Избрание новым президентом Аргентины 53-летнего Хавьера Милея заметно встряхнуло страны западного полушария, уже открывшие предновогодний праздничный сезон. Этот человек, называющий себя либертарианцем и анархо-капиталистом, вошел на страницы мировых СМИ с имиджем «сумасшедшего с бензопилой». «Сумасшедшим» (El Loco) его называли сами аргентинцы — за агрессивный нрав и безудержный эпатаж. А пила была символом твердого намерения сокрушить политическую касту киршнеризма, бессменно правившую страной 20 лет. Однако за совсем короткий срок — со дня выборов 19 ноября до дня инаугурации 10 декабря — Хавьер Милей прошел путь от ниспровергателя устоев до вполне умеренного и прагматичного политика.
Хавьер Милей получил на выборах 56% голосов — с таким высоким результатом не побеждал ни один кандидат в президенты Аргентины за всю ее историю. Миллионы избирателей не были напуганы ни его диким видом — всклокоченной буйной шевелюрой и широко разинутым ртом, извергающим нецензурные ругательства. Их не обидело то, что в глубоко католической стране он называл папу римского Франциска, аргентинца по происхождению, «сукиным сыном, проповедующим коммунизм, и представителем дьявола на земле».
Их не смутило, что правительственная пресса писала о том, что он спит с четырьмя своими мастифами, клонами его умершей любимой собаки, и даже с родной сестрой. «Не лезьте ко мне в постель», — отвечал на это Милей.
Избирателей не возмутило и крайне пренебрежительное отношение Милея к этническим меньшинствам. «Какое же это дерьмо, — кричал он на одном из предвыборных митингов, — все эти индейцы Хухуй, вся эта Сальта <названия племени и города на северо-западе Аргентины — The Insider>. Это всё черви, бичи, сраные бездельники, мы должны их всех подарить Боливии, чтобы в Аргентине не осталось провинций-паразитов, а были лишь высокопродуктивные районы».
Избирателей не возмутило отношение Милея к этническим меньшинствам. «Какое же это дерьмо», — кричал он перед выборами
Граждане Аргентины, среди которых, как и повсюду в Латинской Америке, множество сторонников левых сил, проигнорировали и обвинения Милея в том, что он является «ультраправым неонацистом» и «омерзительным мини-Трампом» (так называл Милея президент Венесуэлы Николас Мадуро), и предупреждения многих СМИ о том, что его избрание приведет к «радикальному правому повороту в Аргентине», «новой ужасной эпохе в ее истории». Милей действительно во многом копировал стиль Трампа. Например, после проигрыша в первом туре выборов он, как и его американский кумир, которого в 2020 году выставили из Белого дома, обвинил власти в подтасовке результатов голосования.
Хавьер Милей всегда восхищался и бразильским экс-президентом Жаиром Болсонару, тропическим клоном Трампа, который, так же как североамериканский сосед, полностью провалил кампанию по борьбе с пандемией коронавируса.
Словом, оснований для беспокойства у «прогрессивной общественности» Аргентины было полно. Но парадокс: подавляющее большинство вполне разумных и умеренных правых латиноамериканских президентов и политиков, действующих и отставных, избрание Милея поддержали. Среди них — бывший президент Колумбии Иван Дуке, осудивший войну России против Украины, бывшие президенты Мексики Фелипе Кальдерон и Висенте Фокс, бывший президент Чили Себастьян Пиньера.
Большинство вполне умеренных латиноамериканских политиков, действующих и отставных, избрание Милея поддержали
И совсем уж неожиданным стало то, что многие именитые деятели культуры также оказались на стороне Милея. Среди них — перуанский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Марио Варгас Льоса. Льоса всегда был неутомимым борцом не только против латиноамериканских левых, но и против правого авторитаризма, выступал в защиту свободы и демократии в самых разных странах. В последние годы он приглашал на свои ежегодные конференции в Мадриде, называвшиеся «Кафедрой Льосы», таких известных российских оппозиционеров, как Гарри Каспаров.
