Мнения
На завершившихся 3 марта парламентских выборах в Эстонии победу одержала крупнейшая оппозиционная Партия реформ. Партия может получить 34 парламентских мандата из 101. В прежнем составе парламента у нее было 30 мандатов. Праволиберальная, представляющая интересы крупного капитала Партия реформ в своей предвыборной кампании ставила три основных вопроса: изменение налоговой политики, сохранение жесткого курса в области гражданства и перевод русских школ и детских садов на эстонский язык обучения. За реформистами следует крупнейшая правящая Центристская партия, которая получит 26 мандатов, увеличив свое присутствие в парламенте на одно место. Партия выступает за предоставление гражданства лицам, проживавшим в Эстонии до восстановления независимости в 1991 году, общее смягчение политики гражданства, сохранение русской школы в ее нынешнем виде, поддержку пенсионеров и социально слабо защищенных слоев населения. Наиболее успешным стало выступление оппозиционной Консервативной народной партии, которая может рассчитывать на 19 мест в парламенте, увеличив свое присутствие сразу на 12 мест. Партия резко выступает против иммиграционной политики ЕС. The Insider попросил эстонских экспертов рассказать, о чем свидетельствует успех консерваторов и как изменится внутренняя и внешняя политика страны при новом парламенте.
Пеэтер Тайм, политолог:
Триумфатором этих выборов стала не победившая Партия реформ, которая получила 34 мандата, а именно эстонская Консервативная народная партия, которая получила 19 мандатов, что в три раза больше прошлого состава. Те три партии, которые чуть больше двух лет составляли правящую коалицию, поняли, что потерпели весьма разгромное поражение. Центристская партия потеряла всего одно место, но для нее это очень большой удар. А ее два маленьких партнера — партия «Отечество» и социал-демократы — потеряли много мест в парламенте.
В принципе, эти результаты были ожидаемы. Почему-то очень многие социологические опросы показывали, что будет борьба ноздря в ноздрю между Партией реформ и Центристской партией. А на самом деле получилось, что Партия реформ победила все-таки с очень большим отрывом по сравнению с так называемым вторым местом, с которым должна была быть разница только в 1–2%.
В течение многих лет Центристская партия была постоянно в оппозиции. Она всегда себя позиционировала единственной защитницей прав и интересов русскоязычного населения Эстонии. И когда два года назад она пришла к власти путем очень странных комбинаций, то не сделала ничего из того, что русскоязычные ждали от нее, то есть как бы предала русскоговорящее население. Перед выборами произошли конкретные события, которые огорчили, разозлили русскоязычных, и результаты голосования это показали. Потому что в Ида-Вирумаа и в Таллине, именно в так называемых русских регионах, активность была маленькая, и центристы получили не тот результат, который они ждали. Последний скандал касался эстонской, то есть государственной гимназии в городе Кохтла-Ярве, который находится в Ида-Вирумаа (северо-восток Эстонии). И премьер-министр, и министр образования, которые были центристами, очень напортачили: выдавали очень неясные месседжи как эстонцам, так и русским насчет того, будет ли эта гимназия стопроцентно эстонская, эстонско-русская смешанная или чисто русская.
И еще немаловажно, и все оппоненты поднимали этот вопрос, и просто критики, — центристы немножечко мухлевали: давали перед выборами разные тексты для телевизионной, письменной и баннерной рекламы. На эстонском языке они выдавали одни обещания, а на русском — другие. То есть это обман обеих сторон.
На эстонском языке Центристская партия выдавала одни обещания, а на русском — другие
Два самых больных вопроса внутренней политики Эстонии за последние два года — это налоги и акцизы. Главный лозунг выигравшей Партии реформ состоял в том, что надо вернуть все к тому, что было два года назад, то есть в то время, когда она была у власти. И именно сейчас в этом и будет самое большое изменение. После объявления результатов выборов реформисты подтвердили намерение отменить этот налоговый хаос, который сейчас происходит в стране. Второе — они хотят уменьшить акцизы на алкоголь, чтобы люди не были вынуждены ездить за ним в Латвию, и понизить акцизы на топливо, потому что именно поднятие акцизов на топливо влияет на рост всех остальных цен.
Я сам по национальности русский, однако считаю себя эстонцем, потому что здесь родился и живу. Ничего тут страшного с русскими не было все последние 27 лет, и я думаю, что ничего страшного и дальше не будет. Больше всего русскоязычное население волнует не столько гражданство, какие-то еще права, а язык, на котором их дети получают образование в школе. Будет это только эстонский, или преподавание будет вестись на двух языках — это вопрос. Все партии, кроме центристов, обещали перед выборами, что в Эстонии как можно быстрее начнут переходить на эстонский язык в образовании, начиная уже с детского сада. Как это будет воплощаться в жизнь — посмотрим, потому что здесь вопрос не столько идеологический или политический, сколько все-таки денежный: надо найти деньги, найти ресурсы, чтобы нанять очень большое количество эстонских учителей во все школы, которые сейчас русские.
Больше всего русскоязычное население волнует язык, на котором их дети получают образование
Что касается внешней политики, в ней я не вижу никаких особенный изменений, потому что курс на союзничество с Евросоюзом, с Соединенными Штатами продолжается. Если говорить об отношениях с Россией, мой хороший коллега, политолог Кармо Тюйр как-то сказал: «Все решения, касающиеся отношений Эстонии и России, принимаются в Москве. Не нам решать, какие у нас будут отношения с Москвой». Я на 100% согласен с этим заявлением. То, какие партии в Эстонии у власти, особенно не влияет на отношения с Российской Федерацией.
