Переводы
Автор книги «Конец Европы: диктаторы, демагоги и наступающие темные века» Джеймс Кёрчик в жанре «воспоминаний о будущем» описывает в Foreign Policy кошмарный для Запада сценарий, который начинается с избрания Дональда Трампа, а заканчивается входом российских танков в Эстонию, пока НАТО смотрит в другую сторону. The Insider предлагает полный перевод статьи.
9 мая 2022 года. С установленной на Красной площади трибуны президент Владимир Путин смотрел на военный парад в честь 77-й годовщины победы Советского Союза над нацистской Германией. В этот День победы у него была причина особенно гордиться своей страной.
В начале той недели группа из 150 бойцов российского спецназа без знаков различия, в такой же форме, как «зеленые человечки», захватившие Крымский полуостров восемь лет назад, незаметно просочились в Эстонию, маленькую соседнюю страну. Захватив здание местных органов власти в Нарве, пограничном городе с преимущественно русскоязычным населением, они вывесили на нем российский флаг и незамедлительно заявили о создании «Нарвской народной республики». В заявлении для международной прессы лидеры только что провозглашенного сепаратистского государства утверждали, что он «защищают этнических русских от фашистского таллинского режима». Большинство русскоязычных жителей Нарвы отнеслось к этим бурным событиям равнодушно. Еще со времен аннексии Крыма в 2014 году они подозревали, что нечто подобное в конце концов случится.
В течение нескольких месяцев перед вторжением контролируемые Кремлем телеканалы, которые смотрит почти все русскоязычное меньшинство в Эстонии, показывали провокационные сюжеты о надвигающемся «геноциде» этнических русских — точно так же, как они предупреждали о фантомном «геноциде», якобы предпринятом украинскими властями против русскоязычного населения их страны несколько лет назад. Напряженность достигла кульминационной точки в марте, когда российская пресса обвинила «банду эстонских фашистов» в похищении русского подростка. Агенты СВР в Нарве с самого начала знали, что парень, перебрав спиртного, просто свалился с моста и погиб. Но зачем об этом говорить, если такие факты могут помешать русскому лидеру из Нарвы призывать к «братской помощи» Москвы, чтобы предотвратить неизбежный погром?
В первый же час после захвата административного здания в Нарве российским спецназом эстонцы начали действовать. Приблизившись к окраинам города, эстонская армия объявила, что если захватчики не покинут здание с поднятыми над головой руками, здание зачистят силой. Но тут же всем стало ясно, что это пустая угроза: за предыдущий вечер Россия разместила на восточном берегу пограничной реки Нарвы 25 тысяч солдат, 200 танков и 50 боевых вертолетов. Операция застала западные разведки врасплох. Американские спутники-шпионы должны были отследить перемещение российских войск у границы с одной из стран восточного фланга НАТО, но Москва, получив доступ к европейским коммуникационным сетям Вашингтона, смогла замаскировать свои маневры. Эту возможность обеспечил Эдвард Сноуден, которого Путин в 2018 году наградил звездой Героя России.
Когда Таллин понял, что происходит, небольшая группировка из нескольких сот эстонских солдат мало что могла сделать. А после того как президент США Дональд Трамп в 2019 году отдал распоряжение вывести все американские войска из балтийского региона — он потребовал, чтобы члены НАТО «платили» за американскую защиту, забыв, что Эстония была однной из немногих стран, выполнявших требования альянса об оборонном бюджете не менее 2% от ВВП, — Путин мог больше не беспокоиться, что его вторжение в Эстонию может автоматически взорвать американскую «мину-ловушку».
Не имея возможности отразить надвигающееся полномасштабное российское вторжение своими силами, Таллин немедленно обратился к своим союзникам по НАТО. На спешно созванной встрече в брюссельской штаб-квартире альянса заявил, что действия России преставляют собой акт войны и, следовательно, должна быть приведена в действие статья 5 Североатлантического договора, согласно которой нападение на одного из членов альянса рассматривается как нападение на всех. Это был момент истины.
Несмотря на бесчисленные речи о нерушимости границ НАТО, которые западные лидеры произносили годами, Путин знал, что это пустыне обещания. Он читал результаты опросов общественного мнения, согласно которым большинство жителей ведущих стран НАТО выступало против военной помощи союзникам, которым угрожает Россия. Кроме того, Кремль использовал открытость западного общества, чтобы организовать продуманную многолетнюю скрытую кампанию финансирования европейских политических партий, изданий, экспертных центров и неправительственных организаций, стремящихся уменьшить общественную поддержку НАТО. Так он посеял семена раздора по всей Европе и еще больше подорвал готовность европейцев защищать либеральные ценности с оружием в руках. То, что Трамп постоянно навязывал европейским партнерам условия в отношении финансирования общей защиты альянса, Москва тоже воспринимала как знак слабости.
