Вирусократия. Как антиваксерство превратилось из маргинальной идеи в часть политической идеологии

Отказ от вакцинации как новый тренд

В сентябре главный хирург штата Флорида Джозеф Ладапо заявил на пресс-конференции в Тампе, что планирует отменить обязательную вакцинацию в штате: «Обязательная вакцинация пропитана презрением и духом рабства. Кто я такой, как государственный служащий или как человек, стоящий перед вами здесь и сейчас, чтобы указывать вам, что делать со своим телом?»

До этого во Флориде действовали довольно жесткие правила вакцинации. Школьников в обязательном порядке прививали от полиомиелита, дифтерии, кори, паротита, краснухи, коклюша, столбняка и других инфекций. В противном случае им запрещалось посещать государственные образовательные учреждения. Эти правила входили в руководство, опубликованное Департаментом здравоохранения штата.

После заявлений Ладапо в департаменте пояснили, что отмена обязательной вакцинации коснется прививок от гепатита B, ветряной оспы (ветрянки), гемофильной инфекции и пневмококковых заболеваний и вступит в силу в начале декабря. При этом у законодателей Флориды остается возможность расширить этот список на такие болезни, как корь, полиомиелит, дифтерия, коклюш и так далее.

В феврале 2025 года Дональд Трамп учредил межведомственную федеральную комиссию MAHA (Make America Healthy Again — «Сделаем Америку Здоровой Снова»). Это название отсылает к главному лозунгу Трампа — Make America Great Again — и связывает здравоохранение с политикой республиканской администрации.

Заявленная цель MAHA — выработать стратегию по борьбе с хроническими заболеваниями (ожирение, диабет, аллергии, избыточное медикаментозное лечение). Структура не обладает полномочиями к изменению законов штата — она может лишь давать рекомендации. В сентябре 2025 MAHA выпустила «Стратегический план» (Strategy Report), содержащий около 130 предложений по пересмотру федеральной политики в сфере здравоохранения, исследований, общественных и частных партнерств.

Джозеф Ладапо и республиканский губернатор Флориды Рон Десантис используют риторику MAHA, но подменяют понятия, отмечает The Guardian. Вакцинация приравнивается к принудительному лечению, однако это разные вещи: мандаты на прививки составляются на основе эпидемиологических данных и направлены на обеспечение безопасности американцев, а не на ограничение их свобод.

В 2025 году в Техасе и Аризоне власти расширили для родителей критерии отказа от прививок по личным и религиозным причинам. Результат не заставил себя ждать. Сразу же начались локальные вспышки кори и коклюша, появились предупреждения педиатров о «кластеризации непривитых» — появлении школ и районов с критически низким охватом вакцинацией.

Возвращение побежденных инфекций

Статистика заболеваемости неумолима: в штатах с низким охватом вакцинации вспышки инфекций неизменно растут, свидетельствуют данные Центра по контролю и профилактике заболеваний США (CDC).

В начале 2025 года в Техасе зафиксировали вспышку кори. Низкий коллективный иммунитет не справился с вирусом, и болезнь быстро распространилась на соседние штаты.

«С 1 января по 17 апреля 2025 года в США было зарегистрировано 800 случаев кори — это второе по величине годовое число за последние 25 лет. 82% случаев были связаны с продолжающейся вспышкой в сплоченных сообществах с низким охватом вакцинацией в штатах Нью-Мексико, Оклахома и Техас. 85 человек (11%) были госпитализированы, трое умерли», — говорится в еженедельном отчете CDC.

Только за начало 2025 года заболеваемость корью подскочила на 180% по сравнению со всем 2024-м, когда было зарегистрировано 285 случаев, следует из данных CDC. За последние 25 лет это второй рекордный показатель.

Следствием таких вспышек становится повышенная педиатрическая нагрузка на систему здравоохранения: закрываются школы и детские сады, объявляются карантины, больницы оказываются переполнены пациентами.

Сомнений в том, что вспышка связана со снижением уровня иммунизации, практически не остается. По данным CDC за последние годы видно, что охват вакцинацией MMR в США падает, а заболеваемость растет.

