Каста непотопляемых. Как сын нациста и фанат Пиночета пришел к власти в Чили

Оглушительная победа

Победа ультраправого кандидата, лидера Республиканской партии Хосе Антонио Каста во втором туре президентских выборов в Чили — одновременно оглушительная и ожидаемая. Хотя в первом туре он немного проигрывал кандидату от Коммунистической партии Жаннетт Харе (соответственно 23,9% и 26,8%), во втором туре разница была впечатляющей — 58,2% за Каста и 41,8% за Хару. Причем Каст победил во всех 16 регионах страны, чего в Чили еще никому не удавалось.

Кроме того, никогда прежде президент Чили не побеждал, набрав такое количество голосов: 7,2 млн из 18,5 млн всего населения страны. Явка составила 85%. Правда, три года назад в Чили на референдуме по новой конституции было введено обязательное голосование, что, несомненно, увеличило явку избирателей.

Два других правых кандидата в президенты — Йоханнес Кайзер (Национальная либертарианская партия) и Эвелин Маттеи (Независимый демократический союз) — вместе набрали около 26% голосов. Сразу после объявления итогов первого тура выборов они заявили о поддержке Каста во втором туре. Это и гарантировало ему победу.

На этих президентских выборах стала очевидной резкая поляризация чилийского общества: многие считали, что выбор стоит между коммунизмом и фашизмом. Например, популист Франко Паризи, вышедший в первом туре на третье место, призывал голосовать недействительными бюллетенями, чтобы не выбирать ни то, ни другое.

В поисках идеальной конституции

Почему маятник истории на этот раз качнулся так далеко вправо? Многие видят объяснение этому в ключевых политических событиях последних шести лет в Чили.

В октябре 2019 года Чили потрясли массовые народные протесты, иногда даже называемые «чилийской октябрьской революцией». Они начались стихийно, из-за небольшого повышения платы за проезд в метро, что стало пресловутой последней каплей. Выступления переросли во всеобщую забастовку с жесткими политическими требованиями, включая отставку президента, созыв Учредительного собрания и принятие новой конституции. Введение правым президентом Пиньерой военного положения лишь усугубило ситуацию: 25 октября на улицу вышел каждый десятый чилиец, почти два миллиона человек по всей стране.

Протесты сопровождались вспышками насилия со стороны как карабинеров, так и митингующих. Печальный итог: десятки убитых, больше тысячи раненых, тысячи арестованных. Правительству хватило мудрости через несколько дней убрать с улицы военных и начать диалог с оппозиционными политическими силами и протестующими. В итоге было подписано соглашение о мире между всеми партиями. Они договорились провести национальный референдум о выборе между принятием новой конституцией или сохранением старой, принятой еще при Пиночете в 1980 году.

Это было время всеобщего общественного подъема и огромных надежд. В книжных магазинах раскупили все издания Конституции Чили, ее обсуждали на собраниях соседей, политических партий, профсоюзов и даже футбольных болельщиков. Эта попытка принять радикально новую конституцию демократическим путем, при участии всего народа, стала уникальным событием в современной истории. Политологи даже сравнивали ситуацию с «прямой демократией» в Швейцарии.

Общенациональное голосование было намечено на апрель 2020 года, но из-за пандемии COVID-19 его перенесли на октябрь. Тогда граждане Чили подавляющим большинством — 78% — высказались за разработку новой конституции. Для написания и согласования ее текста в мае 2021 года было избрано Конституционное собрание из 155 человек. В его составе преобладали представители левых сил, были зарезервированы квоты для женщин и представителей коренных народов.

Но к моменту избрания Конституционного собрания обстановка в стране изменилась. Массовые протесты вкупе с пандемией потрясли экономику Чили: в 2020 году ВВП упал на 5,8%, безработица выросла до 13%. Для страны, недавно считавшейся образцом «экономического чуда», эти цифры оказались шокирующими. Идея защиты социальных прав населения стала отходить на второй план на фоне более насущных проблем — роста цен, безработицы, преступности, наплыва мигрантов и так далее.

Работа над текстом конституции продолжалась больше года, он был вынесен на новый референдум, состоявшийся 4 сентября 2022 года. Документ получился многостраничным (387 статей), трудным для понимания и слишком радикальным, с явным перекосом в сторону политкорректности.

