рогволода и дочь его, и нарек ее робичицей, и повелел Владимиру быть с нею пред отцом и матерью», - сообщает Лаврентьевская летопись. И, следуя совету наставника, Владимир изнасиловал Рогнеду на глазах ее родителей. «И нарек он имя ей — Горислава».
Возбужденный полоцкой неудачей Владимир не стал тратить время зря, и отправился со своим варяжским войском к Киеву. Ярополк не был готов к сражению, поэтому закрылся в городе, надеясь переждать осаду. Владимир в свою очередь к длительной осаде был не готов: пришлые варяги воевали только за возможность пограбить захваченные города. Поэтому пришлось прибегнуть к хитрости. Владимир подкупил воеводу Ярополка Блуда. Он уговорил бежать Ярополка из Киева в городок Родень, где его ждала засада Владимира. Ярополка вместе с дружиной вернули в Киев, привели в теремной двор его отца и еще совсем недавно его собственный, но теперь уже там хозяйничал Владимир. Когда Ярополк вступил в двери, ведущие в покои Владимира, двое варягов, стоявших в дверях, подняли его «под пазуху» на мечи. Блуд же, неотступно следовавший за князем, проворно затворил двери, не дав ворваться внутрь людям Ярополка.
После гибели Ярополка, большинство его дружинников Ярополка безропотно перешли на сторону Владимира. У Ярополка, как оказалось, был только один верный приближенный — воевода Варяжко, который после гибели князя, ушел к печенегам. На протяжении правления Владимира Варяжко водил печенегов на Русь грабить и сжигать города, мстя за Ярополка.
Беременную жену Ярополка Владимир насильно сделал своей наложницей. То, что она была беременной – важно, родившийся у нее сын Святополк еще сыграет свою роль в последние годы жизни Владимира.
Перунизация Руси
Владимир дошел до Киева с армией варягов и с почти столь же многочисленной армией наложниц. Варяги вместе с ним дошли до Киева только потому, что он разрешал им грабить славянские земли. Отдать же Киев на разграбление означало, что ему в очередной раз припомнят происхождение, ставящее под сомнение наследственное право, а это станет отличным поводом для восстания горожан. Владимир вышел из ситуации довольно ловко: переманил на свою службу наиболее умных и дальновидных варягов, а остальных обманом отправил в Константинополь, суля им там скорую работу. Но впереди кораблей варягов полетело сообщение Владимира византийскому басилевсу: «Не держи их в городе, зло сотворят, расточи по отдельности в разные места и, главное, не пускай ни единого обратно». Таким образом, Владимир переложил решение своих проблем на Константинополь, и вместе с тем оказав ему военную помощь.
«Ненасытен был в блуде, приводя к себе замужних жен и девиц растлевая»
Сотни своих наложниц, собранных в Новгороде, в Скандинавии и во время дороги в Киев, он распределил по своим резиденциям: «300 в Вышгороде, да 300 в Белгороде, да 200 на Берестовом, в сельце». Даже имея в распоряжении такой гарем (и это помимо пяти законных, или, как говорили в древней Руси, «водимых» жен), он не мог (или не хотел) усмирить свою похоть: «Ненасытен был в блуде, приводя к себе замужних жен и девиц растлевая», — с нескрываемым осуждением писал о крестителе Руси монах-летописец в XI веке.
Из разрушенных храмов, мечетей, синагог он строил языческие капища.
Язычество не просто давало возможность Владимиру вести столь приятный ему образ жизни (многоженство было признаком силы и статуса, а шумные пиры играли в значительной степени ритуальную роль), оно также помогло ему укрепить свою власть. Иоакимовская летопись (начало XI века) ясно дает ответ, почему брат Владимира сравнительно быстро проиграл: «Ярополк был нелюбим людьми, поскольку дал христианам великую волю». Владимир повел войну с христианством, иудаизмом и исламом, проповедники которых тогда путешествовали по Руси из конца в конец. Из разрушенных храмов, мечетей, синагог он строил языческие капища.
Владимир решился реформировать славянский пантеон. Суть этой попытки сводилась к тому, что в Киеве устанавливались идолы всех значимых языческих богов из разных подвластных ему земель: Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоши. Боги славянских племен как бы уравнивались, однако Владимир, стремившийся к единовластию особо выделял, как было сказано, Перуна.