Есть ли решение надвигающейся проблемы? Cпециалисты предлагают свои варианты.

«Здравоохранение должно учитывать культурные, религиозные и политические факторы, стоящие за колебаниями в отношении прививок, — пишет индийский молекулярный биолог Праянджана Прамани. — В Индии применение программ вакцинации с учетом религии привело к значительному росту числа привитых. Этот опыт может быть полезен и в других регионах — например, в округе Гейнс (Техас), где религиозные группы демонстрируют самый низкий показатель вакцинации. Без решительных действий на местном и глобальном уровнях сообщества останутся уязвимыми для инфекций, что вызывает опасения по поводу возможного возвращения эндемичной кори в США».

Пример Индии демонстрирует: доверие к вакцинации выстраивается не на страхе и давлении, а на понимании культурного контекста, и это может стать ключом к сдерживанию вспышек заболеваний, подобных техасской.

Счет за антиваксерство

Рост заболеваемости ведет к прямым бюджетным потерям. С января по апрель 2019 года в округе Кларк штата Вашингтон было выявлено 72 подтвержденных случая кори. Эксперты CDC подсчитали, сколько это стоило государству, выделив три группы расходов:

• реакция системы здравоохранения (оплата труда, материалов и услуг подрядчиков, необходимых для сдерживания вспышки);
• прямые медицинские расходы (платежи третьих сторон или самих пациентов);
• потеря производительности (затраты, связанные с временной нетрудоспособностью из-за болезни, домашней изоляции, карантина или ухода за заболевшими).

Общие расходы по округу составили примерно $3,4 млн (в среднем $47,5 тысячи на один случай). Бóльшая часть расходов — около $2,3 млн — пришлась на меры по сдерживанию вспышки; далее следуют потери производительности (около $1 млн) и прямые медицинские расходы (примерно $76 тысяч).

Используя эту методологию, можно приблизительно оценить, во сколько обошлась вспышка кори в Техасе, — почти $38 млн. И это без учета расходов, связанных с закрытием образовательных учреждений.

В 2019 году основные затраты легли на местные и федеральные департаменты здравоохранения. В 2025 году страховщики отмечают, что финансовое бремя по потере трудоспособности и медрасходам будет лежать непосредственно на работодателях. Публичный сектор платит за карантины и эпидконтроль, а бизнес — за больничные и потерянные часы, тогда как частные страховые компании остаются в стороне.

Параллельно в США активно растет рынок «натуриммунитета» и «телемедицины без уколов», что дополнительно подрывает доверие общества к вакцинации и ведет к вспышкам заболеваний. Ложные слоганы и маркетинг немедицинских пищевых добавок заставляют население сомневаться в клинических рекомендациях и пренебрегать прививками.

В июне 2022 года Федеральная комиссия по торговле (FTC) утвердила приказ о запрете рекламы биодобавок как лекарств без достаточных доказательств, однако рост их популярности продолжается.

В помощь антипрививочникам: алгоритмы соцсетей и врачи-инфлюенсеры

С появлением социальных сетей аудитория адептов «альтернативной медицины», обещающих исцеление от всех болезней «естественным» путем, значительно возросла. Исследователи подтверждают, что «информационные среды значительно влияют на убеждения, поведение и решения, связанные со здоровьем». Появление в соцсетях врачей-инфлюенсеров заметно поляризует общество, разделяя его на приверженцев натуропатии и сторонников официальной медицины.

«Наш анализ показывает, что пользователи склонны потреблять информацию, подтверждающую их уже существующие взгляды, создавая однородные кластеры — или „эхо-камеры“, — где дезинформация и предвзятые нарративы циркулируют без внешней коррекции. Такая структурная сегрегация усиливает поляризацию и снижает вероятность столкновения с альтернативными точками зрения», — говорится в исследовании, опубликованном в авторитетном американском журнале PNAS.

Инфлюенсеры приобрели вес не только в соцсетях. «Врач-оппозиционер» Джозеф Лападо напрямую влияет на политику штата Флорида в сфере здравоохранения, что вызывает критику в экспертном сообществе.

