Общество
Коронавирус повлиял не только на бизнес, чиновников и простых россиян. Из-за пандемии и жесткого карантина в невыносимых условиях оказались наркозависимые, которые потеряли доступ к веществам, замещающей терапии и медицинской помощи. Государство и в обычное время не оказывает им поддержку, а теперь эти люди окончательно оказались брошены на произвол судьбы. Тем, кто нуждается в медицинской помощи, из-за пандемии отказывают в госпитализации. Парализована и работа НКО: «синие» автобусы, в которых в обычное время можно было получить лекарства и чистые шприцы, пока на стоянке. The Insider узнал, как карантин изменил жизнь наркозависимых людей, почему после эпидемии может вырасти число ВИЧ-инфицированных, а завязать с наркопотреблением стало, как ни странно, сложнее.
Главный нарколог России Евгений Брюн недавно заявил, что из-за пандемии коронавируса покупатели наркотиков, оказавшиеся в изоляции, стали потреблять меньше запрещенных веществ. По его словам, активность полиции в условиях эпидемии и пропускная система "привносят дополнительные сложности в незаконный оборот наркотиков". Эти данные не повод для оптимизма, считают в Фонде содействия защите здоровья и социальной справедливости имени Андрея Рылькова (ФАР). По их данным, из-за карантина наркотики достать действительно стало сложнее, но это лишь обострило старые проблемы потребителей и создало новые. И помогать в их решении государство, как всегда, не торопится.
«Брюн, видимо, сидел в 19-й наркологической больнице и увидел, что стало меньше приходить людей, — говорит координатор уличной социальной работы московского отделения ФАР Максим Малышев. — И из этого сделал вывод, что наркопотребление снизилось. По собственному опыту работы скажу: те, кто системно потреблял наркотики, продолжают их потреблять».
Две недели назад активисты ФАР в своем Telegram-канале спросили потребителей психоактивных веществ (это определение шире, чем наркотики, так как не все психоактивные вещества вызывают наркотическую зависимость), как пандемия повлияла на их жизнь. Около половины опрошенных указали, что им от 18 до 24 лет, 36% — от 25 до 30 лет. Далее, согласно количеству процентов (11,4%), идут те, кому от 36 до 45.
Судя по результатам, добывать вещества люди не перестали, но делать это в режиме изоляции стало гораздо сложнее и опаснее — в первую очередь, перестало хватать денег. По словам Малышева, особенно тяжело приходится людям с героиновой зависимостью — они вынуждены идти на кражи, чтобы добыть деньги, потому что часто те, кто перебивался мелкими подработками, потеряли эту возможность. Некоторые более социализированные наркоманы с работой лишились ее — кого-то уволили, кого-то отправили в отпуск за свой счет.
Но даже если деньги есть, достать наркотики стало сложнее: по улицам Москвы постоянно ходят патрули, сильнее ощущается полицейское давление, а пешеходы привлекают к себе больше внимания. К тому же люди, с которыми работает ФАР, не могут полностью соблюдать пропускной режим: пропуск, который можно оформить только дважды в неделю, как и сами вещества, нужен им каждый день. Дилеры воспользовались ситуацией и резко подняли цены: опрошенные The Insider потребители и эксперты сообщают, что производные из каннабиса в карантин подорожали в 2–3,5 раза, а героин вырос в цене примерно вдвое.
"В кризис мне стало сложнее, потому что цены поднялись, — рассказывает The Insider один из наркопотребителей, также подрабатывающий как дилер. — Раньше я мог взять 200 грамм шишек за 40 с небольшим тысяч рублей, сейчас они в полтора раза дороже. При этом у самих потребителей тоже нет денег. И покупатели, типа студентов, которым нужны наркотики, куда-то разъехались. Вообще, ситуация у всех разная — кто был изначально заряжен, тому хорошо. А таким как я, кто по-тихому продает, тем гораздо хуже. У меня полно знакомых, которые в кафешках работают, повара всякие. Сейчас кафе позакрывали, и у них нет денег на шмаль, ты им продаешь со скидкой, но вешаешь меньше, они обижаются".
При этом, по его словам, торговля все же продолжается и во время карантина: "Я передвигаюсь на велике, палева особого нет. Да и вообще, сейчас люди грамотно шифруют товар, нет такого, чтобы типа остановили, а у него в кармане штанов пакетик с 25 колесами и 25 граммами шмали. Например, у него будет сумка с вещами, в ней приставка Денди, а уже внутри Денди — шмаль".
Тот же собеседник уверен, что карантин не разрушит рынок торговли наркотических веществ, разве что приведет к его реструктуризации: «Наркотики никогда не кончатся, даже если закроют все границы и запретят пересылать посылки, найдется метод и способ. И даже если бы этого не было, все перешли бы на другие наркотики, начали бы варить крокодил, винт, выращивали бы шмаль и курили ее. Российский рынок держится больше на синтетике, тот же героин сейчас не особо востребован. Все сидят на соли, фене, мефедроне, метамфетамине, кислоте, шишках — и все это делается в России очень дешево, а продается задорого. Себестоимость килограмма соли — 70 тысяч рублей, но один грамм в Москве стоит косарь. В Якутии и всяких далеких регионах дороже».
