«Переехали меня дважды». Как военные безнаказанно устраивают ДТП в приграничных регионах России

Уже больше года 40-летний фельдшер из села Солохи Белгородского района Максим Баркалов пытается добиться наказания для военных, которые переехали его легковушку на гаубице. В той аварии Максим чудом выжил, но остался инвалидом.

«Зла я не держу, но хотя бы хоть что-то»

В 2022 году, когда село Солохи впервые попало под обстрел, Максим Баркалов стал волонтером и вступил в местную территориальную оборону. Он возил гуманитарную помощь военным и проводил для них мастер-классы по тактической медицине. Вечером 4 июня 2024 года фельдшер возвращался домой после одного из таких занятий. Но в районе села Орловка из лесополосы неожиданно выехала самоходная артиллерийская установка «Мста-С» и переехала его «Ниву».

По словам волонтера, он помнит только вспышку, которую принял за атаку беспилотника, после чего сразу потерял сознание. Очнулся Максим уже в реанимации — «весь переломанный». Жизнь Максиму, как он считает, спасли бронежилет и случайно проезжавшие мимо односельчане: они узнали его машину и остановились.

Позже они рассказали фельдшеру, что произошло дальше. Протаранившие его машину военные сначала бросили место происшествия, а потом вернулись — и стащили с дороги раздавленную легковушку в поле. На место аварии, как рассказывает Баркалов, быстро приехали представители военной части и сотрудники ФСБ. Они больше часа никого не подпускали к машине с волонтером — даже тех, кто хотел оказать ему помощь.

Разрешили это сделать только тогда, когда один из знакомых фельдшера, заподозрив, что военные хотят инсценировать алкогольное опьянение водителя «Нивы» (один из военных пытался открыть бутылку водки, найденную в салоне машины), стал снимать происходящее на телефон. После этого военные выбросили бутылку в поле, а людям дали подойти к машине.

Очевидцы происшествия утверждают, что сами участники ДТП на гаубице выглядели в тот вечер нетрезвыми. Автоинспекторы, по их словам, прибыли на место аварии уже тогда, когда Баркалова увозила скорая. Он получил переломы нескольких ребер, левого плеча и левой бедренной кости, частично оторвался голеностопный сустав. Волонтер пролежал в больнице больше двух месяцев. Он до сих пор ходит на костылях и передвигается, по его словам, с трудом — «как колобок».

Протокол о ДТП, по словам Максима Баркалова, инспекторы составили без его участия. Максим пытался получить его копию в ГИБДД, но там ему сообщили, что документ изъяла Военная автоинспекция (ВАИ). А когда он обратился в ВАИ, ему заявили, что в тот день ДТП на территории региона вообще не фиксировали.

Фельдшер писал в Управление региональной безопасности и в приемную губернатора. Чиновники ему сначала отвечали, что дело передано «для рассмотрения» в УМВД, ВАИ и Минобороны, а потом и вовсе перестали отвечать на звонки. Максим Баркалов обращался в военную прокуратуру, но и там ничего не узнал. «Получается, военным можно переехать меня и скрыть это. А если бы я сейчас военного задавил, меня бы посадили», — говорит он.

Несколько раз Максим Баркалов пытался добиться разговора с белгородским губернатором Вячеславом Гладковым. Он смог дозвониться на его горячую линию и даже получил обещание, что будет устроена личная аудиенция. Но за несколько месяцев с фельдшером никто так и не связался.

Когда он стал писать о своей ситуации в соцсетях, его «с горем пополам» все же записали на прием к Гладкову. Однако встреча так и не состоялась: Гладков отменил ее из-за обострившейся «ситуации в Красной Яруге». Баркалова, как он говорит, «перевели на главу района» Татьяну Круглякову. Но та лишь сказала: «Вы столкнулись с военными — с ними и решайте», после чего посоветовала «научиться нажимать на кнопки». Фельдшер ушел от нее ни с чем: «Потряс своими медальками, как дурачок, и просто уехал».

