Плутовство майора. Завкафедрой Казанского юридического института напечатала фантомные книги, оправдывая фальшивую диссертацию

В январе 2012 года у берегов Италии затонул круизный теплоход «Коста Конкордия». Капитан судна Франческо Скеттино, переодевшись пассажиром, одним из первых сел в шлюпку и врал потом на суде, что упал в нее случайно, споткнувшись на кренящейся палубе. В этой шлюпке он мог сидеть рядом с другим капитаном — российской полиции, — Ольгой Шмелевой, которая совсем недавно получила докторскую степень по экономике за диссертацию, списанную примерно на две трети, и отправилась на лайнере в семейный круиз. Но вот дальше судьбы двух капитанов сильно разошлись. Карьера Скеттино пошла ко дну: суд не поверил ему и приговорил к 16 годам лишения свободы. А вот капитан Шмелева стала с тех пор майором и профессором. Даже когда всплыли масштабные некорректные заимствования в ее диссертации, ученую степень ей удалось сохранить.

Фантомная диссертация

Майор полиции Ольга Геннадьевна Шмелева заведует кафедрой в Казанском юридическом институте МВД России (КЮИ). Диссернет обнаружил в ее докторской диссертации более 170 страниц некорректных заимствований — то есть, примерно две трети содержательной части работы. Из диссертаций других авторов скопированы десятки страниц, кое-где только заменены годы в данных ради их «актуализации». Работа выполнялась под руководством Владимира Бандурина, вице-президента по науке АНО «Российская академия предпринимательства». На сегодняшний день он принял участие в 22 сомнительных, по данным Диссернета, защитах.

Однако 170 страниц плагиата оказалось недостаточно. 20 июня 2019 года диссертационный совет Д 212.099.24 по экономике в Сибирском федеральном университете (СФУ) сохранил докторскую степень Шмелевой. На диссовете майор заявила, что тексты брались не напрямую из чужих диссертаций, а из более ранних публикаций, в которых она была соавтором. По словам членов диссовета, в подтверждение она демонстрировала на заседании целый «чемодан книг», а также справки из КЮИ и Казанского национального исследовательского технического университета им. А. Н. Туполева (КНИТУ) о публикации этих работ. В итоге лишь двое из 19 участников заседания поддержали заявление и еще четверо воздержались.

Фантомные монографии

Пяти из шести изданий, на которые ссылалась майор Шмелева, не оказалось ни в научной библиотеке eLibrary, ни в Российской государственной библиотеке, где они должны быть по закону. На титуле одной из продемонстрированных книг (2005 года) в соавторстве с доцентом Светланой Берман был указан несуществующий ISBN, обязательный код для любого официального издания. По этому поводу издательство КНИТУ даже отправило запрос в Российскую книжную палату (РКП), о чем известило диссовет. Однако и год спустя издание не появилось в библиографических базах данных. Сама Берман, работающая в КНИТУ, почему-то не ссылается на эту работу в своей диссертации того же года. При обращении журналистов The Insider она не подтвердила существования совместной работы со. Шмелевой. Да и сама майор не проявила энтузиазма в подтверждении своего авторства, проигнорировав три запроса от СМИ. Книжная палата на запрос The Insider также не ответила.

Начальник редакционно-издательского отделения КЮИ подполковник полиции Ольга Хрусталева сообщила, что лично составляла справки о публикациях Шмелевой по запросу ВАК, поступившему осенью 2019 года, и, по всей вероятности, для диссовета СФУ. Вместе со списком литературы она предоставила ВАК протоколы заседаний редакционно-издательского отделения, где принималось решение о печати упомянутых работ. Однако в ответ на официальный запрос The Insider данные о работах Шмелевой предоставлены не были. Начальник КЮИ Фоат Зиннуров прислал ответ из пяти строчек, не содержащий запрошенных данных, а дальнейшие запросы игнорировал. Председатель диссертационного совета Светлана Демченко сослалась на конфиденциальность. В итоге подтвердить реальность вызывающих сомнения публикаций так и не удалось.

Итак, судя по всему пяти из шести представленных на заседании «оправдательных» публикаций на момент защиты диссертации на самом деле не существовало, они могли быть изготовлены специально к рассмотрению заявления Диссернета и доставлены только в библиотеки некоторых казанских университетов. Очевидно, если бы диссертационный совет знал о таких нарушениях, решение могло бы быть совсем другим.

Фантомные правдорубы

Обычно с такими манипуляциями Диссернет борется в одиночку, но тут события приняли необычный оборот. Примерно через месяц после заседания диссовета в Диссернет и ВАК поступило электронное письмо «группы поддержки», под которым стояли имена известных красноярских профессоров Анатолия Таюрского, Альбины Чаплиной, Маргариты Курбатовой, Владимира Подопригоры. Они обвинили завкафедрой КЮИ майора Шмелеву в предоставлении ложных сведений для доказательства своего соавторства и во введении в заблуждение диссертационного совета. Авторы письма просили лично директора Департамента аттестации научных и научно-педагогических работников Минобрнауки Сергея Пахомова пересмотреть решение диссертационного совета Д 212.099.24, в котором они сами принимали участие месяцем ранее и не смогли заявить о предоставлении диссертантом «заведомо ложной, фальсифицированной информации».