Проблема накропотребителей не только в доступности наркотиков, но и в том, что они остались без поддержки близких и организаций, которые обычно им помогают. Те, кто пытаются «завязать», лишившись возможности встречаться с друзьями и группами поддержки, чаще срываются.
«У нас есть несколько людей на сопровождении, которые сорвались на карантине. Из-за изоляции мы предоставляем помощь гораздо меньшему числу людей и не можем оказывать те же услуги, что и ранее. Я искренне считаю, что мы занимаемся социально важными вещами, которыми нужно заниматься и сейчас. Но не факт, что так же считают московская мэрия и Собянин», — говорит Малышев.
Сейчас активисты ФАР развозят зависимым шприцы, презервативы, перевязочные материалы и средства от передозировок. Мобильные пункты, которые в обычное время оказывают нуждающимся медицинскую помощь, не открывают, это запрещает режим изоляции. Фонд продолжает оказывать психологические консультации и поддерживать работу горячей линии, куда можно в любое время обратиться за помощью.
«Наркопотребители из-за карантина остались наедине с собой и своими проблемами, без помощи и поддержки. Хотя ее и раньше-то не было, конечно. Сейчас же поле абсолютно опустело: ни организаций, которые с ними работают, ни больниц — во всей Москве работает только одна. Государство о наркопотребителях не думает, не говоря уже о том, чтобы что-то делать для этих людей», — заключает Малышев.
В Петербурге ситуация аналогичная. Как рассказал The Insider представитель фонда «Гуманитарное действие» Алексей Лахов, до введения режима изоляции они каждый день выставляли несколько мобильных пунктов, где наркопотребители могли получить новые наборы для инъекций, пройти осмотр врача, сдать тест на ВИЧ и проконсультироваться с юристом. Некоторые после этого сразу же отправлялись на лечение в наркологическую клинику. В мирное время через мобильные пункты «Гуманитарного действия», приходили в среднем 50–60 человек в день, на некоторых точках — по 80 человек. А незадолго до введения карантина, вспоминает Лахов, был минирекорд — в один из пунктов за день обратились 111 человек. Сейчас, считает активист, этим людям некуда пойти за помощью.
«Среди наркопотребителей часто встречаются люди с положительным ВИЧ-статусом, не знающие о заболевании и не принимающие терапию. Многие врачи считают, что ВИЧ-положительные находятся в группе риска по коронавирусной инфекции. Поэтому сейчас очень важно находить таких людей и назначать им терапию. Но из-за карантина работа наших мобильных пунктов остановлена, — объясняет The Insider волонтер. — Раньше наркопотребители знали, что каждый четверг у кинотеатра «Фестиваль» стоит наш синий автобус. Знали, что могут прийти туда и сказать: «Все, надоело торчать, хочу лечь в наркологическую больницу». Сейчас они предоставлены сами себе, потому что плановый прием в больницах по большей части остановлен. Если раньше самому дойти до клиники и сдать тест на ВИЧ было не очень просто, то сейчас — почти нереально».
Если раньше самому дойти до клиники и сдать тест на ВИЧ было не очень просто, то сейчас — почти нереально
При этом, говорит Алексей, зависимость у наркопотребителей никуда не исчезает, они продолжают искать наркотики. А каждый выход из дома при карантине грозит им задержанием. Некоторые зависимые используют режим изоляции для того, чтобы лечь на реабилитацию или отказаться от наркотиков в домашних условиях, но выдерживают далеко не все.
«Мы стараемся поддерживать людей удаленно, но получается не очень — не у всех есть смартфоны и ноутбуки. Не из-за того, что они не хотели бы этот смартфон иметь, а потому что они этот телефон уже продали и купили на эти деньги очередную дозу. Не очень понятно, как до таких людей достучаться. Мы пытаемся их обзванивать по старым контактам, чтобы они не чувствовали себя брошенными и понимали, что мы можем дистанционно проконсультировать и подсказать, какие учреждения сейчас работают и куда можно обратиться. С остальными общаемся в соцсетях и мессенджерах, 195 человек за последние две недели обратились по этим каналам».
Помимо дистанционной помощи, волонтеры «Гуманитарного действия» организовали доставку терапевтических препаратов для ВИЧ-положительных. За последние две недели такие посылки получили 76 жителей Ленинградской области. Также продолжается выезд мобильной бригады к тяжелобольным с ВИЧ, которые уже не могут передвигаться самостоятельно. В бригаду входят врач-инфекционист, медсестра из СПИД-центра, со стороны «Гуманитарного действия» — психолог и соцработник. За последнюю неделю помощь от такой бригады получили десят пациентов. В различные медучреждения волонтеры фонда сопроводили 137 обратившихся по телефону наркопотребителей.
