Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй извинилась перед жертвами домогательств со стороны парламентариев. Она отметила, что им должно быть стыдно за происходящее в «обители демократии». Ранее глава Минобороны страны Майкл Фэллон ушел в отставку после обвинений в непристойном поведении, а бывший министр правительства Уэльса Карл Сарджент из-за аналогичных нападок покончил с собой. Британский журналист Андрей Остальский рассказал The Insider, как общество и политики реагируют на череду сексуальных скандалов, что такое в понимании британцев мужской шовинизм и как дипломаты из СССР ломали подозрения об отсутствии у них либидо.
Голливуд первым начал: могущественный продюсер Харви Вайнштейн уже с давних пор имел репутацию одного из главных сексуальных хищников «фабрики грез», про него открыто говорили, что путь к ролям в его фильмах лежит через постель. Множество скандалов возникало, но все их неизменно удавалось замять – благодаря высоким связям и большому кошельку. Однако в октябре этого года «Нью-Йорк Таймс» и «Нью-Йоркер» взялись за него всерьез, провели целое расследование, опубликовали несколько убийственных интервью с жертвами его ненасытного либидо. Десятки женщин выступили с обличениями в его адрес, полиция завела несколько уголовных дел, в том числе по обвинению в изнасилованиях. Вайнштейна уволили отовсюду, даже из его собственной компании. И все – распахнулся ящик Пандоры. Покатилась волна разоблачений, под которую попало множество звезд и киномагнатов. Находились новые и новые жертвы насилия, или, по крайней мере, домогательств или хотя бы похотливых прикосновений. Они стали вспоминать события прошлых лет и даже десятилетий.
Список обвиняемых рос и рос, чуть ли не каждый день пополняясь всемирно известными именами. Кто-то из знаменитостей все отрицал, кто-то каялся, на глазах рушились карьеры. Репутация великого и любимого публикой Кевина Спейси была в одночасье стерта в пыль. Что произошло? Ведь голливудские нравы никогда не были ни для кого секретом. Количество перешло в качество? Или что-то вдруг изменилось в общественных настроениях?
И вдруг голливудский скандал отозвался эхом на другой стороне Атлантического океана – в доброй старой Англии, и не где-нибудь, а в Вестминстере – в парламенте и правительстве. Одному из самых влиятельных политических тяжеловесов – министру обороны Майклу Фэллону пришлось уйти в отставку. В чем его вина? Несколько лет назад он потрогал под столом коленку одной журналистки. Причем она заявила, что простила министра и не имеет к нему никаких претензий, но он все равно ушел. Нельзя исключать, что Фэллон чувствовал за собой и какие-то другие грешки, иначе трудно поверить, что он мог перечеркнуть свою политическую карьеру из-за одного неприятного, вредного для репутации, но не столь уж значительного эпизода. И неужели из-за одной не слишком пострадавшей коленки премьер-министр Тереза Мэй легко приняла отставку крайне важного для нее министра, создавшую серьезные политические осложнения для правительства в момент сложных переговоров о порядке выхода Британии из Европейского Союза?
Но это было только начало. Лавина обвинений в сексуальных домогательствах захлестнула все основные партии. Правящие консерваторы и лейбористская оппозиция расследуют обвинения, выдвинутые женщинами против сразу нескольких депутатов и партийных функционеров. Некоторых «обвиняемых» отстранили на время расследования от работы, заморозили их членство в парламентских фракциях. С одним из самых уважаемых членов палаты общин от консервативной партии Чарльзом Элфиком произошла совсем странная история. Однажды вечером ему домой позвонил знакомый журналист и попросил прокомментировать сообщение о том, что он временно исключен из фракции и стал объектом полицейского расследования. Депутат решил, что это розыгрыш. Долго не мог дозвониться до руководителя фракции, а когда наконец это ему удалось, то услышал подтверждение: пришлось передать дело в полицию потому что против него выдвинуты серьезные обвинения. В чем они состоят, кто его обвиняет – на эти вопросы ответа он не получил. Ситуация напомнила абсурдный роман Кафки «Процесс», где главного героя – Йозефа К. судят неизвестно за что и в конце концов приговаривают к гибели и убивают «как собаку», ни разу так и не объяснив ему в чем его вина.