По словам Максима Баркалова, он писал и Владимиру Путину, но из Администрации президента его письмо переслали в Главную военную прокуратуру. «А оттуда — в Московскую военную прокуратуру, и на этом все», — говорит Максим.

Впрочем, 1 августа домой к Максиму Баркалову приехали военные и попытались с ним договориться. «Извинялись, что все тянется долго, спрашивали, как здоровье. Предлагали решить все в досудебном порядке. Я сказал: „Ребят, мне от вас ничего не нужно. Просто верните машину, которую раздавили, и на этом мы разойдемся“. Сначала я попросил миллион, но они сказали, что сумма слишком большая, „так быстро не соберем“, — вспоминает фельдшер. — Тогда я назвал 500 тысяч рублей за разбитую машину и 250 тысяч за лечение. В итоге они сказали: „Хорошо, доложим командованию и завтра сообщим“. И на этом исчезли. Получается, они ко мне приехали и повторно меня переехали. Я ведь не прошу за моральный ущерб. Прошу только по факту. Мы все понимаем, в какой обстановке живем и в какой находятся ребята. Зла я не держу, но хотя бы хоть что-то».

Сейчас Максим Баркалов вернулся к работе фельдшером в свой ФАП и продолжает возить гуманитарную помощь на позиции военных. В сентябре ему пришлось снова встретить тех самых военнослужащих, которые переехали его на гаубице: «Я спросил их — зачем они бросили меня, а потом вернулись и оттащили в поле? Ответа не получил. Начали юлить, мол, вас никто не бросал. Я говорю: „По свидетелям ясно, что вы никого не подпускали, помощь никто не оказывал, вы хотели скрыть следы“. А потом уже с их стороны началось, что я вообще на самом деле якобы уходил от погони и сам виноват».

Максиму Баркалову «остается теперь только надеяться на Бога и верить в справедливость». По его словам, он ждет, что «совесть проявится, виновные приедут и хоть что-то компенсируют». Сейчас же фельдшеру предстоит готовиться к новой операции: «Нужно восстановить таз, который у меня разошелся».

Секретные ДТП

Журналисты из нескольких белгородских изданий рассказали The Insider, что подробности дел о ДТП с участием военнослужащих официально получить очень сложно. Данные об авариях с военными, как правило, секретятся, дела забирает ВАИ, а региональная Госавтоинспекция чаще всего не включает такие случаи даже в общие сводки о ДТП. Причем СМИ опасаются писать, что виновными в смертельных ДТП стали именно военнослужащие — из страха попасть под статью о «дискредитации армии».

Из тех же соображений, по словам местных журналистов, часто сами пострадавшие и их родственники не хотят предавать огласке произошедшее. Даже если речь идет о крупной аварии, которая унесла жизни нескольких человек, в том числе детей. Так произошло со смертельным ДТП в Валуйском районе, когда 29 мая 2022 года с легковушкой столкнулся военный КАМАЗ. За рулем грузовика был 25-летний военнослужащий. Он поворачивал налево и не уступил дорогу «Рено».

В аварии погибли 42-летний водитель легковушки и его 15-летняя дочь, еще одна пассажирка с травмами попала в больницу. Семья не стала предавать дело огласке, а информация в СМИ ограничилась коротким сообщением об аварии. Один из членов этой семьи рассказал The Insider, что его близкие «не хотят ворошить пережитое горе, военных наказали, а родным погибших выплатили деньги».

Еще одно громкое смертельное ДТП произошло 29 мая 2024 года в Шебекинском районе, когда по вине водителя военного грузовика «Урал» погиб местный таксист Алексей Амельченко. Его родственники рассказали The Insider, что, по их данным, семье заплатили «около миллиона рублей и помогли закрыть кредиты». Однако не все родные погибших соглашаются на компенсации в обмен на молчание.

«Буду требовать максимального наказания за убийство жены»

Дмитрий Карпачев потерял жену, фельдшера скорой помощи Ольгу Любимову, в ДТП с пьяным военным. Он уверяет, что дела «так не оставит» и что будет добиваться максимального наказания для убийцы.

