Антифейк
В программе «Время» вышел сюжет под заголовком «Семью, которая бежала из Швеции в Россию из-за угрозы потерять детей, приютили в Краснодаре». Предваряя его, ведущая Екатерина Андреева сообщает:
«Нельзя говорить между собой на русском языке родным братьям. В Швеции власти напрямую влезают в дела семейные. Если вдруг возникает бытовой конфликт с соседями, не исключен перевод дела в политическую плоскость. Видимо, в Швеции считают, что у русскоговорящих можно отобрать детей через суд и отдать их неизвестно кому. Семья выходцев из Латвии решила — такому беспределу не бывать. И сбежала из еврозоны. Теперь они в Краснодаре, у людей, которые их решили приютить».
Героев сюжета зовут Роландс Гайлитис и Инита Лейшавниеце (правда, с этой сложной латышской фамилией редакторы Первого канала не справились и написали «Летсавниейце»). Рассказывает о них корреспондент Сергей Пономарев вот что (авторская стилистика сохранена):
«У семьи выходцев из Латвии хотели отобрать детей шведские соцслужбы. Поругались с соседями, те обвинили маму Иниту в алкоголизме. Но куда серьезней дело приняло оборот, когда прошлой весной учителя и воспитатели в детском саду обратили внимание, что мальчики между собой говорят по-русски».
Инита продолжает рассказ:
«Сказали учительницы, что это незаконный язык вообще. То есть его нельзя даже использовать».
Вся история выглядит крайне странно. Роландс и Инита — судя по именам, этнические латыши — говорят по-русски с заметным акцентом. Дети в кадре вообще молчат; когда корреспондент обращается к одному из них, он только кивает головой, а отвечает вместо него отец.
Это не первый сюжет российских пропагандистов об этой семье; еще в январе, когда они только приехали в Россию, сюжет о них под заголовком «Семья из Швеции убежала от русофобии в Приморье» (на деле, кстати, вместо Приморья они на два месяца застряли в Карелии, после чего кто-то решил приютить их в Краснодарском крае) вышел в «Вестях». И там тоже дети не говорят по-русски ни слова, хотя, казалось бы, русская речь ребенка, из-за которой семье пришлось бежать за тысячи километров, могла стать украшением сюжета. Зато Роландс Гайлитис говорит там совсем странную вещь:
«Младший в садик не ходит, но он там сказал, что он русский, и с того момента началось».
То есть, по его утверждению, после того как маленький ребенок назвал себя русским (хотя на самом деле он латыш), у семьи начались проблемы с социальными службами. По словам Гайлитиса, представители соцслужб сказали ему, что заберут детей и он их больше никогда не увидит.
Насколько правдоподобны их рассказы о «незаконном языке», которым нельзя пользоваться? Есть сомнения. В шведских школах русский язык изучают, и даже не только как иностранный. В стране изданы учебники русского для тех учеников, у которых это родной язык. В 2022 году Национальное агентство образования выпустило видеоролик для родителей детей дошкольного возраста, объясняющий, как устроена шведская система детских садов; у него есть несколько вариантов на разных языках — шведском, трех вариантах цыганского, фарси, французском, украинском, сомалийском, русском, английском, дари и арабском.
Выяснить, что же в действительности произошло с семьей Роландса Гайлитиса в шведском городке Хедесунда, вряд ли возможно: в Швеции заботятся о сохранении приватности и не сообщают о делах по изъятию детей из семей, тем более, до их завершения. Но история о русском языке как причине преследования семьи, рассказанная Гайлитисом и Лейшавниеце, выглядит довольно нелепо.