Кампания сработала даже лучше, чем надеялся Путин. Ожидалось, что некоторые страны на западной периферии НАТО, такие, как Испания и Португалия, проявят большую осмотрительность относительно вступления в военный конфликт из-за крошечной страны на другом краю континента. Но на деле самым сильным противником применения 5 статьи оказалась доминирующая политическая и экономическая сила Европы — Германия.Такая ситуация меньше десятилетия назад казалась невероятной, когда стабильная «большая коалиция» Христианско-демократического союза во главе с канцлером Ангелой Меркель и Социал-демократической партии вела Европу в направлении противостояния реваншистской внешней политике Москвы. Но после федеральных выборов 2017 года, когда христианские демократы потерпели самое большое в своей истории поражение, в политике Германии настали новые времена. Меркель была канцлером двенадцать лет, по продолжительности это можно сравнить только с годами пребывания у власти Конрада Аденауэра и ее прежнего политического наставника Хельмута Коля. Но принятое ей в 2015 году судьбоносное решение открыть двери Германии для бесчисленных сирийских беженцев — решение, поначалу с энтузиазмом встреченное большинством немцев, которые рады были погреться в лучах незнакомого им прежде международного восхищения и признательности, — оказалось для нее гибельным. Односторонняя гуманитарная политика канцлера в очередной раз доказала, что благие намерения значат меньше, чем последствия, и усилила протестное движение правых популистов по всему континенту.
Когда руководитель WikiLeaks Джулиан Ассанж, все еще скрывающийся в посольстве Эквадора в Лондоне, опубликовал переписку между министрами германского кабинета и тема того, во что Германии обошелся прием мигрантов, стала горячей, протестная партия «Альтернатива для Германии» не упустила свой шанс. Ее лидер обвинял Меркель в «предательстве народа» при попустительстве “лживой прессы» — Lügenpresse; — этим термином в германии не пользовались со времен нацизма. Дональд Трамп сделал беспрецедентный для американского президента шаг: лично включился в кампанию, постоянно нападая на Меркель за ее миграционную политику и призывая немецких избирателей выгнать ее из кабинета. При негласном содействии советника Белого дома Стива Бэннона только что созданное издание Breitbart Deutschland усиливало критику Трампа нескончаемым потоком историй, часто выдуманных, о «преступлениях мигрантов». Все они были проиллюстрированы одной и той же фотографией: руки с пальцами, сложенными ромбиком в «фирменном» жесте Меркель, испачканные кровью.
На федеральных выборах в сентябре 2017 года «Альтернатива для Германии» «пробила стену» в германской политике, став первой партией правее христианских демократов, получившей 20% мест в Бундестаге. Электорат оказался расколот между семью партиями, и СДПГ, дистанцировавшаяся от промигрантской позиции Меркель и набравшая большинство голосов, сформировала правительство с партиями «Левых» и «Зеленых» в качестве младших партнеров по первой в истории Германии «красно-красно-зеленой» коалиции. «Миграционная политика Ангелы Меркель разрушила ее страну и ее карьеру. AUF WIEDERSEHEN, НЕУДАЧНИЦА!» — написал в твиттере Дональд Трамп, когда она покинула пост.
Министром иностранных дел Германии стала Сара Вагенкнехт. Убежденная марксистка, она 1989 вступила в СЕПГ — правящую партию ГДР — в 1989 году, за несколько месяцев до того, как восточногерманская диктатура рухнула. Когда многие ее более прагматичные товарищи, прочитав надписи на Берлинской стене — реальной и виртуальной, — вышли из партии и стали искать место в посткоммунистическом политическом будущем, Вагенкнехт сохраняла верность своей вере.
Коалиционное соглашение трех партий предусматривало увеличение минимальной зарплаты до 25 евро в час, признание однополых браков, повышение налогов и пенсий и отмену большинства либеральных реформ в отношении рынка труда и государственных расходов, осуществленных еще при социал-демократическом канцлере Хельмуте Шредере. Одним из самых популярных шагов (после предоставления убежища Эдварду Сноудену) стал выход из соглашений об американских военных базах. Это решение тепло приняли и в Вашингтоне — президент Трамп не видел смысла в передовом развертывании американских войск. Несмотря на энергичные, но ничего уже не решавшие возражения немногих оставшихся в Бундестаге сторонников трансатлантической солидарности, американская армия, находившаяся в Германии со времен Второй мировой войны, к 2019 году завершила эвакуацию.
В отсутствие американских войск в Европе НАТО превратилась практически в союз, существующий только на бумаге. На экстренной встрече, созванной для обсуждения эстонского кризиса, представитель германии — 75-летний экс-сотрудник Штази — начал с того, что выразил сочувствие к тяжелому положению русскоязычного меньшинства, которое, по его словам, «сталкивается с официальной дискриминацией» со стороны эстонских властей. Хотя силовой захват государственной собственности был, разумеется, «неприемлемым», на военной форме сепаратистов не было российских знаков различия, а Путин упорно отрицал какое-либо российское вмешательство, и в этой ситуации, сказал представитель Германии, применение статьи 5 было бы «неосмотрительным и безответственным». Более того, учитывая историю эстонской «воинственности» в отношении России, нельзя исключить возможность того, что все произошедшее — лишь «провокация», предпринятая, чтобы «втянуть Европу в войну».