Чили провозглашалось многонациональным государством, традиционное право индейских народов должно было стать полноценной частью правовой системы страны. Гендерным гарантиям и индейской тематике уделялось непропорционально много места, предлагалось упразднить важный республиканский институт Сенат, существовавший с 1812 года, и так далее.

В итоге получилась «конституция меньшинств», и реакция не заставила себя ждать. 62% чилийцев проголосовали против принятия новой конституции, 38% — за. Тысячи чилийцев вышли это праздновать на улицы с национальными флагами, подчеркивая таким образом свою преданность республиканскому флагу в противовес предложенной многонациональности страны и широкому набору национальных символов.

Самое интересное, что среди праздновавших было немало тех, кто в 2020 году голосовал за необходимость принятия новой конституции, а затем на президентских выборах 2021 года предпочел Касту кандидата от левой коалиции «Одобряю достоинство» Габриэля Борича.

В 2021 году перед чилийским избирателем стоял точно такой же выбор между двумя крайностями: бывшим лидером студенческих протестов Боричем (этим его политический опыт в основном и ограничивался) и крайне правым Кастом. На волне недавно потрясших страну массовых протестов, дискредитации тогдашнего правого правительства президента Пиньеры, выведшего на улицу войска, и исчерпания неолиберальной экономической модели было маловероятно, что общество вновь предпочтет правого, да еще и ультраправого кандидата. Тогда на выборах сложилась обратная ситуация. В первом туре Каст набрал 27%, а Борич — 25%. Во втором туре левым удалось убедить избирателей проголосовать за Борича, к тому же несколько смягчившего риторику. Он получил 56%, а Каст — 44%.

Вступив в должность в марте 2022 года, Борич не успел за первые несколько месяцев у власти проявить себя как реформатор. Провальный результат конституционного референдума вызвал политическое землетрясение в правящей левой коалиции, делавшей ставку на новую конституцию для начала кардинальных реформ в стране. Видимо, плана Б — как проводить насущные социальные реформы при старой пиночетовской конституции и отсутствии большинства в Конгрессе — у левых не было. Поэтому была сделана вторая попытка принять новый основной закон страны.

В декабре 2022 года политические партии Чили договорились опять запустить подготовку текста новой конституции, уже без созыва специального Конституционного собрания, по новой схеме. Изначально над предварительным проектом работали 24 эксперта, по 12 от каждой палаты Национального конгресса. Затем к их работе присоединились 50 членов Конституционного совета, который был избран в мае 2023 года на всеобщем голосовании, и в нем преобладали правые.

В результате новый текст основного закона получился даже более консервативным, чем действующая пиночетовская конституция. В нем Чили так же определялось как «социальное и демократическое правовое государство», однако указывалось, что социальные права могут предоставляться не только государством, но и частными учреждениями. Таким образом сохранялась система частных пенсионных фондов и медицинских страховых компаний, частных университетов и школ, закрепляющая социальное неравенство. А именно это требовали изменить участники протестов 2019 года.

Правящая левая коалиция, продвигавшая изменение основного закона, оказалась в парадоксальной ситуации, когда конституция Пиночета была им идеологически ближе предлагаемой. В итоге коалиция призвала голосовать против нового проекта, а президент Борич воздержался от выражения своего мнения.

17 декабря 2023 года на втором конституционном референдуме большинство чилийцев (55,7%) проголосовали против предложенного правого проекта основного закона. Ситуация зашла в тупик, и Борич заявил, что «конституционный процесс не оправдал надежд на то, что новая Конституция подойдет всем» и поэтому завершен.

Результаты двух референдумов показали, что чилийцев не устраивает ни левая, ни правая конституция. Они хотели получить сбалансированный документ с гарантией социальных прав, основанный на традиционном для Чили консенсусе.

Вместо этого они получили три года бесплодных политических споров, что привело к усталости и раздраженности, потере надежд на новую конституцию и переключению интереса на более насущные проблемы. Этим и воспользовался Каст на следующих президентских выборах.

Самый правый президент со времен Пиночета

В 2025 году Хосе Антонио Каст был выдвинут кандидатом в президенты от Республиканской партии, созданной им в 2019 году. До этого более двух десятилетий он был членом исторической пиночетистской партии, Независимого демократического союза, и четыре срока подряд (2002–2018) был депутатом Национального конгресса. За это время он не внес ни одного важного политического законопроекта, зато выступал против закона о разводе и распространения противозачаточных средств, за отмену существующего законодательства об абортах, а также против закона о браках между лицами одного пола и закона о борьбе с дискриминацией.

