ОПЕК минус. Санкции превратили Россию из партнера Саудовской Аравии в конкурента — это грозит ценовой войной

EN

ОПЕК+, группа стран — поставщиков нефти, в которую, помимо ОПЕК, входит и Россия, появилась как ответ на падение мировых цен со $114 за баррель в 2014 году до $27 в 2016 году. Тогда нефть дешевела из-за роста добычи на сланцевых месторождениях США и замедления экономики Китая. Поэтому картель и примкнувшие к нему государства взяли обязательства по сокращению добычи сроком на несколько лет. Усилия принесли результат — движение цен тогда удалось развернуть.

Так участники ОПЕК+ показали, что готовы к неприятным, но эффективным мерам, чтобы удержать цены выше критической отметки. Для России это были $27–28 за баррель, оценивал Павел Сорокин — на тот момент аналитик Минэнерго, а теперь замминистра энергетики. При более низких ценах начинается падение добычи. Для ОПЕК равновесная цена стран-экспортеров была выше — $45–55 за баррель.

Полностью контролировать нефтяные цены страны ОПЕК+ не смогли. Но стабилизация, обеспеченная ОПЕК+, дала понять, что ниже определенного уровня котировки не упадут. «Многие производители более дорогой нефти начали вкладывать деньги. Начиная с 2017 года мы увидели приток инвестиций в сланцевые проекты — в Канаде, Бразилии и Мексиканском заливе пошла активность», — комментировал Сорокин реакцию рынка.

Пандемия: первая ценовая война проиграна Россией

Серьезные проблемы и разлад среди участников ОПЕК+ начались через несколько лет после создания — в 2020 году, на фоне пандемии COVID-19. Тогда в мире встали логистические цепочки и резко сократился спрос на топливо. События развивались стремительно как в кабинетах, так и на бирже. В Вене на саммите ОПЕК 6 марта участники согласились сократить добычу нефти на 1,5 млн баррелей в сутки в течение второго квартала года. Россия выступила за более мягкие ограничения, отклонила запрос ОПЕК, чем, по сути, разорвала существовавшее партнерство.

Всего через несколько дней Саудовская Аравия объявила, что существенно снизит официальные цены для своих покупателей в Европе и Азии, показав полную готовность к агрессивной схватке с Россией за рынки сбыта. Это объявление вызвало обвал цен: эталонная марка нефти Brent за день подешевела на 30% — это самое большое падение со времен войны в Персидском заливе. А уже 10 марта королевство и вовсе сообщило, что резко увеличит добычу более чем на 2,5 млн баррелей в сутки.

В результате к концу марта 2020 года цены достигли минимума за последние 20 лет, а 1 апреля стоимость российского сорта Urals приблизилась к $10 за баррель, что примерно равно себестоимости добычи нефти на легких и традиционных российских месторождениях.

Ситуация подтолкнула Москву к поиску компромисса. И уже в апреле страны ОПЕК+ снова подписали соглашение о сокращении добычи, но на этот раз сразу почти на 10 млн баррелей в сутки.

Холодный мир и выгода для всех

Соглашение ОПЕК+ 2020 года, пусть и много раз пересмотренное в сторону ослабления ограничений, существует до сих пор. По нему во II квартале 2024 года Россия должна сократить свое производство нефти на 471 тысячу баррелей в сутки до менее чем 9 млн баррелей. Это будет соответствовать уже удерживаемому уровню Саудовской Аравии.

«Мы договаривались с нашими коллегами, что эти добровольные сокращения могут корректироваться в случае необходимости <...> в сторону увеличения предложения. Это постоянный процесс», — отмечает и.о. вице-премьера России Александр Новак.

Эти соглашения политически важны для России — при поддержке ОПЕК+ она получает дополнительную защиту от введения жестких санкций на российскую нефть и нефтепродукты. Если бы другие страны-производители предпочли не сдерживать свою добычу, США не опасались бы ценового шока и инфляции от выдавливания российских баррелей с глобального рынка и принимали бы более решительные меры.

Именно Саудовская Аравия сотрудничает с Россией, помогая балансировать объемы и поддерживать цены на нефть в нужном ей диапазоне. Эта политика приносит пользу и другим производителям нефти на Ближнем Востоке, в том числе Ирану.

