Вчера пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков заявил, что «невозможно победить террористов в Сирии без наземной операции», и в этой связи цель России «состоит в том, чтобы укрепить позиции легитимной сирийской армии». А сегодня впервые появилась подтвержденная информация о гибели российского солдата в Сирии - это 19-летний Вадим Костенко из Кубани. Президент Института стратегических оценок Александр Коновалов анализирует перспективы России в Сирии и поясняет, почему россиянам не стоит ждать военной победы над террористами в регионе.
В конце октября 2015 года Начальник Главного оперативного управления Генштаба ВС РФ генерал-полковник Картаполов сообщил, что с начала операции в Сирии российская авиагруппа совершила 934 боевых вылета и уничтожила 819 объектов. Однако, несмотря на очень бодрые ежедневные отчеты российского министерства обороны о чрезвычайно успешных ударах нашей авиации по позициям террористов из «Исламского государства», и об уничтоженных командных пунктах, тренировочных лагерях боевиков и складах боеприпасов, предчувствия скорой победы не возникает.
Прежде всего, у российского политического руководства нет ясного представления о том, каких результатов мы ждем от действий наших военных в Сирии. Во всяком случае, на основании заявлений российских руководителей какие-либо однозначные выводы о целях российской военной операции в Сирии сделать нельзя. Спору нет, международной терроризм сегодня главная угроза безопасности и стабильности, и противостоять этой угрозе можно только объединяя и координируя усилия многих стран. «Исламское государство» - самая мощная террористическая организация, располагающая гигантскими финансовыми ресурсами, и противостоять ей на дальних подступах к нашим границам вполне разумная идея. Хотя вряд ли кто-то в российском политическом и военном руководстве возьмется объяснить, что такое военная победа над терроризмом и где тот, «террористический рейхстаг» который надо взять и водрузить над ним знамя победы.
Уже вскоре после начала рейдов российской авиации российский президент заявил, что наша цель - восстановление в стране «законной власти» президента Башара Асада, а это несколько другая задача. Еще более странно выглядят наши заявления о предполагаемой продолжительности нашей операции. Президент Путин не раз говорил, что мы не собираемся втягиваться в длительную военную кампанию, а рейды нашей авиации будут продолжаться только пока длится наступление сирийских вооруженных сил, лояльных законному президенту Асаду. Такой план может основываться на представлениях о сирийской армии пятнадцатилетней давности. Тогда у Сирии была боеспособная армия. В нее входили три армейских корпуса, включавшие 12 дивизий, танковых и механизированных, отдельные артиллерийские и ракетные и противотанковые бригады. Был и достаточно многочисленный мобилизационный резерв. Общая численность сирийской армии была 215 тысяч человек, а резерв только сухопутных сил составлял 280 тысяч человек.
Боеспособной армии сегодня у Сирии нет, и ее наступательный потенциал исчезающе мал
Вся эта структура разрушена за годы гражданской войны. Боеспособной армии сегодня у Сирии нет, и ее наступательный потенциал исчезающе мал. Неудивительно, что за ударами российской авиагруппы не следует никаких действий сирийской армии в развитие успеха. А ведь формально говоря, в распоряжении сирийского правительства есть еще до двух тысяч танков, до трех тысяч артсистем, 16 бомбардировщиков Су-24, 35 истребителей МиГ-29, до 280 истребителей-бомбардировщиков Су-22, Миг-21 и Миг-23, до 30 ударных вертолетов Ми-24 - вот только воевать на этой технике некому. Да и ее техническое состояние вызывает очень большие сомнения. Значительная часть военных эмигрировала из страны, другие присоединились к политической оппозиции и воюют с режимом Асада.
В представлении многих россиян конфликт в Сирии выглядит как противостояние сирийской армии вдоль протяжённой линии фронта бандам радикальных исламистов из группировки «Исламское государство». Это совершенно неадекватное представление. Театр боевых действий в Сирии представляет собой пеструю картину множества областей, контролируемых различными группами боевиков, и далеко не все они представляют «Исламское государство». Так, одна из самых мощных религиозных группировок, не связанных с «Исламским государством», «Джабхат-ан-Нусра», насчитывает более сорока тысяч бойцов. Формирования ан- Нусры являются по сути сирийским филиалом Аль-Каиды, но они активно воюют с «Исламским государством», и поэтому их нередко поддерживала с воздуха американская авиагруппировка, за что американская пресса активно критикует президента Барака Обаму. После терактов 11 сентября 2001 года у американцев устойчивая идиосинкразия к любым проявлениям сотрудничества с Аль-Каидой. Всего на территории Сирии сегодня действует около полутора тысяч вооружённых формирований, которые контролируют до 20% территории страны, и из них 5% контролируют те, которые борются принципиально против правительства Асада.
