Общество
Латинская Америка превращается в главный очаг распространения коронавируса. Бразилия занимает вторую строчку в рейтингах распространения инфекции, обогнав все страны Европы и Россию. Но если президент-популист Болсонару относительно твердо стоит на ногах, то гораздо более уязвимыми оказались правительства и граждане других латиноамериканских стран, переживающих или политические смуты, или экономический кризис, или и то и другое сразу. Континент накрывают новые волны протестов и чудовищных беспорядков. Ученый-латиноамериканист Андрей Щелчков рассказывает, как правительства южноамериканских стран лавируют между необходимостью карантина и угрозой экономической катастрофы.
Бразилия: Болсонару во время «чумы»
Самая сложная ситуация сложилась в Бразилии: на 3 июня — 558 тысяч случаев заражения. Власти до сих пор не предприняли каких-либо мер на общенациональном уровне. Президент Жаир Болсонару упорно отказывается признавать опасность инфекции и открыто говорит о приоритете экономики. Экономика при этом на дне падения: минус 1,5% ВВП в первом квартале. Два министра здравоохранения страны, столкнувшись с диким подходом президента, один за другим демонстративно ушли в отставку. Тем не менее Бразилия — это федерация, и местные власти, не обращая внимания на центральную, стали вводить карантин. Один из самых жестких — в Сан-Паулу, экономическом сердце страны.
Сейчас, на пике эпидемии, в городах, где введены карантинные меры, растет недовольство ограничениями: прежде всего в маргинальных фавелах и бедных районах. Недовольные карантином встали на сторону Болсонару, и это укрепило его позиции. К тому же он мастерски, по-цирковому, вбрасывал в повестку дня самые безумные инициативы. Например, облегчение приобретения оружия гражданами — как будто это поможет побороть вирус. Но подлинная цель Болсонару — не вирус, а «пороки представительной демократии»: мол, оружие нужно гражданам для борьбы с продажными судами и партиями. Ситуация осложняется тем, что достойные больницы в стране — частные, а государственные вряд ли способны обеспечить лечением большие массы заболевших.
Парагвай: no pasaran
Контрастом Бразилии служит ее маленький, но гордый сосед Парагвай, который, как только появились первые случаи заражения в соседних странах, прибег к своей национальной традиции — герметично закрыл страну для всех и безо всяких исключений. Парагвайцам не привыкать: в XIX веке при президенте Франсии три десятилетия Парагвай никого не только не выпускал, но и не впускал на свою территорию. Те, кто все же приезжал, были вынуждены поселиться там навсегда. В стране одна из самых благополучных эпидемиологических ситуаций в регионе. Полностью избежать заражений не удалось: слишком много парагвайцев работает в соседних странах, и с введением карантина многие вернулись домой, привезя вирус. Тем не менее число зараженных - около 1000 человек.
Аргентина: карантин или экономика?
Аргентина, второй после Бразилии гигант Южной Америки, в отличие от своего северного соседа, подошла к началу эпидемии с совсем другими исходными данными. Здесь только что пришли к власти перонисты. Стоит пояснить, что в данном варианте это левые популисты, так как перонисты бывали и неолибералами в 90-е годы, и кем только не были. Экономика вот-вот должна была в очередной раз испытать прелести дефолта; Аргентина — «серийный» дефолтер, им не привыкать.
Власти также оказались перед дилеммой: карантин или экономика. И если в Бразилии этот вопрос разрешили в пользу экономики, то аргентинский президент, понимая, что с экономикой при любом раскладе хорошо не будет, занял позицию «защиты жизни каждого аргентинца». Когда число зараженных не превышало и двузначных цифр, был введен строжайший карантин, парализовавший всю страну. В некоторых провинциях до сих пор нет ни одного случая коронавируса.