Даже если гипотетически представить, что к власти в Эстонии пришла бы, например, на 146% прокремлевская партия, на следующий день поехала бы с делегацией в Москву и сказала: «Ребята, все, что хотите, сделаем», все равно в Кремле будут выдвигать новые условия. Даже если бы Эстония была очень дружественна в отношении России, все равно конфронтация идет между Западом и Россией, а не между Россией и отдельно взятыми западными странами. Поэтому все-таки Кремлю решать, будет ли он продолжать дальше такую изоляционистскую политику от Запада и всего остального мира, либо он будет искать пути мирного взаимодействия.
До выборов абсолютно все политические партии говорили, что не будут сотрудничать с Консервативной народной партией, потому что ее ценности не совпадает с их ценностями. Я, конечно, не удивлюсь, если консерваторы войдут в будущую коалицию, потому что может так случиться, что прагматизм возьмет верх и какая-то партия все-таки решит войти в союз с ними. Но с 90-процентной вероятностью будут разыграны любые другие комбинации, и консерваторы не будут призваны в коалицию по той причине, что у них повестка слишком отличается от повестки других партий. Ни одна другая партия даже близко не стоит к тому, чтобы ставить под сомнение надобность членства Эстонии в Евросоюзе.
На самом деле Консервативная народная партия ни разу не говорила, что Эстонии надо выйти из Евросоюза. У нее есть два главных пункта насчет ЕС. Первое — не отдавать слишком много власти Брюсселю, будучи членом Евросоюза, оставаться все-таки суверенным государством. Пункт два — они говорили о том, что после прихода к власти организовали бы референдум, на котором спросили бы у жителей Эстонии, оставаться ли в Евросоюзе или нет.
Эстонцев привлекла именно простота программы консерваторов: обещания, что мы все решим, мы чуть ли не уберем налоги, акцизы, мы поднимем пенсии почти до тысячи евро, построим сразу все автобаны по всей стране. Они сыграли именно на том, на чем играют сейчас и другие: трампизм распространяется по всему миру. Это предложение очень легких решений и обвинение во всех бедах правящей политической элиты.
Эльконд Либман, политический обозреватель эстонского еженедельника "Деловые ведомости"
По персоналиям не очень резко, но в старых партиях происходит смена поколений: например, у потерявших пять мандатов социал-демократов не попал в парламент его нынешний спикер Эйки Нестор, исполнявший депутатскую должность с первого созыва (1992 год) и без перерыва. При этом он всегда представлял Социал-демократическую партию. Однако многие из других парламентских долгожителей прошли.
Партия реформ с прошлого лета, когда начались ежемесячные предвыборные опросы, шла все время рядом с Центристской партией, то обходя ее, то немного отставая. Так что судьба первого места решалась в самые последние дни, включая предварительное электронное голосование, в котором реформисты всегда опережали центристов из-за разных электоратов, и в сам день выборов. Неожиданным оказался перевес, с которым они выиграли у центристов. Реформисты умело и настойчиво пользовались любым промахом коалиции, что для оппозиционеров не так уж и трудно. Хотя выборы и предвыборная кампания и не были «грязными». А оплошностей, причем глупых, у правительства было достаточно.
Реформисты умело воспользовались глупыми промахами правящей коалиции
Изменения во внутренней политике Эстонии будут зависеть от того, какая сформируется правящая коалиция. Поскольку Партия реформ обозначила свои «красные линии», за которые она не отступит и к которым относятся образование на эстонском языке и отсутствие изменений в политике гражданства, надо полагать, что политика по отношению к русскоязычному населению станет жестче, чем в последние несколько лет (правда, она делалась мягче в основном на вербальном уровне). Один из возможных вариантов правящего союза — реформисты с центристами. Это твердое большинство в парламенте (60 голосов). Но как раз названная тема может стать для них камнем преткновения, плюс еще налоговая система. Поскольку старшим партнером будет Партия реформ, она не согласится на сколько-нибудь большие уступки. Следовательно, если центристы очень захотят в правительство, уступать придется им, что повлечет за собой очередное падение популярности у русского электората.
Русскоязычное население традиционно голосовало за центристов и проголосовало за них и в этот раз. Низкая явка, сыгравшая немалую роль в посредственных результатах в наиболее «центристском» северо-восточном регионе (Нарва, в частности) была вызвана тем, что нарвские центристы утратили в глазах многих избирателей доверие из-за громких скандалов во властных структурах города. Кроме того, случай в городе Кохтла-Ярве, где речь шла о том, двуязычной или эстоноязычной будет новая государственная гимназия: центристы (министр образования и премьер-министр) не решились высказаться ясно, поддержав сторонников либо одного, либо другого варианта, а ходили вокруг да около. Это отвратило от них как русских, так и эстонских избирателей.
Право-популистская Консервативная народная партия выросла ровно на тех же дрожжах, что и остальные популистские партии по всей Европе, переживающие сейчас ренессанс. В качестве примеров она указывает на Великобританию (Brexit), на Венгрию и Польшу. Правда, в отличие от западных правых популистских партий, она не пророссийская. Пока все остальные партии публично заявили об отказе сотрудничать с консерваторами. Но 19 мандатов в парламенте, где 101 депутат и 5 партий, — это большая фракция, совсем не считаться с которой будет трудно. Во всяком случае, лидер партии Март Хельме в воскресенье уже заявил, что отныне в Эстонии ни одно решение не может быть принято без них.