Антифейк
Первый канал сообщает о брифинге Марии Захаровой:
«Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова на брифинге заявила, что радикалы прикрываются людьми, как живым щитом, прячутся в домах и школах. Вот несколько конкретных примеров.
„В Лисичанске, это ЛНР, неонацисты оборудуют опорные пункты и склады боеприпасов в школах, это конкретные школы, это настоящие школы — номер 9, 14 и 28, а также в детсаду. У него тоже есть номер 6, в жилых домах по улице Победы оборудуют пулеметные и снайперские гнезда. На прилегающих к жилым зданиям территориях они размещают бронетехнику, артиллерийское и другое оборудование.
Эвакуация граждан из опасных районов не проводится, людей насильно в них удерживают. Фиксируются случаи намеренного взятия заложников для размещения на позициях националистов. На заводе «Азот» в Северодонецке, по данным МВД ЛНР, насильно удерживается более тысячи граждан, это гражданские лица”».
Здание лисичанской школы № 28 (она же УВК «Гарант») сильно пострадало от российского артобстрела еще в начале мая. На втором этаже возник сильный пожар. Вряд ли после этого здание можно использовать по прямому назначению.
Кроме всего прочего, в украинских школах сейчас летние каникулы. Непонятно, каких людей в школах мифические националисты используют в качестве живого щита. Ученикам там в это время года делать нечего.
Эвакуация жителей Лисичанска в направлении Бахмута проводится под непрекращающимися обстрелами. В репортаже украинского телеканала UATV показано, как происходит эвакуация с помощью бронированного автомобиля на шасси грузовика. Репортажи «Настоящего времени» и латвийской телекомпании LTV посвящены волонтерам, которые в обход обстреливаемой трассы вывозят жителей Лисичанска на своих машинах. Из Бахмута организованы рейсы в менее опасные регионы страны.
5 июня глава Луганской областной военной администрации Сергей Гайдай сообщил, что в этот день удалось вывезти 66 человек, 14 июня — 52 человека, 19 июня — 19 человек. По его словам, как только набирается десяток желающих уехать, сразу организуют рейс. Желающих относительно немного, так как большинство тех, кто хотел уехать, уже сделали это в первые недели войны.