После провалов в Афганистане и Ираке было крайне маловероятно, чтобы лидеры вялых, переживающих упадок демократических стран Запада могли убедить своих граждан предпринять еще одну серьезную военную операцию, не говоря уже о попытке остановить Россию. Действия Москвы в Сирии улучшили отношение к ней во многих западных столицах и убедили в том, что без нее не справиться с «Исламским государством». К тому же над участниками дискуссии нависал страх, что в том случае, если страны НАТО придут на помощь своему порабощенному союзнику, Россия может применить в балтийском регионе тактическое ядерное оружие. Еще в 2000 году Путин в своей военной доктрине опустил планку, посчитав, что «в случае возникновения военного конфликта с применением обычных средств поражения (крупномасштабной войны, региональной войны), ставящего под угрозу само существование государства» конфликт может перерасти в ядерный.
Боясь за свою собственную безопасность, Польша, Латвия и Литва настаивали на выполнении Вашингтоном обязательств перед партнером по альянсу и ввел войска в Эстонию. Предать Таллин, настаивали они, означало бы новый Мюнхен. Но президент Трамп отказался. После серии коротких, тщательно сформулированных выступлений каждого из делегатов генсек НАТО объявил голосование по применению статьи 5. Вариант «нет» победил со счетом 21:4 — на стороне Эстонии оказались только Латвия, Литва и Польша.
Путин усмехнулся про себя, вспомнив, как на Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 году, глядя на ошеломленные лица собравшихся в отеле Bayerischer Hof, он заявил, что Россия больше не позволит себя унижать. Как они тогда съежились! Что потом говорила Меркель о нем во время украинской операции? Что он живет «в другом мире»? Что он подменил «понимание и сотрудничество» «законом джунглей»? Что же, теперь он показал ей, кто главнее.
***Глядя, как по Красной площади везут ракеты «Искандер», и подняв руку, чтобы поприветствовать проходящих военных, Путин подумал, что должен наградить какой-нибудь медалью того кремлевского аппаратчика, который дальновидно посоветовал дать в начале 2015 года заем в $11 млн французской партии «Национальный фронт». Это помогло Марин Ле Пен расчистить путь к невероятной победе на выборах 2017 года.
Сразу же после того как заняла пост Ле Пен выполнила свое обещание провести референдум о выходе Франции из Евросоюза. На референдуме она легко победила. Вскоре ее нелюбовь к многосторонности в политике обратилась и на НАТО. По ее словам, НАТО — не для Франции, которая должна быть свободна в проведении «неоголлистской» внешней политики. Вскоре Франция вышла из альянса. Теперь она могла в полной мере извлечь выгоду из продажи оружия изголодавшемуся российскому клиенту, и ей не нужно было выслушивать жалобы надоедливых экс-союзников вроде Польши (режим санкций против России, введенный из-за ее агрессии против Украины, полностью разрушился к 2019 году). Впрочем, это мало помогло стагнирующей французской экономике. Ле Пен расширила и углубила дирижистскую политику ее предшественников-социалистов — сократила рабочую неделю, понизила пенсионный возраст, увеличила пенсии, ввела новые ограничения в экономике, — это в сочетании с уходом с европейского единого рынка привело к росту безработицы до рекордного уровня. Тем временем из-за жесткая политика администрации Ле Пен по отношению ко всем без разбора французским мусульманам радикализировала огромное количество молодежи, Франция привлекла к себе внимание исламских экстремистов со всего мира, а парижские пригороды с преимущественно мусульманским населением сотрясали постоянные бунты.
В 2019 году на выборах в Европарламент евроскептические партии, которым помогал Кремль, увеличили свое присутствие в законодательной власти континента до такой степени, что около половины членов парламента принадлежало к националистическим фракциям, выступавшим за полный роспуск Евросоюза. Протекционистские правительства по всей Европе ввели тарифы, которые резко уменьшили суммарный торговый оборот европейских стран с США и покончили со свободным движением товаров, рабочей силы и услуг внутри континента, что было главным достижением проекта объединенной Европы. Но Россия, вовремя подмазывая кого надо, постоянно получала послабления, и поставки ее газа в Европу удвоились. В Европейском энергетическом союзе добились успехов противники добычи сланцевой нефти и газа, и Россия стала для континента ведущим поставщиком энергии. Импульсивное решение Германии отказаться от ядерной энергетики после катастрофы в Фукусиме в 2011 году в сочетании с разочаровывающими результатами проекта Energiewende («Энергетическая трансформация») и одобрением строительства газопровода «Северный поток-2» сделали континент еще более зависимым от российского газа. Меньшее внутриевропейское сотрудничество — и в области обороны, и во внешней политике, и на разрушающемся общем энергетическом рынке — означало, что Москва может вернуться к тому, что у нее получалось лучше всего: к торгам с кучкой маленьких, постоянно ссорящихся национальных государств, которые по отдельности слабее, чем вместе, и каждое стремилось установить свои собственные отношения с Москвой. Президент Трамп после победы с солидным преимуществом над демократическим кандидатом Элизабет Уоррен на выборах 2020 года созвал в Белом доме форум националистических лидеров Европы, где открыто предложил помощь своей администрации в постепенном демонтаже Евросоюза.