И вдруг — голос в поддержку «аргентинского Трампа». Объясняется это прежде всего тем, что большинство аргентинцев, включая интеллектуальную элиту, были сыты по горло многолетним доминированием в стране киршнеристов — последователей перонистов с их популизмом левого толка, который привел к перманентной экономической нестабильности.
В середине прошлого столетия президент Хуан Доминго Перон был чрезвычайно популярной личностью в стране, а его вторая супруга Эвита стала просто национальной героиней. (Второе рождение ей дала уже в этом столетии Мадонна с песней «Не плачь по мне, Аргентина».) Однако позднее приходившие к власти супруги Киршнер — Нестор и Кристина, менявшие друг друга (последняя была любимицей Владимира Путина, который во время визита в Буэнос-Айрес играл ей на гармошке), а также ассоциированный с Кристиной последний президент Альберто Фернандес не могли остановить падение экономики Аргентины в пике. И даже не особенно старались. К нынешним выборам инфляция в стране составила 142% и грозила уйти еще выше. Как писал известный на континенте журналист Андрес Оппенгеймер, в этой стране выбор между двумя кандидатами — Хавьером Милеем и министром экономики Серхио Масса — был «выбором между страхом и гневом».
Владимир Путин и Кристина Киршнер
Ясно, что большинство избирателей, особенно молодых, привлекала не столько программа Милея, сколько его эксцентричная фигура. Но и предлагаемые им экономические рецепты звучали в унисон с его имиджем. Главных рецептов было два — тотальная долларизация экономики и уничтожение повинного в гиперинфляции Центрального банка страны, который Милей пообещал сжечь. Однако обе цели были вплоть до инаугурации и формирования правительства поставлены на паузу.
Перейти на американский доллар, как считает Миллей, необходимо, потому что местное песо стало «кубиком льда в Сахаре». Однако для того, чтобы сделать доллар легальным, требуется одобрение аргентинского конгресса и, возможно, даже изменения в Конституции. А у нового президента крайне слабые позиции в законодательном органе. Его партия Libertad Avanza имеет всего лишь семь кресел сенаторов из 72 и 38 из 257 мест депутатов, и у нее нет ни одного губернатора или мэра большого города.
Большинство местных экономистов считает, что долларизация лишь ослабит возможность правительства держать в узде монетарную политику. Если эта реформа будет проведена, процентные ставки окажутся в руках Федеральной резервной системы США, а аргентинская экономика будет еще больше подвержена внешним шокам, связанным, например, с резким повышением цен на нефть. Кроме того, для осуществления этого плана Милею потребуется наличие огромной суммы американской валюты — от 35 до 50 миллиардов долларов, — которую Аргентине взять неоткуда. Сам новоизбранный президент признается, что для его шоковой терапии потребуется минимум два года. «Если бы я сказал что-то другое, то соврал бы», — говорит он.
По мере приближения инаугурации Хавьер Милей определенно дистанцировался от «долларовых адвокатов» Эмилио Окампо и Карлоса Родригеса, которые стояли за его предвыборными заявлениями. Вместо них он поручил возглавить свою экономическую команду Луису Капуто и Демьяно Рейделю — двум ветеранам Уолл-стрит, которые занимали ключевые посты в правительстве Маурисио Макри, президента Аргентины с 2015 по 2019 год.
Одновременно Милей предложил своей недавней сопернице по выборам Патрисии Буллрич пост министра безопасности, который она занимала при Макри. Эти шаги были совершенно ожидаемы — именно поддержка Милея на финальной прямой со стороны Буллрич, которая в первом туре пришла третьей, во многом определила победу нынешнего президента.
Одновременно резкой коррекции подверглась и внешняя политика Милея. Неизменной осталась его критика в адрес левых диктаторских режимов в Венесуэле, на Кубе и в Никарагуа, из-за чего правящий дует Даниэля Ортеги и его жены Росарио Мурильо отозвал посла из Буэнос-Айреса. Однако Милей сменил тон в отношении Бразилии и Китая, с которыми во время кампании обещал порвать дипломатические связи. Президент Бразилии Луис Инасио Лула да Силва был приглашен на инаугурацию, хотя пока неизвестно, принял ли он это приглашение.
