Мнения
Автор колонки — Арчил Сихарулидзе, Грузинский институт общественных дел (GIPA)
20 июня в Грузии состоялось пленарное заседание Межпарламентской ассамблеи православия (МАП), председательство которого взял на себя глава российской делегации, член коммунистической партии Сергей Гаврилов. Выступление с поста спикера парламента представителя «страны-оккупанта» на русском языке вызвало политический скандал и бурную реакцию грузинского общества. Люди вышли на улицу с требованием отставки спикера парламента и выдворения Гаврилова. Массовый протест перед зданием парламента принял антиконституционную форму, когда некоторые его участники, включая оппозицию, попытались взять здание силой, что привело к жестким столкновениям с полицией. Спикер парламента Грузии был вынужден уйти с поста, власти извинились за инцидент с МАП, а также удовлетворили требование протестующих о вводе пропорциональной избирательной системы.
На фоне агрессивных антироссийских, антипутинских лозунгов у многих сложилось впечатление, что причиной массовых протестов был визит Сергея Гаврилова и желание грузинского общества опротестовать оккупацию. В этом есть доля правды, однако существуют серьезные основания считать, что за национал-патриотическими высказываниями стоит более фундаментальная проблема грузинской политической системы. Если бы ее можно было выразить одним словом, то это — безальтернативность. Грузия страдает из-за невозможности выбрать новый путь государственного развития. В этом контексте «российский вопрос» — лишь один из катализаторов, но точно не главная движущая сила нынешних протестных настроений.
Наследники революции против стагнирующей власти
После мирной передачи власти постреволюционным правительством Михаила Саакашвили многие надеялись, что политическая культура будет развиваться, выборы приобретут значение, а новое руководство страны начнет учитывать мнение народа. Некоторые изменения, конечно, происходят, но очень медленно. Стагнация происходит из-за того, что и в правящей партии, и в оппозиции находятся люди, которые не могли и не могут предложить стране нового пути. Все успешные изменения стали достижением революционного правительства в первые годы правления.
Постепенно креативность политического истеблишмента сошла на нет. У политиков отсутствуют не только идеи, но и воля — правящая элита не готова оставить институты влияния и привычные коррупционные схемы. К примеру, долгожданная судебная реформа так и не была доведена до ума, а на выборах до сих пор подкупают избирателей и осуществляется давление на конкурентов. В сочетании с отсутствием у правительства четкой информационной политики и готовности к быстрым перестановкам все это стало причиной растущего недовольства, особенно среди молодых грузин. Они хотят перемен и для этого идут на выборы, но ничего не выходит. Голосовать практически не за кого — оппозиция олицетворяет собой нежелательное прошлое, правящая группа — настоящее, а грузинское общество пока что не способно сформировать альтернативные центры притяжения. В итоге приходится голосовать за тех, кто им меньше неприятен, и в этом соревновании «Грузинская мечта» — все еще победитель.
Оппозиция, в свою очередь, представляет из себя маргинализированные остатки постреволюционного правительства. Осознавая это, антиправительственные силы в лице «Единого национального движения» и «Европейской Грузии» делают все, чтобы подтолкнуть правящую партию к непопулярным, непростительным поступкам. Чтобы реабилитироваться за прошлые грехи и снова взять власть в свои руки, они выставляют конкурентов в дурном свете, используют страхи общества, включая боязнь Москвы, продвигают теории заговора и открыто призывают людей к восстанию против «пророссийского» правительства: здесь работает формула «цель оправдывает средства».
Именно представитель «Единого национального движения» Ника Мелия и призвал митингующих к штурму парламента, хорошо осознавая, что это обязательно приведет к столкновению с представителями правоохранительных органов. Правительство просто не могло позволить другим силам занять «сердце» грузинской государственности: тем самым власть не только дала бы политической оппозиции карт-бланш, но и вызвала бы бурю негодования среди тех грузин, кто не смотрел на этот митинг как на спланированную провокацию. Однако эта реакция была чрезмерной. Отсутствие чувства меры свойственно и грузинского обществу в целом. Оно не только не задумывается о последствиях своих действий, но и не готово брать ответственность и переносит его на правящие силы; поэтому Грузия — это страна, где всегда виновато правительство.
Новое противостояние
Вскоре после скандала с Гавриловым Владимир Путин издал указ, запрещающий российским и грузинским авиакомпаниям выполнять межгосударственные рейсы, российских туристов призвали отказаться от посещения Грузии. Гости из России и их финансовые вложения значительны для грузинского бюджета. Следовательно, по логике российской власти, новые санкции должны ударить по экономике и туризму. Но очередная попытка надавить на соседа с помощью санкций еще раз доказывает, что Кремль не понимает ситуации и ничему не научился. Это грубый политический просчет. Своей политикой Москва подталкивает Грузию к «полонизации» и формированию в ней влиятельного антироссийского общества, которое не приемлет т.н. «русский мир».
Очередная попытка надавить на соседа с помощью санкций еще раз доказывает, что Кремль так ничему и не научился
Во-первых, санкционная война не только не ударит по Грузии так, как этого желает Кремль, но, наоборот, подстегнет общество и местный бизнес к диверсификации рынка. Мы это уже проходили в начале 2000-х годов, когда российская сторона перекрыла воздушные пути и запретила грузинские товары. Более того, запрет еще раз докажет ненадежность России как стабильного экономического партнера.
Во-вторых, новое противостояние отбросит российско-грузинские отношения на много лет назад. С момента обрыва дипломатических связей обе стороны пытались выстроить сотрудничество на уровне экономики, межкультурных, научных и межчеловеческих отношений. И Грузия, и Россия были заинтересованы в этом — кроме финансовой выгоды, вместе они могли защищать свои национальные интересы с помощью «мягкой силы».
В-третьих, в Грузии есть политические и идеологические элиты, которые всегда раздражало «нашествие» российских туристов и бизнеса. Эти группы не только хотят видеть страну свободной от всего «российского», но и провести полное переформатирование государства по типу Польши, провести «полонизацию» Грузии. Для них это цивилизационный выбор, в котором ни Россия, ни русский язык, ни русская культура не будут вовлечены и учтены. Политика Кремля только стимулирует рост антироссийских настроений и развязывает им руки. Процесс уже начался — кинотеатры перестали показывать фильмы на русском языке; есть и другие, не очень приятные для граждан Российской Федерации инициативы. Российским политическим деятелям не помешало бы лучше изучить своего оппонента и прислушаться к голосам знающих людей.