В 2016 году Каст вышел из Независимого демократического союза, заявив, что партия отказалась от своих основополагающих принципов (ультраконсерватизм в области морали, католический подход в сфере культуры и неолиберализм в экономике) и стала слишком умеренной. Поэтому на выборах 2017 года он баллотировался в президенты в качестве независимого кандидата, а в 2021-м и 2025-м — уже от своей ультраправой Республиканской партии.

Если правительство Габриэля Борича было самым левым в Чили со времен Сальвадора Альенде, то Хосе Антонио Каст стал самым правым президентом со времен Пиночета. Политические взгляды Каста во многом сформировались под влиянием его отца.

Сын лейтенанта вермахта

Хосе Антонио Каст — младший из десяти детей семьи немецких иммигрантов. Его отец Михаэль Каст был лейтенантом вермахта, воевал на фронте, с 1942 года состоял в НСДАП. Даже сохранился его членский билет, поэтому попытка представить старшего Каста мобилизованным солдатом, «просто выполнявшим приказы», не удалась. После окончания войны он уничтожил свое офицерское удостоверение и по поддельным документам Красного Креста в 1950 году бежал по так называемой «крысиной тропе» вначале в Аргентину, а затем в Чили.

Михаэль Каст и его жена Ольга Рист поселились в сельской коммуне Пайне, в 44 км к югу от Сантьяго, где основали колбасную фабрику «Бавария».

Документально подтвержденные журналистские расследования приводят примеры сотрудничества членов семьи Каст с диктатурой Пиночета. Так, половина вышедшей в 2015 году книги журналиста Хавьера Ребольедо «В тени ворон» (A la sombra de los cuervos) посвящена семье Каст.

В ней приводятся свидетельства участия одного из сыновей Михаэля Каста, Кристиана, в полицейских допросах, а другого сына, Мигеля, в консультировании Национального управления разведки (DINA). Кроме того, Мигель Каст, экономист, получивший образование в Чикагском университете, во время диктатуры Пиночета был министром труда, а затем председателем Центрального банка.

Во время национального плебисцита 1988 года по вопросу о том, может ли президент Республики Чили Аугусто Пиночет продлить свое правление еще на восемь лет, юный студент Хосе Антонио Каст активно участвовал в кампании «Да!». Тогда он впервые появился в телевизионной предвыборной рекламе, призывая голосовать за продление президентских полномочий диктатора. И в дальнейшем он последовательно поддерживал Пиночета и восхвалял его правление.

Так, 9 ноября 2017 года, во время своей первой президентской кампании, Каст заявил в эфире канала «Tele 13»: «Если бы Пиночет был жив, я думаю, он бы проголосовал за меня». Эту фразу ему потом долго припоминали политические противники. Дальше он сказал: «Я признаю некоторые достижения военного правительства. <...> Если посмотреть на это с точки зрения прогресса страны, отбросив в сторону вопрос прав человека, то очевидно, что правительство Пиночета для развития страны было лучше, чем правительство Пиньеры».

Кроме того, Хосе Антонио Каст общался и с основателем «Колонии Дигнидад», нацистским фельдшером Паулем Шефером. Колония в четырех часах езды на юг от Сантьяго, где нашли укрытие многие беглецы из Третьего рейха, до 2005 года была государством в государстве. Там затерялись следы некоторых пропавших без вести во время диктатуры. Ее посещал Пиночет и даже встречался там с Вальтером Рауффом, изобретателем «душегубок» в Украине, тоже нашедшим убежище в Чили.

Примечательно, что в 2017 году Хосе Антонио Каст выдвинулся независимым кандидатом в президенты от группы отставных военнослужащих и организаций родственников лиц, осужденных за преступления против человечности. Каст говорил, что он с гордостью защищает работу военного правительства, и обещал помиловать всех военных, несправедливо заключенных в тюрьму.

Среди этих осужденных — печально известный Мигель Краснов Марченко, сын белого атамана Семена Краснова, бригадный генерал армии Чили во время переворота 1973 года, приговоренный более чем к 1060 годам тюремного заключения за преступления против человечности. Каст неоднократно посещал Краснова в тюрьме. Во время последней президентской кампании его не раз спрашивали, намерен ли он по-прежнему помиловать Краснова, но ответа не последовало.

