Депутат Госдумы от «Справедливой России» Елена Драпеко призвала создать в России экспертный совет по нравственности для оценки художественных произведений. «Как отличить насилие в мультфильме про волка и зайца от ужасного насилия, как в фильме«Смерть Сталина», когда пилят пилой череп вождя? Только экспертным путем», - заявила она. В интервью The Insider Елена Драпеко рассказала о том, как она представляет работу «экспертного совета», почему нельзя смеяться над смертью Сталина и почему в России могут за это зарезать.
- В своем выступлении в Госдуме вы заявили, что 64% россиян считают Сталина великим историческим деятелем. Вы на какую статистику при этом опирались?
- Вы знаете, я опиралась на данные опроса по поводу выдающихся деятелей несколько лет назад, и Сталин у нас чуть не вышел на первое место.
- Вы имеете в виду телешоу «Имя России»?
- Да-да-да.
<Шоу «Имя Россия» проходило 10 лет и результаты голосования не подсчитывались там в процентах (а если бы подсчитывали, Сталин, занявший 7 место, не набрал и 10%) - The Insider>
- Но в соцопросах «Левады» лишь 38% респондентов назвали Сталина великим историческим деятелем…
- Ну, возможно, да. У нас разные опросы, по разной методике проведенные, дают разные результаты.
- А вы себя относите к этим процентам, которые считают Сталина великим?
- Как раз нет. Я считаю Сталина выдающимся деятелем, безусловно, но все, что было сказано про него на ХХ Съезде, я тоже знаю. Поэтому по этой мерке мы можем мерить и Петра I, и Ивана Грозного. Просто Сталин - это еще очень близко от нас, и поэтому есть люди, которые пережили и сталинские репрессии, и, так сказать, сталинскую индустриализацию, и коллективизацию, и дети их или внуки еще помнят, поэтому очень горячая тема.
- Но если для вас Сталин - это, прежде всего, диктатор и тиран, почему над ним нельзя смеяться?
- Нельзя смеяться над трупами вообще, тиран он или не тиран, или просто «дядя Вася» из соседней квартиры. Нельзя смеяться над трупами - это наша национальная традиция, российская культурная традиция. Мы хороним своих врагов.
- А в фильме Чарли Чаплина «Великий диктатор», когда смеются над Гитлером, это тоже ненормально?
- Они над трупом не смеялись. Там не было трупа в луже мочи. А здесь есть.
- То есть это единственный фрагмент, который у вас вызывает вопросы?
- Смеяться можно. Вопрос не в том, что смеются. Вопрос как бы в общем нравственной, что ли, оценке того, что мы видели. Мы видели надругательство.
- Вот вы предложили ввести некий новый орган, нечто вроде нравственной комиссии, которая будет оценивать фильмы, как вы себе это представляете?
- Это не только фильмы. Во многих странах есть такие советы, я знаю таких стран 15, они состоят из уважаемых людей в стране и оценивают ущерб общественной нравственности. В Америке две такие комиссии. В Италии в 1997 году по требованию граждан была создана такая комиссия по защите нравственности несовершеннолетних. Даже на Украине такой высший совет по нравственности существовал. Не знаю, как он сейчас там жив. <Никаких советов по общественной нравственности в западных странах не существует. Национальная экспертная комиссия Украины по вопросам защиты общественной морали была упразднена в 2015 году. В США с 1930 года действовал этический кодекс производства фильмов в Голливуде. В 1967 году он был отменен. - The Insider>
- Речь идет о несовершеннолетних именно или обо всех гражданах?
-Нет, речь идет обо всех. Речь идет о нравственном здоровье общества. Есть такие конвенции, их много. Это и конвенция о правах, и ооновская конвенция, и европейская конвенция, которые говорят, что допускается ограничение распространения информации в целях защиты нравственности. Это записано в международных конвенциях. А, как вы знаете, конвенции являются составной частью российского законодательства. Вот когда мы чувствуем угрозу нравственному здоровью общества, мы имеем право ограничить распространение информации.
- А как законодательство определяет, что нравственно, а что нет? На основании каких критериев?
- А вот законодательство не может определить. Такие вещи определяются экспертами. Это то же самое, как определить, является ли это произведением искусства или не является, это мазня или это произведение искусства, это графомания или это роман.
