Как одолеть ФСБ
С ФСБ все в высшей степени сложнее… Если к вам применяются меры физического воздействия, говорите все, что от вас хотят, не изображайте пионера-героя ни в коем случае… Ваша задача состоит в том, чтобы запомнить максимально то, что с вами происходит, и рассказать об этом… на ФСБ нет управы извне, но внутри этой структуры происходят бурные свои собственные конкурентные сражения, и вы можете таким образом помочь навести на этих людей несытый взор их же собственных товарищей… Сотрудников ФСБ… время от времени арестовывают, к сожалению, не за преступления против обычных граждан, а за нарушения… всякого внутреннего кодекса чести, распорядка или вообще по причинам, малопонятным снаружи. Но тем не менее не являются неуязвимыми и они… публичные скандалы увеличивают эту уязвимость… к сожалению, в тот момент, когда с вами это происходит, вам покажется, что ничего не поможет. Но, повторю, старайтесь остаться в живых, постарайтесь запомнить… и передать людям максимально подробно и правдиво, что с вами происходит… Поверьте, потом это будет иметь последствия.
Екатерина Шульман, политолог, член Совета по правам человека
— Никита Романыч! Правду сказать недолго, да говорить-то надо умеючи. Кабы стал я перечить царю, давно бы меня здесь не было, а не было б меня здесь, кто б тебя вчера от плахи спас?— Что дело, то дело, Борис Федорыч, дай бог тебе здоровья, пропал бы я без тебя!Годунов подумал, что убедил князя.— Видишь ли, Никита Романыч, — продолжал он, — хорошо стоять за правду, да один в поле не воевода. Что б ты сделал, кабы, примерно, сорок воров стали при тебе резать безвинного?— Что б сделал? А хватил бы саблею по всем по сорока и стал бы крошить их, доколе б души богу не отдал!Годунов посмотрел на него с удивлением.— И отдал бы душу, Никита Романыч, — сказал он, — на пятом, много на десятом воре; а достальные все-таки б зарезали безвинного. Нет; лучше не трогать их, князь; а как станут они обдирать убитого, тогда крикнуть, что Степка-де взял на себя более Мишки, так они и сами друг друга перережут!
Алексей Толстой. «Князь Серебряный»