В переписке с Диссернетом от имени завкафедрой менеджмента СФУ Альбины Чаплиной прозвучала просьба, опубликовать обращение профессоров на сайте Диссернета как открытое письмо и посодействовать в коммуникации с ВАК. Представители Диссернета предложили инициативной группе прежде всего донести свою позицию до коллег по СФУ, а также направить в ВАК бумажное письмо с заверенными подписями. Однако вскоре переписка прервалась и электронный адрес, с которого отправляли письма, перестал работать.

The Insider связался с тремя из четырех членов диссертационного совета, чьи имена были под разоблачительным письмом в ВАК и Диссернет. Однако ни один из ученых, включая Альбину Чаплину, от чьего имени велась переписка, не подтвердил своего участия в обращении. Более того, ни у кого из ученых не возникало сомнений в убедительности доказательной базы Ольги Шмелевой. Действительно, ученые – не следователи, но что делать, если в качестве аргумента в споре о научном приоритете им предлагают поддельную монографию?

По мнению доктора математических наук Владимира Подопригоры, расследованием в случае подлога книг должны заняться уже не ученые, а следователи:

Это уголовщиной могло бы пахнуть... На обвинение в растрате денег отпечатать чемодан денег, чтобы показать, что они есть. А тут те же деньги, только мысли. Но, если это не доказано, то как об этом можно говорить?.. Неужели она могла пойти на такое? Поехать в институт, который делает рецензию, и напечатать для этого работы? … Если будут какие-то доказанные факты, их можно рассматривать. Наука – поиск истины, поэтому мы всё можем пересмотреть.

Один из членов диссертационного совета, воздержавшийся при голосования, д.э.н. профессор Евгений Капогузов считает, что речь идет о подлоге документов и заниматься проблемой должны не ученые:

Книги, представленные диссовету, похожи на оригинальные. На мой взгляд, чтобы так состарить страницы, требуется большое искусство. На тот момент у меня не было сомнений, что это публикации, вышедшие в то время… Если эти работы не существовали, это — уголовное преступление, на мой взгляд. Должно быть заявление в прокуратуру от заинтересованных сторон. Это юридический вопрос. Меня интересовала содержательная часть.

The Insider попытался выяснить, кто мог от имени профессоров так тщательно проанализировать данные о фантомных публикациях Шмелевой. Заголовки электронных писем привели не в Красноярск, где проходило заседание диссовета, а в родной город майора – Казань. Возможно, коллеги Шмелевой сами позаботились о поиске юридических аспектов истины, но пожелали остаться неизвестными.

Фантомное заключение

Вишенкой на торте в этом деле можно считать сам текст заключения диссертационного совета под руководством д.э.н. Светланы Демченко. В нем диссовет оправдывает дословное копирование двух третей докторской диссертации тем, что «материал носит обзорный характер и содержит изложение известных научных результатов третьих лиц со ссылками на их авторов». Использование такой формулировки показывает, что диссертационный совет оправдывает плагиат — предъявление автором чужого текста в качестве своего. Причем эта фраза в решении диссоветов используется не впервые. Поднаторев в работе с заявлениями о лишении ученой степени, одни диссоветы фактически разработали свой шаблон отказа, а другие копируют из него целые абзацы, иногда вместе с опечатками, заменяя лишь имена и названия работ. В данном случае красноярский диссовет Д 212.099.24 почти дословно воспроизводит части заключений диссертационного совета Д 212.196.14 при саратовском филиале РЭУ им. Г.В. Плеханова.

Подобные заимствования в решениях диссоветов встречаются уже далеко не первый раз. Было бы странно предполагать, что далекие друг от друга организации независимым образом «горизонтально» координируются друг с другом, чтобы оправдывать попадающих в их советы плагиаторов. Гораздо рациональнее предположить, что координация происходит в Москве – кто-то, кому очень не хочется демонтажа системы фальшивых диссертаций, может помогать с «правильными» формулировками дружественным диссоветам.

Тем временем у Ольги Шмелевой как научного руководителя защитили полностью или почти полностью списанные диссертации Ляйсан Асхатова, Татьяна Дербенева (один из оппонентов – известный автор публикаций в мусорных журналах, проректор КФУ Наиль Сафиуллин) и Венера Туктарова. Все защиты прошли в ТИСБИ — самой продуктивной диссертационной «помойке» Татарстана. Компиляция у Шмелевой не ограничена ее диссертацией и работами ее учеников — она умудрилась также списать не менее трех статей в научных журналах – раз, два, три.