В начале марта Маргарита Симоньян опубликовала запись перехваченной беседы высокопоставленных офицеров бундесвера, которые обсуждали возможность поставки Украине крылатых ракет Taurus и подрыва с их помощью Керченского моста. Новость о перехвате конфиденциального разговора буквально взорвала германское общество. Скандал усилил дебаты о целесообразности поставок Киеву дальнобойных ракет, и, учитывая исторический контекст, внутри пацифистского государства такие дискуссии проходят очень непросто. Директор Берлинского центра изучения Восточной Европы Дмитрий Стратиевский считает, что главным ограничением для поставки таких ракет является не Шольц или какая-то конкретная политическая сила, а красные линии в сознании германского общества.
Политика мира
Стороннему наблюдателю не всегда понятно, насколько глубоко миротворчество вошло в ткань германской политики. Признание исторической вины Германии за нацистские преступления и, как производная от нее, историческая ответственность, передаваемая из поколения в поколение, стали своего рода государственной идеологией ФРГ.
Статус абсолютной максимы в берлинских коридорах власти получили дипломатия, разоружение, претворение в жизнь мирных инициатив и приоритет переговоров над политическим либо военным давлением. Термин Friedenspolitik, «политика мира», и сегодня доминирует в основополагающих документах МИД ФРГ.
Обе фундаментальные внешнеполитические концепции — «Предупреждать кризисы, преодолевать конфликты, способствовать миру» и «Основные принципы германской внешней политики», — принятые при канцлере Ангеле Меркель и действующие до сих пор, предписывают придерживаться «политики мира» в виде «дипломатических усилий для мирного разрешения кризисов и конфликтов, в том числе в Украине».
После аннексии Крыма и начала войны на Донбассе в 2014 году коренной перелом в отношении Германии к проблеме обороноспособности не случился. Бундесвер оставался «падчерицей» при распределении бюджета. В 2021 году ФРГ выделила на оборону лишь 1,33% ВВП, гораздо меньше, чем рекомендуемые в НАТО 2%. Новое правительство, реагируя на критику из Вашингтона, нашло элегантное решение, столь характерное для немецкого политического климата. Авторы коалиционного договора связали воедино «войну и мир», предусмотрев совокупно 3% ВВП на «долгосрочные международные мероприятия», включающие в себя «дипломатию, политику развития и выполнение обязательств в рамках НАТО».
Берлин продолжал делать ставку на сбалансированную политику в Центральной и Восточной Европе, сочетая инвестиционные, культурно-гуманитарные и торговые механизмы. Германия сдерживала евроатлантические устремления Украины, Грузии и Молдовы, немного снисходительно относилась к опасениям стран Балтии и Польши. Меркель удалось вывести из-под американских санкций германские концерны, участвовавшие в проекте «Северный поток-2».
Географическая близость Украины, опасность противостояния с Россией, желание оказать на нее влияние невоенными методами и уверенность Берлина в возможности мирного урегулирования конфликта — всё это создавало в представлении элиты ФРГ непреодолимые препятствия для поставок летального вооружения жертве агрессии. Если невоенная помощь Украине только росла (Германия и тогда занимала второе место после США по объему безвозмездной помощи украинцам), то поставки оружия оставались незыблемым табу.
Такие убеждения разделяли и в лагере искренних друзей Киева. В мае 2021 года Роберт Хабек, сопредседатель партии «Зеленые», осторожно предложил рассмотреть вопрос поставки Украине оборонительного вооружения. За это он подвергся публичной критике даже со стороны своих однопартийцев и в итоге был вынужден смягчить позицию. Мнение большинства населения страны также было не в пользу военной помощи Украине: согласно результатам опроса января 2022 года, последнего перед широкомасштабным вторжением РФ в Украину, лишь 15% немцев готовы были бы поддержать поставки германского оружия Киеву.
В январе 2022 года лишь 15% немцев готовы были поддержать поставки оружия Киеву
Zeitenwende и красные линии
24 февраля 2022 года стало холодным душем для всего германского истеблишмента. Прежний курс Берлина на большом геополитическом пространстве восточнее Одера потерпел полный крах — необходима была принципиально новая концепция.
Уже через три дня канцлер Олаф Шольц выступил перед бундестагом, признал кардинальные ошибки в стратегии по отношению к России и провозгласил Zeitenwende — «поворотный момент» — в политике ФРГ. С тех пор это немецкое слово прочно вошло в мировой политический лексикон. Шольц пообещал, что Путин заплатит высокую цену за свою агрессию, предложил создать рекордный фонд в 100 млрд евро на нужды бундесвера и гарантировал выполнение «двухпроцентной нормы» в рамках НАТО до 2024 года.
В ошибочном восприятии России признался и федеральный президент Франк-Вальтер Штайнмайер — один из основных лоббистов «примирения» с Москвой еще со времен работы главой МИД ФРГ и минских соглашений. Германия совершила крутейший политический поворот с 1990 года, с момента воссоединения страны.
В тот момент, когда канцлер произносил свою речь, в Украину направлялись первые тысяча противотанковых гранатометов и 500 переносных ракетных комплексов из резервов бундесвера. За ними последовали тысячи других систем для борьбы с российской бронетехникой. Довольно быстро Германия преодолела психологический барьер в поставке иных типов вооружений. В июне 2022 года на фронт отправились первые зенитные самоходные установки Gepard, в июле — САУ Panzerhaubitzen 2000, затем и установки залпового огня Mars II. Значительную роль в защите украинского неба сыграли тактический ракетный комплекс Iris-T SLM и система ПВО Oerlikon Skynex.