«Я никогда не видел, чтобы государственный орган здравоохранения использовал дезинформацию для оправдания прекращения использования вакцины, которая уже спасла столько жизней», — говорил The Washington Post в 2024 году профессор хирургии и научный блогер Дэвид Горски.

Есть и случаи перехода «из лагеря в лагерь». Так случилось, например, с Робертом Мэлоуном, который некогда был профессиональным ученым и занимался исследованиями мРНК-вакцин, но в пандемию стал медиаинфлюенсером от антипрививочников.

Twitter заблокировал аккаунт Мэлоуна за COVID-дезинформацию, но тот нашел другие площадки для трансляции своих взглядов — среди них, например, подкаст Джо Рогана с аудиторией в десятки миллионов слушателей ежемесячно.

В России в ковидные годы наблюдалась схожая ситуация. Несмотря на позицию государства и официальной медицины, постоянно возникали «антивакцинаторские вспышки».

Например, в 2021–2022 годах отдельные участники неформального профсоюза «Альянс врачей» критиковали государственную политику прививок и ограничений, называя ее принудительной. В прессе публиковали интервью, где утверждалось, что большинство врачей выступают против вакцинации от COVID-19, но боятся начальства. Одновременно в Telegram усилилось влияние «медицинских блогеров» и нутрициологов, которые под лозунгами «естественного иммунитета» продвигали пищевые добавки и онлайн-курсы «детокса».

Опыт России и США подтверждает, что эмоциональный контент с простыми объяснениями и ссылкой на авторитеты работает лучше любой официальной кампании.

Справка The Insider. Как отличить полноценную научную статью от рекламной, пропагандистской или просто шарлатанской

• Рецензирование (peer review).
Настоящая статья проходит независимую экспертную оценку. Фейковые публикуются без проверки, часто на сайтах компаний.
• Выходные данные.
У каждой научной работы есть выходные данные — DOI (Digital Object Identifier), ISSN и том журнала. Отсутствие этих идентификаторов — признак неакадемической публикации.
• Методы и материалы.
В статье должны быть раздел Materials & Methods и приложения с исходными данными. Если вместо этого размещены графики без цифр и фраза «по данным нашего центра», это не наука.
• Статистика.
Указываются p-значения, доверительные интервалы и модель анализа. Их отсутствие — признак рекламного отчета.
• Конфликт интересов.
Академические журналы требуют раскрытия финансирования и аффилиаций авторов.
• Тон и язык.
Научный текст нейтрален. Слова вроде «революционный», «уникальный» и «гарантированный эффект» — маркеры пиар-материала.
• Площадка. Проверяйте домен: серьезные журналы размещены на сайтах PubMed, Nature, Elsevier, Wiley. Файл PDF на корпоративном сайте — пресс-релиз, а не статья.

Право на тело против общественного блага

Вопрос, должна ли быть вакцинация добровольной, давно находится в центре горячей дискуссии. Главный консультативный орган Всемирной организации здравоохранения SAGE настаивает, что вакцинация детей от кори должна быть обязательной во всем мире:

«Все страны должны включить две дозы вакцины против кори (MCV) в национальный календарь прививок; вторая доза должна быть добавлена в расписание плановой вакцинации во всех странах, независимо от уровня охвата первой дозой».

Специалисты по биоэтике из Гарвардской школы права подчеркивают, что индивидуальная автономия при принятии решения о вакцинации — важный, но не абсолютный элемент. В случае если она угрожает безопасности других, государство может и должно вмешаться в ситуацию. Важно установить те границы, когда свобода одного несет риск для многих.

Философы из Оксфордского университета Джулиани Савулеску и Альберто Джубилини сравнивают вакцинацию с использованием ремня безопасности: обе меры ограничивают свободу человека ради защиты жизни — собственной и чужой. «Принудительные меры могут быть морально оправданными, если защищают общество от реальной угрозы», — пишут они в журнале Public Health Ethics.

