Макрон выглядел спокойным и уверенным в победе, а Ле Пен пыталась поднять его на смех и разозлить. О дебатах кандидатов в президенты Франции рассказывают в Politico Пьер Бриансон и Николас Винокур. The Insider предлагает полный перевод статьи.
В среду вечером претенденты на пост президента Франции Эммануэль Макрон и Марин Ле Пен больше двух часов обменивались ударами на телевизионных дебатах, которые при все их интенсивности вряд ли заставят кого-то из избирателей изменить свои предпочтения за четыре дня до выборов.
Но ключевым вопросом будет, решат ли они вообще прийти на выборы в воскресенье.
Согласно большинству опросов, многие сторонники консервативного кандидата Франсуа Фийона и ультралевого Жана-Люка Меланшона, проигравших в первом туре голосования, собираются оставаться дома.
Шансы финалистов неравны — у левоцентристского кандидата Макрона, бывшего министра экономики, солидное преимущество в 15-20% перед лидером «Национального фронта» Ле Пен.
Вот три вывода, которые можно сделать из прошедших в среду дебатов:
1. Макрон уже чувствует себя президентом
Задачей Макрона было не сделать большой ошибки, которая могла бы дорого ему обойтись в день выборов, хотя все равно вряд ли стала бы фатальной. Кроме того, нужно было не показаться раздражительным и не выглядеть так, как будто он занимает оборонительную позицию. В двух предыдущих раундах дебатов, состоявшихся перед первым туром выборов, который он выиграл, получив около 24% голосов против 21,3% у Ле Пен, это ему удавалось не всегда.
После дебатов в среду Макрон может считать свою миссию успешно выполненной. Хотя Ле Пен постоянно пыталась выставить его виноватым, говоря о нем как о наследнике политики непопулярного уходящего президента Франсуа Олланда, он оставался спокойным под этим давлением. Временами он демонстрировал снисходительность к Ле Пен, которая, похоже, не очень хорошо разбиралась в основных темах дебатов.
Целью Макрона было подчеркнуть контраст между его оптимистичными представлениями о том, чего может достичь Франция, и тем, что он назвал «пораженческой культурой» Ле Пен. Ее протекционизм, сказал он, — всего лишь признак неверия в способность страны справляться с вызовами.
Кроме всего прочего, Макрону нужно было установить контакт — эмоциональный, а не только интеллектуальный — с теми, кто не голосовал за него в первом туре: бедными, безработными, теми, кто чувствует себя покинутыми и угнетенными. Он, как и Ле Пен, утверждал, что встречался с теми, кто потерял работу и полон страхов за свое будущее.
«Я чувствую их злость, но без вашего цинизма», — в какой-то момент сказал Макрон своей сопернице.
Оставаясь спокойным — даже тогда, когда он пошел в атаку, обвинив Ле Пен в том, что она «несет чушь», — 39-летний Макрон выглядел так, как будто он уже поселился в Елисейском дворце и раздумывает о том, что будет делать в понедельник. Вероятно, это может помочь снять у избирателей, особенно консервативных, настороженность, которую вызывает его молодость и недостаток опыта.
2. «Тактика ухмылок» Ле Пен не сработала
Целью Ле Пен, безнадежно отстававшей от своего соперника за считанные дни до выборов, было дискредитировать Макрона и уйти от образа проигрывающей, доказав, что она готова стать главнокомандующим. Уже на старте дебатов она бросилась в атаку, обвинив Макрона в том, что он политический наследник Олланда и «инвестиционный банкир», который хочет превратить Францию в гигантскую «биржу, где все продается».
Ле Пен сосредоточилась на попытках вывести Макрона из себя, разозлить его, чтобы он потерял самоконтроль и выглядел не готовым к должности президента. Встречая комментарии Макрона улыбками, ухмылками, а то и смехом, она постоянно говорила ему, чтобы он «не слишком волновался». Однажды она предложила ему выпить воды — «вы почувствуете себя лучше».
На протяжении дебатов Ле Пен сохраняла уравновешенность и отпустила несколько удачных колкостей, но часто сбивалась на на издевательский тон и встречала слова Макрона пренебрежительным смехом. Ее внимание было сосредоточено не столько на ее собственных планах реформ, сколько на атаках на соперника. Макрон обратил это в свое преимущество, сказав, что у нее нет серьезных планов для страны, что она только сеет страхи и «несет чушь».
Но Ле Пен не казалась совсем уж сбитой с ног — за одним примечательным исключением: когда Макрон стал по существу расспрашивать ее о том, как она собирается выводить Францию из Евросоюза, у нее не нашлось ясного ответа.
В конечном счете те поклонники, которые у Ле Пен уже есть, со всей вероятностью остались довольны своим кандидатом. Однако посмотрим, решат ли после дебатов те, кто еще не определился с выбором, перейти на ее сторону.
3. На «невидимых» избирателей по-прежнему не обращают внимания
За два с половиной часа дебатов голоса двух модераторов слышны были редко. И это были не единственные «невидимые» в тот вечер. Большинства французских избирателей, не голосовавших в первом туре ни за Макрона, ни за Ле Пен, а это 55%, были основания почувствовать себя ни при чем.
О безработице упоминали лишь бегло — в основном, когда два кандидата спорили о налоговой политике и государственных расходах, — а общественные проблемы, важные для избирателей-католиков, голосовавших за Фийона, и вовсе проигнорировали. В какой-то момент одному из модераторов пришлось просто умолять претендентов сказать что-то об образовании.
Возможно, «невидимые» и их проблемы не были на этих дебатах самым важным. Но так как создание рабочих мест — постоянно один из приоритетных вопросов для французских избирателей, было досадное ощущение, что недостает настоящего спора о том, как лучше реформировать экономику.
Перед дебатами в среду было опубликовано ежемесячное исследование CEVIPOF/Ipsos, продемонстрировавшее характеристики электората двух кандидатов. Среди женщин, людей с высшим образованием, материально обеспеченных, жителей больших городов, тех, кто моложе 35 и старше 65 лет, больше избирателей Макрона, чем в среднем по стране. Напротив, те, кто более склонен голосовать за Ле Пен, — это это мужчины, безработные, фермеры, жители сельской местности и маленьких городов и те, кому от 35 до 65 лет.
Телевизионные дебаты, шумные и продолжительные, не вызвали такого шока, который мог бы изменить эти тенденции.