14 июня в подмосковном парке «Патриот» был освящен собор Воскресения Христова – главный храм Вооруженных сил России. Храм задолго до открытия оказался в центре скандалов по поводу финансирования и оформления (от мозаик с Путиным и Сталиным в итоге отказались). Религиовед и председатель содружества христианских художников «Артос» Сергей Чапнин рассказывает, как патриарх Кирилл под видом чудотворной иконы подарил храму посредственную копию, почему оформители представили Богородицу чуть ли не покровительницей Красной армии и как идея памяти павших трансформировалась в соборе в воинственную новую русскую религиозность.
Освящение главного храма Вооруженных сил прошло торжественно, динамично и очень формально. Министр обороны Сергей Шойгу стоял перед алтарем первым, рядом с позолоченным киотом. Но за всё время прямого эфира – а он продолжался три часа – камера ни разу не показала, чтобы тот крестился, или во время молитвы становился на колени, или преклонял голову в ответ на благословение патриарха. А если этого не делал министр обороны, то и прочие генералы и офицеры «просто стояли». Лишь молодые курсанты время от времени решались перекреститься.
Словом, богослужение показало, что нет никакой общины, которая могла бы стать центром реальной молитвенной жизни этого храма. Впрочем, и заказчики, и архитекторы, и художники прекрасно всё это знали с самого начала. Именно поэтому им было необходимо не просто «сделать богато», но и «удивить», наполнить храм «чем-то еще»… и, конечно, подкинуть работу «своим».
Так в храме появились работы известного бурятского скульптора, дизайнера и ювелира Даши Намдакова. По вероисповеданию он буддист, который сам признается, что обращается за помощью к шаманам. Министерство обороны выбрало его для создания не только образов ангелов, святых, но и Самого Христа в алтарной апсиде. Выбор, мягко говоря, странный, но если богослужение и молитва в храме не главное, то можно всё. Представители РПЦ судя по всему не возражали.
Действительно, если храм построен и освящен не для молитвы, то можно всё, что будет развлекать входящих и создаст длинный и запутанный рассказ для экскурсий. Это и нумерология - «зашитые» в архитектурный проект непредсказуемые числовые соответствия; и организация внутреннего пространства, напоминающая то ли вокзал, то ли торговый пассаж начала ХХ века; и новая мифология, призванная показать богоизбранность российского воинства на протяжении веков.
Согласно описанию на сайте, храм посвящен 75-летию победы в Великой Отечественной войне. Отсюда и символические архитектурные решения. Например, диаметр барабана главного купола – 19,45 метра. Высота звонницы – 75 метров. Высота малого купола – 14,18 метра, по количеству дней, которые длились боевые действия во время ВОВ.
«Богословие» войны
Да, на протяжении веков храмы строились в память о военных победах и Московского княжества, и Российской империи. Однако они были прежде всего свидетельством молитвенной памяти народа о погибших воинах. Церковь видела свою задачу в том, чтобы через память о погибших напоминать об ужасе и трагедии войны, не занимаясь ее богословским оправданием, отдав это оправдание государству. Художники главного храма Вооруженных сил, наоборот, внесли в иконописную программу новый элемент, который пытается убедить и молящегося, и экскурсанта, что русское православие – это воинственная религия, и сама Богородица всегда покровительствовала русской и даже Красной армии.