Тем временем Великобритания быстро приближалась к превращению в маленькую Англию. Когда Джереми Корбин в 2015 году был избран лидером Лейбористской партии, парламентские корреспонденты восприняли это как шутку. Однако к выборам 2020 года из-за экономической катастрофы, вызванной выходом Британии из Евросоюза (окончательно оформленным в 2019 году), и педофильского скандала, в который оказался замешан один из членов консервативного кабинета, ставки на то, что следующее правительство будет лейбористским, у букмекеров упали до 1:1. После подсчета голосов оказалось, что у лейбористов «подвешенное большинство» в 259 мест из 650. Партия независимости Соединенного Королевства (UKIP), заключившая с лейбористами предвыборное соглашение и не выдвигавшая своих кандидатов в тех округах, где баллотировались лейбористы, чтобы голоса, поданные против тори не пропали, получила в Вестминстере 10 мест. Лидер консерваторов Борис Джонсон с 240 голосами отстал совсем ненамного, но так как лейбористы получили больше мест, чем любая другая партия, королева Елизавета II (все еще бодрая в свои 94 года) поручила Корбину сформировать правительство, что бородатый радикальный социалист тут же и сделал, сколотив минимально возможное рабочее большинство с помощью UKIP и партии шотландских националистов. Чтобы получить поддержку последних, Корбин пообещал провести второй референдум о независимости Шотландии.
Как и в случае с их континентальными собратьями, жизнь британских евреев при премьере Корбине становилась все тяжелее. В отличие от Франции и Бельгии, где нападения на евреев и их организации стали обычным делом, британские евреи сталкивались не столько с прямым насилием, сколько с другими формами устрашения. Правительство решило прислушаться к требованиям своих самых активных сторонников из профсоюзов, движения за мир и академических кругов и устроило полный бойкот Израиля. Апельсины из Яффы больше тнельзя было купить ни в Tesco, ни в Waltrose, ни даже в Marks & Spencer, который сам десятилетием раньше становился объектом бойкота из-за еврейского происхождения его основателей. В полном соответствии с культурными традициями Британии, где евреи так хорошо ассимилировались, они не говорили громко о своем решении покинуть страну. Обошлось без массовых протестов против действий правительства и без публичных обращений к мировому еврейству с просьбами о помощи. Но процесс сопровождался незаметным переводом среств с фунтовых банковских счетов на долларовые и приобретением недвижимости в Сиднее и Ванкувере, и все это они делали с выражением суровой решимости на лице.
Выполняя предвыборное обещание, Корбин вывел Британию из НАТО и выгнал из страны американские военные базы. Внутри страны он национализировал ключевые отрасли промышленности, установил максимальную зарплату, обложив налогом в 100% все доходы свыше ₤200 тыс. в год, и начал демонтировать британские ядерные ракеты Trident в соответствии с воскрешенным манифестом лейбористов 1983 года, который одни из парламентариев, сам лейборист, назвал «самой длинной в истории прощальной запиской самоубийцы». Генеральный прокурор выдвинул обвинения в военных преступлениях против предшественника Корбина — премьера-лейбориста Тони Блэра, который вовремя почувствовал, куда ветер дует, и через несколько часов после обвинения вылетел в направлении Сиднея на частном самолете, любезно предоставленном его старым другом Рупертом Мердоком.
***
Внешние рубежи Европы были охвачены собственным кризисом. Пламя сепаратизма, зажженное успешной кампанией за независимость Шотландии, распространялось, как лесной пожар. Каталония наконец проголосовала за выход из состава Испании, а регион Венето отделился от Италии. Тем временем на севере Европы наступали ультраправые популисты. Рассерженная реакция на годы беспрепятственной иммиграции привела к тому, что «Шведские демократы», националистическая партия с неонацистскими корнями, в 2019 году сформировали правительство меньшинства после того как все остальные партии объявили об отказе объединяться в коалицию. Страна, которая когда-то была самой радушной по отношению к беженцам, вообще отменила сам институт политического убежища, откровенно нарушая требования ООН. Подобным же образом ультраправые националистические правительства появились в Нидерландах, Норвегии и Финляндии.