Однако единство политических элит в желании помочь украинскому народу в его борьбе за свободу и суверенитет довольно быстро дало трещины. Решение об отправке основных боевых танков Leopard и БМП Marder было принято с такой задержкой, что некоторым политологам пришлось говорить о «неоказании помощи» Украине, по аналогии с криминальной статьей. Эксперты сходятся во мнении: если бы ВСУ быстрее получили количественную и качественную военную поддержку Запада, в первую очередь германские, британские и американские основные танки, результат летнего наступления 2023 года был бы иным.
Если бы ВСУ быстрее получили германские танки, результат летнего наступления 2023 года был бы иным
Вербальные «танковые баталии» 2022 года имеют немало аналогий с «ракетными дебатами» 2023–2024 годов касательно поставки Taurus. Они демонстрируют наличие трех красных линий в сознании германского общества, на которые не повлиял «поворотный момент» в позапрошлом феврале. Все они тесно связаны между собой.
Во-первых, речь идет о том, чтобы не допустить участия Германии в войне (или медленного втягивания). Индивидуальный страх немцев перед войной с участием их страны только растет. Если в 2022 году его испытывал 21% участников опросов, то в 2023-м — уже 47%, а в 2024-м — 48% респондентов. Несмотря на однозначные вердикты правоведов, согласно которым поставки танков и ракет не могут расцениваться как вступление в войну, а также тот факт, что британцы и французы, давно отправившие в Украину крылатые ракеты Storm Shadow, остаются вне конфликта, опасения на этот счет не рассеиваются. И Шольц является выразителем этих страхов.
Глава правительства неоднократно подчеркивал, что Taurus может быть использован ВСУ для поражения целей в РФ, за пределами оккупированных территорий. Соблюдение Украиной соответствующих договоренностей с Францией и Великобританией не оказывает должного воздействия на Берлин.
Во-вторых, ФРГ не может позволить себе оказаться в состоянии войны именно с Россией. В последние годы в немецком массовом сознании Российская Федерация гораздо меньше ассоциируется с Советским Союзом — страной, ставшей 83 года назад жертвой нацистской агрессии. Но воевать против русских немцы не готовы даже во имя защиты Украины и мира в Европе.
Воевать против русских немцы не готовы даже во имя защиты Украины и мира в Европе
Немцев пугает не только агрессивная реакция ядерной державы с миллионной армией на то или иное действие их властей, но и сам факт возможного вооруженного противостояния с российским народом. В той самой речи Шольца в бундестаге прозвучали слова, на которые обозреватели на фоне ключевых заявлений не обратили должного внимания. Канцлер подчеркнул, что «Путин, а не российский народ, принял решение начать войну». Эта война — «война Путина».
Тем самым официальный Берлин провел разделительную черту между главой РФ и населением страны. Предполагаемая необходимость участия военнослужащих либо гражданских специалистов бундесвера в программировании и целеуказании Taurus непосредственно в Украине является одним из самых весомых аргументов против поставок ракет, хотя часть экспертов считает, что это необязательное условие. В опросах такой, по мнению многих немцев, гипотетический casus belli и может стать отправной точкой, после которой Германия окажется в состоянии войны с Россией.
Наконец, в-третьих, в ФРГ по-прежнему присутствует желание избежать эскалации и развития конфликта, трансформации «локальной» войны в общеевропейскую или мировую. Постоянное расширение спектра вооружений, поставляемых в зону боевых действий, представляется части германского истеблишмента дорóгой к большой войне.
Шольц под ударом
За два года широкомасштабной войны России против Украины Германия оказала украинскому народу помощь на общую сумму 32 млрд евро, из них 6 млрд было выделено на вооружение. В стране получили убежище более 1,1 млн жителей Украины. Однако в центре внимания критиков правительства традиционно находятся не заслуги, а недостатки. Негативный эффект от публикации RT записи беседы германских военных довольно велик, что признали и в рядах коалиции — от самого Шольца и министров до руководителей профильных парламентских комитетов и партийных лидеров.
Но это не несет непосредственной угрозы канцлеру. Правящая коалиция сохраняет большинство в бундестаге, а руководство крупнейшей оппозиционной фракции ХДС/ХСС прекрасно осознает риски попытки вынести канцлеру вотум недоверия, спровоцировать внеочередные выборы и ввергнуть страну в состояние турбулентности на фоне войны, идущей в 700 километрах от германской границы.
Гораздо больше проблем у Шольца возникает на международной арене в связи с его категоричным «нет» отправке Taurus в Украину. Если критика Берлина, звучащая из Вашингтона, Лондона и Варшавы, не содержит прямых обвинений в адрес канцлера, то отставные политики менее сдержанны в своих оценках. Бывший генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен назвал Шольца «слишком медленным и нерешительным», избыточно считающимся с общественным мнением и лишенным лидерских качеств.
Позиционирование внутри западного альянса и есть главный вызов для Шольца. В Германии главе правительства приходится лавировать в сложном многоугольнике: в рядах коалиции, внутри его собственной партии, в обществе в целом: от пацифистских движений до крупных НКО, помогающих Украине и требующих от Берлина более решительных действий. Однако любая осторожная политика имеет свои естественные пределы. Германии, и без того лидирующей в сфере помощи Украине, придется четко определиться и завершить процесс Zeitenwende.