В Нижнем Новгороде эпидемия коронавируса достигла серьезных масштабов, для приема умерших от коронавируса открыт уже второй морг. Врачи города и области сообщают, что зараженные идут «сплошным потоком», который только увеличивается. Тем временем в городе не утихают скандалы из-за того, что медицинский персонал не получает положенных добавок за работу с зараженными пациентами. Медицину в области возглавляет Давид Мелик-Гусейнов, один из соавторов российской оптимизации здравоохранения, отправленный в Нижний в ссылку. Именно он угрожал сотрудникам скорой помощи, протестовавшим против низкой оплаты труда, и называл их провокаторами. Президент МОО «Лига защиты врачей» Семен Гальперин на примере Нижнего Новгорода рассказывает, как борьба с коронавирусом вскрыла пороки и последствия «оптимизации».
Когда в Россию пришла беда под названием «оптимизация здравоохранения» и началось разрушение отечественной медицины, «эффективные менеджеры» оказались способны выполнять лишь простейшие действия по ликвидации медицинских учреждений и сокращению медработников. Весь план будущей реформы российского здравоохранения был откровенно изложен в журнале «Вестник McKinsey» в 2012 году. Казенное имущество без затей предлагалось отнять у государства и поделить между новыми собственниками, которых назначат чиновники-реформаторы.
Международная консалтинговая компания McKinsey & Company в 2002 году была замешана в крупнейшем скандале с банкротством ее клиента, американской энергетической компании Enron. В недавнем прошлом та же McKinsey стала участником другого скандала в качестве доверенной компании южноафриканского президента Джейкоба Зумы. В апреле 2018 года Wall Street Journal опубликовала расследование, согласно которому McKinsey сознательно раскрывала на судебных процессах по банкротству меньше конфликтов интересов, чем остальные консалтинговые компании.
На пороге эпидемии «реформа» была близка к завершению. Значительная часть клиник была уничтожена, а с врачами произошло то же, что с инженерами в лихие 90-е: их профессия стала невостребованной. Обнаружив, что система не готова к эпидемии, власть объявила аврал. На место сокращенных оптимизацией специалистов по инфекционным болезням и дефицитных реаниматологов на борьбу с инфекцией стали призывать врачей всех специальностей — от проктологов до окулистов.
Герои и закорючки
Но нет худа без добра. Эпидемия внезапно вознесла российских врачей на Олимп, и вслед за СМИ народ стал восхищаться героизмом медработников. Глас народа был услышан на самом верху. С замиранием сердца выслушали врачи и медсестры торжественное поручение президента страны вознаградить их труд надбавками к зарплате.
Медработники поверили и уже планировали, на что потратят эти вполне приличные деньги. В некоторых регионах 80 тысяч рублей — это полугодовая зарплата врача. Когда же на руки начали выдавать сущие копейки, подтвердилась известная закономерность: в любом постановлении всегда можно найти нужную закорючку. Такой закорючкой стала фраза из постановления правительства № 484, гласящая, что выплаты должны начисляться за «фактически отработанное время». Мозг чиновника устроен так, что принимает за «фактически отработанное» только время непосредственного контакта с больным. Например, осмотрел доктор пациента за 7 минут — ему эти 7 минут и записали.
Оптимизаторы в Нижнем Новгороде
Один из самых ярких сюжетов в недовольстве медработников — начальственная «разборка» с коллективом сормовской скорой помощи в Нижнем Новгороде. Там с недавних пор здравоохранением рулит широко известный в узких кругах Давид Мелик-Гусейнов, попавший на должность после увольнения из федерального Минздрава вслед за Вероникой Скворцовой. Карьера бывшего аптечного работника была стремительной. Несмотря на отсутствие врачебного образования, опираясь лишь на фармацевтическую профессиональную подготовку, он сумел встать в ряды идеологов оптимизации. Именно за участие в написании «Дорожной карты здравоохранения» Мелик-Гусейнов в награду от главного столичного оптимизатора Леонида Печатникова был пожалован в директора поместного (при департаменте здравоохранения Москвы) НИИ организации здравоохранения. А за последовательные выступления в качестве говорящей головы Минздрава был взят госпожой Скворцовой на повышение. Карьере помешали крах и отставка Скворцовой. В качестве утешения Мелик-Гусейнов получил место при губернаторе в Нижнем Новгороде.
И вот развязка. Обманутые сотрудники сормовской скорой помощи собрались на сход и стали рассказывать свои истории разочарования. Вместо обещанных выплат врачи и фельдшеры опять получили копейки. Одному выплатили полторы тысячи рублей, другому две, и так далее.
Однако пришедшему на сход министру эти деньги показались вполне достаточными. Не для него, конечно, а для работающих на эпидемии врачей. Он сам лично их проверил и убедился в верности расчетов. Министр публично назвал жалобы медицинских работников заранее спланированной провокацией и скомандовал полиции и Следственному комитету найти зачинщиков акции.
Скандал с нижегородским чиновником попал сначала в соцсеть, куда работники скорой выложили видеозапись с министерскими угрозами, а затем и в СМИ.
Когда скандал дошел до президента, министр, переобуваясь на лету, не замедлил разыскать федеральные деньги и объявил об их распределении среди тех, кого только что называл провокаторами. Но сейчас врачи продолжают добиваться его отставки.
Из жалобы нижегородских медсестер:
Медицинские сестры Клинического диагностического центра Нижегородской области (КДЦ) обратились с жалобой в СК, не получив ожидаемых доплат за работу с зараженными.