МВФ уточняет, что для балансировки бюджета Эр-Рияду необходима средняя цена в $96 за баррель при добыче на уровне 9,3 млн баррелей в сутки. Российское правительство заложило цену индикативного сорта Brent на уровне $85 за баррель, а российской нефти — $71,3 за баррель.

Конкуренция внешняя и внутренняя

Из-за стабильно высоких цен на нефть в последние годы сразу несколько стран стали резко наращивать добычу на новых месторождениях. Среди них Гайана, Бразилия, США, Канада, а также Иран и Венесуэла. Ростом добычи в первых четырех, по данным Министерства энергетики США, будет обусловлено повышение мировых поставок нефти на 0,4 млн баррелей в сутки в 2024 году и на 2 млн баррелей в сутки в 2025 году. Тут ОПЕК+ попыталась сработать на опережение — с 1 января 2024 года Бразилия вошла в расширенный картель, пусть и без установления квоты.

Второй враг организации — энергопереход, то есть постепенный отказ от ископаемого топлива в пользу более чистых и возобновляемых источников энергии. Если еще пару лет назад мировое сообщество всерьез обсуждало достижение углеродной нейтральности к 2050–2060 годам в развитых странах и сокращение или прекращение инвестиций в разработку нефтяных месторождений, то сегодня, на фоне высоких цен на сырье на мировых рынках, сроки перехода постепенно отодвигаются. Более того, рост инвестиций в нефтегазовые проекты не может не успокаивать добывающие страны. В Минэнерго России полагают, что спрос на нефть будет только расти и его пик «по всем прогнозам и здравому смыслу» не наступит в течение следующих 10–15 лет.

Казалось бы, в такой благоприятной ситуации высоких цен и устойчивого спроса поставщики могли бы жить в мире, но из-за того, что для России закрылся ключевой рынок сбыта — Европа — экспортерам приходится бороться за долю на азиатском рынке. Основными покупателями нефти саудитов, доля которых суммарно — около 17% глобального рынка, являются Китай, Япония, Корея, АСЕАН и Индия. И Россия активно заходит на эту территорию. В 2023 году впервые с 2018 года она стала крупнейшим поставщиков нефти в Китай, заметно опередив Саудовскую Аравию. Россия поставила 107,2 млн тонн нефти, тогда как лидер ОПЕК — 86 млн тонн. Похожая ситуация и в Индии: по данным Vortexa, в 2023 году на Россию пришлось 35% импорта нефти, на Ирак — 20%, а на Саудовскую Аравию и вовсе — менее 15%.

Однако ужесточение контроля за соблюдением ограничений, наложенных на торговлю и перевозки российской нефти со стороны США, и угроза вторичных санкций заставили многих азиатских переработчиков пересмотреть отношение к сырью из России. Индийские переработчики стали более избирательны в его закупках и заговорили о возможном снижении импорта. Ряд китайских банков усилили контроль над платежами с участием российских юрлиц, опасаясь возможных санкций. Саудовской Аравии это дало возможность отвоевать 1% рынка, но пока экспортер предпочел остаться верным стратегии сокращения объема при увеличении цены.

На грани конфликта

Что может сделать Саудовская Аравия в случае возобновления жесткой конкуренции — как, например, при повторении ситуации 2020 года, когда из-за пандемии спрос на нефть внезапно сократился? По данным МЭА, страна при желании может быстро увеличить добычу на более чем 3 млн баррелей в сутки и попытаться занять максимальную долю рынка. При этом общие резервные мощности ОПЕК составляют более 5 млн баррелей в сутки (около 5% глобальной добычи нефти). У России таких возможностей нет, речь может идти о дополнительных 500–700 тысячах баррелей в сутки. При резком появлении дополнительной нефти на рынке цены упадут. Насколько, предположить слишком сложно, поскольку всё зависит от конкретной рыночной ситуации.

Бороться на ценовом поле невыгодно для обеих стран. У каждой из них есть свое ценовое «дно», которое находится недалеко от заложенной в бюджете цены на нефть. В 2024 году для Саудовской Аравии это $96 за баррель, для России цена комфортнее и реалистичнее — при $71,3 за баррель (но Urals, что соответствует $91,3 за баррель Brent) бюджет сбалансирован, а базовая цена, начиная с которой пополняется Фонд национального благосостояния — $60 за баррель Urals ($80 за баррель Brent). Тем не менее, у Саудовской Аравии гораздо больше шансов в возможной ценовой войне, поскольку она скорее получит дешевый заём у своего давнего партнера — Соединенных Штатов. У России, ведущей войну в Украине, таких подушек безопасности нет.