Описания деревянного идола с серебряной головой, возвышавшегося над Днепром, дошли до нас. Перун был изображен как человек с длинными усами, которые считались признаком княжеского достоинства. Владимир не особо стеснялся сравнения себя с богом-громовержецем.
Первые десять лет правления Владимира — это время превращения Руси в государство со многими свойственными ему атрибутами: четкими границами, фиксированными налогами, горизонтальной и вертикальной управленческой вертикалью. Эти десять лет — время военных побед. Из западных пределов Руси изгнаны поляки. Непокорные радимичи и вятичи подчиняются Киеву. Войско Владимира предпринимает попытку расширить свое влияние на Прибалтику. С волжскими булгарами-мусульманами достигнут почетный мир.
Но «перунизация» Руси не удалась. Коммуникация между регионами Руси имела в те времена известные трудности, поэтому установка идолов всех значимых богов в Киеве мало что означала для Полоцка, Новгорода и Ростова. А идолы Перуна, установленные по всей Руси, справедливо воспринимались как попытка Киева навязать свою волю. Соображения международного престижа и распространение влияние Киева на соседние страны в свою очередь требовали принятия одной из больших религий, пользовавших популярностью среди подданных Владимира.
Крещение «огнем и мечем»
Христианство подходило лучше всего – его исповедовали в тот момент уже многие славянские народов, мать Владимира – княгиня Ольга – была христианкой, да и в целом русские земли очень многое связывало с христианской Византией - и политически, и экономически. Эту связь можно было выгодно использовать. Незадолго до крещения Владимир послал в Византию большое войско, благодаря которой византийское правительство разгромило мятежного полководца Варду Фоку. В обмен на эту помощь, князь потребовал выдать за него замуж византийскую принцессу Анну. В ответ было выдвинуто встречное требование: жених должен быть крещен. На смену веры Владимир решился легко. В Киев приехал греческий священник Павел, который совершил обряд крещения. Новообращенный христианин получил имя Василий.
Но в этот момент о себе дало знать знаменитое византийское коварство: невесту «забыли» послать в Киев. В ответ на это раб божий Василий повел войско в Крым, где тогда в районе современного Севастополя располагался греческий город Корсунь-Херсонес. Там он демонстративно потребовал у местного градоначальника отдать за него его дочь вместо принцессы. Логика Владимира была проста: если Константинополь отказывается крестить Русь, то пусть это сделает несравненно менее влиятельный на Киев и более независимый от басилевсов Корсунь-Херсонес. Но и тут в Крыму князь получил очередной отказ от женщины.
Семья градоначальника была казнена в полном составе, а его дочь он отдал одному из людей, открывших его войску ворота
Как нам известно, такие отказы Владимир воспринимал болезненно. Город был взят в долгую осаду. Когда начался голод, среди горожан нашлось немало сторонников немедленной сдачи. Ворота были открыты. Почти в точности повторялся старый полоцкий сценарий: семья градоначальника была казнена в полном составе, а его дочь он отдал одному из людей, открывших его войску ворота.
В западной части города, вблизи так называемой «базилики на холме», раскрыто и исследовано целое кладбище, в том числе комплекс братских могил с массовыми захоронениями (всего около десяти могил по 30—40 человек в каждой). По одной из версий в могилах погребены жертвы осады Корсуни. Примечательно, что одна из раскопанных могил наполнена в основном черепами. Если предположение археологов о связи этого некрополя с корсунским походом Владимира верно, то это - следы расправы, учиненной воинами Владимира над жителями города: язычники-русы сбрасывали в могилу головы казненных херсонитов.
После взятия Корсуни Владимир снова потребовал у Византии отдать ему в жены Анну, пригрозив, что иначе с Константинополем расправятся так же, как и с Корсунью. Византия уступила. Принцесса Анна была выдана за Владимира в 988 году. (Все эти события для нынешних российских властей служат поводом утверждать, что Русь была крещена из Крыма).
Крещение Руси не везде происходило спокойно, местами жители оказывали сопротивление. В Новгород усмирять мятежников Владимир в 991 году послал своего тысяцкого Путяту.