Милей сменил тон в отношении Бразилии и Китая, с которыми во время кампании обещал порвать дипломатические связи
Что же касается отношений с Китаем, то их нормализацию взяла в свои руки советница Милея Диана Мондино, которая, вероятно, займет пост министра иностранных дел. Только что она встретилась с китайским послом в Буэнос-Айресе, и оба остались весьма довольны этой встречей.
Хавьер Милей и его подруга Фатима Флорес
Аргентинский журналист Хуан Пабло Карденаль, автор многочисленных трудов по отношениям с Китаем, говорит, что разрыв связей с Пекином для его страны был бы самоубийством. Вес, который имеет Китай в торгово-экономических отношениях с Аргентиной, огромен — Пекин приобретает здесь большое количество сои и мяса, а также стратегически важного лития, которым богата Аргентина. Кроме того, Китай предоставляет Аргентине многомиллионные кредиты.
Свой первый зарубежный визит Хавьер Милей еще до инаугурации совершил в США. Там он встретился с бывшим президентом Биллом Клинтоном и советником Джо Байдена по национальной безопасности Джейком Салливаном. Сам Байден также, видимо, принял бы Милея, но в тот момент он был в Джорджии на похоронах супруги экс-президента Джимми Картера Розалин.
Однако в этой поездке Милей повел себя необычно. Первым местом, которое он посетил 27 ноября, стало кладбище Монтефиоре в нью-йоркском районе Куинс. Там он поучаствовал в молитве на месте упокоения Любавичского ребе Менахема Мендла Шнеерсона, которого поблагодарил за помощь в победе на выборах. Как пишет Еврейское телеграфное агентство, Милей — католик, но его восхищение иудаизмом и приверженность еврейской религии очень глубоки. Он учится у раввина в Буэнос-Айресе, цитирует отрывки из Торы на митингах и выходит на сцену предвыборной кампании под запись шофара. Он заявил, что совсем скоро хочет принять иудаизм, хотя при этом не считает соблюдение Шаббата совместимым с управлением страной.
Президент заявил, что хочет принять иудаизм, хотя не считает соблюдение Шаббата совместимым с управлением страной
Как всё это совмещается с предвыборным имиджем Милея как «крайнего правого» и даже «неонациста»?
У кубинского писателя Алехо Карпентьера есть роман El Recurso del Metodo, название которого было переведено на русский как «Превратности метода», хотя речь идет именно о ресурсе, о возможностях «метода». Это роман о диктаторе, который весьма жесток, но совсем не похож на типичного латиноамериканского каудильо — не генерал с оловянным взором, а просвещенный правитель, который не чужд меценатству, разбирается в живописи, ценит оперное искусство, любит окружать себя интеллектуальной элитой.
У нового аргентинского президента Хавьера Милея — свои «превратности метода» и свой ресурс.
Предводитель аргентинских правых, он благоволит к Дональду Трампу. Но, в отличие от Трампа, а также от своих европейских идеологических союзников, он называет Владимира Путина диктатором. Сразу после своего избрания 19 ноября Милей пришел на заседание парламента с желто-голубым украинским флагом, а несколько дней спустя созвонился с Владимиром Зеленским и предложил ему провести в Аргентине конференцию по достижению мира в Украине.
В мире многие уверены, что в марте 2024 года в России Владимир Путин переизберет себя на следующие 12 лет, а в Америке Дональд Трамп вернется в Белый дом. Но ни там, ни там нет никаких надежд на какое-либо «изменение метода» — они будут идти по заданному ими самими пути, и жесткость их власти будет лишь усиливаться. Аргентинцы не захотели больше бегать по одному и тому же кругу. Они сильно рискнули, избрав эксцентричного и совершенно неизвестного им Хавьера Милея. Их гнев победил страх, хотя успех этого выбора далеко не гарантирован.