Выгодна ли жесткая конкуренция России и Саудовской Аравии сейчас, когда развитые страны пытаются ускорить темпы энергоперехода, когда в мире то и дело вспыхивают новые конфликты, держащие в напряжении инвесторов? Вряд ли. Более того, в стабильных ценах заинтересованы и США, где в ноябре пройдут крайне напряженные президентские выборы. В течение последнего года американские компании активно наращивали добычу сырья, пытаясь смягчить эффект от сокращений в рамках ОПЕК+. Однако в случае усиления конкуренции ценовая война может начаться даже в том случае, когда это невыгодно всем участникам.

Две стратегии

Что касается конкуренции между Россией и Саудовской Аравией в Азии в долгосрочной перспективе, то Саудовская Аравия обладает бóльшим финансовым потенциалом для маневров — ее Суверенный фонд составляет более $900 млрд. Эр-Рияд пытается закрепиться в Азии не только как поставщик нефти, но и как соинвестор в передовые технологии для энергоперехода. Так страна обеспечивает себе возможность сбывать сырье на годы вперед.

Близкое к заключению историческое соглашение между королевством и США может дать ему гарантии безопасности, обеспечить доступ к ранее недоступному передовому вооружению и стать первым шагом к улучшению дипломатических отношений с Израилем. А также повлиять на ОПЕК+, так как это усиливает позицию США в регионе, одновременно ослабляя Иран и Китай.

Государственная компания Aramco поставила цель к 2035 году перерабатывать в нефтехимические продукты 4 млн баррелей в сутки (около 40% от суммарного производства нефти), поэтому ее инвестиции в основном направлены в заводы. Сейчас Aramco находится на стадии переговоров о покупке 10% в китайском Hengli Petrochemical, одном из ведущих нефтехимических производств в Китае. Кроме того, в прошлом году Aramco приобрела 10% в китайской Rongsheng Petrochemical, договорившись о поставках нефти сроком на 20 лет, и заключила контракт о создании совместного предприятия с двумя другими китайскими компаниями по строительству нефтеперерабатывающего и нефтехимического комплекса мощностью 300 тысяч баррелей в сутки.

Политика государственных компаний Саудовской Аравии в Индии, второй крупнейшей экономики региона, похожа, но менее экспансивна. Последним большим шагом было присоединение в 2018 году ADNOC и Aramco к консорциуму, который планирует построить гигантский нефтеперерабатывающий комплекс в Индии мощностью 1,2 млн баррелей в сутки.

У России, особенно в условиях войны и санкций, гораздо меньше возможностей по инвестированию в новые рынки. Единственной новостью в этом направлении было заявление Владимира Путина о том, что «Роснефть» планирует «строить завод» в Индии, но деталей проекта пока никто из участников строительства не открывал. С 2017 года «Роснефть» владеет долей чуть более 49% в активах индийской Nayara Energy Limited, в состав которой входит НПЗ в городе Вадинар.

Партнерство России и ОПЕК+ на сегодня — это ситуативное сотрудничество, которое может прекратиться, если стороны перестанут видеть выгоду в удержании добычи и стабилизации цен на нефть. Как только жесткая конкуренция окажется более привлекательным сценарием — например, при снижении глобального спроса (из-за пандемии, кризиса и т.д.) — Россия и ОПЕК станут соперниками за долю рынка.

Так ли влиятельна ОПЕК+

Эффект от коллективного сокращения добычи нефти на цены может быть не таким значительным, как принято считать. Так, во время пандемии влияние ОПЕК+ «было весьма ограниченным», пишут аналитики Европейского центробанка. В среднем, без учета сокращений ОПЕК+ цена на нефть была бы на 6%, или $4 за баррель ниже, подсчитали они. Для достижения амбициозной цели, которую коалиция поставила перед собой, потребовались бы гораздо более глубокое сокращение добычи нефти и гораздо более сильная сплоченность, делают вывод авторы.

Резкие колебания цен на нефть вызывают только неожиданные для рынка решения, отмечают исследователи МВФ. Причем независимо от того, каковы они. Именно эффект неожиданности вызывает значительную коррекцию. Но в целом, существование ОПЕК и ее меры относительно регулирования добычи оказывают на цены стабилизирующее воздействие, снижая волатильность цен, выяснили ученые из совета Федеральной резервной системы США.