Десоветизация. Из-за войны в Украине Москва теряет поддержку Казахстана

Казахстан отказывается от многовекторности

Многие годы, пока бессменным президентом Казахстана был Нурсултан Назарбаев, страна публично говорила о «многовекторности», то есть о попытке учесть все интересы во внешнеполитических делах. Чтобы республика была интересна в качестве партнера, а не просто земли, большому количеству других стран, Назарбаев запустил в Казахстан огромное количество иностранных инвесторов — от России и Китая до стран Европы и США. Подразумевалось, что если один из партнеров будет выходить за какие-то рамки приличия, остальные его осадят — такая страховка для страны. И это работало, пока не случился Крым. Во время аннексии Казахстан отказался ее осудить, однако и признавать вхождение Крыма в состав России открыто не стал, ограничившись формулировкой о том, что к референдуму надо отнестись «с пониманием». Но то, что сработало в 2008 году во время непризнания Южной Осетии и Абхазии, сейчас стало невозможным. Россия образца 2014 года уже выглядела как строитель неоимперии, и Казахстан уже мало что мог решать самостоятельно, «многовекторность» превратилась в конформизм.

В это же время Казахстан вошел в состав Евразийского экономического союза, который придумал еще в 1994 году тот же Назарбаев, но который быстро стал новым способом для России давить на своих соседей. Торговля с другими странами у Казахстана продолжилась, но политические конфузы уже стали случаться: то в казахстанских учебниках появится карта Украины без Крыма (из-за чего Киев направлял Астане ноту протеста), то Путин внезапно заявит, что «у казахов не было государственности» до Назарбаева. Казахский «лидер нации», в свою очередь, заявил, что Россия — «богом данный сосед», а сама республика стала сильно зависеть экономически от санкций в отношении Москвы (в частности, вместе с курсом рубля регулярно обваливался и тенге).

С уходом Назарбаева в 2019 году и приходом на пост президента Касым-Жомарта Токаева стали меняться и отношения двух стран. Со стороны Москвы стали чаще звучать претензии в адрес Астаны (переименованной в честь Назарбаева в Нур-Султан), а высокопоставленные политики стали позволять себе задаваться вопросами о территориальной принадлежности земель Северного Казахстана (что раньше позволял себе только Эдуард Лимонов).

Квинтэссенцией напряженности стала история с «языковыми патрулями» блогера Куата Ахметова: в Москве требование от продавцов в магазинах разговаривать с казахоязычными гражданами на казахском восприняли как «русофобию», а на Казахстан натравили Соловьева и всю роспропаганду. В свою очередь в Акорде (аналог Кремля) тоже предпринимали ответные шаги: на 7 лет за «разжигание межнациональной розни» был осужден блогер Ермек Тайчибеков, активно пропагандирующий сближение Казахстана и России (для российской пропаганды эта фигура — важный элемент информационного шума при необходимости), а официальный Нур-Султан стал активнее участвовать в альтернативных объединениях вроде Союза тюркских народов, где основную роль играет Турция.

Ключевые события произошли в начале января 2022 года, когда в Казахстане прошли самые массовые протесты в истории страны, закончившиеся беспорядками и гибелью более 200 человек. По оценкам специалистов, народный протест был подменен попыткой госпереворота, и так и не обзаведшийся своей командой президент Токаев, чтобы противостоять клану Назарбаева и его союзников, вызвал на помощь миротворческий контингент ОДКБ. Значительную часть военной помощи предоставила Россия, однако участвовала в «восстановлении порядка» не только она. Что, однако, совсем не помешало провластным российским комментаторам заговорить о том, что теперь у Казахстана перед Россией должок. Эти разговоры стали звучать громче после начала войны в Украине — и предполагалось, что Казахстан как минимум из чувства благодарности, а как максимум из-за соображений о «богоданности» соседа, поддержит агрессию России.

Но что-то пошло не так. Сначала в Казахстане разрешили большой митинг в поддержку Украины, а затем Нур-Султан объявил, что будет поставлять гуманитарную помощь Киеву. Следом пошли публичные заявления. Самым громким считается интервью первого заместителя администрации президента Токаева Тимура Сулейманова, которое он дал в Брюсселе изданию Euractiv. «Несмотря на то, что мы являемся частью ЕАЭС, мы также являемся частью международного сообщества. Поэтому меньше всего мы хотим, чтобы к Казахстану применялись вторичные санкции США и ЕС, — заявил Сулейменов. — Мы независимое государство, и мы будем соблюдать ограничения, наложенные на Россию и Беларусь». Замглавы токаевской АП также сказал, что в Казахстане война будет называться войной, а Крым, ЛНР, ДНР и любые другие придуманные Россией конструкты республика признавать не станет.

Хотя Сулейменов не сказал ничего нового, собранное в единый набор тезисов интервью вызвало недовольство со стороны России. Эффект от него попытались смикшировать в рамках пресловутой «многовекторности»: сразу после огласки интервью Токаев и Путин поговорили по телефону, а на следующий день Комитет национальной безопасности страны заявил о задержании «шпиона иностранной разведки», который «готовил покушение на президента Токаева», а также занимался распространением «антироссийской пропаганды», ну и вдобавок ко всему был наркодилером. Это, вероятно, был реверанс в сторону Москвы (само по себе задержание оказалось типичной информационной «консервой», а задержанным в итоге оказался экс-журналист и юрист), но убедительность его вызывает вопросы.

