Конфессиональная деформация. Что происходит с приходами православной церкви в Украине

История раскола

Раскол в украинском православии начался практически одновременно с провозглашением независимости страны. При этом за звание «настоящей» церкви боролись две украинские православные церкви — Московского и Киевского патриархата (существовала еще и Украинская автокефальная православная церковь, возникшая в период украинской национальной революции 1917–1920 годов и сохранившаяся в диаспорах).

УПЦ МП с 1990 года была автономным филиалом Русской православной церкви, обладала статусом канонической в мировом православии и окормляла большинство украинских приходов. Под ее контролем находились основные святыни на территории Украины — Киево-Печерская лавра, Свято-Успенская Почаевская лавра в Западной Украине и другие. УПЦ МП, помимо того что оставалась элементом soft power Москвы, пользовалась поддержкой украинских властей и бизнеса. Долгое время главой УПЦ МП был митрополит Владимир (Сабодан), опытный и умеренный церковный политик, уравновешивавший радикально промосковское крыло епископата. После его смерти в 2014 году УПЦ возглавил митрополит Онуфрий (Березовский), продолживший лавировать между Киевом и Москвой.

Основным конкурентом московской ветви была УПЦ КП, основанная в 1992 году частью украинского клира, стремившегося к независимости от РПЦ. С точки зрения РПЦ и УПЦ МП, сторонники Киевского патриархата были «раскольниками» и «националистами-самосвятами», пытающимися урвать кусок от канонического православия. Первым предстоятелем новой церкви был бывший активист ОУН — УПА, религиозный диссидент и узник советских лагерей Владимир (Романюк), однако вскоре его сменил патриарх Филарет (Денисенко), уроженец Донбасса, выходец из лояльного советской власти священства, а одновременно интриган и карьерист, увидевший шанс в создании национальной церкви.

УПЦ МП долгое время имела статус «настоящей церкви» для власти и прихожан, однако по мере ухудшения отношений между Украиной и Россией ситуация «двойной лояльности» УПЦ МП перестала устраивать как власть, так и общество. В 2018 году при серьезном участии президента Петра Порошенко, сделавшего создание украинской поместной церкви одним из элементов своей предвыборной кампании, украинское православие получило от Константинопольского патриарха Томос — грамоту о даровании автокефалии, переводившую украинскую церковь из юрисдикции Москвы в Константинопольский патриархат. На киевском Соборе в декабре 2018 года в Киеве была создана Православная Церковь Украины, объединившая УПЦ КП, УАПЦ и часть приходов УПЦ МП.

Предполагалось, что в ходе дальнейшей мирной экспансии будут поглощены и оставшиеся части бывшей московской церкви. Предстоятелем новой Православной церкви Украины стал митрополит Епифаний (Думенко), молодой 39-летний священнослужитель, сформировавшийся уже в независимой Украине и не имевший связей с РПЦ. Процесс объединения шел медленно — в силу сохраняющихся разногласий между церковными иерархами и в целом консервативности института церкви. Однако российское вторжение в 2022 году в корне изменило ситуацию.

Война и православный мир

Еще после аннексии Крыма и начала войны на Донбассе в 2014 году УПЦ МП оказалась в двусмысленной ситуации. С одной стороны, она осудила кровопролитие и призвала к прекращению боевых действий, с другой — действия церковного руководства часто играли на руку Москве. Например, УПЦ МП отказалась выводить епархиальные центры из аннексированных и неподконтрольных территорий Украины, формально исходя из соображений территориальной целостности страны, а фактически создавая ситуацию сотрудничества церкви с российскими оккупационными властями и их прокси: например, митрополит Луганский и Алчевский Митрофан регулярно посещал мероприятия властей «ЛНР». А отдельные священники открыто поддерживали донбасских сепаратистов — например, бывший руководитель луганской епархии УПЦ МП Ионникий, близкий к экс-губернатору области при Януковиче Александру Ефремову, благословил «инаугурацию» лидера «ЛНР» Игоря Плотницкого, а известный священник-блогер Александр Авдюгин из Ровеньков Луганской области вел агитацию в поддержку российской агрессии.

