«Лукашенко очень наивен, если надеется, что протесты сойдут на нет». Интервью Марии Колесниковой

– Есть ли у вас план, что вы будете делать дальше?

– У нас есть план – построение гражданского общества в Беларуси, и этот путь благополучно реализуется. Многие страны его проходят десятилетиями. И есть еще одна цель на ближайшую перспективу – новые честные выборы. Ради этого в том числе создавался Координационный совет.

– Люди выходят на протесты уже три недели, но пока это никак не влияет на политику Лукашенко. Может в этом его расчет, что люди устанут и протесты сойдут на «нет»?

– С его стороны было бы очень наивно так полагать. В стране миллионы обманутых граждан: у них украли выборы, их голос не посчитали. Тысячи людей оказались в тюрьмах, а некоторые даже потеряли жизнь. То оскорбление, которое государство нанесло своему народу, не забудется и не простится. Мы часто слышим, что протест можно будет каким-то образом погасить. Конечно же, нет. Возможно, с течением времени он будет приобретать новые формы. Уже студенты отдельно выражают свое несогласие. Надо понимать, насколько люди оскорблены, понимать степень их несогласия с тем, что им предлагает Лукашенко. То, что он в свой день рождения натягивает какую-ту странную одежду с бронежилетом и бегает с автоматом в центре города, в окружении колючей проволоки и омоновцев, тоже говорит о его реакции на то, что происходит. Он не в состоянии пойти с собственным народом на диалог. Вместо этого он берет в руки ружье.

- В первые дни после выборов были жесткие задержания. На последних акциях все происходило довольно мирно. С чем связана смена этой тактики?

– Не могу утверждать, но я практически уверена, что расчет власти в первые три дня был как раз на то, что люди испугаются избиений, насилия и пыток, каким-то образом успокоятся и перестанут выходить на улицу. Но, как мы видим, это привело к совершенно другим последствиям. Сейчас негодование растет. И чем больше власть затягивает с возбуждением уголовных дел по факту убийств и пыток людей, тем сложнее будет остановить этот процесс в дальнейшем, потому что люди не в состоянии с этим смириться.

– Собирают ли ваш штаб и Координационный совет данные о пропавших без вести? Реально ли наказать виновных?

– Этим занимаются отдельные правозащитные инициативы, у которых в этом плане большой опыт. Мы благодарны всем, кто занимается помощью пострадавшим. На сайте «Весны» есть все данные о пострадавших, пропавших и умерших в результате действий властей. Со своей стороны мы уже начали привлекать к этому внимание международной общественности. Еще мы лично относим заявления в органы, которые должны непосредственно участвовать в расследовании, либо следить за ходом расследования – КГБ, МВД, Генпрокуратура и Следственный комитет. До сих пор не возбуждено ни одного уголовного дела, и нас это возмущает. 1 сентября мы отправили заявки на личные встречи со всеми возможными министерствами и учреждениями, которые могут этим заниматься, в том числе в администрацию президента. Мы будем настаивать, чтобы эти встречи были проведены, чтобы мы могли донести свою позицию и требования белорусского народа.

– Понятно, что Лукашенко не заинтересован возбуждать эти уголовные дела. Будете ли вы проводить собственное расследование и искать конкретных людей, ответственных за зверства?

– Мы не занимаемся расследованиями. Но мы уверены, что эти расследования будут, что все факты будут оглашены. Мы тоже будем говорить о всех доказанных фактах преступлений. Мы будем требовать, чтобы люди, которые отдавали приказы, которые стреляли, избивали, насиловали свой народ, были наказаны в соответствии с законом Республики Беларусь.

– Вас вызывали в Следственный комитет в качестве свидетеля по уголовному делу. Не опасаетесь ли вы за свою безопасность?

– Мы все прекрасно понимаем, в какой стране мы живем. Ни у кого из нас нет иллюзий по поводу того, как здесь вершится правосудие. Задержания члена президиума Координационного совета Лилии Власовой ­– прямое тому доказательство. Мы все прекрасно понимаем, что в любой момент к каждому из нас могут быть применены санкции. Но это наш выбор. Мы идем на этот риск.

– Кроме уголовного дела, какое-то давление со стороны Лукашенко на вас оказывается?

– Все три месяца, каждый день мы чувствуем на себе колоссальное давление. Надо сказать, что не только от сторонников Лукашенко. Нас постоянно критикуют и противники Лукашенко. Мы очень спокойно к этому относимся. Мы считаем, что каждый имеет право на выражение своего мнения. У нас есть цель – мы к ней идем.

– Поддерживаете ли вы контакты со Светланой Тихановской? Насколько активно она участвует в работе штаба? То, что она покинула страну, мешает ей оставаться лидером нации?

– Она покинула страну вынужденно, это был ее выбор. Если человек чувствует себя в безопасности, не находясь в Беларуси – а сейчас многие десятки и сотни людей уезжают из Беларуси, потому что они не чувствуют себя здесь в безопасности – это личное право каждого. Конечно, ей сейчас тяжело понимать, что здесь происходит, потому что только люди, которые здесь, на улице, могут понять градус общественного движения, то, как это развивается. Но, конечно, большинство белорусов считают ее человеком, за которого они проголосовали. Несмотря на то, что эти президентские выборы не признаны во многих странах состоявшимися и большинство белорусов не признают их состоявшимися, конечно же, она остается лидером нации. Это размытое понятие. Каждый сам для себя решает, что под ним понимать. Но, конечно, она сделала очень важные шаги и сыграла и продолжает играть очень важную роль в том, что происходит.