Эта авария, которую спровоцировали военные 7 февраля 2025 года, стала одной из самых резонансных в Белгороде с начала войны. Около двух часов внедорожник BMW X7 на скорости более 150 км в час вылетел на красный свет и врезался в «газель» скорой помощи. Удар был такой силы, что машину скорой отбросило в стену жилого дома и на опору ЛЭП.

В ДТП погибли два медика скорой — 45-летняя Марина Паровышник и 38-летняя Ольга Любимова. Марина погибла на месте, Ольга скончалась в больнице. У Марины остались двое сыновей, у Ольги — дочь. Водитель скорой помощи выжил.

Позже журналисты выяснили, что BMW управлял 28-летний морской пехотинец и участник войны против Украины Рамазан Гаджимурадов. Он был за рулем без водительского удостоверения, а в момент аварии был пьян. В машине находились еще двое военных, одного из которых зовут Мурад Мусаев. После выписки, как сообщают местные медиа, он снова отправился на войну.

Сначала родственники Гаджимурадова, который был за рулем внедорожника, отрицали, что он мог употреблять алкоголь, и ссылались на его религиозные убеждения. Но в июле губернатор Гладков подтвердил, что военнослужащий в момент аварии был сильно пьян. «Человека, который их убил, предателем назвать нельзя. Но он преступник. В состоянии безумного алкогольного опьянения протаранил автомобиль скорой, который в ту секунду спасал кому-то жизнь», — сказал тогда Гладков в интервью пропагандистке, главному редактору ИА «Регнум» Марине Ахмедовой.

Сразу после аварии Гаджимурадов лег на лечение в московском военном госпитале имени Бурденко. Но после выписки из больницы его задержали и отправили в СИЗО-1 Белгорода.

За несколько месяцев с момента аварии журналисты белгородского издания «Фонарь» отправили в Следственный комитет пять запросов о ходе расследования. Лишь в конце августа в пресс-службе Главного военного следственного управления подтвердили, что расследование завершено, а материалы направлены прокурору с обвинительным заключением. 2 октября в Курском гарнизонном суде началось рассмотрение уголовного дела по этому ДТП.

По словам Дмитрия Карпачева, в конце апреля с ним попытались «договориться». Адвокат Гаджимурадова предлагал ему «возместить моральный ущерб» за гибель жены. Но Дмитрий отказался от предложения, в том числе потому, что это могло стать для обвиняемого смягчающим обстоятельством на суде. «Я буду требовать для него максимального наказания за убийство своей жены», — говорил он журналистам. Родственники Гаджимурадова обращались и к сестре Ольги Любимовой, предлагали «оплатить похороны и принести извинения», но тоже получили отказ.

Еще одной громкой трагедией стало ДТП с военными в Борисовском районе, которое произошло 24 июля 2024 года. В тот день танк Т-72 переехал «Ниву», за рулем которой был 52-летний агроном Константин Лопаткин из села Берëзовка. По официальной версии, причиной смерти мужчины стал разрыв сердца, что подтвердила судмедэкспертиза. Но его дочь, Наталья Коваленко, с этим категорически не согласна. По ее словам, даже на фотографиях «видно, что у отца был деформирован череп».

Очевидцы той аварии рассказали, что танкисты вели себя неадекватно и смеялись им в лицо. А после никто из членов экипажа даже не извинился перед семьей погибшего. Дочь Константина Лопаткина Наталья, которая живет в Казахстане, с тех пор пытается добиться наказания для военных. Но в Министерстве обороны ей заявили, что не могут консультировать иностранного гражданина, а в консульстве Казахстана — что не вправе вмешиваться в судебную систему другой страны.

В эфире телеканала «Дождь» Наталья Коваленко рассказала, что о смерти отца узнала из СМИ. Никто из местных властей не связался и с падчерицами Лопаткина, чтобы сообщить о его гибели. Их мать, Елена Пономаренко, 6 мая того же года погибла в селе Берëзовка в автобусе, который атаковал дрон.

