Антифейк
Дмитрий Киселев, рассказывая в «Вестях недели» об инициативе Владимира Путина продлить на год обязательства России в рамках истекающего договора по стратегическим наступательным вооружениям, участие в котором она сама же в феврале 2023 года приостановила, заявил:
«В отличие от США, где превентивный обезоруживающий удар заложен в доктрины, Россия всегда говорит об ответе».
О том, что советский ядерный удар может быть только ответным, заявил Леонид Брежнев на Генассамблее ООН в 1982 году:
«Руководствуясь стремлением сделать все от него зависящее, чтобы отвести от народов угрозу ядерного опустошения и в конечном счете исключить из жизни человечества саму его возможность, Советское государство торжественно заявляет:
Союз Советских Социалистических Республик принимает на себя обязательство не применять первым ядерное оружие.
Это обязательство вступает в силу немедленно, в момент его обнародования с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН».
Из российской же ядерной доктрины этот тезис исчез. В 1990-х годах этот документ был засекречен, но в заявлении МИДа в 1995 году было сказано:
«Российская Федерация не будет применять ядерное оружие против государств-участников Договора о нераспространении ядерного оружия, не обладающих ядерным оружием, за исключением случая вторжения или любого иного нападения на Российскую Федерацию, ее территорию, ее вооруженные силы или другие войска, ее союзников или на государство, в отношении которого у нее есть обязательства в области безопасности, осуществляемые или поддерживаемые таким государством, не обладающим ядерным оружием, совместно или в союзе с государством, обладающим ядерным оружием».
Иными словами, РФ уже тогда допускала при определенных условиях возможность ядерного удара по безъядерному государству, причем это не было обусловлено ядерным ударом союзника такого государства по РФ.
В первом же публичном варианте военной доктрины 2000 года говорится:
«Российская Федерация оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового уничтожения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в критических для национальной безопасности Российской Федерации ситуациях».
Это довольно размытая формулировка, хотя в ней и сохраняется слово «ответ»: очевидно, что объективного определения критической для национальной безопасности ситуации быть не может, а следовательно, первый ядерный удар в ходе войны может быть нанесен в любой момент, когда такое решение примет руководство РФ.
В Военной доктрине 2014 года формулировка такая:
«Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства.
Решение о применении ядерного оружия принимается Президентом Российской Федерации».
То есть президенту предоставлено право решать, существует ли угроза существованию государства, и единолично принимать решение о ядерном ударе,
В указе президента РФ «Об Основах государственной политики в области ядерного сдерживания» от 2 июня 2020 года уточняется:
«Условиями, определяющими возможность применения Российской Федерацией ядерного оружия, являются:
а) поступление достоверной информации о старте баллистических ракет, атакующих территории Российской Федерации и (или) ее союзников;
б) применение противником ядерного оружия или других видов оружия массового поражения по территориям Российской Федерации и (или) ее союзников;
в) воздействие противника на критически важные государственные или военные объекты Российской Федерации, вывод из строя которых приведет к срыву ответных действий ядерных сил;
г) агрессия против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства».
То есть допускается возможность не только ответного ядерного удара, но и первого в ситуации, когда действия противника могут предотвратить ответный удар. Опять же, могут они или не могут, решает только сама РФ.
И, наконец, в указе с тем же названием от 19 ноября 2024 года перечень условий расширен:
«а) поступление достоверной информации о старте баллистических ракет, атакующих территории Российской Федерации и (или) ее союзников;
б) применение противником ядерного или других видов оружия массового поражения по территориям Российской Федерации и (или) ее союзников, по воинским формированиям и (или) объектам Российской Федерации, расположенным за пределами ее территории;
в) воздействие противника на критически важные государственные или военные объекты Российской Федерации, вывод из строя которых приведет к срыву ответных действий ядерных сил;
г) агрессия против Российской Федерации и (или) Республики Белоруссия как участников Союзного государства с применением обычного оружия, создающая критическую угрозу их суверенитету и (или) территориальной целостности;
д) поступление достоверной информации о массированном старте (взлете) средств воздушно-космического нападения (самолеты стратегической и тактической авиации, крылатые ракеты, беспилотные, гиперзвуковые и другие летательные аппараты) и пересечении ими государственной границы Российской Федерации».
Таким образом, согласно последней версии указа, основанием для ядерного удара может быть даже обычная атака дронов. Строго говоря, это тоже ответ, но явно несоразмерный.
Ядерная доктрина США основана на принципе сдерживания, но также допускает возможность первого удара в ситуации, когда сдерживание не сработает. Но при этом, в отличие от России, США исключают возможность ядерного удара по безъядерным государствам. В адресованном Конгрессу докладе Пентагона 2024 года говорится:
«Соединенные Штаты не будут применять или угрожать применением ядерного оружия против государств, не обладающих ядерным оружием и являющихся участниками Договора о нераспространении ядерного оружия и соблюдающих свои обязательства по нераспространению. Для всех остальных государств сохраняется ограниченный круг обстоятельств, при которых ядерное оружие США может по-прежнему играть роль в сдерживании нападений, имеющих стратегический эффект против Соединенных Штатов, их союзников и партнеров.
Ядерную стратегию США точнее всего можно описать как целенаправленное сдерживание с гибкими возможностями. Сдерживание по своей сути представляет собой попытку повлиять на процесс принятия решений противником. Таким образом, стратегия США по сдерживанию потенциального противника зависит от уникальных характеристик этого противника — от его геополитических целей до восприятия лидеров, стратегии, доктрины и возможностей».
В разделе ядерной доктрины США, касающемся России, сказано:
«Москва угрожает ограниченным применением ядерного оружия первой, исходя из ошибочного ожидания, что принудительные ядерные угрозы или ограниченное применение могут парализовать Соединенные Штаты и НАТО и тем самым положить конец конфликту на выгодных для России условиях. Некоторые в Соединенных Штатах называют это российской доктриной „эскалации ради деэскалации”.
„Деэскалация” в этом смысле вытекает из ошибочного предположения Москвы о капитуляции Запада на выгодных для нее условиях. Эффективное сдерживание США российского ядерного нападения и неядерного стратегического нападения теперь требует обеспечения того, чтобы российское руководство не допускало просчетов относительно последствий ограниченного применения ядерного оружия первым, как в региональном масштабе, так и против самих Соединенных Штатов. Вместо этого Россия должна понимать, что применение ядерного оружия первым, каким бы ограниченным оно ни было, не достигнет своих целей, коренным образом изменит характер конфликта и повлечет за собой неисчислимые и невыносимые издержки для Москвы. Наша стратегия обеспечит понимание Россией того, что любое применение ядерного оружия, каким бы ограниченным оно ни было, неприемлемо. Таким образом, американский потенциал сдерживания в отношении России будет способен при любых условиях поставить под угрозу то, что больше всего ценит российское руководство. Это создаст непреодолимые трудности для любой российской стратегии агрессии против Соединенных Штатов, их союзников или партнеров и обеспечит российскому руководству реальную перспективу неприемлемо высоких издержек в случае выбора агрессии».
Что же касается новой российской инициативы по соблюдению положений ДНСВ в течение года после завершения его срока действия, она касается лишь количественных ограничений. Помимо них, договор содержит также механизмы проверки его выполнения, но Россия приостановила свое участие в договоре именно по той причине, что не желала допустить предусмотренную договором инспекцию. Так что о соблюдении ограничений она заявляет, но проверить это не позволяет.