Еще один, менее известный эпизод. В том же 2017 году жена Каста Пиа Адриасола рассказала в интервью, как однажды, решив отложить беременность, обратилась к врачу, который прописал ей оральные контрацептивы. Но когда она рассказала об этом мужу, тот отреагировал так: «Ты что, с ума сошла? Это невозможно». Затем он отвел ее к священнику, который сказал Пии, что использование этих таблеток запрещено.

Неудивительно, что у Каста девять детей. Его старший сын Хосе Антонио Каст Адриасола избрался депутатом на парламентских выборах 2025 года, состоявшихся одновременно с первым туром президентских (16 ноября). Ему 32 года, и у него есть шанс повторить политическую карьеру отца.

Чрезвычайное правительство

В 2021 году во время своей второй президентской кампании Каст использовал очень знакомый лозунг: «Сделаем Чили великой страной». Его внезапный успех по сравнению с первой кампанией 2017 года, где он получил 8% голосов, отражает изменение взглядов большинства населения консервативных провинций и представителей городского среднего класса, разочаровавшихся в традиционных партиях и политиках. Им надоели рост преступности, насилие и хаос на улицах и волны нелегальных иммигрантов, перебирающихся в Чили из менее благополучных государств континента — Венесуэлы, Перу и Боливии.

Также в ходе второй кампании Каст предложил упразднить Министерство по делам женщин и гендерного равенства, заменив его Министерством по делам семьи, и ограничить некоторые программы социальной помощи исключительно замужними женщинами, в то время как они особенно актуальны для малоимущих и одиноких.

В ходе нынешней избирательной кампании 2025 года Каст несколько смягчил свои консервативные взгляды и сосредоточился на идее «чрезвычайного правительства», подразумевая, что в условиях сложной ситуации в сфере безопасности и экономики не важны идеологические и культурные разногласия.

Более того, он старался избегать отсылок к пиночетизму. Однако, почувствовав успех, в своей заключительной речи в первом туре Каст заявил, что выборы 14 декабря станут настоящим плебисцитом между двумя моделями общества: нынешней, приведшей Чили к разрушению, застою, насилию и ненависти, и его проекту, который способствует свободе, надежде и прогрессу страны. Так он иносказательно оправдывал антикоммунистическую борьбу прошлого, которая велась при Пиночете.

14 декабря вечером Каст, выйдя на улицу к тысячам своих сторонников после объявления победы, выбрал умеренный тон для первой президентской речи. Он заявил о своем уважении к демократии, к политическим противникам и к плюрализму, выразил готовность к достижению соглашений и уважение к вкладу предшественников. Однако эта примирительная риторика резко контрастирует с первоначальными программными заявлениями его команды и может остаться только на словах.

Каст объявил, что в первые 90 дней после официального вступления в должность (11 марта 2026 года) начнется реализация чрезвычайного плана. Он состоит из четырех основных пунктов: контрреформа налогообложения, дерегулирование, ограничение трудовых прав и сокращение госрасходов.

В налоговых вопросах Каст намерен отменить реформу, проведенную во время второго срока Мишель Бачелет. Он предлагает снизить налоги для средних и крупных компаний и отменить налог на индивидуальную прибыль для владельцев бизнеса. Такой подход усиливает регрессивный характер налоговой системы и закрепляет перераспределение доходов в пользу самых богатых слоев населения.

В плане дерегулирования программа Каста направлена ​​на демонтаж существующих ограничений власти капитала, с особым акцентом на смягчение законодательства в сфере охраны окружающей среды и недвижимости.

Главная цель ограничения трудовых прав чилийцев — усилить позиции работодателей. Команда Каста намерена ограничить применение закона о 40-часовой рабочей неделе, принятого правительством Борича, что сводит на нет ограниченный прогресс предыдущего кабинета.

Предложение Каста в области сокращения государственных расходов грандиозно — $6 млрд за полтора года. Масштаб этой цифры немедленно вызвал подозрения. Команда Каста отказалась от разъяснений, оправдав это тем, что заявление о сокращении какой-либо социальной программы тут же выведет народ на улицы.

Таким образом, первые объявленные Кастом меры представляют собой программу жесткой экономии. Конкретное же содержание программы остается непрозрачным. Будущий кабинет Каста уже назвали первым демократическим правительством режима Пиночета. Так чилийцы, добившиеся ухода диктатора путем голосования на референдуме, почти четыре десятилетия спустя проголосовали за его возвращение в обновленном виде.