В Греции свержение премьер-министра Алексиса Ципраса радикальным крылом его же совственной партии «Сириза» прекратило переговоры между Афинами и их кредиторами. В случае победы «Сиризы» на следующих выборах Греция должна была выйти из зоны евро. Ночью после выборов, когда оказалось, что «Сириза» проиграла, новый премьер-министр в прямом эфире обратился к стране, объявив, что «фашистские заговорщики» по приказу «североевропейских банковских бандитов» вбрасывали фальшивые бюллетени, запугивали избирателей и фальсифицировали выборы многочисленными другими способами. Заявив, что полиции, в которую проникло множество сторонников неонацистской партии «Золотая заря», больше нельзя доверять и нельзя подчиняться ее требованиям, премьер-министр обратился к армии, которая тут же арестовала парламентариев из правоцентристской партии «Новая демократия» и социал-демократической ПАСОК, закрыла оппозиционные газеты и прервала вещание независимых телеканалов. Премьер-министр Италии Беппе Грилло, бывший актер-комик, приветствовал переворот, так же, как и премьер-министр Корбин, который восхищался «нашими греческими товарищами» с их мужественным сопротивлением неолиберальной элите и триумфальной победой народной демократии на родине самого понятия демократии. Идеолог российских фашистов Александр Дугин тоже выступил с заявлением в поддержку переворота. Более чем через полвека после того как «черные полковники» привели к власти в Греции хунту, танки снова появились на улицах Афин.
Евросоюз быстро двигался к распаду. После многих лет централизации власти, укомплектовав государственные СМИ партийными соратниками и разгромив неправительственные организации, премьер-министр Венгрии Виктор Орбан наконец выполнил свою клятву, данную в 2014 году, превратить Венгрию в «нелиберальное государство». После выборов 2018 года партия «Фидес» шокировала Европу, сформировав коалицию с неофашистской партией «Йоббик». Во главе с обходительным Мартоном Дьёндьёши, бывшим бухгалтером из крупной аудиторской фирмы KPMG, партия несколько умерила тон своей кровожадной антицыганской риторики и лишь слегка завуалиованных провокационных антисемитских заявлений, став более приемлемой для венгерских избирателей, которым не нравилась ее репутация банды коричневорубашечных хулиганов, ради удовольствия устраивавших погромы в цыганских поселках. Дьёндьёши, оскандалившийся на весь мир в 2012 году, когда потребовал от венгерского правительства составить список евреев, представляющих «риск для национальной безопасности», убедил треть электората проголосовать за его партию.
Брюссель был шокирован появлением коалиции «Фидес» — «Йоббик». В Европарламенте звучали откровенные речи и призывы к «действию», газеты по всему континенту публиковали зубодробительные передовицы, но ничего нельзя было сделать. В конце концов новое венгерское правительство освободило Европу от необходимости как-то его наказывать: Венгрия стала третьей после Великобритании и Франции страной, вышедшей из Евросоюза и НАТО. Подписав в Брюсселе документы о выходе и произнеся яростную прощальную речь, в которой они обличал «Европу, предавшую фундаментальные христианские ценности и святость национального суверенитета», Орбан вернулся в Венгрию героем-триумфатором. После поздравлений по телефону от президента Трампа (звонок был устроен Бэнноном) Орбан объявил ликующей толпе на площади Свободы — в том же самом месте, где он в 1989 году еще студентом юридического факультета призывал к немедленному выводу из Венгрии советских войск, — что Венгрия присоединится к «другому ЕС», к возглавляемому Москвой Евразийскому союзу — собранию постсоветских авторитарных режимов.
Разворот Венгрии готовился долго. Одним из первых действий «Фидес» после возвращения к власти в 2010 году, когда партия получила две трети мест в парламенте — количество, достаточное, чтобы изменить Конституцию, что она и сделала, — было установление Дня национального единства в память о Трианонском договоре, подписанном после первой мировой войны, согласно которому Австро-Венгрия была расчленена и Венгрия потеряла две трети своей территории. Хотя провозглашение реваншистского праздника шло вразрез с самыми фундаментальными принципами Евросоюза, Брюссель не возражал. Позже, одобряя действия своего венгерского партнера, президент Ле Пен установила День национальной скорби в годовщину ухода Франции из Алжира.
Но призыв Орбана к единству нации поверх границ был чем-то большим, чем просто выражение чувств. Дав в 2011 году гражданство миллионам этнических венгров, рассеянным по соседним странам, правительство Орбана тут же создало новый избирательный округ, выгодный правящей партии. Партия провоцировала волнения в регионе. В Словакии, которая когда-то была частью Венгерского королевства в составе Австро-Венгерской империи и которую венгерские националисты в последнее время непочтительно называли Верхней Венгрией, закон, регулирующий использование других языков, кроме словацкого, в государственных учреждениях, на официальных знаках и в странным образом определенной «публичной сфере», разозлил этнических венгров и их новообретенных защитников в Будапеште. Но то, что обе страны были членами Евросоюза, в большой степени смягчало межгосударственную напряженность, так что их споры никогда не выходили за пределы риторики. Однако с выходом Будапешта из Евросоюза отношения стремительно ухудшились.
