«Министерство юстиции России направило в Европейский суд по правам человека запрос о пересмотре решения по Алексею Навальному, сообщил РИА «Новости» источник в ведомстве. ЕСПЧ 16 февраля, согласно правилу 39 регламента суда, призвал российское правительство освободить Навального, которому московский суд в начале февраля заменил условное заключение на реальное по делу о мошенничестве. Как указывается в релизе ЕСПЧ, «мера вступает в силу немедленно». В Москве это решение назвали попыткой вмешательства во внутренние дела и давлением на суд. Согласно принятым поправкам к российской Конституции, международные обязательства необходимо исполнять лишь в том случае, если они не противоречат российскому законодательству. В субботу адвокат Ольга Михайлова сообщила, что Мосгорсуд отклонил ходатайство о принятии обеспечительных мер по исполнению решения ЕСПЧ об освобождении Навального. Российская сторона направила в Страсбург письмо с призывом пересмотреть решение ЕСПЧ и признать неприемлемой жалобу адвокатов Навального... В письме отмечается, что ЕСПЧ принял решение без приведения какой-либо правовой аргументации и указания на факты, опровергающие доводы российской стороны, что Навальному и его здоровью в СИЗО ничего не угрожает, а сам подсудимый ни разу не жаловался на условия содержания».
«Они всегда жалуются, — сказал генерал. — Ведь мы их знаем». Он говорил о них вообще, как о какой-то особенной, нехорошей породе людей. «А им тут доставляется такое удобство, которое редко можно встретить в местах заключения», — продолжал генерал. И он стал, как бы оправдываясь, подробно описывать все удобства, доставляемые содержимым, как будто главная цель этого учреждения состояла в том, чтобы устроить для содержащихся лиц приятное местопребывание. «Прежде — правда, что было довольно сурово, но теперь содержатся они здесь прекрасно. Они кушают три блюда и всегда одно мясное: битки или котлеты. По воскресеньям они имеют еще одно четвертое — сладкое блюдо. Так что дай бог, чтобы всякий русский человек мог так кушать». Генерал, как все старые люди, очевидно раз напав на затверженное, говорил все то, что он повторял много раз в доказательство их требовательности и неблагодарности. «Книги им даются и духовного содержания, и журналы старые… Только редко они читают. Сначала как будто интересуются, а потом так и остаются новые книги до половины неразрезанными, а старые с неперевернутыми страницами… Нет, они очень скоро делаются совсем спокойны. Только сначала они тревожатся, а потом даже толстеют и очень тихи делаются», — говорил генерал, не подозревая того ужасного значения, которое имели его слова».
Лев Толстой. «Воскресение»