Ответственность за ужасы и крах экономики возложили на «чуму», драма внешнего долга отошла на второй план. Даже кредиторам стало как-то неудобно требовать выплат. Общество погрузилось в ужас перед эпидемией: особенно внушали страх известия из родственных большинству аргентинцев Испании и Италии. Правительство выделило большие ресурсы на поддержку всех временно и постоянно безработных, выплатив каждому по 10 тысяч песо ($130), заморозило все тарифы и цены на товары народного потребления. Печатный станок заработал на всю мощь. С октября 2019 года никто не может легально менять песо на доллары, а в условиях изоляции никто не мог добраться и до черного рынка. В итоге курс песо и инфляция, тесно связанная в Аргентине с валютным курсом, замерли, что создавало некий стабильный фон. Рейтинг президента Фернандеса побил все рекорды: 80% одобрения. Надо признать, что здравоохранение в Аргентине находится на уровне развитых стран, и государственные медицинские центры достойны похвалы. К тому же в Аргентине медицинская помощь бесплатна и доступна для всех.
Ответственность за ужасы и крах экономики возложили на «чуму», драма внешнего долга отошла на второй план
Эпидемия была под контролем, уровень заражения оставался низким до конца мая. Но страна попала в ловушку: с одной стороны, ранние карантинные меры остановили эпидемию. С другой — вирус никуда не делся, он был в популяции, нанося точечные удары то по домам престарелых, то по нищим поселкам. Власти стали ослаблять карантин, так как горожане явочным путем перестали его выполнять — мало кто выдержит более двух месяцев. Сейчас Аргентина оспаривает призовое место самого длинного карантина в мире. С ослаблением изоляции вирус сразу же разгулялся, случаи заражения стали расти, перевалив за 17 тысяч.
Технически страна уже вступила в дефолт. Курс песо на черном рынке (который аргентины изящно называют не черным, а голубым — dollar blue) составил 200% от официального. Для покрытия дефицита бюджета левая часть правящего блока предлагает отбирать акции предприятий, которые получили зарплатные субсидии в начале карантина, и ввести особый налог на богатых. Между тем наибольшим спросом в Буэнос-Айресе пользуются предметы роскоши: небедные аргентинцы избавляются от песо, который вот-вот рухнет в водоворот девальвации и гиперинфляции.
В обществе призывают власти посмотреть в глаза реальности и не применять к обедневшей стране критерии борьбы с эпидемией, принятые в развитых странах. У страны нет денег для массовой закупки тестов. Призывы мыть руки выглядят издевательством на фоне того, что, к примеру, в нищем квартале Вилья-31, в нескольких минутах ходьбы от самых престижных районов Буэнос-Айреса, нет водопроводной воды. Именно там была последняя массовая вспышка заражения. В провинции Буэнос-Айрес именно такие поселки стали очагами массового заражения. Левый губернатор Алекс Кисилеф приказал герметично изолировать его с помощью армии, что вызвало бурю критики и возмущения. Карантин выглядит показухой там, где нет канализации и чистой воды, а безработица достигает 50%.
Призывы мыть руки выглядят издевательством, когда в районе нет водопроводной воды
Похоже, популярности перонистской власти приходит конец. Вирус никуда не делся, и есть опасения, что он соберет свой урожай, как и в соседних странах, а жертвы карантина будут напрасны. Хотелось бы ошибиться, но совместный удар кризиса и эпидемии грозит уничтожить аргентинский средний класс, основу ее демократической системы и республиканской традиции. После дефолта и краха экономики эпидемия покажется легким фоном общей аргентинской трагедии.
Чили: рейтинг или баррикады?
В последние годы аргентинцы с завистью смотрели на своих западных соседей чилийцев, чьи экономические успехи и рост уровня жизни сформировали у первых целый комплекс неполноценности. Однако с ноября 2019-го Чили больше удивляет и настораживает. Возможно, это совпадение, но в странах с правыми правительствами — Бразилии, Уругвае, Чили, — дольше всего не вводились карантинные меры. Чилийская ситуация особенная: правое правительство Пиньеры после массовых протестов 2019 года едва держалось при уровне одобрения в 10%, и ситуация была далека от стабилизации даже после обещаний изменить конституцию.
Пиньера вводил незначительные ограничения, но карантина не было. Ситуация была порой фантасмагоричной: в отдельных коммунах (районах) местные советы объявляли карантин, а в соседних домах было все как обычно. Забавно, что одной из первых объявила карантин как раз та самая коммуна, где расположена площадь Италии, центр постоянного митинга и протеста против властей. Это место наконец удалось очистить от бунтующей молодежи. Однако в мае произошел скачок заражения вирусом, и власти ввели карантин: «Чрезвычайное санитарное положение». А заодно и вывели военных на улицы.