«Венгерская гвардия» — связанная с партией «Йоббик» военизированная организация, запрет которой поддержал Европейский суд, — после выхода из Евросоюза тут же восстановилась, так как Будапешт больше не был под юрисдикцией Европейского суда. Летом 2020 года венгерская диаспора организовала митинг в словацком городе Дунайска Стреда, расположенном у венгерской границы и населенном преимущественно этническими венграми. Собралась толпа в 15 тысяч человек, звучали речи с обвинениями «братиславских бандитов» и требованиями «возвращения» Словакии в состав Венгрии. Когда организаторы митинга развернули гигантский флаг «Великой Венгрии» с изображением очертаний страны в имперских границах, на стадионе появилась словацкая полиция и объявила о прекращении митинга на том основании, что демонстрация подобных карт признана незаконной Верховным судом Словакии.
К несчастью для полиции, в Дунайску Стреду прибыла полуторатысячная группировка «Венгерской гвардии» из деиндустриализованных провинций на востоке Венгрии. Бойцы «Гвардии» не подчинились приказу разойтись и напали на полицию, а та стала стрелять по толпе боевыми патронами. Орбану пришлось сдерживать своих партнеров по коалиции, которые публично требовали «марша венгерской армии на Пожонь» (венгерское название Братиславы, принятое во времена Габсбургов). Роль миротворца досталась Путину, который позвонил Орбану и объяснил, что военный конфликт между Будапештом и Братиславой может сорвать финансируемое Россией строительство газопровода «Южный поток», извилистый маршрут которого проходит через Черное море в Центральную Европу.
Отход Венгрии от демократии вызвал во всем регионе эффект кругов на воде. Пример того, что политическая партия может отбросить инструменты демократии, чтобы укрепиться у власти навсегда — и это сойдет ей с рук, — оказался привлекательным для многих в постсоветских странах, где либерализм не был глубоко укоренен. В Польше правящая партия «Закон и порядок» уже давно издалека восхищалась политикой Орбана и подражала ей — концентрация власти, ослабление сдержек и противовесов, нападки на независимые издания стали ее «фирменными знаками». С самого начала партия была евроскептической, и ее неприязнь к Евросоюзу стала еще сильнее после выхода Великобритании, из-за которого множеству молодых польских рабочих пришлось вернуться домой. В 2019 году, когда на пост премьер-министра вернулся Ярослав Качиньский, Варшава во многом отказалась от добрых отношений с Германией, которые были у нее при Меркель. Особенно неприятная сцена произошла на совместной пресс-конференции в Берлине с новым социал-демократическим канцлером, которого Качиньский обвинил в том, что тот строит тайные планы аннексии части Западной Польши, — такие же обвинения он десятилетие назад бросил Меркель в своей книге «Польша нашей мечты». В то время его откровенно подняли на смех, но на этот раз Качиньского приветствовали единомышленники — популистские лидеры в Чехии и Словакии, а также польская версия сайта Breitbart.
Но даже тогда, хотя Евросоюз уже изрядно поредел, вторжение в Эстонию казалось бы не более чем отблеском в глазах российских военных стратегов, если бы им не удалось в 2020 году свергнуть президента Украины Михаила Саакашвили. Через год после Майдана послереволюционное украинское государство пригласило дерзкого экс-президента Грузии возглавить глубоко пораженную коррупцией Одесскую область. В 2019 году Саакашвили неожиданно провел удачную президентскую кампанию и оказался вторым в истории после Симона Боливара человеком, которому удалось стать президентом более чем одной страны.
За год до этого отмена санкций США и Евросоюза укрепила Москву, и она вскоре после избрания Саакашвили предприняла новое нападение на Украину. Когда российские танки шли в направлении Киева, Путин дал своим генералам приказ взять в плен грузина, который со времен российско-грузинской войны был первым в списке личных врагов президента России. Путин долго раздумывал о том, как он окажет своего грузинского врага, когда для этого настанет время, и самой унизительной формой возмездия ему казалась выдача Саакашвили пророссийскому режиму в Грузии, от которого тот вынужден был бежать около десяти лет назад. Разумеется, сначала Саакашвили надо было доставить в Москву, где ему предстояло в печально известной Лефортовской тюрьме познакомиться с лучшими следователями ФСБ, а затем выступить на весь мир по телевидению с признанием своих многочисленных преступлений.
На следующий день на пресс-конференции Путин пошутил, что у него наконец-то появится возможность «повесить Саакашвили за яйца», как он однажды в приватной беседе сказал тогдашнему президенту Франции Николя Саркози. Когда войска, верные украинскому государству, бежали в Львов — давний центр украинского национализма, а теперь столицу того, что осталось от проевропейской Украины, — к ним привоединились миллионы украинцев, бежавших о перспектив восстановления российской власти. Вышедшего из алкогольного ступора на своей даче в Ростове-на-Дону беглого экс-президента Виктора Януковича погрузили в российский самолет и доставили в Киев, где он объявил себя законно избранным лидером Украины. С «евросоюзовским переворотом», как его называли разнообразные силы от UKIP до французского «Национального фронта» и немецких «Левых», было покончено.