Но при этом Чили в очередной раз продемонстрировало достойную восхищения прозрачную демократическую процедуру выборов: через полчаса после закрытия избирательных участков результат был уже известен. В 19:30 кандидат коммунистов Жаннетт Хара признала свое поражение, а через полчаса она лично напутствовала победителя: «Президент Каст, вы найдете здесь поддержку всему, что хорошо для Чили». Сразу после этого уходящий президент Борич поздравил Каста по телефону.

«Да здравствует свобода, черт возьми!»

Победа Каста завершила бурный шестилетний период в развитии страны. Для многих это означало, что чилийская мечта о социальных переменах, столь ярко выплеснувшаяся в протестах 2019 года, теперь отложена на неопределенно долгий срок. Это стало самым серьезным поражением для левых, начиная с восстановления демократии в 1990 году.

Тогда после ухода Пиночета все демократические правительства были вынуждены действовать в рамках возможного, медленно двигаться вперед путем компромиссов, потому что старая экономическая модель оставалась нетронутой. Социальные реформы проводились постепенно и понемногу, не решая основных проблем. Пенсии, образование, медицина остаются в частных руках, социальные гарантии фактически отсутствуют, экономический рост не приводит к общему повышению уровня жизни, а социально-экономическое неравенство в Чили до сих пор одно из самых вопиющих в Латинской Америке.

В 2006–2022 годах в Чили дважды сменяли друг друга у власти (в Чили нельзя баллотироваться два срока подряд) социалистка Мишель Бачелет и правый Себастьян Пиньера, левоцентристка и правоцентрист. Поэтому размах амплитуды был небольшим. В итоге они не смогли многое изменить и улучшить жизнь народа, после чего чилийцы вышли на улицы, резко качнув маятник влево. Но когда левое правительство не смогло ни принять новую конституцию, ни провести необходимые реформы, маятник еще резче уехал вправо. Провалив Каста на выборах четыре года назад, в 2025-м чилийцы дружно проголосовали за него — во многом от отчаяния, ибо выбор, как и тогда, был между плохим и очень плохим.

Победа Каста на выборах стала частью общего поворота вправо в Латинской Америке, и не только в ней. Этот консервативный сдвиг уже проявился в Аргентине, где Хавьер Милей пришел к власти в 2023 году с крайне правой либертарианской платформой. В 2025 году после прихода к власти правоцентриста Родриго Паса Перейры Боливия порвала с почти двумя десятилетиями правления «Движения за социализм». В Сальвадоре в 2019 году победил Найиба Букеле.

Не случайно свой первый международный визит в период между избранием и официальным вступлением в должность Каст совершил в Аргентину, к своему «идеологическому брату» Милею, который раньше всех поздравил его с победой. Вторым был госсекретарь США Марко Рубио.

Милей опубликовал в TikTok видео, на котором президенты Милей и Каст с бензопилой сообщают: «Есть одна хорошая новость: свобода наступает по всей Латинской Америке. Да здравствует свобода, черт возьми!»

Возможно, что политика Каста обойдется без крайностей Пиночета, но вряд ли она будет способствовать решению проблем, из-за которых чилийцы выходили на улицу шесть лет назад. Он обещает покончить с преступностью и нелегальной миграцией, построив новые тюрьмы, а также ров и стены на границе с соседними странами.

Безусловно, это позволит быстро добиться временного улучшения ситуации, но урезание социальных программ и трудовых прав рано или поздно может снова привести к взрыву недовольства. И пока неясно, как Каст поведет себя в этой ситуации. Хотя в 2019 году он уже высказался по поводу использования армии для подавления протестов: «Господа, ничего этого не понадобится. Потому что, если бы я был на месте Пиньеры, просто ничего бы этого не случилось с самого начала. Не было бы никаких протестов».

Многое будет зависеть от прогнозируемого роста мирового спроса на медь. Это может привести к росту инвестиций в чилийскую медную промышленность и благоприятно сказаться на экономике страны в целом. Отсутствие выборов в Чили в ближайшие три года также предоставит Касту определенную свободу действий. Он сможет реализовывать свой чрезвычайный план, пока маятник общественного мнения не начнет движение в обратную сторону — выправлять перегибы, которые несомненно будут.