«В нормальной жизни мы являлись консультативным, поликлиническим отделением. А сейчас, в режиме повышенной готовности, у нас есть амбулаторный КТ-центр, он работает круглосуточно, семь дней в неделю. Мы принимаем COVID-положительных пациентов. Мы работаем в СИЗах. По постановлению № 415 нам по 40% от оклада выплатили. Но мы хотим федеральную доплату, которая 50 тысяч в месяц. Нам почему-то она не положена. Почему? У меня оклад 10 000 рублей. За апрель я получила дополнительно 4100, — рассказала медсестра Ирина <имя изменено - The Insider>. — В половине восьмого я зашла на смену, в половине третьего вышла. Все это время я без глотка воды, без туалета в «грязной» зоне. Мы в СИЗах не можем даже почесаться. Раньше в смену принимали по 10 пациентов. Сейчас — 45–50. Им делают компьютерную томографию легких. Их везут на скорой. Больше половины из них — COVID-положительные. 50 человек в первую смену, 50 человек во вторую смену, плюс еще ночью девочки-рентгенлаборанты работают по одной без медсестер. Пока число пациентов идет только вверх. Есть тяжелые, на ИВЛ. Если раньше (первая смена у меня была 23 апреля) еще мог быть интервал между скорыми и 5–10 минут можно было потратить на то, чтобы салфетки нарезать, то сейчас нет — в окно выглядываешь, а там очередь 3–4 скорых. Идет сплошной поток».
Из нижегородского досье:
«Когда еще в начале апреля главврач Городецкой ЦРБ пыталась найти для больницы маски, она не получила их от минздрава и была вынуждена просить их у Федерации бокса. Сейчас в филиале Городецкой ЦРБ — Заволжской городской больнице — вспышка коронавируса среди персонала. Здание больницы встретило эпидемию в таком состоянии:
По официальным данным в Нижегородской области с 5 апреля от коронавируса скончались 84 человека, только за последние сутки — 6. Морг больницы № 10 перестал справляться и для приема умерших отведен второй морг — больницы № 5. Тем временем губернатор объявил о первом этапе ослабления карантина».
Способы честного отъема денег
Манипуляции с текстом правительственного постановления — не единственный способ, к которому чиновники прибегают, чтобы лишить врачей положенных выплат. В Лигу защиты врачей поступают многочисленные жалобы от коллег, письма с рассказами об ухищрениях чиновников в их издевательствах над медработниками. Изобретаются все новые пути обмана, чтобы президентские выплаты не дошли до адресатов.
Очень популярны среди чиновников махинации с бумагами, регулирующими работу учреждения в условиях эпидемии. Приказ, который переводит сотрудников на работу в новых условиях, составляется без упоминания коронавирусной инфекции. В документах все обставляется так, будто персонал переводится на другую работу по производственной необходимости, но не на работу с коронавирусными больными. Доплаты при этом минимальные. Кроме того, медработники не получают положенных им страховых гарантий на случай заражения и смерти от инфекции. Доходит до того, что от заболевших сотрудников начальство цинично требует доказательств того, что они заразились на работе, а не в свободное от неё время.
Из комментария главврача нижегородского КДЦ Юрия Тарасова:
«В соответствии с постановлением № 415 мы выплатили все положенные федеральные надбавки всем нашим врачам-рентгенологам, рентген-лаборантам и медицинским сестрам. Отмечу, что диагностический центр не оказывает скорую и специализированную медицинскую помощь в стационарных условиях гражданам, у которых выявлена новая коронавирусная инфекция, поэтому указанные в постановлении правительства от 12 апреля 2020 года № 484 стимулирующие выплаты нашим сотрудникам не полагаются».
В ряде случаев мы сталкиваемся с попытками сегрегации сотрудников с помощью разделения стационаров, отделений или корпусов клиники на истинно коронавирусные и обсервационные. Хитрость в том, что у пациента до момента получения положительного теста на наличие вируса в организме нет подтвержденного диагноза коронавирусной инфекции. Пациент, к которому на дом пришел врач из поликлиники или приехала бригада скорой помощи, — это еще формально не коронавирусный больной. Ни поликлинические врачи, ни скоропомощные бригады официально не работают с инфекцией. А стало быть, им и поощрения за это не положены. Аналогично, работающие в обсервационных клиниках и отделениях медработники имеют лишь право заболеть на рабочем месте, что и происходит там с большой частотой, но считаются в таком случае заболевшими вне работы. И хотя по условиям обсервации ничем не отличаются от коронавирусных отделений, работающие там сотрудники бесправны и лишены обещанных выплат и компенсаций.
Истории же с заражением самих медработников потребуют отдельного изучения и расследования. Удивление и возмущение — это самое слабое описание эмоций, возникающих , когда читаешь письма коллег, которые несут на своих плечах всю тяжесть борьбы с эпидемией. А что же чиновники? Как оценить действия главных врачей, отправляющих своих подчиненных оказывать помощь больным с опасной инфекцией, зная, что они лишены нормальных средств защиты, в практически бесполезных хирургических масках и халатах, которых тоже постоянно не хватает? Закон оценивает такие действия однозначно — по ст. 236 УК РФ (нарушение санитарно-эпидемиологических правил).
К сожалению, работу медицинских чиновников у нас оценивает не закон, а начальство. Круговая порука уже привела к чрезвычайно высокой заболеваемости среди медиков. Сетевой ресурс «Медиазона» сообщает: «В России от коронавируса погибли по меньшей мере 186 медицинских сотрудников. Если верить официальной статистике, то получается, что каждый 15-й умерший от COVID-19 в стране — это медик. Это в 16 раз больше, чем в шести странах, где эпидемия приобрела сопоставимые масштабы».
Использованы материалы сетевого издания KozaPress