Согласно Иоакимовской летописи, тому удалось ворваться в город и захватить главарей восстания, но тогда уже поднялся весь город – Путяту окружили, стали жечь церкви. На помощь пришел Добрыня - чтобы отвлечь внимание восставших, он поджег город. Для жителей пожар был страшнее войны, поэтому они бросились спасать свои дома. Добрыня без помех вызволил Путяту из осады, а вскоре к воеводе явились новгородские послы с просьбой о мире. Отсюда пошла народная пословица: «Путята крести мечем, а Добрыня огнем». Вот только что из этой летописи правдиво, а что выдумка – неизвестно. Однако же археологам удалось выяснить, что в 989 году — то есть в тот самый год, когда, по-видимому, происходило крещение новгородцев, — в городе действительно бушевал сильнейший пожар, во время которого пострадали именно дома христиан, живших на Софийской стороне города. Археологи обнаружили и клады монет, зарытые в спешке новгородцами-христианами; эти клады так и не были вырыты владельцами, очевидно, погибшими во время пожара. Следы пожара обнаружены и вблизи Волхова — там, где, согласно Иоакимовской летописи, высаживался со своими людьми Добрыня. Таким образом, можно утверждать, что крещение Новгорода и в самом деле сопровождалось массовыми беспорядками, пожарами и погромами, в которых пострадали как христиане, так и язычники.
Северо-восточная Русь была окончательно крещена только через полтора столетия после смерти князя Владимира
В землях северо-восточной Киевской Руси, где через несколько столетий начнет оформляться современная Россия, христианство приживалось долго и неохотно. Об этих событиях известно мало, о них нам главным образом сообщают позднейшие летописи, написанные уже после появления Московского государства. Так Никоновская летопись XVI века утверждает, что в 991 году князь Владимир лично отправился в Суздальскую землю, «и там крестил всех». «И заложил там град в свое имя Владимир на реке на Клязьме, и церковь в нем поставил деревянную Пречистой Богородицы». Но эти свидетельства летописца XVI века современным историкам не внушают доверия, так как в них упоминаются священнослужители, жившие раньше или намного позже описываемых событий: легендарные киевские митрополиты Михаил и Леон, патриарх Фотий, епископы Никита Белгородский и Неофит Черниговский. Все эти исторические искажения в XVI веке понадобились с единственной целью: удревнить христианскую историю молодого Московского государства. Сегодня исследователи склонны полагать, что северо-восточная Русь была окончательно крещена только через полтора столетия после смерти князя Владимира.
Большинство сыновей Владимира, садясь на княжение в городах, привозили с собой целый штат священнослужителей. Но им далеко не всегда удавалось склонить местных жителей даже к внешнему принятию веры. Например, Ростовская земля так и не была крещена ни первым ростовским князем Ярославом Владимировичем, ни его братом Борисом, которого посадил на княжение Владимир, когда отправил Ярослава в Новгород. Первые ростовские епископы Феодор и Иларион бежали из города, не вынеся враждебности местного населения. В середине XI века епископ Леонтий попадал под нападки язычников, и в итоге был ими казнен после одного из антихристианских восстаний.
В Житии одного из ростовских подвижников Авраамия, жившего в XII веке, сообщается интересный факт. В Ростове продолжал стоять каменный идол бога Велеса, которому вполне открыто поклонялись местные жители при полном попустительстве властей.
Похожая ситуация была и в Муроме. Христианские проповеди здесь также не пользовались популярностью. А будущий первый русский святой князь Глеб Владимирович бежал из города, так как он был населен сплошь язычниками. Только потомок Владимира князь Константин приложил немалые усилия, чтобы к концу XII века население Мурома стало христианским, за что и был в последствие канонизирован.
Не лучше дела обстояли и бассейне Оки. Вятичи, жившие по ее берегам массово крестились также только в XII веке. Еще в начале этого столетия вятичи перебили местное священство за их усердие в христианской проповеди.
Первый христианин на Руси
Сейчас довольно сложно точно понять причины изменения в личном поведении Владимира после событий 988 года. Верующие назовут это прозрением, обретением истинной веры. Для критиков религии это, может показаться, хорошо спланированным политическим спектаклем или даже сумасшествием. Но факт остается фактом: последующую четверть века своего княжения Владимир проводит как фанатичный сторонник христианства. До каких масштабов доходило рвение христианского неофита демонстрирует эпизод, запечатлённый в «Хронике» епископа Мерзебургкского Титмара, который отмечает, что князь после крещения специально собирал лекарей, которые должны были обуздать его плоть, не прибегая при этом к самому радикальному способу.