Непохоже, чтобы российское руководство осознавало, что в Сирии и вблизи ее границ ведется одновременно несколько войн, и далеко не во всех из них главным противником является «Исламское государство». Москва поделила все конфликтующие стороны в Сирии на сторонников законного правительства Башара Асада и международных террористов, которых надо уничтожать. Как говорил глава российского МИД а Сергей Лавров, «они ведут себя как террористы и выглядят как террористы и поступать с ними мы будем как с террористами». Простой, но очень опасный подход, особенно, если учесть, что информацию о первоочередных целях, которые надо поразить нашей авиации мы получаем от сирийской разведки. А для сирийской армии «Исламское государство» не является основным противником. Для нее важнее нанести значительный ущерб отрядам политической и религиозной оппозиции, борющимся с режимом Башара Асада, и с точки зрения сирийского руководства наши штурмовики и бомбардировщики для этого подходящий инструмент.
Российские СМИ уже не раз критиковали США за то, что американцы недостаточно решительно атакуют террористов, но американцы проявляют государственную мудрость, не позволяя ассоциировать себя напрямую с какой-то из воюющих сторон. Ведь на Ближнем Востоке продолжаются конфликты в Ливии, Ираке и Афганистане, войска Саудовской Аравии воюют в Йемене, Турция воюет с курдами, неспокойно в Израиле, Европу захлестывает поток беженцев. И вот в этот ближневосточный «коктейль» с головой ныряет Россия, в очередной раз поразив мир очаровательной непредсказуемостью своей политики и ошеломляющим непрофессионализмом своих действий. В 2007 году известный американский политик и эксперт по военно-политическим вопросам Эдвард Лутвак дал интервью российскому еженедельнику «Эксперт», в котором, в частности, рассказал, как меняется во времени оценка исторической роли американских президентов. «В 1951 году, - объясняет Лутвак, - Гарри Трумэн считался самым неудачным президентом в американской истории. Причина – полный провал войны в Корее. Сегодня он считается одним из величайших президентов. Он создал НАТО, план Маршалла, всю структуру национальной безопасности, министерство обороны, унифицировал армию и флот. То есть создал все те институты, которые выиграли холодную войну – мирными методами. Через пять лет после терактов 2001 года уже не было больше мусульман – остались одни только сунниты и шииты, которые начали убивать друг друга в Пакистане, Марокко, Ливане, Ираке. Это называется divide et impera – «разделяй и властвуй», Буш не хотел этого, но ему именно это будут ставить в заслугу. И назовут великим президентом».
Мы же по собственной инициативе встряли в этот сложнейший внутри исламский конфликт, причем к собственному изумлению обнаружили, что выступили в нем на стороне шиитов. Такой выбор трудно понять, учитывая, что мусульманское население самой России принадлежит почти целиком к суннитской ветви ислама. Небольшая группа шиитов проживает лишь на юге Дагестана. Этот выбор нам еще аукнется. И тогда нам вряд ли помогут заклинания о желании дружить и с шиитами, и с суннитами. Неудивительно, что Свободная сирийская армия ответила отказом на предложение воздушной поддержки, сделанное Лавровым. Трудно поверить в дружеские намерения того, кто бомбит тебя и поддерживает твоих смертельных врагов
Очевидно, что экспедиционный корпус такого состава совершенно недостаточен для нанесения решительного поражения вооруженным формированиям террористов и перелома ситуации в нашу пользу
Положим теперь, что цель нашей операции в Сирии действительно состоит в том, чтобы нанести военное поражение формированиям «Исламского государства». В нынешней ситуации такая цель выглядит абсолютно нереалистично. Как известно Россия развернула в Сирии сводный авиационный полк смешанного состава. В него входят эскадрилья фронтовых бомбардировщиков Су-24М (12 машин). Эскадрилья штурмовиков Су-25 (12 машин), группа новейших истребителей-бомбардировщиков Су-34 (6 машин), небольшое количество многоцелевых истребителей Су30СМ, ударные и транспортные вертолеты Ми-24 и Ми-8. Всего в российскую авиационную группу входят более 50 самолетов и вертолетов. За сутки российская авиагруппа совершает от 30-40 до 60-70 боевых вылетов. Для охраны российской авиабазы и морского пункта технического обслуживания кораблей в Тартусе на суше развернута тактическая батальонная группа морской пехоты с танками и другой бронетехникой, всего до 2000 человек. Очевидно, что экспедиционный корпус такого состава совершенно недостаточен для нанесения решительного поражения вооруженным формированиям террористов и перелома ситуации в нашу пользу. Напомним, что в 2003 году, когда началось вторжение в Ирак, только в американской авиагруппе участвовало более 700 боевых самолетов.
