Мойзес Наим и Эндрю Вайс в The Washington Post сравнивают российскую политику в отношении Венесуэлы с вмешательством в гражданскую войну в Сирии и рассказывают, зачем Путину «задний двор» США. The Insider публикует полный перевод статьи.
Жестокий разгон мирных демонстрантов, выступавших против президента-автократа, привел к десяткам жертв. Репрессии подталкивают к выходу на улицы еще большее людей, провоцируя насилие и неизбежный гуманитарный кризис. Президент США утверждает, что жестокий диктатор должен уйти. Европейский Союз согласен, но ни одна крупная держава не решается на военное вмешательство. Неожиданно Владимир Путин втягивает Россию в кризис, обеспечивая сохранение власти в руках тирана. Американского президента высмеивают за безответственность.
К несчастью для президента Трампа вышеописанный сценарий снова разворачивается, но на этот раз не в Сирии, а в Венесуэле. Со всей своей агрессивной риторикой и новыми санкциями против правительства Николаса Мадуро администрация Трампа странным образом замалчивала роль России, возможно, предпочитая не обращать внимания на то, что Москва сейчас – последний кредитор обанкротившегося государства.
На первый взгляд, может показаться странным, что Россия вмешивается в дела разваливающейся страны, которая находится так далеко от ее границ. Тем не менее, дружественные отношения между российским правительством и Венесуэлой укреплялись с 2001 года, когда бывший лидер страны Уго Чавес впервые посетил Москву. Он возвращался туда еще десять раз, прежде чем умер от рака в 2013 году. За этот период Венесуэла стала одним из главных покупателей российского вооружения. С 2001 по 2011 год она закупила оружия на 11 миллиардов долларов.
Уго Чавес и Владимир Путин
По мере ухудшения экономической ситуации объемы закупок оружия Венесуэлой сокращались, а ее основные отношения с Россией перешли от вооружений к энергетике. Сначала большинство сделок были кредитами, гарантией по которым служили продажи венесуэльской нефти. Вскоре эти коммерческие сделки усложнились, так как Россия требовала больше активов в качестве гарантий. Каракас уступил, и российские компании, проводившие сделки, получили активы нефтяных компаний и даже права на эксплуатацию нефтяных месторождений Венесуэлы.
Хотя отношения между Россией и Венесуэлой были в основном экономическими, международная и внутренняя политика всегда была где-то поблизости. Попытка правительства Венесуэлы нейтрализовать избранное Национальное собрание, спровоцировавшая уличные протесты оппозиции в последние месяцы, была обусловлена, помимо прочего, необходимостью обеспечить российский кредит.
Национальное собрание – единственный орган власти, который Мадуро не контролирует. По закону все международные кредиты и продажа активов страны должны быть утверждены этим органом. Возглавляющие его лидеры оппозиции решительно выступают против сделок, которые правительство предлагало иностранцам, в основном «Роснефти», российской энергетической госкомпании. Остро нуждаясь в деньгах, правительство решило обойти это препятствие с помощью указа, которым провластный Верховный суд присвоил полномочия Нацсобрания – в том числе право утверждать передачу активов российским предприятиям.
Сегодня правительство Мадуро пытается обслуживать около 5 миллиардов долларов внешнего долга, причитающихся в течение следующих 12 месяцев. В результате недавно введенных США санкций в отношении Венесуэлы национальная компания PDVSA, главный генератор твердой валюты, фактически утратила возможность занимать средства у американских и европейских банков для погашения и рефинансирования большинства из этих долгов. Поэтому особенно важно, что в апреле «Роснефть» одолжила PDVSA более миллиарда долларов, в результате чего общий объем российских займов и кредитов за последние несколько лет вырос до 5 миллиардов долларов.
Мадуро с главой «Роснефти» Игорем Сечиным
Москва также предложила политическую поддержку. Российское правительство было в числе немногих, одобривших роспуск Национального собрания. Ведущие российские дипломаты, такие как министр иностранных дел Сергей Лавров, регулярно жалуются на невидимую руку США в стимулировании внутреннего кризиса Венесуэлы. Но помощь Кремля недешевая. Как сообщается, PDVSA ведет переговоры о продаже «Роснефти» долей в других прибыльных нефтегазовых проектах с серьезной скидкой. Кроме того, «Роснефть» с выгодой продает венесуэльское сырье покупателям из США, Азии и другим.
В свете успешного политического авантюризма Путина большой вопрос заключается в том, видит ли он новый подъем для Венесуэлы. Будучи закоренелым оппортунистом, он наверняка знает, что недавнее заявление Дональда Трампа о возможном военном вмешательстве в венесуэльский кризис было пустой угрозой. На беспокойных улицах Каракаса также становится все более очевидным, что режим вряд ли рухнет в ближайшее время.
Чего мы не знаем, так это того, окажутся ли финансовые и политические издержки сохранения Мадуро у власти приемлемы для Кремля. Но мы бы удивились, если бы Путин упустил шанс закрепиться на «заднем дворе» Америки и получить безопасные источники дохода на стороне. В Сирии Путин перевернул запутанную гражданскую войну с ног на голову и не позволил США сменить режим.
Развенчание претенциозной внешней политики администрации Трампа в Венесуэле само по себе ценно.