- Да, но есть тонкий момент: есть сообщества искусствоведов, но нет сообществ «экспертов по нравственности». Как выбирать тех, кто будет определять, что нравственно, а что нет?
- Патриарх Земли Российской как раз обратился к законодателям с предложением о том, что мы должны создать такой орган. Законодательство без нравственности становится собственной противоположностью. Поэтому нужно иметь вот некие структуры, которые будут определять, вот сегодня мы в обществе это считаем нравственным, а это - безнравственным.
- И как определить, кто войдет в эту структуру?
- Я могу прийти в купальнике на пляж, но в Государственную думу на заседание я прийти не могу. Это общественный договор, что сюда можно, а сюда не можно. То же самое -- есть общественный договор о том, что можно, а чего не можно. Вот глумиться над трупами не можно.
- И все-таки как определить процедуру, кто войдет в эту комиссию по нравственности, если она будет создана?
- Есть разные предложения, в частности, есть предложение которое разрабатывал Станислав Сергеевич Говорухин еще в третьем созыве Государственной думы, проект закона такой мы вносили о высшем совете, и там процедура рассматривалась и предлагалась.
- О высшем совете? И как туда будут попадать? Его члены будут выбираться или назначаться президентом?
- Примерно так, как сегодня отбирают членов Общественной палаты. Часть членов назначается властью, часть избирается общественными организациями. Возможно, провести на уровне выборы, как выбираем мы Совет Федерации, то есть наиболее авторитетные граждане должны войти туда.
- А вы не опасаетесь, что это может стать инструментом цензуры, которая, кстати, запрещена Конституцией?
- Не опасаюсь.
- И все-таки где гарантия, что эта комиссия не начнет под предлогом защиты нравственности запрещать вообще все, что ей в голову вздумается?
- Только если туда будут входить известные деятели культуры. Вот известные деятели культуры и председатель, допустим, общественного совета при Министерстве культуры известный писатель Юрий Михайлович Поляков, который подписался под письмом…
- Но писатель Поляков известен не столько своими книгами, сколько ультра-консервативными взглядами. А есть между тем целый ряд режиссеров, актеров, других деятелей культуры, которые, например, выступают категорически против запрета фильма «Смерть Сталина». И чем они хуже Полякова? Тем, что не входят в совет при Мединском?
- Все взгляды должны быть представлены. У нас нет задачи «держать и не пущать». Культура, искусство должны развиваться, но есть разница между произведением искусства и не произведением искусства. То, что я вам говорила, да, есть произведения искусства, а есть мазня. У нас есть аккредитованные эксперты при министерстве культуры, которые отличают, что такое культурная ценность, понимаете. Мы даем право экспертам принимать такие решения.
- Так как быть с другими деятелями культуры, не входящими в совет при Мединском, которые возмущены запретом?
- Другие деятели культуры этой гадости не видели. Но все, кто сидел в зале, а там были не только аффилированные с Министерством культуры, но была часть и либеральной общественности, будем говорить, нашей, которые не являются поклонниками Сталина, они говорили о низком художественном уровне этого фильма.
- Кого вы имеете в виду из либеральной общественности?
- Сейчас сходу не вспомню. Документалисты наши, по-моему, выступали с этих позиций. Я ушла немножко раньше, чем закончилось обсуждение, но застала выступление, где говорили «я не поклонник, Сталина терпеть не могу, моя семья пострадала, но в данном случае я с вами солидарен». Речь не идет о Сталине, речь вообще не о Сталине, речь идет о национальной российской традиции не глумиться над трупами, не оскорблять собственную мать. Если вы в Америке сделаете это, ничего не будет, у них это принято. А у нас зарезать могут, и правильно сделают, потому что такова наша традиция. Надо уважать традиции народа, в котором ты живешь.
- В России было и много традиций, от которых мы отказались именно потому, что стали конституционным государством.
- Пока не отказались. Мы от этого не отказались. Мы защищаем семейные ценности, мы не допускаем однополые браки, причем сознательно и упорно.
- А были и такие традиции, что женщин замуж выдавали насильно. Мы все традиции будем сохранять? Была еще традиция крестьян пороть. Вернем и ее?
- Речь идет, поэтому это экспертное, поэтому законодательство, есть общественный договор, как говорят мудрые, на данном этапе истории. Вот сегодня общество так развилось.