***
Когда закончилась Холодная война, американцы и европейцы не сомневались, что система ценностей и сеть альянсов, которые поддерживали либеральный международный порядок после Второй мировой войны, в XXI веке будет формировать мир так же, как во второй половине XX века. Но еще до взлета карьеры Дональда Трампа многие голоса в Европе, указывая на продолжительную экономическую стагнацию, сложности с ассимиляцией мигрантов и усиление напряженности в отношениях с Россией, стали призывать к постепенному сворачиванию европейского эксперимента. Некоторые вытаскивали на свет божий пыльные страницы Договора о европейской безопасности — инициативы 2009 года, о реализации которой мечтал тогдашний президент России Дмитрий Медведев, предложивший заменить НАТО новой архитектурой безопасности, простирающейся «от Ванкувера о Владивостока». Многие европейцы задумывались: если бы они приняли предложение Москвы, когда была такая возможность, могли бы они избежать нынешних бед?
Шанс исправить положение представился на Второй Ялтинской конференции в 2019 году, где Дональда Трампа, Марин Ле Пен и президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана чествовали наряду с Виктором Орбаном, Сарой Вагенкнехт, Беппе Грилло и премьер-министром Ниерладнов Гертом Вилдерсом. Путин наслаждался иронией момента — конференция проходила в крымском портовом городе, снова оказавшемся в правильных руках, в том самом месте, где однажды запад признал сферу интересов России в Европе. На Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 году Путин польстил сознанию европейцев, когда спросил, почему «страны, в которых применение смертной казни запрещено даже в отношении убийц и других преступников — опасных преступников, — несмотря на это, такие страны легко идут на участие в военных операциях, которые трудно назвать легитимными». Теперь многие немецкие социал-демократы, британские лейбористы, греческие сиризовцы, венгерские фидесовцы и французские сторонники Национального фронта задумались: зачем их миролюбивым странам, гордым своей историей и культурой, объединяться с этой неотесанной «гипердержавой» по ту сторону Атлантики? Разве в том, что говорил Путин, не было смысла? Разве Трамп — не крайнее выражение американского коллективного бессознательного? Разве недавняя звезда телевизионного реалити-шоу — не более опасный человек, чем бывший сотрудник КГБ?
И какие у американцев основания жаловаться на Крым или на новую оккупацию Эстонии, где вообще-то мало кто погиб, когда Вашингтон отвечает за такие чудовищные бедствия и страдания во Вьетнаме, Ираке, Ливии и много где еще? Вынеся самые большие тяготы Второй мировой войны, когда сражения шли на их полях и в их городах, европейцы выучили уроки истории куда лучше, чем американцы, которым всегда недостает войны, о чем свидетельствует их ненасытный аппетит к полным ужасающего насилия видеоиграм и голливудским боевикам, не говоря уже о той поддержке, которую они оказали сумасшедшему, грозившемуся «бомбами выбить дерьмо» из врагов Америки <фраза Дональда Трампа по поводу ИГИЛ. — The Insider>, об их пристрастии к пистолетам — наваждении, из-за которого «страна свободных» свелась к виртуальному Дикому Западу. Почему именно мы должны получать ответные удары из-за имперских прихотей этих не вылезающих из своих кресел вашингтонских вояк, которым не терпится начать новую Холодную войну, в которой нас, европейцев, они опять сделают своими пешками?
И вскоре видные европейские политики начали высказывать такие идеи, какие раньше можно было услышать только от политических маргиналов: НАТО — устаревший союз, Россия хочет мира, Европа «оккупирована» Америкой.
«Нам, европейцам, — говорилось в открытом письме, подписанном 250 известными политическими лидерами, журналистами, интеллектуалами и промышленниками, — приходится делить континент с Россией; это географический факт с материальными последствиями, который часто ускользает от американцев. Мы можем не одобрять каждый шаг, предпринятый российским государством, но несогласие не должно означать вечную вражду. Этому нас научила история».
Эта декларация, озаглавленная «Новый мир для евразийской эры», призывала к слиянию Европейского и Евразийского союзов, роспуску НАТО и его замене «организацией договора о европейской безопасности» с участием России и без участия США. Она была опубликована на правах рекламного объявления, занимающего целую полосу, в The New York Times, лондонской The Times, Le Monde, El Pais, Die Zeit, La Repubblica и во всех остальных крупных газетах Европы. В интернете манифест за неделю с небольшим собрал 15 миллионов подписей.