Желание или нежелание вакцинироваться можно сравнить с курением в общественных местах. Личное желание курить причиняет прямой вред окружающим, вынужденным вдыхать табачный дым, — точно так же личный отказ от прививки создает риск для тех граждан, которые не могут сделать ее, например, по медицинским причинам.

Важно отметить, что вакцинация во Флориде не была «абсолютной» — сохранялась возможность отказаться по медицинским и религиозным причинам. Эти свободы гарантированы даже при высокой степени вмешательства государства, но тщательно регулируются.

В европейских странах к проблемам вакцинации населения и контроля над инфополем подходят по-разному: так, в Германии ввели обязательные прививки, а во Франции наказывают за дезинформацию.

В Германии с 1 марта 2020 года действует закон об обязательной вакцинации от кори всех детей и сотрудников образовательных и медицинских учреждений. Без подтверждения наличия иммунитета к кори доступ в такие заведения закрыт. На закон поступали жалобы, но Конституционный суд отклонил их, признав его «необходимой и пропорциональной» мерой защиты общественного здоровья. Заболеваемость корью в Германии с 2020 года остается низкой, что показывает жизнеспособность таких решений.

Во Франции с мая 2024 года криминализовали пропаганду отказа от медицинского ухода или применения опасных «оздоровительных» практик. За такие действия предусмотрены до трех лет тюремного заключения и штраф до 45 тысяч евро.

Россия и США: зеркальные истории

В России после пандемии заметно вырос скептицизм в отношении вакцин: положительно к ним относятся лишь 45% населения, а в соцсетях наблюдается бум рекламы натуропатии и альтернативных методов сохранения иммунитета.

Это закономерно привело к вспышке заболеваемости рядом инфекций. «В 2023 году в России зафиксировали превышение среднемноголетнего показателя заболеваемости в отношении ряда инфекций: гемофильной инфекции — в 13,4 раза, кори — в 11 раз, краснухи — в 6 раз, коклюша — в 4,5 раза», — информирует Роспотребнадзор.

Свою роль в этом сыграл опыт применения вакцины «Спутник V». Несмотря на высокое качество самого препарата, власти не смогли адекватно представить его обществу, более того, подорвали доверие к прививкам в целом. Основной причиной стало отсутствие прозрачности в процессе разработки и испытаний «Спутника». Официальные данные о вакцине противоречили сами себе, не до конца было ясно, чему стоит верить, а пиарщики, как писал в 2021 году руководитель научной экспертизы Inbio Ventures Илья Ясный, «заняли защитно-агрессивную позицию, причем с акцентом на принижение достоинств других вакцин и безапелляционные заявления о 97-процентной эффективности „Спутника“».

В США сейчас эта история отражается зеркально. Вместо необоснованной секретности, которой в России был окружен «Спутник», главную отрицательную роль играют партийная идеологизация и активный пиар натуропатии. Результат в обоих случаях один: подрыв доверия общества к вакцинации, рост заболеваемости, повышенная экономическая нагрузка на здравоохранение и государство, а главное, смерти, которых можно было бы избежать.

Что дальше: кто может вернуть рациональность

В конечном итоге все дороги по возврату к рациональности в эпидемиологии лежат через налаживание коммуникации. И начать стоит с тех, кто непосредственно отвечает за вакцинацию, — с врачей.

Инициатива Harvard Health Literacy Studies направлена на обучение врачей и студентов ясному объяснению медицины. Именно медики должны стать новой медиаопорой, способной вернуть доверие людей к вакцинации без громких лозунгов.

Журналистика в свою очередь должна быть более открытой, как это можно увидеть на примере России. Следует публиковать не только новости, но и протоколы, методики и контекст проводимых учеными исследований. Именно прозрачные данные помогут прессе стать посредником в установлении доверия, а не распространении слухов.

Наконец, вакцинации следует вернуть ее первоначальный смысл — защиту здоровья. Она должна восприниматься не как акт лояльности чьей-либо политике, а как мера предосторожности, необходимая для выживания как каждого индивида, так и общества в целом.