Лейборист Карвин Джонс отстранил Сарджента от работы, при этом отказался информировать его о том, кто и в чем его обвиняет
Что-то похожее случилось и с Карлом Сарджентом – одним из лидеров лейбористской партии в Уэльсе, членом регионального правительства, тоже имевшим до самого последнего времени безупречную репутацию. Его шеф, Первый министр и главный валлийский лейборист Карвин Джонс отстранил его от работы, но при этом также отказался информировать Сарджента о том, кто и в чем его обвиняет, это, дескать, будет ему сообщено только после расследования. Политик счел себя опозоренным и покончил с собой. Семья отказывается верить в его вину и гневно обличает Джонса за то, что тот допустил явную несправедливость, приведшую к трагедии.
Во всем этом есть сходство с некой «охотой на ведьм». «В происходящем слышно отдаленное эхо показательных процессов времен сталинских репрессий», считает известный политический публицист, обозреватель «Санди таймс» Доминик Лоусон. «Самоубийство Сарджента никого не должно удивлять – следовало ожидать, что череда разоблачений и обвинений может привести к подобным трагедиям», пишет он.
Вестминстер теперь в народе переименовали в Пестминстер – от глагола to pester, «приставать», «домогаться». Ведь речь идет чаще всего не об изнасилованиях, а о «лапаниях», щипках и тому подобном.
Неужели британские политики более похотливы и аморальны, чем их коллеги в других западных странах? Как-то не верится
Но почему же именно Вестминстер так живо откликнулся на голливудский пример? Неужели британские политики более похотливы и аморальны, чем их коллеги в других западных странах? Как-то не верится. Видно, в англосаксонских обществах происходят какие-то сдвиги. Тот же Доминик Лоусон отмечает, что влиятельные игроки на политической сцене с незапамятных времен позволяли себе маленькие, а иногда и большие вольности, но раньше партии закрывали на такие грехи глаза и старались замять скандалы, считая, что они вредны для партийной репутации. Теперь же, наоборот, при малейшем намеке на подобные проступки партийное руководство спешит откреститься от политика, особенно даже не разбираясь. А ведь в глазах общественности или по крайней мере его значительной части, такой осрамленный деятель виновен априори, вне зависимости от того, доказана потом будет его вина или нет. Это, скорее всего, конец карьеры. «Если мы оказываемся в ситуации, когда выдвигаются обвинения, способные скомпрометировать партию… приходится принимать меры», так объяснил свои жесткие действия валлийский лидер Карвин Джонс.
Происходящему есть несколько объяснений. Самое главное, возможно, состоит в том, что англосаксонские общества сделали еще один шаг на пути к равноправию полов – ведь жертвами домогательств в подавляющем большинстве случаев оказывались женщины. И это в высшей степени положительное явление, но, как и все на свете, оно имеет и свои негативные стороны, свою изнанку. Есть и другие факторы. Трудно не задуматься над тем, что должна быть связь с общими процессами, происходящими в последнее время и в США, и в Британии. В обеих странах торжествуют популисты, но их триумф вызывает жесткое сопротивление, общества расколоты почти пополам и крайне ожесточены. Между трампистами и ярыми «брекзитерами», без сомнения, есть родство.
Одним из важных лозунгов и тех, и других, было отрицание политической корректности, в которой они видят лишь идеологический код ненавистных либеральных элит. Когда была обнародована запись разговора Трампа, в котором он хвастался, что может безнаказанно хватать за любые места красоток, поскольку он велик и знаменит, либеральная часть общества восприняла это как родовой признак грядущего хама. Поклонники же Трампа лишь посмеивались, не видя в такой вольности ничего страшного и издеваясь над либеральной чувствительностью.