Кроме того, эффект от интервью Сулейманова не могла бы смикшировать поимка злодея-универсала, поскольку с похожими заявлениями выступили министр иностранных дел Мухтар Тлеуберди, а позже и сам Токаев. В американском журнале National Interest в статье «Турбулентность в Азии не замедлит прогресс» президент Казахстана еще раз назвал происходящее войной и уточнил, что страна уважает территориальную целостность Украины. Но и это не все: в день голосования по вопросу исключения России из Совета безопасности ООН спикер нижней палаты парламента Казахстана Маулен Ашимбаев призвал к международному расследованию военных преступлений в Буче — неслыханная дерзость!

И в этот же вечер Казахстан проголосовал против исключения России из Совбеза. Формально это выглядит как все та же многовекторность, но скорее говорит о том, что пока Казахстан не готов к слишком резким движениям. Обтекаемая формулировка о необходимости расследования нарушения Россией прав человека в Украине — это фактически позиция «воздержался» при невозможности голосовать именно так. Вместе с тем продолжающиеся заявления высших государственных чинов о позиции Казахстана по Украине говорят о том, что отношение Нур-Султана к Москве все же изменилось. Может, это и «Богом данный сосед», но больно он уж стал токсичный — особенно с учетом того, что значительная часть финансовых резервов Казахстана находится на территории западных стран, и вторичные санкции Токаеву и его администрации сейчас совершенно ни к чему.

К тому же Россия явно переборщила с демонстрацией своей вседозволенности в рамках ЕАЭС: с начала войны прозвучало еще несколько публичных заявлений относительно северных территорий Казахстана (в частности, звучали призывы их даже «денацифицировать»), а кроме того — минимум на два месяца остановлена работа выносных причалов Каспийского трубопроводного консорциума в Новороссийске, через который отгружалось для поставок в другие страны 80% казахстанской нефти. Формально — из-за поломки при шторме, но в Казахстане это воспринимают однозначно как элемент шантажа — например, при будущих голосованиях.

Общественное мнение против Москвы

Есть еще один важный элемент, который внес коррективы в риторику официального Нур-Султана, — это общественные настроения в стране, после январских событий Акорда вынуждена учитывать их хотя бы формально. А настроения искрят: в стране едва ли не каждую неделю происходит инцидент с выявлением сторонников российской агрессии, и не реагировать на них уже не получается.

Значительная часть гражданского общества Казахстана с началом войны встала на сторону Украины, и упомянутый выше митинг в Алматы в ее поддержку 6 марта собрал около двух тысяч человек — это очень много для страны, где пару лет назад митинги де-факто еще были запрещены. По некоторым свидетельствам, матерная кричалка про Путина стала одним из полуофициальных лозунгов этого мероприятия, и, возможно, это несколько отпугнуло чиновников, поскольку все следующие заявленные акции в поддержку Украины неизменно отменялись. Но лозунги «Слава Украине!» и «Нет войне!» звучат и на митингах по другим поводам, а к тому же поддержка Украины выражается и другими методами. Несколько общественных активистов и организаций устроили собственный сбор гуманитарной помощи жителям Украины и украинским военным, и казахстанские власти не сказали по этому поводу ни слова. Более того, в стране объявлена охота на машины с логотипом Z на кузове или стеклах: владельцев автомобилей штрафуют в среднем на 3–4 тысячи рублей либо делают им внушение. Все «сторонники» символики после этого от нее сразу же избавлялись.

Стычки между сторонниками российской агрессии и ее противниками происходят и вне проезжей части. В конце марта из алматинского театра имени Лермонтова был уволен помощник режиссера Артем Щуров, который в Facebook поздравил всех «с Новым годом без нацистов» (22 марта отмечается День весеннего равноденствия Наурыз: в Казахстане он фактически приравнен к Новому году). В отношении ведущей радиостанции «Европа Плюс Казахстан» Любови Пановой начали проверку по 174-й статье УК РК («Разжигание розни») после ее комментария о том, что в ответ на возмущения казахстанцев она и ее сторонники сказали «дядю Вову позовем» (Панова также была уволена с радиостанции). Гражданские активисты и журналисты отлавливают агрессивных пророссийских комментаторов и в Instagram, заставляя извиняться. Активна и Генпрокуратура, которая обычно пугает оппозицию, — она вдруг выступила с официальным заявлением об ответственности тех, кто будет призывать к нарушению территориальной целостности страны.

А людей, всерьез считающих себя частью России, немало. По социологическим исследованиям внутри страны, минимум треть казахстанцев полностью согласны с российской точкой зрения на войну в Украине (что она там «бьет нацистов» и «проводит спецоперацию») — и это прямое следствие засилья российского телевидения на территории республики. Те же гражданские активисты запускают петиции с требованием запретить вещание российских телеканалов на территории Казахстана, но это, судя по всему, невозможно (один-единственный кабельный оператор, решившийся на это в маленьком Шахтинске, продержался всего полдня). Как невозможно в принципе дистанцироваться от России: 7500 км общей границы не оставляют на это никаких шансов. Более того, с 11 апреля Казахстан полностью восстанавливает сухопутное сообщение с Россией (было закрыто более двух лет из-за пандемии), так что приграничные регионы республики, очевидно, будут взаимодействовать с соседями еще плотнее, в том числе и обмениваясь мнениями.

Казахстан слишком привязан к России и долгое время дополнительно пришивал свою экономику и идеологию к российской руками своих собственных властей. И теперь, в ситуации тотального разделения собственного общества и необходимости делать выбор на внешнеполитической арене, власти республики оказались в крайне неудобной позиции. Однако другого выбора, кроме как стараться и дальше аккуратно маневрировать, у официального Нур-Султана нет. Да, у Москвы сейчас нет ни сил, ни желания для агрессивной политики в отношении Казахстана, но ситуация в стране далека от монолитной, и любое ее расшатывание с севера будет большим стресс-тестом и для руководства республики, и для общества. В таких условиях Токаев и его свита будут делать все, чтобы остаться на плаву и избежать конфликтов.