Мир с недоумением следит за тем, как премьер-министр Великобритании Тереза Мэй ведет страну и нас вместе с ней к краю обрыва. Возможно, всего через несколько дней наши порты будут парализованы, фунт рухнет, а основные товары исчезнут из продажи. И даже если миссис Мэй сумеет протолкнуть свою сделку с ЕС в парламенте, репутация британцев как виртуозов госуправления и дипломатии, которые не теряют хладнокровия даже в дни кризиса, уже разорвана в клочья. Похоже, наше правительство ни на шаг не приблизилось к решению: оно не представляет, какой страной станет Великобритания после выхода из ЕС. И что еще хуже, для континента мы стали источником нестабильности и бесконечных проблем.
Но как, скажите на милость, такое вообще могло произойти?
Нет сомнений, что период правления Терезы Мэй — яркий пример того, что называют «склеротическим менеджментом», — негибкого и безответственного управления, неспособности реагировать на меняющуюся обстановку. Она изо всех сил старается угодить консерваторам-заднескамеечникам — упертым сторонникам Brexit. Европейские лидеры уже сыты происходящим по горло, и все, что им остается, — защищаться от последствий. Да, конечно, Мэй выполняет волю большинства в узком смысле слова, но критикуют ее прежде всего за то, что она не сумела найти общий язык с парламентариями и упустила все возможности найти компромисс. Справиться с поставленной задачей непросто, кто бы ни занимал сейчас пост премьера. Однако стоит признать — вряд ли найдутся переговорщики хуже, чем Тереза Мэй. Не она одна во всем виновата. Сторонники сохранения членства в ЕС обвиняют в катастрофе в первую очередь экс-премьера Кэмерона, который провел референдум. Но я думаю, что корни нашей чудовищной нерешительности, неспособности хоть как-то договориться с Европой уходят гораздо глубже в прошлое.
Результат референдума, по мнению многих, стал негативной реакцией британцев на поведение элит — подобно тому, как в Америке на волне глобализации и экономического кризиса большинство проголосовало за Трампа. Роберт Пестон — возможно, самый известный британский политэкономист — в прошлом году написал книгу, название которой отразило чувства жителей Великобритании: WTF? Автор пишет о прекращении роста заработков и о том, почему массы британцев, далеких от Вестминстера, не видят в евроинтеграции абсолютно никаких выгод. Не сомневаюсь, что все это так. Но проблемы, описанные Пестном, не сугубо британские — теми же болезнями страдает большая часть Европы и Запада. Однако не думаю, что в какой-либо другой европейской стране набралось бы так много голосов за выход из европейского блока, как у нас.
Возможно, лучше других нас могут понять россияне. Наше счастье или проклятие — это как посмотреть — в том, что исторически мы, и Россия, и Великобритания, стоим особняком от остальной Европы. Костяк Евросоюза — это страны, которые пожертвовали ему часть своего суверенитета и взамен получают от него безопасность и деньги. Все члены ЕС, кроме Швеции, когда-то пережили диктатуру, оккупацию — либо и то, и другое. Для стран бывшего восточного блока вступление в Евросоюз и вовсе было мечтой, оно означало существенный рост уровня жизни и защиту от бывшего советского соседа. Но с Британией ничего подобного не происходило. И у нас попросту нет этого стремления, потребности принадлежать к какой-то общности.
Наше счастье или проклятие — это как посмотреть — в том, что исторически мы, и Россия, и Великобритания, стоим особняком от остальной Европы
В этом году мне исполнится пятьдесят, и я близок к той возрастной черте, которая расколола наше общество. Сторонники Brexit — это в основном старшее поколение. Когда я был ребенком, дети все еще играли в войну и врагами в тех баталиях были немцы. Мы росли на таких фильмах, как «Орел приземлился», «Побег к победе», «Разрушители плотин»; они рассказывали нам о героическом прошлом нашей страны. Ведь мы когда-то были империей, и The Sun, по-прежнему самый популярный таблоид Британии, время от времени напоминает своим читателям, что мы выиграли войну (с тревогой я вижу, что Россия с ее военными парадами и советской ностальгией проводит ту же линию).
