«Огромное преимущество американцев, — писал почти два века назад Алексис де Токвиль, — состоит в том, что они могут себе позволить совершать поправимые ошибки». Ошибку в выборе главы государства они исправляют раз в четыре года, в первый вторник после первого понедельника ноября. Выборы нельзя ни отложить, ни отменить, ни провести досрочно.
Многие американцы считают избрание президентом Дональда Трампа именно ошибкой, досадным сбоем системы, и придут на участки, чтобы исправить ее. Другие неколебимо верят, что Трамп — единственно верный выбор, и придут, чтобы подтвердить его.
По состоянию на 23 февраля для участия в президентских выборах 2020 года в Федеральной избирательной комиссии зарегистрировались 558 кандидатов. Из них 191 демократ, 72 республиканца, 19 либертарианцев и 13 зеленых. Но всерьез можно говорить о шансах только 10 демократов и одного республиканца.
Этот единственный республиканец — сам 45-й президент США. Дональд Трамп подал документы на переизбрание уже в день своей инаугурации, 20 января 2017 года. Таким образом, его президентская кампания никогда не заканчивалась. Это его естественное состояние. Его любимый жанр — монолог перед толпой восторженных поклонников. Сразу после избрания он отправился в «тур победы». Потом ему стали устраивать такие выступления для энергетической подпитки и ободрения в трудную минуту. В прошлом году он принял наиактивнейшее участие в промежуточных выборах. В последние перед голосованием дни он проводил по два-три мероприятия в сутки, часто прямо на взлетно-посадочной полосе, не сходя с трапа. Он расхваливал кандидатов Республиканской партии, но в основном самого себя.
Он щедро расточает себе похвалы и, похоже, впрямь верит, что без него Америка пропадет. Он совсем не стремится к диалогу с политическими оппонентами, его не смущают конфронтация в обществе, раздрай в собственной партии, перспектива судебных тяжб по поводу его решений: чем больше в стране склоки и скандала, тем лучше. Это его стихия.
Дональд Трамп — несистемный кандидат, и это делает его очень неудобным соперником. В его случае испытанные избирательные технологии не работают. С ним невозможна содержательная полемика. Опросы часто создают ложную картину.
Его рейтинг редко превышает 40%. Недавно он прыгнул вверх. 5 февраля, сразу после трансляции послания «О положении страны» (State of the Union), CNN и CBS News провели опросы и получили одну и ту же цифру: речь президента одобрили 76% зрителей, причем из одобривших республиканцами себя назвали только 43%. А 11 февраля социологическая служба Rasmussen Report показала рекордные 52%. Вырос рейтинг и согласно другим опросам. Но спустя несколько дней оказалось, что скачок был кратковременным. 17 февраля были опубликованы данные NPR/PBS NewsHour/Marist poll, согласно которым деятельность президента одобряют 39% американцев, а у Economist/YouGov цифры оказались и вовсе катастрофические — 15% одобрения против 66% неодобрения. Комментаторы стали наперебой писать, что президент «теряет базу», то есть базовый электорат, хотя и с одной базой — твердым ядром трампистов — выборы не выиграешь.
Но низкий рейтинг президента не обязательно означает высокий у его оппонентов. Либеральная пресса взахлеб писала о недавнем разрешении бюджетного кризиса как о победе вождя демократов Нэнси Пелоси. Однако опросы показывают, что она с середины января потеряла 9 процентных пунктов и сегодня ее деятельность на посту спикера Палаты представителей одобряют всего 39% избирателей.
Куда подевалась эйфория, охватившая демократов сразу после выборов в ноябре прошлого года? Где «синяя волна», от которой ждали, что она накроет и смоет Трампа (синий — цвет Демпартии)? Президент сам назвал эти последние выборы «референдумом о Трампе». «Синий» прилив, несомненно, имел место: республиканцы потеряли 40 мест в нижней палате и остались в меньшинстве. Но контроль над Сенатом они сохранили и большинство свое упрочили, вырвав из рук демократов три дополнительных мандата. Своим масштабом и последствиями волна 2018 года уступает волнам 1994 и 2010 годов, получившим название первой и второй республиканских революций, когда промежуточные выборы полностью меняли политический расклад, оставляя президента один на один с оппозиционным Конгрессом.
Успех Демократической партии оказался скромнее, чем ожидалось. Партийные боссы не заслужили похвалы. Они часто ошибались, делали ставку не на того, на кого следовало, поддерживали партаппаратчиков и чиновников, отдавали предпочтение переизбирающимся действующим законодателям перед новобранцами. Эта ставка в ряде случаев оказалась битой.
Новобранцы полны энтузиазма, но в президенты им пока рано. Поэтому в бой идет старая гвардия. Фаворитами гонки считаются бывший вице-президент Джо Байден, который еще не объявлял о своем намерении избираться, сенаторы Берни Сандерс, Камала Харрис и Элизабет Уоррен и бывший конгрессмен Бето О'Рурк. Последние трое то и дело меняются местами в опросах, но Байден и Сандерс прочно удерживают первую и вторую позиции именно в таком порядке. Существует также вероятность, что в гонку вступит бывший мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг, но его место в первой десятке пока девятое.