– На каждой акции в Минске можно увидеть ваши портреты, некоторые даже стали копировать ваш стиль – каждые пять минут мы встречаем кого-нибудь с похожей стрижкой. Если вдруг Светлана не вернется, вы чувствуете, что можете стать лидером оппозиции?

– Я уже сейчас чувствую на себе громадную ответственность за то, что делаю и говорю. И я понимаю, что в Беларуси уже для многих являюсь лидером. Это сложный процесс, в том числе и для меня лично. Еще месяц назад я абсолютно точно не была готова к этой роли. Но сейчас я понимаю, что это ответственный момент. Есть шаги, которые я делаю и они приводят к конкретным, очень позитивным результатам. Конечно, это ответственность, которую я на себя беру и с которой я сейчас живу.

– Как принимаются решения внутри Координационного совета? С кем вы взаимодействуете?

– У нас есть президиум. Там семь человек, из которых два человека находятся в тюрьме, еще один – Лилия Власова – задержана по делу, которое не касается Координационного совета, но, естественно, тоже является фактом давления на совет. Есть основной состав КС, примерно 60 человек. Это люди, которые в первые дни объявления о создании совета заявили о своем желании войти в него. Это очень известные в Беларуси люди из самых разных областей. Там есть представители бизнеса и искусства, спорта, политических партий. Состав очень разнообразный. И есть расширенный состав совета, в него входят уже более 4 тысяч человек. Там действует заявительный принцип. Как только Следственный комитет заявил, что будет возбуждено уголовное дело и будут вестись проверки по поводу создания совета, в эту же ночь записалось 450 человек. Это опять-таки говорит о том, что люди, которые считают, что способны этот процесс каким-то образом задавить, запугать нас уголовными делами и преследованиями, снизить градус недовольства, очень сильно ошибаются. Чем больше происходит репрессий, тем больше на нашу сторону становится людей, тем активнее они начинают нам помогать.

– Какие-то органы начали с вами взаимодействовать или они игнорируют ваши обращения?

– Следственный комитет, например, я была у них на допросе (смеется).

– Многие крупные компании начинают переделывать свои логотипы в красно-белые цвета. Насколько вообще бизнес готов к публичному контакту с оппозицией?

– Я знаю, что у многих индивидуальных предпринимателей уже есть проблемы, к ним приходят экстренные проверки. В том числе потому, что они активно открыто поддерживали и штаб Бабарико, и разные инициативы, связанные с предвыборной кампанией. Также важно понимать, что бизнес в Беларуси был не благодаря власти, а вопреки ей. Те, кто сумел здесь построить успешный бизнес и реализовать свои инициативы, герои. Они все прекрасно знают, что в любой момент могут оказаться там, где сейчас находится Виктор Бабарико – в СИЗО КГБ, потому что Департамент финансовых расследований КГБ как раз расследует экономические преступления. В этой ситуации может оказаться любой владелец бизнеса. Это абсолютная реальность. И бизнес понимает: если сейчас не изменится ситуация, то потом здесь не будет ни бизнеса, ни людей, которые способны что-то творить и вообще работать. Они либо уедут, либо их полностью уничтожат. Именно поэтому очень много людей из разных сфер бизнеса реально очень помогают друг другу. Открыто или не открыто – другой вопрос. Но вопрос выживания для бизнеса сейчас стоит наиболее остро за последние 26 лет. Как и для самой Беларуси.

­– Владимир Путин заявил, что готов оказать поддержку Лукашенко. Насколько в Беларуси эти слова воспринимаются как реальная угроза того, что Россия может прислать грузовики с ОМОНом, с Росгвардией, чтобы подавлять протесты?

– Заявление Путина состоит из трех частей. Первая про то, что, конечно же, если на улицу выходят люди, их надо слушать и искать с ними компромисс. Вторая: «президент Лукашенко ко мне обратился за помощью, чтобы я в случае чего-то смог оказать военную помощь». Эти две части намного важнее, чем про резерв правоохранительных органов. Объясню, почему. Лукашенко сейчас не готов слушать собственный народ. Путин ему говорит: нужно слушать людей, которые выходят на улицу. Второе – Путин дает знак всему мировому сообществу, белорусам и россиянам, что Александр Григорьевич не в состоянии решить собственные проблемы. Он нарушает закон Республики Беларусь об угрозе национальной безопасности, он призывает иностранные государства к помощи. Это вообще-то 2-я часть 357-й статьи УК РБ <Захват либо удержание государственной власти неконституционным путем, наказываются лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет - The Insider>. Все уцепились в окончание этой фразы. Она, возможно, тоже кого-то может напугать, но не нас. Потому что у нас есть одна внутренняя проблема, с которой мы все и сражаемся. Но очень важно понимать, что этот месседж намного страшнее, чем, возможно, резерв правоохранительных органов.

– На днях было опубликовано обращение Виктора Бабарико. Но всем известно, что он находится в СИЗО. Когда оно было записано?

– Мы записывали его вместе еще 14 июня. Это был один из вероятных планов. Вы же понимаете: все три месяца у нас не было никаких иллюзий, мы понимали, что с нами может произойти. Виктор Бабарико, как математик, как кризис-менеджер, как человек, который 20 лет управлял банком, который многие вещи умеет предугадывать, просчитывать, уже в июне знал, что будет. Уже 14 июня он знал про такой возможный исход событий. 18 июня его задержали. 31 августа ночью мы решили, что мы этот «план Б» будем дальше воплощать.

Главное фото: Студия KANAPLEV+LEYDIK