Второй тур президентских выборов в Молдове 15 ноября выиграла кандидат от оппозиции Майя Санду, за нее проголосовали 57,72% избирателей против 42,28% у действующего прокремлевского президента Игоря Додона. Но борьба на этом не закончена. Молдова - парламентская республика, и инициировать перемены новой главе государства будет непросто, считает доцент факультета политических наук Бухарестского Университета Арманд Гошу.
This text is also availiable in English.
Майя Санду набрала наибольшее количество голосов на выборах за короткую, но бурную историю Республики Молдова. Новой главе государства придется столкнуться с парламентом, в котором доминирует Партия социалистов, а председательствует их лидер Зинаида Гречаный, а также с правительством, состоящим в основном из бывших советников президента Додона. Если Санду хочет добиться перемен в стране, реализовать антикоррупционные меры и реформу правосудия, на которых была сфокусирована ее кампания, ей придется провести досрочные парламентские выборы пока она пользуется массовой поддержкой и симпатией, которые можно быстро растерять.
Хотя Санду и Додон принадлежат к одному поколению, и оба экономисты - они контрастируют во всем, даже во внешности: Санду – хрупкая миниатюрная женщина, выглядящая моложе своих лет, с всегда с теплой улыбкой, Додон - крупный, вечно румяный мужчина, с суровым выражением лица. Их биография тоже очень разная. Додон попал в политику еще молодым человеком и сделал впечатляющую карьеру в тени Владимира Воронина, бессменного – с 1994 года – председателя Партии коммунистов Молдовы. При Воронине Додон был назначен министром торговли и экономики (в 2006-2009 годах).
Игорь Додон и Владимир Воронин
У Санду – другой путь. Получив экономическое образование, она стала иизучать международные отношения - сначала в Кишиневе, а затем в Школу государственного управления им. Джона Ф. Кеннеди при Гарвардском университете. Проработав два года в Вашингтоне в качестве советника Всемирного банка, она вернулась в Кишинев в 2012 году, чтобы стать министром образования в правительстве Владимира Филата.
Санду и Додон олицетворяют две разных Молдовы. Первая представляет страну, которая стремится влиться в западные структуры и ведет европейский образ жизни. Второй – государство, все еще ностальгирующее по Советскому Союзу, смотрящую в сторону Москвы, но не из любви к Кремлю, а из политического прагматизма, ведь добиться результата на выборах проще, если избираться от условного прокремлевского лагеря, в котором меньше конкурентов, чем в прозападном.
Победа Майи Санду стала неожиданностью для некоторых аналитиков, но особенно их поразил большой отрыв, с которым она выиграла. Столь значительная разница – почти 15,5 процентных пункта – имеет несколько объяснений. Прежде всего, Додон - продукт эпохи, когда господствовал олигарх Владимир Плахотнюк, который сейчас разыскивается молдавской прокуратурой и скрывается на Северном Кипре, откуда собирается в одну из стран Персидского залива. Прикрываясь риторикой о борьбе с коррупцией и проведении реформы правосудия, Плахотнюк расширил контроль над основными институтами молдавского государства. Он действовал по принципу: если вас нельзя купить, то можно шантажировать. Его девиз: каждому чиновнику – по компромату!
С 2015 по 2019 год Плахотнюка представляли в Брюсселе, Вашингтоне или Берлине как гаранта того, что Молдова всегда будет повернута лицом к Западу и что российские танки не перейдут Днестр. Однако осенью 2016 года именно «проевропейский» Плахотнюк поддержал социалиста Игоря Додона, безоговорочного поклонника Путина, в его стремлении стать президентом (тогда он также баллотировался против Майи Санду). Эту деталь недавно подтвердил ближайший соратник и крестник олигарха Андриан Канду, в то время спикер парламента Кишинева. И первое, что сделал Додон после победы, пошел вместе с женой лично поблагодарить олигарха за его поддержку. Социалистам было трудно вырваться из тисков Плахотнюка, и они вынудили заместителя российского премьер-министра Дмитрия Козака дважды приехать в Кишинев в 2019 году, чтобы навязать альянс между проевропейским блоком ACUM («Сейчас») и Партией социалистов. В итоге Плахотнюк был отстранен от власти и был вынужден покинуть страну.