Да и сам предстоятель УПЦ МП Онуфрий, несмотря на стремление к нейтралитету, допускал противоречивые оценки. В 2015 году он называл конфликт на Донбассе «гражданской войной» в духе кремлевской пропаганды. Церковное руководство обвиняло новые власти Украины в поддержке «раскольников» из УПЦ КП, ходили слухи, что настоятель Киево-Печерской Лавры Павел наложил анафему на мэра Киева Виталия Кличко.

Стоит упомянуть, что на территориях, контролируемых российскими прокси на Донбассе, религиозное разнообразие, свойственное довоенному Донбассу, всячески подавлялось. Были ликвидированы общины УПЦ КП, ее собор в Луганске был захвачен донскими казаками. Преследованиям подвергались представители протестантских церквей, известен случай казни протестантского пастора и его сыновей в Славянске боевиками «Русской православной армии» в составе «ополчения ДНР». В Луганской области была разгромлена и община местных буддистов.

После полномасштабного российского вторжения ситуация еще более обострилась. УПЦ постаралась максимально откреститься от страны-агрессора. Митрополит Онуфрий осудил действия России и ее армии (в то время как патриарх РПЦ Кирилл открыто высказался в поддержку путинской «СВО»). УПЦ активно включилась в помощь ВСУ и беженцам, участвовала в создании гуманитарных коридоров в Мариуполе. А в мае 2022 года Собор УПЦ принял решение о полной независимости от Московской патриархии и выразил несогласие с позицией патриарха Кирилла.

Однако масштабы коллаборационизма со стороны священства этой церкви перекрыли все ее патриотические инициативы. С началом вторжения на стороне властей РФ открыто выступило руководство епархий УПЦ МП, расположенных на территории Крыма и Донбасса. В июне 2022 крымские епархии УПЦ перешли в прямое подчинение патриарху Кириллу. На церемонии аннексии четырех украинских областей, состоявшейся в Кремле 30 сентября 2022 года, присутствовали епископ Луганский и Алчевский Пантелеймон (Поворознюк), настоятель Мелитопольского Свято-Савинского мужского монастыря Иоанн (Прокопенко) и настоятель Свято-Успенского кафедрального собора УПЦ МП в Херсоне Алексий (Федоров), причем последний сидел в зале рядом с главой Чечни Рамзаном Кадыровым.

Два митрополита УПЦ, оказавшиеся на временно занятой ВС РФ территории Сумской и Харьковской областей, приветствовали оккупантов и ушли вместе с ними при их отступлении. Были и совершенно вопиющие истории: священник УПЦ МП Михаил Павлушенко из Житомирской области был задержан под Гостомелем за корректировку огня российской артиллерии.

Сильнее всего по имиджу церкви ударило лицемерие ее руководства. Вся церковь не может отвечать за действия отдельных своих представителей, но ее руководство не попыталось осудить священников-коллаборантов, как, например, это сделал глава РПЦ митрополит Сергий в годы Второй мировой войны в отношении священнослужителей, сотрудничавших с нацистами. Иерархов, сбежавших в обозе оккупационных войск, просто вывели из руководящих церковных органов с расплывчатыми формулировками. Такая же история произошла и с митрополитом Крымским Лазарем (Швецом), который с 2014 года сотрудничал с российскими властями, и только в 2022-м, после открытого перехода в подчинение РПЦ, он был выведен из Синода УПЦ «из-за невозможности участвовать в заседаниях».

Все это привело к ситуации, когда и власть, и общество оказались равно нетерпимы к церкви, которая, несмотря на все декларации, сохраняет в условиях войны двойную лояльность. К тому же большую роль в руководстве УПЦ по-прежнему играют неформальные лидеры промосковской партии — глава внешних церковных связей Мелетий (Егоренко) и управляющий делами УПЦ Антоний (Паканич), последний является также членом Межсоборного присутствия РПЦ (оба оказались под санкциями СНБО).