Мужской шовинизм стали связывать в либеральном мнении с правым популизмом
С тех пор подобное «раскрепощенное» поведение и пренебрежительное отношение к женщинам, мужской шовинизм стали связываться в либеральном мнении с правым популизмом, при том, что это, конечно, не совсем справедливо: сила либидо, да и вседозволенность вовсе не прерогатива лишь правых и реакционеров. Тот же Харви Вайнштейн поддерживал Хилари Клинтон, а вовсе не Трампа. Но все равно: теперь такое поведение для многих в центре и на левом политическом фланге ассоциируется с атакой на либеральные ценности и прежде всего на политическую корректность. При этом более респектабельная часть правых, те, для кого важны традиционные семейные ценности, не может ни прямо, ни косвенно поддержать «развратников». Тем самым «шалуны» оказываются отданными на заклание.
Конечно же, разоблачения заходят слишком далеко, доводятся до абсурда и дискредитируют политический класс, что вряд ли полезно для общественного здоровья. Жена по неизвестным причинам отстраненного депутата Натали Элфик обратилась к премьер-министру с просьбой назначить независимое расследование. «Не могу передать словами боль, напряжение, растерянность и страх, которые испытаем я и вся моя семья», - написала она. И призвала Терезу Мэй «показать свою способность к состраданию и приверженность принципам справедливости и британского образа жизни… прекратить безумие политических самосудов».
Советский посол совершенно спокойно заявил жене своего шофера, что «путь на первый этаж резиденции» (то есть заработку в качестве уборщицы) лежит «через второй» - то есть через его спальню.
Автор этого текста вовсе не склонен оправдывать случаи сексуальной эксплуатации. Позор, когда зависимого человека принуждают к сексу.
Советский посол в одной из стран, где мне довелось работать журналистом, использовал свое положение (а в те времена посол был богом и царем для всех загранработников) для того, чтобы добиваться близости с понравившимися ему женами технических сотрудников. Это было, конечно, отвратительно. В моих глазах почти равно изнасилованию – только не физическая сила применяется, а власть над личностью, почти крепостная зависимость. Мне рассказывали о случае, когда советский посол совершенно спокойно заявил жене своего шофера, что «путь на первый этаж резиденции» (то есть заработку в качестве уборщицы) лежит «через второй» - то есть через спальню его превосходительства. А когда женщина в резкой форме эти домогательства отвергла, у ее мужа начались неприятности. В другой стране совпослу тоже приглянулась шоферская жена, но муж не потерпел оскорбления и ударил начальника трубой по голове. Обоих пришлось отозвать в Союз. Но посла быстро простили и назначили на крупный пост, а судьба водилы оказалась незавидной.
Но если даже в условиях тоталитаризма уважающие себя люди не позволяли использовать себя и унижать, при том, что это часто грозило серьезными осложнениями, то уж в свободном западном обществе тем более нет оправданий рабской покорности.
Власть депутатов и политиков над своими подчиненными далеко не столь абсолютна, и честно говоря, женщины, не попытавшиеся постоять за себя, не давшие в ответ на гнусные посягательства пощечину, не вызывают у меня особенного уважения. Они годами или десятилетиями молчали, а теперь вдруг вспомнили о перенесенных страданиях. И чьих-то прегрешениях, иногда многолетней давности. Не всякой такой жалобе стоит безусловно верить.
Замечательно, если сильные мира сего будут отныне вести себя корректнее. Будут понимать, что времена изменились и то, что было почти нормой, более не будет считаться приемлемым. И что все тайное может в один прекрасный день стать явным. Но при этом надо понимать, что человеческую природу не переделаешь никакой политкорректностью. Которая конечно, хороша – но в разумную меру.
«Флирт – это национальное достояние, которое надо сохранить для будущих поколений», - объявила Дженни Мюррей, знаменитейшая радиожурналистка, ведущая программы «Женский час» на «Би-Би-Си» (между прочим Дама, то есть член палаты лордов).
Ну и как многие уже писали на разные лады и на разных языках – вся история существования человечества – это в каком-то смысле история сексуальных домогательств, без которых человека на земле просто не было бы.
Но это не значит, что привилегии, власть и богатство дают индульгенцию на любые безобразия.