Сейчас виновника аварии, которая унесла жизнь агронома, судят в Курском гарнизонном военном суде. На заседания ходит одна из падчериц Лопаткина, которую признали потерпевшей. Наталья Коваленко рассказывала журналистам, что на девушку оказывают давление. Сначала, по ее словам, адвокат обвиняемого угрожал ей, а позже стал «давить на жалость», рассказывая, что подсудимый «бедный и несчастный» и что дома у него остались мать и сестра.

Сейчас семья Лопаткина требует от Минобороны компенсацию за уничтоженный автомобиль и моральный ущерб. Изначально виновному военному грозило до трех лет лишения свободы, теперь срок сократили до полутора лет. Близкие погибшего полагают, что вряд ли могут рассчитывать на справедливость. «Я понимаю, что мы папу не вернем, но хочу, чтобы все было по закону», — говорит Наталья.

От машины осталась груда металла

Весной журналисты издания «Вот Так» подсчитали, что с 20 февраля 2022 года по 4 апреля 2025 года на дорогах Белгородской области, которая граничит с Украиной, в ДТП по вине военных погибло как минимум 20 мирных жителей. Еще 32 человека получили травмы. За эти аварии водителям-военнослужащим чаще всего назначали небольшие штрафы — около 2,5 тысячи рублей — или давали условные сроки, даже если ДТП было смертельным. По данным The Insider, с апреля по октябрь 2025 года в ДТП с военными в Белгородской области погибли еще как минимум три человека.

Белгородец Илья Ярославцев потерял мать и двоюродную сестру в аварии с военным тралом на трассе Алексеевка — Никитовка. Вечером 19 марта 2025 года его машина столкнулась с военным грузовиком без опознавательных знаков. В темноте трал было не видно, и Илья, по его словам, не успел увернуться. В салоне легковушки вместе с ним были 47-летняя Валентина Ярославцева и 22-летняя Анна Ильминская. Сестра погибла сразу, а мама скончалась через пять дней в больнице. Сам Илья отделался ушибом грудной клетки и рассеченной бровью — его спасла подушка безопасности.

Свидетели рассказали, что два военных трала собирались повернуть на стоянку и перекрыли дорогу. По словам Ильи, военная автоинспекция признала виновным в ДТП водителя трала и задержала его, но никакой информации о ходе дела он так и не получил. Машина, на которой они ехали, была арендована в таксопарке и восстановлению не подлежит.

Одна из последних смертельных аварий произошла 17 сентября 2025 года на объездной дороге вокруг Белгорода. Военный грузовик «Урал» протаранил «Рено Логан». Водитель легковушки погиб на месте. Первоначально сообщалось, что военные проехали на красный свет. Однако позже один из очевидцев рассказал, что грузовик двигался на мигающий желтый сигнал, так как ночью светофоры в этом месте работают в аварийном режиме.

Несколько жизней ДТП с военными унесли летом 2025 года. 26 июня в поселке Майский Белгородского района 54-летний военнослужащий за рулем «Москвича» сбил двух старшеклассниц на пешеходном переходе. Одна из них, 16-летняя школьница, погибла на месте. Позже выяснилось, что в крови водителя нашли алкоголь, водительского удостоверения при нем не оказалось. Только в этом году его четыре раза штрафовали за превышение скорости.

18 июля 2025 года в регионе произошло как минимум две аварии с военными. В Ивнянском районе столкнулись военный КАМАЗ и легковая «Лада». За рулем грузовика был 58-летний контрактник из Кемеровской области, который не уступил дорогу. Водитель «Лады», 23-летний военнослужащий из Курска, погиб на месте. Оба участника ДТП до этого не раз были оштрафованы за нарушения ПДД. В тот же день в Белгороде другой пьяный военный устроил аварию на парковке офиса компании «Мираторг». После ДТП он напал на сотрудника ДПС, приехавшего на вызов. Чем закончилась эта история и был ли военный задержан, официально не сообщалось.

Как отмечают журналисты, чаще всего аварии с военными происходят из-за того, что водители военной техники нарушают правила: садятся за руль пьяными, не уступают дорогу, едут на красный свет, не соблюдают дистанцию, пытаются обгонять и выезжают на встречную полосу.