Хотя критики указывали на Путина как на организатора разрушения европейского единства, дезинтеграция континента почти полностью была вызвана внутренними причинами. В конце концов, не Россия контролировала военные бюджеты, экономику, внешнюю политику и границы европейских стран. Нет, в том беспорядке, в который погрузилась Европа, в основном были виноваты сами европейцы, подстрекаемые самоустранением американцев. Путин всего лишь извлек выгоду из открывшихся перед ним возможностей.
На короткий момент Путин вспомнил тот понедельник в октябре 1989 года. Прошло всего несколько недель после его 37-го дня рождения, и он, молодой сотрудник КГБ, служил в Дрездене, в Восточной Германии. Каждую неделю в центре города несколько тысяч человек собирались на акцию протеста против коммунистического режима, и Путин понимал, что приходит конец советской гегемонии в Восточной Европе. Снаружи слышались крики «Freiheit!». Он приказал своим подчиненным сжечь все документы в камине. Когда он позвонил в расположенную поблизости советскую военную часть и потребовал защиты, ему ответили: «Мы ничего не можем сделать без приказа из Москвы». А Москва молчала. Это была одна из самых унизительных ситуаций в его жизни, сравнимая только с падением Берлинской стены, произошедшим месяцем позже. Тогда Путин поклялся перед своими товарищами, что посвятит себя мести за «унижение» России — любым способом, каким сможет.
Никто из тех, кто в тот холодный октябрьский вечер стоял рядом с ним, не мог даже представить, что хрупкий светловолосый 37-летний мужчина с тихим голосом, отрастивший за четыре года регулярного употребления дрезденского пива впечатляющий животик, однажды станет президентом постсоветской России (разумеется, никто из них не мог также предположить, что через два года исчезнет Советский Союз). Но судьба нередко ставит обычных людей в необычайные ситуации. Путина всегда отличала способность хвататься за любую представившуюся возможность и рисковать по-крупному. Так было, когда ему предложили должность президента, позже — когда он опустошил Чечню, аннексировал Крым, вторгся в Сирию, а потом провел, вероятно, самую дерзкую свою операцию по изменению хода выборов в стране, которую называли «величайшей демократией мира». И теперь он еще раз доказывал свою решительность, впервые в истории напав на государство, входящее в НАТО.
Путин — сильный человек и редко открыто выражает свои чувства. Но гигантский объем его достижений трудно выдержать даже такому, как он, сотруднику КГБ с каменным лицом. Одинокая слеза скатилась по его гладкой от недавнего укола ботокса щеке. Парад почти кончился. Потребовалось почти три десятилетия, но наконец месть за «величайшую геополитическую катастрофу XX века» свершилась.
***То, что вы сейчас прочитали, — выдуманная история, основанная на умозаключениях. У предсказываемых здесь событий разная степень вероятности, и то, что все они сложатся в эту кошмарную цепь, которую я описал, маловероятно. Но Франция, охваченная вялотекущей гражданской войной в пригородах, министры-фашисты в венгерском правительстве, кастрация НАТО или исчезновение Евросоюза — ни от одной из этих возможностей нельзя отмахнуться как от чисто беллетристической антиутопии. Если времена Brexit и президента Трампа чему-то нас научили, то лишь одному: никогда не говори «никогда».
Кровавая история Европы оставила отпечаток на нескольких поколениях государственных деятелей: они понимают опасности национализма, ксенофобии и войны. Чтобы избежать повторения ошибок прошлого и защититься от вторжения с востока, они надеялись на две жизненно важные многосторонние организации — Евросоюз и НАТО. Сейчас Россия пытается уничтожить обе — извне и изнутри. Если ей это удастся, последствия будут ужасными не только для европейцев, но и для американцев, да и для всего мира. При новой администрации в Вашингтоне, которая обещает быть такой же отстраненной от европейских дел, как и все администрации межвоенного периода, возможность того, что континент сойдет с рельсов, исключительно высока.
В 2012 году Евросоюз получил Нобелевскую премию мира. Сейчас, когда он вяло борется с внутренним разложением и внешними угрозами, награда может показаться незаслуженной. Но для любого, кто провел какое-то время в странах на периферии Евросоюза, причины, определившие выбор Нобелевского комитета, очевидны. Самой заметной эмблемой киевского Майдана в 2013–2014 годах был флаг Евросоюза. Для храбрых украинцев, рисковавших жизнью, Европа — это апофеоз либеральных ценностей, стабильного государства и мира.
Сейчас, когда по обе стороны Атлантики набирают силу реакционеры и популисты, легко говорить об обреченности Европы и либеральной демократии. Нет ничего неизбежного в том, что касается человеческого общества. Но чем дольше продолжают существовать нынешние тенденции — российская агрессия и подрывные действия остаются без ответа, оборонные бюджеты Запада сокращаются, на корни антилиберального популизма и национализма не обращают должного внимания, волны миграции не ослабевают, экономика стагнирует, а Америка отказывается от своей роли гаранта стабильности на континенте, — тем вероятнее становится кошмар Европы.