Также Владимир принял решение отдавать десятую часть своих, а значит, государственных доходов в пользу церкви. Этот обычай сохраниться у многочисленных наследников Владимира вплоть до монголо-татарского нашествия в середине XIII века. Князь активно раздавал земельные угодья во владение храмов, монастырей и архиерейских домов, что, учитывая общий социально-экономический подъем на Руси в начале XI века, позволял церкви быстро богатеть. Справедливо будет отметить, что эти процессы способствовали и распространению просвещения, развитию инженерной мысли и искусства.
Однако конец жизни Владимира был отмечен втягиванием Руси в очередную междоусобицу. От прежнего разгульного образа жизни у него было 11 признанных сыновей, каждый из которых претендовал на свою часть власти. Ситуацию усугубило то, что в последние годы жизни Владимир, вероятно, собирался изменить принцип престолонаследия и завещать власть любимому сыну Борису (во всяком случае, именно Борису он доверил свою дружину). Двое старших из остававшихся в живых сыновей — Святополк и Ярослав — почти одновременно восстали против отца.
В 1014 году выступить против отца вознамерился Святополк. Он был женат на дочери польского князя Болеслава (этот династический брак был результатом мирных соглашений, завершивших войну с Польшей 1013 года). Святополк, таким образом, мог в своем выступлении против отца надеяться на поддержку Польши, а кроме того – он имел прямые основания претендовать на престол, ведь его реальным отцом, как мы помним, был Ярополк, старший брат Владимира. На момент рождения по традициям того времени он считался сыном и наследником Владимира. Но вот апеллируя к христианским традициям, он все же мог объявить себя сыном Ярополка, а значит иметь больше прав на престол.
Так или иначе, заговор, был раскрыт. Владимир поспешил заключить под стражу Святополка и его жену-польку. Но уже на следующий год против него выступил другой сын.
Престарелый креститель Руси собирал большое войско для войны против сына.
В 1015 году в Новгороде взбунтовался сын Ярослав (сын той самой изнасилованной Рогнеды), который не хотел платить дань далекому Киеву. Престарелый креститель Руси собирал большое войско для войны против сына. Сын же стал собирать войско в ответ, призвав для этого варягов (ровно также, как когда-то этот сделал отец, объявив войну старшему брату). Многочисленные скандинавские наемники — датчане, шведы, норвежцы — прибыли в Новгород и ожидали сигнала к выступлению. В чью пользу закончилось бы сражение – предсказать сложно, но оно так и не состоялось. В начале 1015 года Владимир заболел и 15 июля скончался. Древняя Русь погружается в период кровавой междоусобицы.
Канонизация
Точных данных о времени канонизации князя Владимира не существует. Только в XIV веке на землях бывшей Киевской Руси начинают почитать Владимира как равноапостольного святого. У этого была своя политическая конъюнктура. Византия стремительно шла к упадку, а святость русского князя, одного из основателей династии, позволяло претендовать на освящение монаршей власти Рюриковичей. Впрочем, культ Владимира не сильно выходил за стены княжеских палат. В народе святыми признавались те, за кем водились чудеса при жизни — за Владимиром их задокументировано не было.
Только в 1635 году киевский митрополит Петр Могила обретает «нетленные» мощи князя. А в самом Киеве на протяжении всего XVII века его имя активно распространяется в богослужебных книгах.
Так как украинское священство было значительно просвещеннее русского, его влияние, начиная с событий Переяславской Рады и вплоть до 1917 года, оказалось очень значительным на отечественную церковную историю. Благодаря их усилиям образ святого князя начинает распространяться по всей Российской империи. Утверждение, что в Киеве была крещена вся будущая Россия станет сильным инструментом в борьбе с национализмом народов западных окраин империи.
Однако, первые масштабные торжества в честь святого Владимира состоятся только в 1888 году в честь 900-летия Крещения Руси. День его памяти 15 июля превратили в один из важнейших русских религиозных праздников - для этой цели Синод издал специальное постановление. Фактически по-настоящему почитаемым святым на уровне государства Владимир был лишь те три десятилетия до революции. Теперь, после аннексии Крыма, государство снова возвело его в статус главного святого в русской истории, но надолго ли - открытый вопрос.