Однако это результаты опросов избирателей-демократов. Они будут голосовать на праймериз для того, чтобы избрать единого кандидата партии. Но шансы получить партийную номинацию — еще далеко не шансы выиграть всеобщие выборы. Избираемость — electability — у победителя праймериз часто ниже, чем у проигравшего. Этой засады руководство Демпартии старается избежать. Оно приняло новый регламент национального съезда. Кандидаты на праймериз борются не только за голоса избирателей, но и за поддержку суперделегатов — членов Конгресса, губернаторов и партийных функционеров высокого уровня. Они не связаны волеизъявлением избирателей и голосуют на съезде по собственному усмотрению. Их голоса автоматически записываются на «текущий счет» кандидата еще в ходе праймериз. Таких суперделегатов около 700 человек. Именно благодаря поддержке суперделегатов Барак Обама выиграл праймериз у Хиллари Клинтон в 2008 году, а Хиллари Клинтон — у Берни Сандерса в 2016-м. Теперь, если праймериз не определят недосягаемого лидера и шансы на избрание сохранят двое или больше кандидатов, на съезде суперделегаты не будут участвовать в первом туре голосования.
Тем не менее опасность того, что кандидаты демократов обескровят друг друга, а единственный кандидат республиканцев окажется в роли 11-го радующегося, сохраняется. К тому же кандидаты эти настолько разные, что выбирать между ними затруднительно — все равно что Агафье Тихоновне выбирать жениха. Вот, например, Байден и Сандерс. Первый — типичный представитель вашингтонского истеблишмента, классический либерал. Второй называет себя «демократическим социалистом» и обещает революцию против истеблишмента. Но сторонники Байдена называют Сандерса своим вторым выбором, на случай если первый по каким-либо причинам сойдет с дистанции, и наоборот. Взаимозаменяемость таких антиподов можно объяснить только антитрампистскими настроениями электората.
Существует опасность, что кандидаты от демократов к радости Трампа обескровят друг друга
Что лежит на чашах весов? Между чем и чем будут выбирать американцы?
Дональд Трамп ставит себе в заслугу рост экономики — по его определению, «фантастический», «неправдоподобный» и «небывалый в истории». Укрепление позиций США на мировой арене — если бы не он, у Америки сейчас была бы ядерная война с Северной Кореей. Победу в торговой войне с алчными иностранными державами. Разгром «Исламского государства». Если он в чем-то не преуспел, он винит злокозненных демократов, которые вставляют ему палки в колеса. Масса вредителей и саботажников окопалась в бюрократическом аппарате, этом государстве в государстве (deep state). Зачем они это делают? Ради собственной выгоды, которой они добиваются за счет интересов Америки. Происками этой закулисы объясняется и погоня за «русским следом», которую Трамп объявил величайшей мистификацией в истории Америки. Вообще все, что не согласуется с его представлениями об окружающем мире и о нем самом, президент объявляет фейком, а когда ему возражают ссылками на фактчекинг, называет фактчекеров самыми злостными поставщиками фальшивок. Он не заботится о достоверности своих сведений, опровержения его не волнуют, и это делает особенно трудной дискуссию с ним.
Про своих будущих соперников он твердит, что они опасные леваки и социалисты. Мол, дай им волю — и они устроят в Америке Венесуэлу, свяжут бизнес по рукам и ногам, подавят дух частной инициативы и предпринимательства, превратят страну в казарму. Эти пугалки отчасти напоминают кампанию Ельцина 1996 года с ее слоганами «Не дай Бог!» и «Голосуй или проиграешь».
На все это, разумеется, есть что ответить. Например, что экономический рост начался при Обаме. А в этом году многие эксперты ожидают финансового кризиса и описывают его вероятные сценарии. Что самоизоляция Америки повлекла за собой глобальное стратегическое отступление и разрушила мировой порядок. Что национальные интересы приносятся в жертву помпе и показухе. Что так называемые «справедливые» торговые сделки переложили бремя торгового дефицита на американского потребителя и производителя: из-за повышения стального тарифа дорожают даже гвозди, а фермерам некуда продавать свою сою, они разоряются, и теперь правительство компенсирует им потери (далеко не полностью) за счет налогоплательщика.
Но всего этого трампистская клака не слышит.
Владислав Сурков в своей недавней статье выражается о западной демократии так: «Иллюзия выбора является важнейшей из иллюзий, коронным трюком западного образа жизни вообще и западной демократии в частности, давно уже приверженной идеям скорее Барнума, чем Клисфена». (Клисфен — афинский законодатель-демократ. Филеас Барнум — создатель знаменитого цирка, шарлатан и мистификатор, шоумен и балаганный зазывала, который говорил: «Нет такой штуки, как дурная популярность».)
Трампа давно сравнивают с Барнумом. Но оснований называть выбор иллюзорным нет. В 2016 году американцы выбрали Трампа. Теперь у них есть возможность или подтвердить свой выбор, или исправить ошибку. «Процветание американской демократии, — писал тот же Токвиль, — обеспечивается отнюдь не выборными должностными лицами. Оно обеспечивается тем, что эти лица назначаются выборным путем».