Посетителей храма пытаются убедить, что Богородица покровительствовала Красной армии
Складывается впечатление, что храм Вооруженных сил – это прямая богословская полемика с тем направлением в христианском богословии, которое получило название «богословие после Освенцима». С кем был Бог во время последней, самой страшной и самой кровопролитной войны? Был ли он с теми, кто страдал, был ли он с невинными жертвами? Или он был вместе с теми, кто стрелял, убивал, совершал насилие и военные преступления? «Богословие после Освенцима» выросло из евангельского опыта предельной богооставленности, и только в этой перспективе оно смогло дать ответ. Страдающий на Кресте Бог был вместе со страдающими. Он был вместе со всеми жертвами, потому что он себя принес в жертву. Это не такое простое утверждение, как может показаться на первый взгляд. Оно требует если не отказа, то предельной осторожности в обращении с идеей Всемогущего Бога. Дело в том, что идею всемогущества взяли на вооружение авторитарные режимы, и на ее основе создавали свою политическую религию и планы военной экспансии. Иконописная программа главного храма Вооруженных сил как раз и представляет собой новую и надо сказать довольно примитивную реинкарнацию идеи всемогущества. И поэтому не случайно, что память о павших воинах, о трагедии войны вынесена за пределы храма и, кстати, оформлена отдельным мемориалом с вечным огнем – совершенно нехристианским символом – как смысловым центром памяти о павших.
Казус с «чудотворной» иконой
После первого богослужения патриарх Кирилл, следуя традиции, подарил храму икону и назвал ее чудотворной Каплуновской иконой Божией Матери. Этот жест был призван подчеркнуть, как высоко ценит патриарх новый храм. Дарит он не новую икону, пусть даже и известного иконописца; не древнюю икону, ценность которой могла бы удивить даже коллекционера, а чудотворную икону, то есть прославленную чудесами и хорошо известную в Православной церкви. Эту икону Петр I привез в лагерь русских войск под Полтавой перед битвой со шведами в 1709 году. Намерение патриарха было понятным – дать еще один веский повод для организации активного паломничества в новый храм.
В какой-то момент показалось, что произошло настоящее чудо: икона, которая была утрачена в годы революции, вновь обретена, какими-то таинственными путями попала к патриарху и теперь займет достойное место в новом храме. Однако увидев подаренную икону, искусствоведы ужаснулись – ее письмо никак нельзя отнести к концу XVII века. Это довольно посредственная копия, выполненная на рубеже XIX-XX веков. Размер подаренной иконы сильно отличается от известных описаний оригинала. Да и композиция соответствует традиционной Казанской иконе Божией Матери, так как Каплуновская, хоть и относится к тому же типу, но у нее нижняя линия обреза заметно выше. Искусствоведы содружества «Артос» считают, что такую икону на вернисаже в Измайлово любой желающий может купить за 15-20 тысяч рублей.
Отдельно следует сказать о киоте, в который поместили икону: орнаментальные решения в нижней части напоминают каких-то жуков, а навершие с шишками и крыльями летучей мыши выглядит совсем уж нелепо. Словом, типичный китч из церковной лавки. Уже шутят, что поскольку люди заразились COVID-19 от летучих мышей, этот киот будет напоминанием, что освящение храма состоялось в дни пандемии.
Конечно, не беда, если у самого патриарха нет ни вкуса, ни элементарных знаний по истории церковного искусства. Но, мягко говоря, странно, что он не посоветовался со специалистами, не провел экспертизы, поверил своим помощникам на слово. Несколько лет назад создан Экспертный совет по церковному искусству, архитектуре и реставрации, в котором есть искусствоведы и реставраторы высокого класса. Да и председатель этого совета, протоиерей Леонид Калинин, лично курировал строительство главного храма Вооруженных сил. Казус для патриарха очень неприятный, но что-то подсказывает, что далеко не последний в истории этого нового храма.
Освящение храма завершилось парадом, то есть символической демонстрацией силы и превосходства, – финал весьма закономерный. Но перед этим случилось еще одно событие, которое стоит отметить особо. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, полностью солидаризировавшись с этим культом силы, заявил, что решил возложить на себя обязанности настоятеля нового храма. Поскольку храм находится на балансе Министерства обороны, то его настоятель – это генеральская должность. Что ж, подождем. Не исключено, что уже совсем скоро патриарх получит серый мундир государственного гражданского служащего с генеральскими погонами – четыре шитые пятиконечные звезды.
О том, как на парке «Патриот» зарабатывают друзья Путина и руководство Минобороны, читайте здесь: Парк жуликов и воров. Как пилят на парке «Патриот» и при чем тут повар Путина, дочь Шойгу и сын Ротенберга.