Мнения
Ошеломительный медиауспех «сердитой девочки» Греты Тунберг, которая меньше чем за год стала иконой современного экоактивизма и мировой знаменитостью, срезонировал наконец и в российском информационном поле.
Поскольку теперь уже, кажется, не нужно пересказывать идеи, которые несет миру Грета, перейду сразу к вопросу, который заинтересовал меня в этой истории больше всего: что она представляет собой как личность. Наиболее оголтелые из критиков Греты прямо отказывают ей в субъектности, акцентируя внимание на возрасте, манере поведения и особенно на состоянии психики девушки, резко атакуя либо ее саму («слабоумная девочка»), либо ее родителей («манипулируют больным ребенком»). Другие снисходят до «спора по существу», приводя большей частью известные аргументы против климатического алармизма, но, как правило, саркастический тон этих высказываний едва скрывает раздражение их авторов.
Многое из того, что говорит и делает Грета Тунберг, мягко говоря, небесспорно. Конечно, плыть на парусной яхте миллионера в Америку вместо полета на «экологически вредном» самолете — это довольно сомнительный пиар-ход. Конечно, тема глобального потепления — это дискуссионное пространство, в котором все еще есть место полярным точкам зрения, и, например, для меня совсем не очевидно, какая из них в конце концов окажется верной. Наконец, конечно, «сердитую девочку» стремятся использовать в своих интересах различные политики и корпорации. Не говоря уже о том, что левый истеблишмент стран первого мира вполне способен замусолить и обессмыслить любые лозунги, включая самые искренние и страстные экологические воззвания. Но все это не отменяет простого и очевидного факта: Грета — талантливый и целеустремленный человек, который в свои шестнадцать сумел достигнуть невероятных результатов.
Само по себе это достижение есть с чем сравнить: многие звезды спорта или шоу-бизнеса в момент достижения пика своей карьеры были еще моложе. Однако ни, скажем, Алина Загитова, ни даже солистки группы Tatu не вызывали такой волны поддержки или неприятия. Отчасти это связано, вероятно, со сферой деятельности, которую выбрала для себя «сердитая девочка», но все-таки основная причина феномена Греты, на мой взгляд, — это ее особость. Прямота и эмоциональность, с которой она ставит вопросы, для очень многих раздражающе наивны, отсюда обвинения в «истерике» и наигранности. Другие именно этим, наоборот, очарованы — как, например, Славой Жижек, который в свойственной ему манере провозглашает: «Нам нужны аутичные женщины», — потому что только они могут в нынешних обстоятельствах позволить себе «мужскую прямоту» (what they call 'toxic masculinity'). В этом контексте приобретают смысл сравнения Греты с историческими персонажами, такими как Жанна д'Арк или св. Роза из Витербо (набожная болезненная девочка из бедной семьи, которая сумела проповедью, как сказали бы современные политтехнологи, «от двери к двери» организовать отпор германской экспансии в Центральную Италию). Как и средневековые европейские героини, Грета Тунберг умеет не просто заставить себя слушать, а задеть за живое, спровоцировать действие — причем именно благодаря своей необычности. Эта необычность создает стиль и специфическое чувство юмора, которое, возможно, недоступно его носительнице, но производит эффект на аудиторию. «Вы у нас под контролем», — предупреждает мировой истеблишмент Грета: именно так следует понимать начальную фразу ее выступления в ООН: My message is that we'll be watching you.
Как и средневековые европейские героини, Грета Тунберг умеет не просто заставить себя слушать, а задеть за живое, спровоцировать действие
Сам по себе этот феномен имеет огромное значение для реабилитации людей «с отклонениями», вне всякой зависимости от того, насколько обоснован климатический алармизм Греты или насколько оправдана ее манера выражать свои мысли. Некоторые критики льют крокодиловы слезы по поводу того, что родители эксплуатируют девочку ради славы и денег, вместо того, чтобы ее «лечить». Представления о таком «лечении», разумеется, находятся на уровне пещерных бытовых стереотипов: если «спокойный псих» — тихо сиди дома и не отсвечивай, ну уж а «буйному» помогут только препараты и изоляция. Между тем, если мы говорим о синдроме Аспергера и о других нетяжелых формах аутизма (а именно такие отклонения от нормы сейчас являются наиболее распространенными), то лучшее, что можно сделать для таких людей, — это обеспечить им социальную адаптацию и дать им возможности для реализации своих способностей.
Да, конечно, каждому прописать в качестве терапии выступление с трибуны ООН не получится. Однако Грету Тунберг ведь приглашают в Нью-Йорк, Давос или Ватикан не из сострадания, верно? Она сумела стать нужной всем влиятельной фигурой, и это вдохновляющий пример для десятков миллионов семей по всему миру, в которых есть дети с особенностями развития.
В российском обществе те немногие структуры, которые заняты этой проблемой, сосредоточены почти исключительно на оказании помощи нуждающимся, в лучшем случае — на создании микроэкосистем, где взрослые аутисты могли бы выживать в хоть сколько-нибудь приемлемых условиях. В наиболее развитых странах первого мира проблема приемлемых условий в целом решена, но не так очевиден ответ на вопрос, есть ли шанс у людей с расстройством аутистического спектра развить свои способности и добиться признания. Грета Тунберг наглядно доказывает, что такие люди могут сказать много интересного и сделать много полезного. Проблема в том, что чаще всего для раскрытия своего потенциала им нужна помощь: общество должно научиться относиться к ним примерно как к инвалидам-колясочникам или, скажем, к диабетикам, т.е. как к полноценным личностям, испытывающим некоторые проблемы со здоровьем. Даже в суперблагополучных скандинавских странах ситуация все еще очень далека от этого идеала, так что Грета с помощью своей семьи совершила огромное, почти невозможное дело, став одним из мировых лидеров общественного мнения.
Пока что, однако, заметная часть русскоязычных участников дискуссии о Грете Тунберг с мракобесным апломбом перечисляет ее диагнозы как железобетонный аргумент против того, чтобы принимать ее всерьез. Солидные 30–50-летние дяденьки внезапно набросились на шведскую школьницу с энергией, поистине достойной лучшего применения, начиная от изобличения девочки в лицемерии и заканчивая сравнением ее с Гитлером и даже с полпотовцами. Это явление уже интерпретировали как симптом провинциализма российского общества, но мир, к счастью, меняется, и России так или иначе придется меняться вслед за ним.
Такие перемены часто бывают непонятны и могут вызывать неприятие, но надо работать над собой — пока шансы состояться как личность у большинства из нас все-таки сохраняются, хотя они уже, конечно, меньше, чем у Греты Тунберг.
Денис Билунов в соавторстве с Юлией Мазуровой — авторы книги "Игнат и другие. Как воспитать особого ребенка" — о воспитании собственного сына. Игнат Билунов, поступив в коррекционный класс школы на два года позже сверстников, сейчас учится за границей, ведет блог, свободно говорит на нескольких иностранных языках и играет на органе.