Авиагруппа, которую страны ЕС собрали для действий в Ливии тоже была намного мощнее нашего авиа-отряда в Сирии. В обоих случаях попытки добиться военной победы с помощью только воздушных ударов оказались неудачными. Если мы действительно хотим переломить ситуацию в Сирии с помощью только воздушных ударов количество задействованных в ней, ударных самолетов (Су-25, Су-24, Су-34), к которым хорошо бы добавить бомбардировщики Ту-22М, надо увеличивать до 250-300 машин. Одна из относительных слабостей нынешней группировки состоит в том, что самолёты Су-24 и Су-25 могут наносить удары на глубину 250-300 км. Существенно большими возможностями обладают бомбардировщики Ту-22М, но для развёртывания второй группы российских ударных самолетов у Сирии недостаточна емкость аэродромной сети.
Некоторые эксперты полагают, что для успешности воздушной операции Росси придется разворачивать ударные самолёты на иранских авиабазах. Такое решение в России активно обсуждается российскими военными, и оно отражает странность состава коалиции, в которой оказалась Россия в Сирии. В этой коалиции союзниками оказались Иранские гвардейцы из Комитетов стражи исламской революции, бойцы сирийского алавитского ополчения, подразделения ливанской шиитской организации «Хезболла», которая всегда считалась в России террористической организацией. Можно с уверенностью утверждать, что для коалиции, в которой оказалась Россия в Сирии, бессмысленно ставить задачу «укрепления легитимной власти» президента Асада. Вообще представляется совершенно ошибочным надеяться на создание стабильной политической и государственной структуры, в которой алавитское меньшинство управляло бы страной с преимущественно суннитским населением, как это формально происходит сейчас.
Возможно, главной задачей российского руководства является не борьба с «Исламским государством», а создание постоянного военного присутствия в районе средиземноморья
В попытках найти рациональное объяснение российским действиям в Сирии в мире высказывается предположение, что главной задачей российского руководства является не борьба с «Исламским государством», а создание постоянного военного присутствия в районе Средиземноморья. Многие высокопоставленные российские военные уже не раз заявляли, что нам нужно создавать полноценную военно-морскую базу в Тартусе, а также мощную базу ВВС в этом районе. В этом случае придется подумать и о размещении там какого-то контингента сухопутных сил. Теоретически в реализации такого плана нет ничего фантастического, однако прежде чем его реализовывать стоило бы подумать о неизбежных последствиях такого шага. Вся система существующего баланса сил на Ближнем Востоке в бассейне Средиземного моря, да и в Европе в целом может оказаться в ситуации, которая предшествовала Карибскому кризису в отношениях СССР и США в 1962 году.
Напомним, что в этот период на Кубе в 90 милях от территории США неожиданно для всех были размещены советские баллистические ракеты класса «земля-земля» и военный баланс одномоментно изменился не в пользу США. Америка отреагировала очень решительно, и мир оказался на пороге ядерной катастрофы. А теперь представим себе, какую реакцию в странах Ближнего Востока и НАТО может вызвать появление в Сирии российской базы ВВС, от которой 1,5 минуты лета до Тель-Авива, 10 минут до Турции, 20 минут до Рима. 30 минут до Гибралтара. Легко представить себе, что страны НАТО, Средиземноморского бассейна и Персидского залива не оставят без внимания такое изменение геополитической обстановки. В свое время размещение на европейской части территории СССР ракет СС-20 привело к заключению Договора по РСМД, но стоит ли еще раз по новой проходить этот путь.
Нас не должны успокаивать заявления, что операция в Сирии будет стоить очень недорого и займет мало времени. История знает множество примеров, когда войска крупных держав входили в страны третьего мира с уверенностью, что выйдут оттуда через две недели и застревали там на многие годы. Франция в Индокитае, США во Вьетнаме, Ираке и Афганистане, СССР в Афганистане, этот ряд можно продолжать долго. Проблема Сирии не имеет чисто военного решения и сейчас надо думать о способах политического урегулирования, которые позволили бы не наступать на старые грабли. У России нет для этого ни времени, ни ресурсов.