Одним из самых смертоносных происшествий стало ДТП в Шебекинском округе 28 октября 2022 года. Тогда «газель», в которой ехали 10 работников пилорамы, врезалась в стоявший на обочине военный бензовоз без аварийных огней. Погибли девять человек. Родственники погибших подали иск к Минобороны. Они хотели взыскать 14 млн рублей — по миллиону на каждого пострадавшего (три жены и восемь детей). Но суд решил выплатить всего 4,8 млн рублей на всех. При этом семьи из России получили компенсацию от 550 тысяч до 700 тысяч рублей на человека. А семья беженцев из Харькова — мать и двое детей — получила всего 300 тысяч рублей за погибшего кормильца.

Военный срочной службы, который оставил бензовоз без аварийных знаков, никакой ответственности не понес, дело против него закрыли. Следствие решило, что именно высокая скорость «газели» — около 110 км в час — стала главной причиной аварии и что отсутствие знака не было прямой причиной столкновения.

О трагедии, случившейся 27 апреля 2024 года в Чернянском районе, почти нигде не писали, кроме Telegram-канала «Пепел». В лобовом столкновении с военным грузовиком погибли двое — Денис Толмачев и Александр Комаров. Их КАМАЗ с гудроном загорелся, и мужчины сгорели заживо прямо в кабине. У обоих осталось по трое детей. Военные позже признали, что пытались проскочить, выезжая из-за поворота, но ответственности за ДТП все равно не понесли. Журналисты «Пепла» нашли только несколько упоминаний об этом ДТП в соцсетях, губернатор и региональные власти не комментировали происшествие, УМВД в своей ежедневной сводке эту аварию проигнорировало.

Местные власти, ГАИ и официальные СМИ в регионе умолчали и о других ДТП с военной техникой. 11 августа 2024 года в Ивнянском районе военный грузовик на огромной скорости врезался в легковую машину. В аварии погибли женщина и ее младшая дочь. Старшая дочь погибшей, Анастасия Семенченко, вспоминала, что от машины семьи «осталась груда металла», а на похоронах она не смогла увидеть лицо матери из-за сильных повреждений. Следствие заявило родственникам, что «никто не виноват». Когда Анастасия пыталась привлечь внимание общества к трагедии, многие местные СМИ и Telegram-каналы отказались публиковать материалы, ссылаясь на запрет писать об авариях с военной техникой.

В ночь на 1 июня 2024 года в Грайворонском округе российский танк протаранил легковой автомобиль, водитель которого погиб. Свидетели рассказывали журналистам, что танк с пьяными военными выехал с поля на дорогу между селами Головчино и Красиво, врезался в машину и попытался скрыться с места происшествия. Погибший Андрей Алексеев работал водителем большегрузов и незадолго до гибели вместе с женой и детьми переехал из Белгородской области в другой регион, чтобы жить подальше от обстрелов. В ту ночь Алексеев ехал в родное село Пороз.

Комиссия разберется, если появится

По данным Единой межведомственной информационно-статистической системы, 2024 год стал рекордным за годы войны по количеству погибших в ДТП на дорогах Белгородской области — 178 человек. В 2022 году погибли 155 человек, в 2023 — 141. Еще 66 погибли за 8 месяцев 2025 года. Сколько из жертв этих аварий погибли в ДТП с военными, в официальных источниках не уточняется.

Тем не менее в августе 2024 года белгородский губернатор Вячеслав Гладков объявил о намерении создать правительственную комиссию по проблеме ДТП с участием военных. По его словам, он согласовал свою идею с министром обороны Андреем Белоусовым. По замыслу Гладкова, региональные чиновники должны будут вместе с военной полицией «еженедельно анализировать ситуацию, максимально быстро реагировать на недоработки и жестче ставить задачи». С тех пор о работе этой комиссии никакой новой информации не появлялось — неизвестно ни о ее заседаниях, ни о реальных результатах. А тем временем аварии с военными продолжают происходить.