Власть и церковь

Президент Владимир Зеленский до недавнего времени был индифферентен к церковным вопросам, предпочитая держать равноудаленную дистанцию ко всем конфессиям. В условиях войны ситуация изменилась: Зеленский наконец увидел в церкви важный инструмент патриотической консолидации. Новым главой Государственной службы по этно-конфессиональным делам и свободе совести стал киевский религиовед Виктор Еленский, сторонник единой поместной церкви и автокефалии (его предшественница Елена Богдан считалась сторонницей УПЦ).

Реакция властей на коллаборационизм церковников была жесткой: 1 декабря 2022 года СНБО ввел санкции против 10 деятелей УПЦ, включая ее спонсора олигарха Вадима Новинского (с 2020 года имеющего церковный сан диакона) и наместника Киево-Печерской лавры Павла (Лебедя). 11 декабря под санкции попали еще семь представителей УПЦ МП. Против служителей церкви было возбуждено 23 уголовных дела по фактам измены и разжигания религиозной розни. Начато и наступление на имущественные владения УПЦ МП, контролирующей основные православные святыни Украины. Министерство культуры инициировало возвращение государству комплекса культовых сооружений Киево-Печерской лавры, находившегося под контролем УПЦ МП, а также Почаевской лавры в Тернопольской области.

В Западной Украине борьба с промосковской ветвью православия принимает особую остроту. Это не новое явление: борьба за храмы в западных областях идет с начала 90-х годов и появления УПЦ КП, в условиях войны неизбежны эксцессы с участием патриотической общественности, не желающей мириться с присутствием МП. Например, в Хмельницком конфликт вокруг храма произошел после стычки ветерана ВСУ и местного священника УПЦ МП, противники московского патриархата блокировали собор, а местная власть (мэр города представляет националистическую партия «Свобода») поддержала требования общественности по передаче храма в ПЦУ. А в Черновцах был избит местный епископ УПЦ МП.

Разумеется, силовой вариант решения церковного вопроса не может считаться приемлемым в демократическом и светском обществе (равно как и чрезмерное вмешательство государства в дела церкви). Если подобные действия в Западной Украине более-менее поддерживаются основной массой верующих, то чем дальше на восток, где позиции ПЦУ слабее, тем риск поляризации и столкновений на религиозной почве выше (хотя опросы показывают снижение лояльности к УПЦ МП по всей стране). Наиболее приемлемым мог бы стать путь компромисса на почве признания УПЦ результатов объединительного Собора 2018 года и автокефалии украинского православия. Если УПЦ МП по-настоящему рвет с Москвой, то препятствием для ее объединения с ПЦУ могут служить в основном амбиции церковного начальства и тонкости церковного права.

Есть и риск того, что чрезмерное давление на церковников из УПЦ может привести к возникновению вокруг них ореола мучеников и появления религиозного подполья, враждебно настроенного к государству (а значит, и открытого инфильтрации вражеской агентурой). Религиовед Николай Митрохин так описывает этот процесс:

«Церковная жизнь будет перемещаться в какие-то скиты, маленькие храмы, куда вся эта лаврская братия разойдется… Там достаточно высокий уровень мистического: видения, сны, предсказания. Того, что либеральная теология считает суевериями, пережитками, но для рядовой публики это подходит».

Религиозные распри в воюющей стране опасны еще и тем, что ими стремится воспользоваться российская пропаганда. Госдума РФ уже приняла постановление о «репрессиях против канонической церкви». Осуждая «погромы храмов» в Украине, российские власти не замечают собственных действий: в результате российского вторжения только в Луганской и Донецкой областях разрушены или сильно повреждены 68 храмов и культовых сооружений той самой УПЦ МП. (Не говоря уже о том, что в РФ существуют репрессии против религиозных диссидентов, например, криминализована принадлежность к церкви «Свидетелей Иеговы».)

Для путинского режима и поддерживающего его патриарха Кирилла цена вопроса высока: приходы УПЦ МП составляют почти треть от общего числа приходов РПЦ в мире. С утратой контроля над украинской церковью Москва перестанет занимать главенствующее положение в мировом православии, поэтому будет делать все, чтобы этого не допустить, разжигая религиозную рознь (тревожно выглядит новость о поджоге во Львове греко-католической церкви). Задача Украины — не поддаваться не провокации и довести процесс объединения национальной церкви до конца в мирном и цивилизованном русле.