Некоторые ответы участников анонимного опроса ФАР:
«Сижу дома, выхожу только за дозой т. к. никто не принесет». «Сижу дома, выхожу за сигаретами и закладками только рядом с домом, раз, два в неделю». «Торчу молчу». «Не хожу по впискам, устроился доставщиком, купил респиратор и антисептики, к родителям не езжу, с друзьями стараюсь не видеться. Распланировал домашнее времяпрепровождение, закупился шмалью под завязку, купил кетамина, ищу дмт, тупо домашний SPA салон». «Кофе, медитации, йога, уход в изучение новой информации и в творчество».«Выхожу раз-два в месяц. Шишки оптом дешевле, а так дома, т. к. работа удаленная». «Запасся заранее». «Беру чуть больше, чтоб реже ездить, но все равно езжу чаще нужного». «Повесился на кумарах лег в наркуху потом в дурку».
«У нас нет какого-то строго режима. Но штраф за нарушения всё-таки получил. Приняли на подъёме клада. Заодно и для палочки и такой протокол сделали. Но сегодня ходил в суд. Суд закрыт — сказали, что все дела пересели на неопределенный срок».
«Делаю предзаказы на большой вес. В целом поняла, что так гораздо удобнее действовать — не приходится несколько раз бегать на закладку, нет почти вероятности, что сошкурят, получается дешевле. В моем районе, как показала практика, нет проблем с передвижением ни ночью, ни днём, так что я спокойно передвигалась и поднимала стафф. «Ограничиваюсь марихуаной, которую произвел для себя сам«. «Ограничил потребление, но не перестал".
«Очень нужна работа. Я пять месяцев без работы сижу и деньги уже совершенно на исходе». «Парадоксально, но не хватает личного пространства и времени наедине с собой». «Таблетки для сна, таблетки от болей, скорее я выберу медицинскую, нежели вещество, была бы возможность...». «Совершенно не могу найти работу, все закрыто».
Лахов не берется судить о том, как изменится российский рынок наркотиков и изменится ли вообще, но в одном он уверен точно — полностью запрещенные вещества не исчезнут: «Цены будут накручивать в том случае, если прервется канал поставок. Может подорожать какой-нибудь условный гашиш, который к нам везут из Марокко и других стран. Если мы говорим о синтетике, которая производится в подпольной лаборатории, то ее цена вряд ли изменится. Я мониторю иногда российскую интернет-площадку в Даркнете, где продают наркотики, пока там никаких ценовых изменений нет. Как шла там торговля, так и идет. Наркотики — это, к сожалению, такой товар: их можно достать в любой кризис. Да и сейчас можно достать».
Наркотики можно достать в любой кризис, даже если границы закрыты
С теми же проблемами, что и в столицах, столкнулись организации помощи наркопотребителям в регионах. Например, «Анонимные наркоманы» (АН) — сообщество выздоравливающих зависимых, которые регулярно собираются, чтобы помогать друг другу не употреблять наркотики. В начале 2020 года «Анонимные наркоманы» проводили около 2000 собраний в неделю в 270 городах России. В Свердловской области до карантина собрания проводили 32 группы АН, 19 из них — в Екатеринбурге. С началом пандемии группы перестали встречаться вживую, но больше половины из них перешли в онлайн.
«Конечно, ничто и никогда не заменит атмосферу «живых» собраний, когда видишь таких же зависимых, которые перестали употреблять наркотики. Но реальность такова, что приходится придерживаться новых правил жизни в «условиях повышенной готовности», — рассказывает представитель сообщества. — К сожалению, новичкам несколько сложнее стало попасть на наши собрания, сейчас нет конкретных адресов, куда можно прийти. Но на нашем сайте и по телефону информационной линии по-прежнему можно узнать, как попасть на собрания «АН» онлайн. В том числе периодически проводятся собрания, где в качестве гостей могут присутствовать не зависимые люди. Несмотря на все эти ограничения, онлайн-собрания сейчас — это источник поддержки и энергии, который так важен для зависимых людей».
Более 80% случаев ВИЧ-инфицирования, зарегистрированных в период с 1987 по 2008 год, были связаны с парентеральным (инъекционным) путем передачи. Распространенность ВИЧ среди потребителей инъекционных наркотиков составляет, по разным по оценкам, от 18% до 31%.
В некоторых городах до 90% людей, употребляющих инъекционные наркотики, инфицированы гепатитом С. Это заболевание часто приводит к печеночной недостаточности, увеличивает вероятность рака, поражает ЦНС (повышает утомляемость). От него не существует надежной вакцины, а лечение стоит очень дорого. Для людей, живущих с ВИЧ, в РФ существует государственная программа бесплатного лечения вирусных гепатитов В и С, но она обеспечивает менее 10% потребности в лечении. Не существует реестра заболевших, нуждающихся в лечении, а наркопотребители исключаются из государственных программ.
По данным социологических исследований, в России проживает 1,9 млн человек, регулярно или эпизодически употребляющих наркотики. Согласно статистике МВД, каждый год от наркотиков погибают более четырех тысяч человек. Эксперты ООН считают, что в условиях пандемии COVID-19 наркопотребители сталкиваются c уникальными потребностями и рисками из-за криминализации, стигмы, социальной маргинализации, экономической уязвимости и сопутствующих употреблению наркотиков проблем со здоровьем, а значит, относятся к группе высокого риска и нуждаются в комплексной поддержке.