После ухода Плахотнюка, креатурой которого Додон в большей степени и был, в июне 2019 года президент казался политиком без компаса. Он так и не смог из правой руки Воронина, а затем Плахотнюка, превратиться в национального лидера, и его шансы на новый президентский срок серьезно уменьшились. Обвинения в коррупции подорвали доверие общественности к президенту, а видеозапись, как Додон получает черный мешок с деньгами от Плахотнюка, мгновенно стала вирусной. Чашу недовольства переполнила его слабая работа на посту главы государства, а также катастрофическая реакция его правительства на вызовы пандемии COVID-19.
Додон так и не смог из правой руки Воронина, а затем Плахотнюка, превратиться в национального лидера
Что интересно, на прошедших выборах впервые левая сторона политической шахматной доски, ностальгирующая по советским временам, пропутинская, русскоязычная и пророссийская, смогла выставить несколько кандидатов. Харизматичный мэр Бельц Ренато Усатый, политик-популист и авантюрист, связанный с постсоветским криминальным миром и российской разведкой, отнял у Додона немало процентов, заняв в первом туре третье место с 17%. Усатый был звездой этой избирательной кампании, устраивал шоу до последнего дня. Он даже провел специальную пресс-конференцию, на которой заявил, что ФСБ планирует его убить.
Ренато Усатый
Вторым кандидатом, отобравшим голоса у Додона в первом туре, стала Виолетта Иванова из партии Шор, она набрала 6%. Победа Майи Санду в первом туре с перевесом в 4% поставила Додона в тупик, и он начал самую катастрофическую предвыборную кампанию, какую только можно было себе представить. Чрезвычайно агрессивный, грубый, женоненавистнический и сексистский Додон в конечном итоге совершенно разочаровал избирателей, которые и без того редко появляются на избирательных участках. Они почувствовали себя оскорбленными неестественным поведением кандидата. Комментаторы в Кишиневе в столь неадекватной и агрессивной избирательной кампании обвинили российских политтехнологов, присланных Москвой на помощь Додону.
На стороне же Майи Санду была молдавская диаспора – около миллиона человек, разбросанных по разным странам Запада. После того как соседняя Румыния, член ЕС и НАТО, стала активнее предоставлять гражданство потомкам тех, кто был румынскими гражданами до 1940 года <с марта 1918 года до 28 июня 1940 года, когда в результате Пакта Молотова-Риббентропа была передана СССР, Молдова находилась в составе Румынии и называлась Бессарабией – The Insider>, сотни тысяч граждан Молдовы уехали работать на Запад. Если еще пять лет назад типичным образом эмигранта была женщина старше 45 лет, которая, в попытке обеспечить своих детей и внуков отправляется работать няней или ухаживать за стариками где-то в Италии и Испании, то сегодня молдавская диаспора состоит в основном из молодых людей. Разочарованные коррупцией и преступностью в обществе и политике в Кишиневе, многие из них, получив профессиональную подготовку и образование, устремились к лучшей жизни на Западе. Из 1 650 000 избирателей в этом году более 260 000 были представителями диаспоры, несмотря на небольшое количество избирательных участков, выделенных для них властями.
В новейшей истории Молдовы не раз наступали хорошие времена, когда рождалась надежда. Чтобы Майя Санду не совершила тех же ошибок, что и другие проевропейские лидеры Молдовы, которые в конечном итоге скомпрометировали европейский вектор развития, сделав его синонимом коррупции и организованной преступности, ей необходимо произвести настоящую политическую революцию. Ей необходимо провести досрочные парламентские выборы, которые приведут к формированию нового большинства в парламенте, которое поддержит реформы, и нового проевропейского правительства, которое будет работать в сотрудничестве с президентом.
Но сделать это будет не так просто. Несмотря на то, что Майя Санду сегодня пользуется огромной поддержкой, у нее мало рычагов влияния, позволяющих что-то изменить. Решение Конституционного суда, принятое в начале 2016 года, вернувшее в Молдову прямые президентские выборы <в 2000 году были внесены поправки в конституцию, вводившие процедуру избрания президента парламентом – The Insider>, было по сути маневром Плахотнюка, призванным ослабить давление со стороны людей, вышедших на улицу. Так что Молдова по-прежнему остается парламентской республикой, но с президентом, избираемым народом.
И все же проведение досрочных выборов – задача, соответствующая амбициям и упорству нового президента. Ведь всего несколько месяцев назад опросы показывали, что у Майи Санду нет шансов победить Игоря Додона.