Полиция проверяет пропуска в центре Сантьяго
На сегодня Чили по заражениям на душу населения занимает одно из лидирующих мест: больше 100 тысяч в стране с 19 млн человек, то есть сравнимо с Испанией. Система здравоохранения с таким числом заражений оказалась близка к коллапсу. И министр здравоохранения Хайме Маньялич доводит чилийцев до истерики заявлениями о том, что даже не представлял себе, сколько людей живет в тесноте, скученности поселков и в бедности. Для Пиньеры, казалось бы, эпидемия стала политическим подарком: удалось сместить внимание граждан с принятия новой конституции на физическое выживание в условиях эпидемии. Рейтинг подрос на 10%, однако жалкие 20% не обещают правительству легкой жизни. В конце мая в стране начались новые протесты, по традиции переросшие в беспорядки, — но уже по поводу карантина, нарастающей нищеты и социальной катастрофы. Похоже, попытка властей вытеснить старую протестную повестку гигантской и драматической в своих проявлениях проблемой эпидемии удалась. Но появилась не менее неприятная новая волна протеста социально-экономической природы, которая моментально перерастает в политический кризис. Многое зависит от дальнейшего течения эпидемии и снятия ограничений. Как известно, даже малые послабления радуют и внушают оптимизм, а не зовут на баррикады.
Боливия: отмена выборов и индейские колдуны
В соседней Боливии из-за эпидемии и карантина отменили президентские выборы. Напомним: после свержения Эво Моралеса в 2019 году у власти находится правительство с ничтожной легитимностью и с такой же ничтожной общественной поддержкой. На предполагавшихся выборах 3 мая, судя по всему, мог победить кандидат от партии Моралеса, причем в первом же туре. Казалось бы, действия властей, неспособных ни сдержать эпидемию, ни обеспечить финансовую помощь малоимущим и мелкому бизнесу, принесут лишние баллы сторонникам Моралеса, но все не так однозначно. Сейчас выявилась несостоятельность боливийского здравоохранения, и обвинять в этом действующее правительство после десятилетия правления Моралеса было бы нелогично. За 10 лет было сделано немало, но недостаточно. Его партии приходится отбиваться от справедливой критики в своей адрес. Так что перспектива выборов все еще очень туманна.
На фоне отсутствия тестов и средств защиты популярны индейские колдуны, определяющие по листьям коки, какой кашель у пациента — простой или ковидный. Боливийские медиа для «поднятия духа» убеждают народ в исключительности местного климата: высокий уровень убивающих вирус ультрафиолетовых лучей, очень сухой воздух. Кроме того, у всех боливийцев из-за высокогорья объем легких больше, чем жителей низин. Все это правда, но в условиях пандемии — слабое утешение.
Эквадор: предыдущий президент как виновник гробов на улицах
Самая же драматичная ситуация сложилась в небольшом Эквадоре. Там самое большое число заражений в отношении на душу населения и огромная смертность (40 тысяч инфицированных и 3438 умерших по данным 3 июня). Эпидемия больнее всего ударила по самому населенному мегаполису — приморскому Гуаякилю. В отличие от горной части страны, Гуаякиль страдает от всех напастей тропического перенаселенного города с фавелами и антисанитарией. Учитывая, что это мощный финансово-торговый центр страны, задачу не облегчают и жуткие социальные контрасты между богатыми районами, средним классом и беднотой. Частная медицина способна предложить хоть какой-то вариант помощи только для элиты, а массы оказались брошены. Власти же смогли предоставить только военных, которые у всех на виду складировали гробы умерших, наводя ужас на население. Естественно, президент Ленин Морено не смог найти никакого оправдания и обвинил предыдущего президента Корреа в пренебрежении здравоохранением.
Во всех странах континента политики в один голос клянутся развивать общественное здравоохранение, но никто этому не верит. Нет ни кадров, ни денег. Медицина на континенте является привилегией избранных, недоступной для 2/3 населения. Стоит помнить, например, что в Аргентине, Бразилии, Перу, Боливии, Колумбии уже несколько лет не удается преодолеть эпидемию денге, хотя это гораздо менее трудная задача, чем ковид: достаточно планомерно извести один тип комара. После выхода из карантина велика вероятность социально-политических кризисов и взрывов.