Сомневаюсь, что многие думали об этом, отдавая свой голос на референдуме 23 июня 2016 года, однако полагаю, что наше представление о себе и породило его результат. Мы самодостаточны, отделены от остальной Европы — так зачем же нам нужен Брюссель или кто-то еще? В 1975 году британцы проголосовали за то, чтобы остаться в Общем рынке, который они представляли себе как торговый, а не политический союз. С тех пор отношения у прессы и политиков с европейскими партнерами были крайне напряженные: в газетах постоянно появлялись критические статьи о навязчивом регулировании со стороны ЕС; автором многих из них был Борис Джонсон, тогда брюссельский корреспондент Daily Telegraph. Большинство британцев даже не отдает себе отчета в том, что и последующее расширение ЕС, и параметры единого рынка — все решения принимались при прямом участии Великобритании.
Евросоюз далек от обычных избирателей, и его институты слишком сложно устроены для большинства. (Знаете ли вы разницу между Европейским советом и Советом Европы? Подсказка: в один из них Россия входит, в другой — нет!) В процессе переговоров с ЕС британские политики показали, что тоже плохо разбираются в процедурах, полномочиях и институтах. Как и Россия, Великобритания несет на плечах бремя своей истории и слишком горда, чтобы начать принимать другой мир. В ситуации, когда никому нет дела до преимуществ империи и военной мощи, в мире глобальной торговли и коммуникаций, наша неуместная самоуверенность — уже анахронизм.
Мы не хотим, чтобы кто-то указывал нам, что делать, но в то же время сами мы, похоже, совершенно не понимаем, как нам быть. Часто повторяемая фраза бывшего госсекретаря США Дина Ачесона о том, что Британия, потеряв империю, так и не нашла свою роль в мире, сегодня так же актуальна, как и в 1962 году, когда он ее произнес. Неспособность парламента найти выход из трясины Brexit отражает глубокий раскол в стране, которая с самого начала не могла найти себе места будучи частью Евросоюза. И похоже, Brexit только усугубляет этот раскол, но не ведет к появлению новой цели.
Покойный парламентарий от партии консерваторов Инок Пауэлл, «дедушка» нынешних евроскептиков, посоветовал бы нам без страха повернуться к континенту спиной и начать торговать с остальным миром. Многие сторонники Brexit признают, что такая тактика нанесет стране экономический ущерб, мы станем гораздо беднее — по крайней мере в краткосрочной перспективе. Однако социологические опросы показывают, что свое мнение по поводу Brexit изменили очень немногие — те, кто голосовал за выход из ЕС, готовы сделать это снова. Отмечу, что это в основном люди в возрасте от 47 лет — молодежь голосовала за то, чтобы остаться. Действительно, если бы сегодня референдум состоялся снова, евроскептики победили бы с немалым отрывом. Чего, однако, Пауэлл не предвидел, так это вызванного выходом из ЕС конституционного кризиса. Консерваторы с гордостью считают себя защитниками союза Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии (официальное название партии консерваторов — Консервативная юнионистская партия, а Пауэлл, выйдя из нее из-за разногласий по европейскому вопросу, фактически стал членом фракции ольстерских юнионистов), но именно они в стремлении вырваться из объятий Брюсселя растоптали волю наций, входящих в состав Соединенного Королевства.
Мирный процесс в Северной Ирландии зависит от членства в ЕС и открытой границы с Ирландской Республикой. Эта часть Соединенного Королевства с большим перевесом проголосовала за то, чтобы остаться в Евросоюзе. Так же, и тоже со значительным перевесом, проголосовала и Шотландия. Для шотландцев и ирландцев естественно считать Brexit проектом английских националистов — он вполне способен разорвать Соединенное Королевство на части. И сейчас ни один человек в Великобритании не понимает, что делать с этими противоречиями. Кто знает, сколько еще времени у нас уйдет на согласование выхода из ЕС и во что нам это обойдется. Но, возможно, к тому времени наши представления о мире и о нашем месте в нем уже изменятся.
Автор: Николас Вуд, британский журналист, бывший корреспондент New York Times. Основатель компании Political Tours.